Завоевание Персии арабами

Джихад вместо набегов

В начале VII века Византия и Персия были очень истощены войнами. Сначала персы побеждали — казалось, Средиземное море скоро будет западной границей империи. Как в старые добрые времена, при Ахеменидах… Но затем удача от них отвернулась. В конце концов, обе империи, обескровленные войной, вернулись к довоенным границам. И тут на историческую сцену вышел новый игрок — арабы. Но новый ли?

Арабы были беспокойными соседями, и их набеги неоднократно тревожили границы как Римской (а затем Восточной Римской) империи, так и Ирана. Иногда эти набеги приобретали характер нашествий. Первое арабское вторжение в Иран произошло в начале IV века — арабы устроили целую серию набегов в земли персов, но их разбил Шапур II.

Почему завоевать Персию тогда не удалось, но получилось спустя триста лет, и как они добились такого успеха?

Фактор успеха

Издревле семитские племена кочевали по огромной территории: от Месопотамии на востоке и Палестины на западе, до Йемена на юге Аравийского полуострова. Каким-то кочевым племенам удавалось захватить города и оазисы, и они переходили к земледелию, как завоевавшие Ханаан евреи. Кто-то остался кочевать — но, попадая под власть империй, вынужден был участвовать в их войнах. Так, арабский контингент был и в армии Ксеркса во время его похода в Грецию.

Политическим фактором, с которым надо было считаться в Сирии и Месопотамии, арабы становятся уже на рубеже эр. Символично. Легендарный иудейский царь Ирод Агриппа стремился контролировать восточные рубежи своей державы. Сам находясь под контролем Рима, Ирод успешно применил тактику империи: кочевникам за службу в качестве вспомогательной кавалерии давали землю и жалование.

Политика римских клиентов в Сирии и Иудее была успешной. Некий араб Харит во II веке н. э. был уже не просто этнархом кочевников (то есть племенным вождём), но «предводителем манипулы».

Ситуация с парфянами, правившими до середины III века н.э в Иране, оказалась схожей. Арабы в основном кочевали вокруг эллинизированных полисов Месопотамии — например, Хатры. В случае очередной римско-парфянской заварушки арабы предоставляли своим повелителям вспомогательную конницу.

Военные возможности арабов были в тот момент невелики. Дали вождю командовать кавалерийской турмой — молодец, выбился в люди. Возглавляет алу — явно идёт к успеху. А если араб командует несколькими тысячами всадников, как Лахмиды во время вторжения Александра Севера в Месопотамию в начале 230-х, то жизнь удалась!

За этой военной эволюцией стояло приобщение кочевников к цивилизации. Причём самым банальным образом — переходом к систематическому налоговому грабежу территории. Ведь какой была жизнь кочевых племён на протяжении тысячи лет? Паси скот, а также набегай на земледельцев и забирай у него всё, что можешь. Грабь награбленное — нападай на соседей и отбирай то, что они забрали у земледельцев. Ну и бери долю малую с проходящих караванов.

Столетия вассалитета и службы в армиях Рима и Парфии разложили арабскую военную демократию и обогатили племенную верхушку. Наблюдая за жизнью империй и управлением оседлым населением, вожди приобщались к эффективным методам обогащения — обложению податями городов, подкреплённому централизацией военных сил. Если полис отказался платить налоги, забунтовал, на место высылали войско, которое быстро вразумляло непокорных, а требовалось, так и выжигало под корень ростки неповиновения.

Проблемы твоего друга — возможность для твоего врага

В середине III века н. э. Рим и Иран оказались в тисках жёсткого кризиса.

Пальмирское царство, когда-то клиент Рима, стало претендовать на роль регионального гегемона. За считанные годы Рим потерял практически все свои восточные провинции, кроме Малой Азии. Их, воспользовавшись потрясшим империю кризисом, отобрала Пальмира. Лишь император Аврелиан смог разгромить мятежников и захватить царицу Пальмиры Зенобию.

Иран трясло не меньше. Парфянскую династию на престоле шахиншахов сменили Сасаниды, которые считали себя истинными персами. Страна переживала религиозные гонения, устроенные зороастрийцами. Всю вторую половину III века, от Варахрана II и вплоть до Шапура II, формально начавшего править в 302 году, Сасанидская держава бурлила. Каждый родственник Царя Царей по мужской линии — брат, сын, дядя, внук — был потенциальным императором.

Местные власти Сирии, Палестины и Месопотамии были серьёзно ослаблены. И это был шанс, которым арабы воспользовались.

Амрулькайс — первый царь всех арабов

Амр ибн Адай, из арабской династии Лахмидов, правил в последние три десятилетия третьего века н. э. О нём известно немногое. Он сумел покорить многие племена южного и северного Междуречья и обложить налогами некоторые, уцелевшие после многочисленных войн, месопотамские полисы. Это дало его наследнику не только богатство, но и исключительную военную мощь, которой до этого не обладал никакой арабский владыка.

Повелитель Хирты, его сын Амрулькайс ибн Амр ибн Адай, вёл постоянные войны с соседними племенами все время своего правления — с 300 по 328 годы. Он подчинил себе племена от Дамаска и Антиохии до берегов Тигра. Жители римских городов в Сирии и Палестине и иранских городов в Местопотамии и западном Иране боялись быстрых и опустошительных набегов Амрулькайса. Он разгромил племена Масхжид и Мазидж, так что у него не осталось врагов на севере Аравии. Его войска контролировали и караванные пути, ведущие в Хиджаз и Йемен.

