Подвиг дубель-шлюпки №2: как капитан Сакен взорвал свое судно вместе со взявшими его на абордаж турецкими галерами

Дубель-шлюпка № 2 представляла собой массивное, довольно неуклюжее, палубное, парусно-гребное судно, длиной 21 метр, с 42 веслами, вооруженное 15 пушками и фальконетами. Экипаж насчитывал 52 человека. Судно было тяжелым, тихоходным и обладало плохой мореходностью. Однако в хороших руках опытного морского офицера Остен-Сакена оно стало одним из лучших во флотилии, успешно участвовало во всех боевых операциях и заслужило похвалу самого Светлейшего князя Григория Алекса́ндровича Потемкина-Таври́ческого (1739—1791)!

Шел второй год Русско-турецкой войны 1787—1797 годов. По просьбе генерал-аншефа А.В. Суворова, взаимодействовавшего с русской гребной флотилией, в середине мая 1788 года морское командование выслало к крепости Кинбург, стоявшей на Кинбурнской косе между Днепровским и Ягорлыцким лиманами Черного моря — две шебеки и дубель-шлюпку, с задачей оказать поддержку крепости и вовремя предупредить командующего флотилией о появлении турецких сил. Отрядом командовал бывалый моряк, капитан 2 ранга Христофор Иванович Остен-Сакен (Reinhold von der Osten-Sacken; 1755–1788), знающий и опытный офицер, который участвовал уже во второй войне. В 1766 году он поступил в Морской кадетский корпус, который окончил в 1772-м. В том же году 8 марта он получил чин мичмана и был переведен из Кронштадта в район Греческого архипелага на корабль «Чесма». 28 октября 1772 году участвовал в сражении с турками в Патрасском заливе. В 1772—1775 годах служил в Средиземноморском флоте, в 1775—1786 в Балтийском море на фрегате «Мария».

В 1777-м получил чин лейтенанта, а в 1784-м капитан-лейтенанта, в 1786 году переведен в Черноморский флот. В 1787 году ему был присвоен чин капитана 2-го ранга. Служил капитаном галеры и транспортного корабля на Днепровском лимане, советником интендантской экспедиции черноморского адмиралтейского правления и командиром отряда ластовых судов на Лимане. В 1788 году назначен командиром дубель-шлюпки № 2 в составе эскадры гребных судов Дунайского лимана под общим командованием принца Карла-Генриха-Николая Отто Нассау-Зигена (Karl-Heinrich-Nikolaus Otto, Prinz Nassau-Siegen; 1743–1808) – французского аристократа, знаменитого своими авантюрами и военными подвигами. Неуязвимый (invulnérable) — такое прозвище он носил среди французов, поскольку, несмотря на участие во многих военных кампаниях, бесчисленных дуэлях и авантюрах, ни разу не был даже ранен. С началом Русско-турецкой войны принц был принят на российскую службу начальником Днепровской гребной флотилии в чине контр-адмирала. Матросы называли Нассау «пирог с грибами», так как он выучил по-русски только две команды: «вперед!» и «греби!», но произносил их как «пирог» и «грибы».

Первый год войны не принес туркам военных успехов. Потерпев крупное поражение при попытке высадить десант на Кинбурнскую косу, они были вынуждены прекратить блокаду Днепровско-Бугского лимана и уйти к своим берегам. Зато планы на 1788 год были весьма решительными. Султан приказал уничтожить русский флот в лимане, разбить русские войска, осаждавшие Очаков, взять Кинбурн и Херсон, а затем продвигаться к Крыму. 20 мая на горизонте забелели многочисленные паруса, и скоро стало очевидно, что подошел турецкий флот. А.В. Суворов немедленно вызвал к себе Сакена и приказал, во избежание напрасных жертв, срочно уходить в лиман. Однако командир отряда попросил разрешение задержаться, чтобы более детально определить состав неприятельского флота, а сейчас отослать только шебеки. Суворов согласился.

 Подсчет сил турецкого флота оказался делом далеко не простым. Близко к берегу неприятель не подходил, а различить количество его судов в полутьме и тумане было сложно. Несколько задержавшись с отходом, дубель-шлюпка вместо безопасного ночного перехода вышла из Кинбурна в полдень 21 мая. Выгребая изо всех сил, русский корабль устремился к Днепровскому лиману, — опытный кавторанг старался идти ближе к берегу, чтобы быть менее заметным со стороны моря. Скрытно проскочить, к сожалению, не удалось.

  Турецкий флот, стоявший спокойно в течение двух дней, пришел в движение. От скопища неприятельских гребных судов сразу отделились 13 галер и бросились на перехват русского корабля. Наши матросы гребли отчаянно, до кровавых мозолей на руках. «Два! Р-р-раз! Два! Р-р-р-аз!» – хрипло выкрикивали начальствующие над бортами мичмана, но куда неуклюжей и тихоходной дубель-шлюпке тягаться с легкими и маневренными галерами! Дистанция между судном Сакена и преследователями быстро сокращалась. «Урус, сдавайся, будешь рахат-лукум кушать, иначе секир-башка делать будем!» – кричали с галер.

