Хара-Хото: ворота в «страну мертвых» в монгольских песках

Среди раскалённых песков и обветренных скал далёкой пустыни Гоби возвышаются потрескавшиеся от времени каменные сооружения. Они находятся вдали от дорог, путь туда долг и труден. Хара-хото, «мёртвый город», немой свидетель погибшей цивилизации, существовавшей здесь ещё до монгольских кочевников, до сих пор привлекает к себе внимание туристов и археологов.

Сам город был одним из важнейших центров средневекового тангутского государства Си Ся, павшего в XIII веке под напором орд Чингисхана. Население страны исповедовало буддизм, а основные источники дохода поступали в казну благодаря Великому Шёлковому Пути, проходившему через пустыню Гоби. В XI веке тангуты даже взимали дань с китайцев, а основу войска составляли бронированные кавалеристы и камнемётчики с катапультами. Распространение на территории Си Ся книгопечатания сформировало широкий слой образованного населения.

В XIII веке тангутам не повезло оказаться на пути монгольских кочевников, двинувшихся на Китай. В 1227 году государство Си Ся фактически перестало существовать, однако сам Хара-Хото, несмотря на разрушение крепости, продолжал жить вплоть до XIV века. Именно тогда, согласно древней легенде, последний правитель тангутов, Хара Цзянь-Цзюнь, решил отправиться в самоубийственный поход против китайцев с целью занять императорский трон и свергнуть династию Мин. Однако противники опередили его. Проиграв целую череду сражений, в 1372 году честолюбивый тангутский правитель укрылся за стенами Хара-Хото.

Провизии в крепости хватало на долгие месяцы осады, а проходившая рядом река Эдзин-гол снабжала осаждённых пресной водой. Китайцы в этих условиях были вынуждены пойти на крайне радикальный шаг: они увели русло реки в сторону от крепости, обрекая защитников на мучительную смерть от жажды.

Понимая, что поражение неизбежно, Цзянь-Цзянь спрятал свои сокровища в глубокие колодцы, убил свою жену и детей и вывел оставшихся воинов на решающее сражение против врагов, закономерно потерпев в нём поражение и сложив голову на поле брани. Саму крепость после боя китайцы разрушили, попутно вырезав всё мирное население. С тех пор голые стены Хара-Хото, занесённые песками, величественно возвышаются над безжизненной пустыней.

Конец XIX — начало XX века — бум географических и археологических экспедиций. Соперничество Великих держав в научной сфере было столь же острым, как и в политической. Одной из арен борьбы стала Центральная Азия и Китай. Экспедиции Николая Михайловича Пржевальского, совершённые им в период с 1864 по 1885 годы, значительно подняли престиж русской науки в западноевропейской академической среде и заставили англичан, с которыми в то время шло соперничество в Центральной Азии за сферы влияния, внимательнее относиться к русским исследованиям в регионе. Особую роль в организации и финансировании экспедиций играло Русское Географическое Общество.

В 1907 году, согласно программе дальнейших научных изысканий, оставленной Пржевальским, началась подготовка Монголо-Сычуаньской экспедиции. Будущий поход возглавил ученик знаменитого исследователя, Пётр Кузьмич Козлов. На его счету уже были успешные исследования в Тибете и даже личная встреча с Далай-ламой.

Первоначально предполагалось лишь собрать географические и естественно-научные данные о регионе. Однако первоначальные планы изменились после того, как Козлов получил письмо от своего друга и постоянного спутника в экспедициях Цокто Бадманжапова. Тот во время своей поездки на Эдзин-гол наткнулся на руины древнего города и сделал несколько снимков, которые выслал своему коллеге. О существовании Хара-Хото догадывались русские путешественники и ранее, однако проводники из местного населения отказывались давать информацию русским.

Уже в 1908 году Козлов был в Монголии. В ставке местного князька-дзасака Балдына русскому путешественнику удалось достичь соглашения: в обмен на довольно высокую плату экспедиция смогла обзавестись разрешением на посещение Хара-Хото, верблюдами и проводником.

Первое посещение «мёртвого города» состоялось в марте 1908 года. Тогда экспедиция установила точные координаты места, провела пробные раскопки и обследовала развалины. «Вступив в город, — писал П. К. Козлов, — мы встретили квадратный пустырь, сторона квадрата равняется одной трети версты, — пересеченный высокими и низкими, широкими и узкими развалинами построек… Там и сям стояли субурганы (буддистские храмы), не менее резко выделялись и основания храмов, сложенные из тяжелого, прочно обожженного кирпича». Даже навскидку было ясно, что взорам путешественников предстала подлинная историческая жемчужина.

Донесение Козлова, доставленное через некоторое время в Петербург, произвело самый настоящий фурор в обществе. Помощник председателя Русского Географического Общества Алексей Васильевич Григорьев в личном письме советовал Козлову пренебречь ранее поставленными целями и сфокусироваться на изучении обнаруженного города. Это серьёзно изменило планы экспедиции: уже 23 мая 1909 года русские исследователи начали более глубокое изучение памятника. Раскопки на территории Хара-Хото продолжались 5 дней. За это время Козлов обнаружил множество свитков, написанных на китайском, тангутском и уйгурийском языках, буддистские скульптуры и другие ценные артефакты.

Находок было настолько много, что перед исследователями всерьёз встала проблема их транспортировки. 27 мая Козлов записал в дневнике: «"У меня, повторяю, теперь остается одно величайшее желание: не собирать, а лишь сберечь все то, что собрано». В результате крупные статуи было решено оставить на месте.

В начале 1910 года в новом здании Русского Географического Общества открылась выставка, посвящённая находкам из пустыни Гоби. Она имела грандиозный успех у посетителей. Артефакты, привезённые Козловым в Петербург, стали основополагающими в изучении тангурского народа и средневековой истории Монголии. К сожалению, из-за событий Первой Мировой и Гражданской войны в России путешественник смог вернуться туда, где он смог добыть для себя славу и бессмертное имя лишь много лет спустя — русское изучение Хара-Хото продолжилось лишь в 20-е годы XX века.

В наше время находки из «мёртвого города» выставлены в Государственном Эрмитаже и до сих пор привлекают к себе внимание искушённой публики.