Как Петр I хотел подружится с пиратами с острова Мадагаскар

Всё началось с того, что в 1721 году в порту Ревеля (ныне известного как Таллин) появился одноногий моряк. Звали его не Джон Сильвер, а Даниэль Якоб Вильстер. Вице-адмирал Даниэль Якоб Вильстер.

Свою службу он начал в родном датском флоте, но в годы сражений со шведами в норвежских водах за упущенный шведский конвой и буйный нрав Вильстер оказался в отставке.

Обидевшись на родное адмиралтейство, он ушёл к шведам и стал воевать за вчерашних врагов.

При Рюгене благодарные соплеменники лишили его ноги. Но неугомонный потомок викингов получил от шведской короны адмиральский чин и принялся водить шведские эскадры. Пока в силу склочности не разругался и с ними.

И теперь морские дороги привели его в новые эстонские владения императора Петра, бывшего врага его вчерашних нанимателей.

Чтобы впечатлить русского царя, вице-адмирал Вильстер привёз ему проект. Масштабный и отчаянный — всё, как любил царь‑реформатор.

Корона берегового братства

Датчанин рассказал государю Петру Алексеевичу, что у России может появиться необычный и очень выгодный союзник. Через которого свежеобретённое окно в Европу может стать заодно и дверью в Индию — раз уж сухопутные попытки туда пробиться успеха не принесли.

Важнейшие порты Африки по пути в Индию давно поделены и переделены — это всем известно. Однако есть у африканских берегов — так сказал Вильстер — остров Мадагаскар, который не могут захватить ни англичане, ни испанцы, ни прочие арабы. Потому, что на берегах Мадагаскара процветает независимое и гордое пиратское королевство, с которым никто не может справиться. Именно туда перебрались морские разбойники Вест-Индии, когда Тортуга перестала быть гостеприимной, а карибские воды переполнились патрульными эскадрами.

Вольные флибустьеры на новом месте успешно отбиваются от великих держав, но им не помешает и поддержка одной из них. И за эту поддержку они могут расплатиться помощью на торговом пути к сокровищам индийской империи Великих Моголов.

Если царь поможет береговому братству, оно сумеет крепко прижать конкурентов и обеспечить русским купцам безопасность на путях между Индией и балтийскими портами империи.

Вопрос лишь в том, чтобы установить с ними канал прямой связи. Интернета не было, телеграфа тоже. Нужно отправить к далёкому острову русские корабли — чтобы их принял «король пиратов». А затем они пойдут к берегам Бенгалии и добьются аудиенции у Великого Могола.

Курс на самый дальний зюйд!

Петру идея понравилась. Настолько, что Вильстера на всякий случай посадили под домашний арест у коменданта Рогервика (ныне эстонский Палдиски).

Ибо режим строгой секретности. Ну и чтобы не передумал и не сбежал.

Для тайной экспедиции выделили два фрегата. Подготовка шла с такими предосторожностями, что даже в секретных пакетах, вскрыть которые следовало только после отплытия, конечный пункт плавания обозначен не был.

Вести корабли к пиратскому тропическому раю должен был лично одноногий вице-адмирал. Ему и предстояло проинструктировать русских капитанов о цели пути не ранее выхода в Северное море.

Русские моряки, в свою очередь, получили инструкции внимательно следить за датчанином. И если что, принять необходимые меры.

В случае успеха предприятия на обратном пути эскадра взяла бы на борт посланника пиратов для аудиенции у Петра. Лучше всего — лично пиратского короля. Двум правителям проще найти общий язык и обо всём договориться.

Всё завязывалось ровно как в пиратских книгах и фильмах.

Как водится, шпиономания дошла до маразма.

32-пушечные фрегаты для пущей секретности должны были следовать под торговыми флагами. Эдакие беспалевные танки, прикидывающиеся фурами. Не подозрительно ни разу.

Чтобы было ещё незаметнее, маршрут огибал Британские острова с севера. Там, где бури погубили испанскую Армаду.

О длительности будущего плавания ответственные лица имели мало представления. Фрегаты никто и не подумал готовить к походу через полмира и обратно. Ну и качество строительства русских парусных кораблей с петровской эпохи и много позже было таким сомнительным, что шокировало даже славных раздолбайством испанских моряков.