У римлян тоже были свои вассалы-арабы — Гассаниды. Однако, во время завоеваний Амрулькайса, они предпочли действовать под его руководством. Фактически, перейдя на сторону врага.

Военные и экономические интересы требовали от Амрулькайса похода в Южную Аравию, что и было сделано в 320 году. Он овладел важным торговым центром Неджраном, разгромил кочевников-маадеев и подчинил их себе. Тем пришлось заплатить большую контрибуцию.

За какие-то двадцать лет на Ближнем Востоке появился региональный гегемон, независимый от двух великих империй того времени — Рима и Ирана. Остановить Амрулькайса, претендовавшего на полное покорение Месопотамии и западного Ирана, смог лишь персидский царь Шапур II примерно в 317-318 годах. Иранская тяжёлая кавалерия победила арабских всадников, но далась эта победа большой ценой. Сасаниды вынуждены были признать официальный титул Амрулькайса — «Царь всех арабов». Помимо прочего, они согласились на де-факто независимое положение Лахмидов в составе своей империи.

Однако сохранить державу «Царь всех арабов» не смог — он разделил её между своими сыновьями. Слабость государственной власти и доминирование традиций номадов — всё это развалило государство Амрулькайса. Эта военная разрозненность и возрастающая сила Сасанидской империи не дали арабам в IV веке н. э. захватить Иран. Арабы опять перешли к набегам и межплеменной грызне.

Раздробленности и разрозненным набегам пришёл конец, когда все арабские племена Аравийского полуострова объединила новая сила — ислам. Он был относительно терпим лишь к монотеистическим религиям (иудаизму или христианству). Исповедовавшие их получали статус «зимми» — «люди договора», и могли сохранять свою авраамическую религию в обмен на уплату налога. Прочие религиозные культы уничтожались под корень. Если надо — вместе с их носителями.

Впрочем, уже под конец жизни Мухаммеда, таковых в Аравии было очень мало. Новое государство, спаянное мессианской религией, было успешным в войнах, так что теперь все стремились успеть поучаствовать в походах и урвать себе кусок добычи. Материальный стимул облегчал переход в ислам.

Война на два фронта

Потеряв в жестокой войне начале VII века десятки тысяч воинов, Византия и Иран, вышли из неё обескровленными. И тут о себе напомнили арабы. Конечно, не всё у них шло гладко — в октябре 634 года персидская тяжёлая конница наголову разгромила мусульман в Битве у моста на реке Евфрат. А арабский полководец, командовавший войском, был затоптан боевым слоном.

В 636 году в длившейся шесть дней битве при Ярмуке арабы разбили византийскую армию. Чтобы противостоять новым завоевателям, персы и византийцы даже заключили союз, но было поздно. Месть стучала в сердце нового халифа Омара! Арабская конница повернула на восток.

Мусульмане собрали войско, куда вошли ветераны войны в Сирии. Армию возглавил Саад ибн Абу-Ваккас, двоюродный брат пророка.

Навстречу арабам вышла персидская армия под командованием Рустама. На руках у него были серьёзные козыри: помимо тяжёлой конницы «саваран» и опытной дейлемитской пехоты, в войске были 33 боевых слона. Но значительную часть сил составляли новобранцы.

Сколько было воинов — до сих пор остаётся предметом споров, но считается, что численное превосходство было у персов. Их войско двинулось навстречу незваным гостям — и перешло реку Атик, оставив её у себя в тылу.

Арабы отвергли переговоры. Их позиция была чёткой: ислам или смерть. На размышление отводилось три дня.

Последовавшее сражение вошло в историю как битва при Кадисии.

Четырёхдневное сражение

Персы поставили в первой линии тяжёлую конницу и слонов, а во второй — пехоту. Битва началась атакой левого крыла персов, но длившееся весь день сражение закончилось безрезультатно. «День потрясения» завершился вничью.

На второй день («День помощи») к арабам подошли подкрепления, в их числе были бывшие византийские воины, а также персидские перебежчики. Они знали, как бороться со слонами.

В третий день битвы персы начали всеобщее наступление и добились заметного успеха. Однако рейд тяжёлой конницы с целью убить Саада провалился. Слоны в ходе боя были выведены из строя воинами, которые умели противостоять этим «танкам». Однако и последовавшая контратака арабской конницы закончилась ничем.

На четвёртый день атаковали арабы. Им удалось прорваться к ставке и убить персидского полководца, после чего сасанидское войско пришло в расстройство. Новобранцы побежали — их вырубила арабская конница. А «сараван» и дейлемиты сохранили дисциплину и смогли организованно отступить и переправиться через реку.

Новую крупную армию персы быстро собрать не могли. Арабы добили остатки войск у развалин Вавилона, заняли столицу — Ктесифон, который некому было оборонять, а в течение последующих нескольких кровавых лет разоряли и захватывали Персию. Последний оплот Сасанидов, Хорасан, пал в 640-е годы.

Что перевесит: Аллах или прагматизм?

Однако это завоевание создало для мусульман религиозную проблему. Зороастризм был политеистической религией, и, по идее, его следовало искоренить. Но что делать, если население отказывается переходить в религию завоевателей? Ислам исламом, но прагматизм важнее фанатизма. Поэтому зороастрийцы также получили статус «зимми». Позже, во время завоевания Индии аналогичный статус получили индусы и буддисты, хотя они, бесспорно, были идолопоклонниками.

Халиф Умар такого гнилого либерализма точно бы не оценил.