Носилки Карла XII: трофей Полтавской баталии

В самом начале полтавских столкновений Карл был ранен в ногу ружейной пулей. Из пробитого сапога сочилась кровь. Несмотря на это шведский король, как пишет Вольтер в своей «Истории Карла XII», ещё несколько часов провёл в седле. После осмотра лекарями оказалось, что раздроблена пяточная кость, рана так нагноилась, что стопу предложили отнять. Однако нашёлся врач, проведший сложную по тем временам операцию, и королевскую ногу спасли. Соорудили носилки на двух оглоблях, в которые запрягли двух лошадей. Именно так, как это изобразит Питер Пикарт на гравюре, запечатлевшей московский триумф Петра и демонстрацию полтавских трофеев.

В «Полтаве» Пушкин напишет:

И перед синими рядами
Своих воинственных дружин,
Несомый верными слугами,
В качалке, бледен, недвижим,
Страдая раной, Карл явился.

Прекрасно. Но тут каждая строка требует уточнения. Ещё до того как — опять же по Пушкину — двинуть свои полки на русских «слабым манием руки», король испытал ещё два потрясения. Под чудовищным артиллерийским огнём пали обе лошади, нёсшие «качалку», и Карл упал оземь. Нашли и запрягли новых. После нового залпа осколки попали уже в сами носилки и окончательно вывели их из строя. И только тут «верные слуги», драбанты, понесли своего короля на руках.

Вольтер отмечает, что из двадцати четырёх телохранителей, попеременно нёсших Карла, двадцать один был убит. И задача стояла не помочь королю управлять войсками (получив ранение, он передал общее командование фельдмаршалу Реншильду), а найти более-менее безопасное место. По свидетельствам очевидцев, Карл непрестанно бредил и не мог отдать ни одного внятного приказания.

В конце концов, после того, как русские войска окончательно смяли шведов, пришлось посадить короля на коня, несмотря на то, что это было для раненого крайне мучительно. Так, вплоть до того, как в обозе нашли какой-то убогий экипаж, и проскакал Карл со стонами и страшной болью. С малым отрядом король сумел оторваться от преследователей. Придя на привале в сознание и узнав, что в плен попали все остатки его армии и весь генералитет, Карл приказал уходить к туркам. Он оказывается в Бендерах, под бдительным, хоть и вежливым присмотром. Там мы и оставим его.

Что же носилки? Хоть и разбитые, они представляют собой ценный и славный трофей. Наряду с пушками и знамёнами, знатными и незнатными пленными Пётр повелевает показать их 21 декабря 1709 года во время торжественного вступления русской армии в Москву. Как мы уже знаем, увидеть триумф мы можем на гравюре Пикарта. В легенде напечатанного листа каждый элемент триумфального шествия обозначен соответствующим номером. Носилки — под цифрой 14. По поводу того, как их демонстрировали москвичам, между летописцами вышел спор. Вольтер, желая примирить два факта — разрушение носилок и их провоз по древней столице московитов, пишет, что «качалку» поместили на специальную повозку. А участник событий, духовник короля Нордберг, в специальной сноске подчёркивает, что господин де Вольтер был не прав: в починенные носилки, как и полагается, запрягли двух лошадей.

Многие трофеи Полтавской баталии Пётр повелел поместить в Оружейную палату Московского кремля. Носилки в том числе. Какова же их судьба? Очень часто доводится читать, что королевская «качалка» была списана и уничтожена в 1960-х годах. Но не стоит спешить и бурно возмущаться «советским варварством». То, что было утрачено полвека назад, действительно хранилось в трофейной экспозиции Кремля под именем Карловых носилок, но ни в малой степени не соответствует ни описаниям современников, ни изображению Пикарта. Это, как мы видим на фотографии 1885 года, некий открытый портшез с ножками и ручками. Его носили слуги, а когда нужно, ставили на землю. Жаль, конечно, что портшез в запустении съел жучок, а потом списали хранители, но это не носилки Карла. По свидетельству работников Центрального архива древних актов, есть опись предметов, погибших в страшном пожаре Кремля, случившемся на Троицу 1737 года. Там упоминается и «качалка» Карла XII.