Фрегаты «Амстердам Галей» и «Декрон де Ливде» для ещё более пущей секретности вышли в поход из Ревеля в самое неприятное для походов в северных морях время — в декабре 1723 года.

До Северного моря они не дошли. Ещё на подходе к соплеменной вице-адмиралу Вильстеру Дании один корабль дал течь, а второй стал демонстрировать желание опрокинуться. От греха подальше эскадра вернулась обратно в Ревель.

Ну а пока выделяли два других фрегата и усиленно готовили их к походу со всеми неизбежными провалами дедлайнов — император Пётр умер. В последовавшей чехарде борьбы за власть о флоте благополучно забыли. И уж тем более о сверхсекретном предприятии, о котором знали всего несколько человек.

Впрочем, вице-адмирал Вильстер не пропал. Вскоре он стал начальником Морской академии, а затем возглавил порт Кронштадта.

А что, если?

Допустим, одноногий датчанин милостью Посейдона довёл бы русские фрегаты до Мадагаскара. Что было бы дальше?

Дальше был бы эпических масштабов конфуз.

Скорее всего, бравые капитаны даже не довезли бы Вильстера на государев суд, а прикопали бы авантюриста где-нибудь в мадагаскарском песке. Согласно инструкции. Как не оправдавшего доверие его царского величества в особо извращённой форме.

Потому что никакого королевства пиратов на Мадагаскаре не существовало.

Нет, гнездом пиратства остров действительно был. Ближе к концу XVII века великие морские державы перестали выдавать корсарские патенты. Карибские воды Вест-Индии резко стали негостеприимными для почитателей Весёлого Роджера. И даже Тортуга — рай флибустьеров под сенью французских королевских лилий — закрыла для них двери.

Немало пиратов в поисках новых вольных вод выбрали Мадагаскар. Сложный климат и воинственные аборигены делали его не слишком интересным для великих держав. Французы держали там всего пару форпостов. Зато после потери Вест-Индии пиратам и этого хватило за глаза.

Берега Мадагаскара и окрестных островов за считанные годы покрылись сетью пиратских оплотов, крупнейшим из которых стал остров Сен-Мари с его удобной бухтой. Пираты построили в нём порт, ставший пристанищем для всех мореходов непростой биографии и рода занятий — от головорезов до контрабандистов. Чёрные флаги частенько появлялись и в сомалийских водах — до того, как это стало мейнстримом.

Вот только великие морские державы решили покончить с пиратством на морских путях всерьёз. В 1699 году к Мадагаскару пришла эскадра флота его величества короля Англии и Шотландии Вильгельма III Оранского. Она зачистила флибустьерские базы поменьше и направилась к Сен-Мари. Джентльмены удачи решили: уподобляться персонажам третьих «Пиратов Карибского моря» они не будут — это романтично, но глупо и невыгодно.

Вместо эпичной битвы с британским флотом за исконную свободу грабить и убивать на просторах морей, они затопили свои корабли на входе в гавань и заперлись в форте.

Англичане приличия ради постреляли и ушли восвояси. После этого и других рейдов англичан и французов пиратство на Мадагаскаре постепенно ослабло. И стало приходить в окончательный упадок как раз к времени начала работы над проектом в России.

Когда британский флот снова наведался на Сен-Мари — в том самом 1721 году, когда датчанин прибыл в Ревель, — у форта он не обнаружил ни души. Только всякий мусор и следы недавнего бегства ещё остававшихся там пиратов.

Эскадре вице-адмирала Вильстера очень повезло, что их корабли чуть не рассыпались ещё на Балтике. Шли они в никуда.

А если бы они продолжили путь в Бенгалию, то обнаружили бы не меньшие неприятности. Во-первых, искренне недоумевающих англичан с французами, увлечённо воюющих за индийскую торговлю. Появление русских с теми же намерениями не было нужно ни тем, ни другим. Оба фрегата вполне могли сгинуть без следа. «Русские? Какие русские? Никаких русских тут и не было. Сами, наверное, утонули, корабли плохие были».