Турки предчувствовали легкую добычу, но их расчеты не оправдались. Русские моряки, хладнокровно подпустив неприятеля на близкую дистанцию, открыли прицельный артиллерийский огонь. Первые же ядра, выпущенные практически в упор, разнесли в щепки борт ближайшего турецкого корабля. Завалившись на бок, галера тотчас отвернула к берегу. Затем Сакен внезапно развернул свое судно носом к неприятелю. Этот смелый маневр обреченной, как думали турки, жертвы буквально ошеломил их. Вместе с тем этот поворот был единственно верным решением в сложившейся ситуации. Дело в том, что дубель-шлюпки предназначались для ведения боя в строю фронта, а потому вся их основная артиллерия располагалась в носовой части. У Сакена там были установлены две 32-фунтовые и одна 12-фунтовая пушки, вдоль бортов же находились только мелкие орудия и фальконеты. Воспользовавшись замешательством в стане врага, русские артиллеристы вывели из строя еще 2 галеры. Отвернув в сторону, они густо пачкали небо дымом разгорающихся пожаров. В возникшей паузе Сакен отправил шлюпку с девятью матросами к принцу Нассау, отдал им знамя и велел передать, «что ни он, ни дубель–шлюпка не будут в руках неприятеля». Однако растерянность турок продолжалась недолго: вспомнив о своем подавляющем перевесе в силах, они с гиканьем ринулись вперед, а действия их стали согласованными и энергичными.

Уверенно маневрируя, Сакен трижды уходил от таранных ударов, но, промахиваясь, турки снова и снова заходили в атаку. В конце концов неизбежное случилось — галера врага на полном ходу врезалась в борт. От сильного удара рухнула мачта, полетел в воду носовой шпирон. Новый удар — это с другого борта сцепилась с дубель-шлюпкой вторая галера, затем подошли еще две.  «Алла! Иль Алла!» – заголосили турки, ринувшись на палубу.  «За мной, кто в Бога верует!» – выхватил шпагу Сакен. Начался ожесточенный абордажный бой. Орудуя штыками и прикладами, банниками (ими прочищали орудийные стволы) и палашами, русские моряки отбросили первых нападавших, но на их место, оглушительно крича и размахивая ятаганами, уже набегали новые. Экипажи галер в отличие от линейных кораблей комплектовались не ленивыми и флегматичными турками-анатолийцами, а настоящими головорезами — алжирскими мореходами-пиратами, впитавшими все премудрости этого «ремесла» еще с молоком матери.

Вскоре рукопашный бой уже кипел по всему судну. Русские бились отчаянно, пощады не просили, но силы были явно не равны. Вот уже большая часть палубы захвачена врагом, вот уже под радостные вопли на обломке мачты поднят турецкий флаг… Сквозь пелену усталости и льющейся крови со лба, Остен-Сакен увидел турецкий флаг. Поняв, что судно обречено, он схватил кем-то брошенный у пушки тлеющий фитиль и устремился к люку крюйт-камеры. Одолев в два приема крутой трап, командир, не теряя времени, подбежал к ближайшему пороховому бочонку… Огненный столб взрыва разнес на куски дубель-шлюпку и сцепившиеся с ней 4 крупные турецкие галеры. Оставшиеся турецкие суда, наскоро подобрав плавающих матросов, которым посчастливилось выжить, погребли в сторону Очакова, везя, вместо вести о победе, тяжелое сообщение о гибели четырех галер и их экипажей.

 Когда о гибели судна и его отважного командира доложили командующему русской лиманной флотилией принцу К. Нассау-Зигену, это известие произвело на «тертого» международного авантюриста сильнейшее впечатление. «Так погибают настоящие герои! — сказал потрясенный случившимся принц. — Я знал многих храбрецов на всех флотах европейских, но такого видеть не приходилось!»

Князь Потемкин, который лично знал и ценил Христофора Ивановича как храброго, знающего и исполнительного офицера, приказал собрать точные сведения о его последнем бое. В докладе императрице Екатерине II о подвиге Сакена Потемкин подчеркнул, что «неустрашимость, с которою он сражался, и геройская его смерть показали туркам, каких они имеют неприятелей». Екатерина II, узнав о подвиге командира дубель-шлюпки, пожаловала его семье (брату и сёстрам, так как капитан погиб неженатым) имение близ Митавы (Елгава – ныне это четвертый по населенности город Латвии) и установила им большую пожизненную пенсию, а братьев его, состоявших на службе,  приказала отыскать, чтоб узнать, какие им можно будет оказать милости. «Что же я еще могу сделать для него!» — грустно сказала обычно не склонная к сентиментальности государыня канцлеру А.А. Безбородко (1747–1799), словно извиняясь за свое бессилие. Посмертно награды в царской России не присваивались. В память об этом событии Екатерина II повелела нарисовать лубочный рисунок и распространить его по всей России. К столетию подвига Остен-Сакена, в 1888 году, его именем был назван новейший минный крейсер Черноморского флота «Капитан Сакен».

О том, как отреагировали на бесстрашный поступок русского моряка турки, поведал историк российского флота Ф. Ф. Веселаго: «Сакен был несчастной, но славной и не бесполезной жертвой, принесенной для чести и пользы нашего флага. Самоотвержение, им оказанное, изумило неприятелей, и после этого события они не имели духу схватиться с нашими судами на абордаж… Данный Сакеном урок всегда удерживал их на почтительном расстоянии».

 Черноморцы сполна рассчитались с турками за гибель дубель-шлюпки №2 – 17-18 июня 1788 года Нассау-Зиген, командуя Днепровской гребной флотилией, разбил турецкий флот под Очаковым, а 1 июля уничтожил его остатки, укрывшиеся под защиту крепости. Такого столь тяжелого и позорного результата для турецкого флота в Очаковском сражении никто не мог даже представить в Константинополе. Высоко оценивая подвиги черноморских моряков, А.В. Суворов писал: «Жаль, что не был на абордаже; мне остается только ревновать!» За это сражение Екатерина II произвела Нассау-Зигена в вице-адмиралы. 3 июля Севастопольская эскадра под фактическим командованием капитана бригадирского ранга Ф.Ф. Ушакова нанесла поражение турецкому парусному флоту у Фидониси (о. Змеиный). Таким образом, Очаков лишился поддержки турецкого флота и в декабре был взят.