А во-вторых, при дворе Великих Моголов (даже если бы русская эскадра до него добралась уже совсем невероятным чудом) договариваться было решительно не с кем. Там как раз шла увлекательная игра престолов в формате придворной резни. Правители умирали пачками, едва коснувшись трона.

Шведский след

Откуда же у вице-адмирала Вильстера возникла уверенность в существовании пиратского королевства на Мадагаскаре? Ведь он натурально совал голову в петлю, зная суровый нрав русского царя.

Эта легенда в те годы ходила по всей Европе. Вполне реальные известия о том, что флибустьеры Вест-Индии перебрались на Мадагаскар, обросли совершенно фантастическими подробностями.

Как писал Вольтер, в 1718 году ко двору шведского короля Карла XII действительно прибыл некто Каспар Вильгельм, также известный как Морган. Он предложил шведской короне услуги берегового братства мадагаскарских пиратов и солидную часть награбленных ими сокровищ в обмен на амнистию и покровительство. Ведь воды Мадагаскара становились всё более опасными для самих пиратов.

Король-солдат, проигрывающий войну с Россией, бешено нуждался в деньгах и опытных моряках взамен погибших. Он поверил Моргану, подписал указ о назначении его наместником Швеции на острове и подошёл к делу со всей скандинавской основательностью.

Начали снаряжать корабли для доставки сокровищ и организации на Мадагаскаре шведской фактории. Официальным посланником короны к береговому братству назначили полковника Карла Врангеля.

Выделили даже специалиста для первичной геологоразведки острова. А сокровища заранее оформили как правительственный заем. И даже прописали в договоре выплату процентов.

Всё солидно. По‑шведски.

Вот только Карла XII вскоре настигла загадочная смерть при осаде норвежской крепости. И предприятие закрылось, не начавшись.

Слухи о нём успели проникнуть во все закоулки шведского флота. И естественно, дошли до ушей одного из адмиралов — того самого Вильстера. Вполне вероятно — в весьма искажённой форме. Гибнущее и молящее о помощи береговое братство, готовое даже расстаться со своими сокровищами, вдруг превратилось в могучее пиратское королевство.

И в любом случае, одноногий датчанин надеялся на солидное вознаграждение, приведя к Моргану нового покровителя взамен несостоявшегося.

Находясь в заключении, Вильстер не знал, что в 1722 году шведская королева Ульрика Элеонора отправила-таки на Мадагаскар пять кораблей в надежде продолжить предприятие Карла XII. Вот только Морган так и не явился в Кадис, где была условлена встреча. Больше о нём никто и никогда не слышал. А в 1723 году эпоха процветания мадагаскарских пиратов окончательно завершилась.

Легенда о пиратском коммунизме

В 1726 году в Англии вышло четвёртое издание бестселлера «Всеобщая история грабежей и смертоубийств, учинённых самыми знаменитыми пиратами» за авторством некоего капитана Чарльза Джонсона.

Как считают британские учёные, за этим псевдонимом скрывался не кто иной, как Даниэль Дефо.

В этом издании появился рассказ о республике пиратов Либерталии, якобы существовавшей на Мадагаскаре пару дюжин лет. Ей приписывалась масса удивительных добродетелей самого прогрессивного характера.

По словам Джонсона, основали Либерталию капитан Тью, капитан Миссон и доминиканский монах Караччиоли. Они учинили в ней сплошной анархокоммунизм и чуть ли не прообраз республики Фиуме.

Дескать, морские разбойники резко прониклись высокими идеалами борьбы за права человека и отныне обижали только гадких буржуазных торговцев, расистов, шовинистов и религиозных мракобесов.

А в свободное время занимались исключительно прямой демократией, обобществлением собственности и строительством социализма в форме агрообщин.

Погубили эту идиллию коварные английские буржуины, несознательные туземцы-мальгаши и некстати налетевший ураган. В общем, все умерли.

Некоторые верят до сих пор. Красивая же сказка. Дефо умел.

Ну а с корсарами русская корона спустя несколько десятков лет нашла-таки самое глубокое взаимопонимание. Только не с мадагаскарскими, а с греческими, черногорскими и албанскими.

Плечом к плечу с этими лихими головорезами русские моряки и морпехи освободили острова Эгейского моря и даже взяли Бейрут.