Венгерская революция или заговор против Габсбургов

Как мятежники создавали образ «сверхчеловека», почему известный венгерский политик оказался в психиатрической больнице и кем из революционеров восхищался Авраам Линкольн?

Действующие лица

Жизнь под гнетом Австрийской империи вдохновила венгерского писателя Иштвана Сеченьи на учреждение патриотического клуба. Произошло это в 1827 году. Вступали в клуб молодые аристократы, руководитель также происходил из старинного дворянского рода. Его имя было известно каждому — вот граф открывает Венгерское экономическое общество, вот руководит строительством Национального театра, вот публикует проект реформ. Особенно графа Сеченьи стали уважать после того, как он пожертвовал огромную сумму Академии наук. Иштван, в общем-то, не собирался идти на баррикады, его больше заботили практические вопросы. Так, именно он руководил строительством моста, соединившего Буду и Пешт. И все же идеи Сеченьи о сильной, преодолевшей экономический хаос Венгрии были на слуху. По мнению графа, венгры должны были остаться подданными Австрийской империи. В противном случае националистические идеи столкнули бы венгров с хорватами и словенцами, проживавшими на одной территории.

Уже после революции 1848−1849 годов граф анонимно публиковал труды политического толка, но полиция вычислила автора. Власти признали его соучастником заговора. Иштван безуспешно пытался скрыться в психиатрической клинике. В 1860-м мужчина совершил самоубийство.

Главным персонажем Венгерской революции стал Лайош Кошут. Как и Сеченьи, он происходил из аристократической семьи. В отличие от графа, Кошут рассматривал Венгрию как самостоятельное государство. Любопытно, что по отцовской линии у него были славянские корни, однако при этом он выступал за сохранение на территории королевства лишь одной культуры — венгерской. Кошут издавал газету, на страницах которой призывал к освободительной борьбе. Власти запретили издание, и мужчина оказался в тюрьме. Пока Лайош отбывал срок за государственную измену, верные товарищи продолжили его дело. Освободился Кошут уже другим, известным человеком — его ждали сотни союзников. Мужчина вновь обратился к инструменту, которым владел лучше всего — печатному слову. Издатель не отличался скромностью, его газета выходила под названием «Кошутовский листок». Деятельный, эмоциональный, моментально подстраивающийся под настроение толпы — Кошут стал главной фигурой в хаосе 1848−1849 годов, венгерским «Дон Кихотом», бросившим вызов Габсбургам.

Программа Лайоша включала в себя отмену крепостного права, лишение дворян налоговых привилегий, введение суда присяжных. Эти требования нашли широкий отклик. В ряде деревень крестьяне голодали и шли на различные ухищрения, чтобы добыть хоть немного еды: например, добавляли в муку опилки. «Шляпа Кошута весит больше, чем короны всех королей, вместе взятые», — говорили новоиспеченные революционеры.

«Шляпа Кошута весит больше, чем короны всех королей, вместе взятые"

Художники и писатели обратились к национальным героям, рисовали образы неуязвимых, храбрых «сверхлюдей». Вспоминали и о сопротивлении турецкому владычеству, когда крестьяне массово вступали в партизанские отряды. В произведениях искусства восхвалялся трудовой подвиг венгерского народа; на картинах изображался повседневный быт крестьян, например, рыбалка, полевые работы. Возрос интерес к национальной истории.

«Старая гвардия» на службе у Габсбургов

Стоит отметить, что Буда и Пешт в первой половине XIX века являли собой резкий контраст с сельской Венгрией, неторопливой и равнодушной к политике. На улицах кипела жизнь, открывались музеи, новые учебные заведения. Газеты торжественно преподносили читателям последние научные достижения. За чертой города жили по-другому, соблюдая старинные традиции. И пусть костюмы дворян были неудобными — зато по традиционным лекалам. Публицист Аладар Шепфлин отмечал: «У венгров чутья к городскому быту долго не было. Если они и селились кучно в городах, то на ремесленный и торговый люд все равно смотрели свысока, со смесью раздражения и насмешки, как на чудаковатых чужаков. Сам город был для них чужеродным телом в теле нации».

Крестьяне шли на различные ухищрения, чтобы добыть хоть немного еды

Именно провинциальные аристократы были опорой Габсбургов. В сельской Венгрии не было модных политических клубов и споров о демократических свободах. В Вене, между тем, опасались, что либеральные идеи поднимут Венгрию на восстание. Власти между пряником и кнутом неизменно выбирали второе: кружки разгоняли, газеты закрывали. И вдруг в этой духоте — известие о революции во Франции. В Пожони и Пеште на улицы вышла молодежь; требовали созыва парламента, лишения дворян привилегий и отмены крепостничества. Выступления Кошута встречали аплодисментами. Постепенно революция охватила все уголки королевства.

«Захлебнувшийся» мятеж

18 марта 1848 года революционеры торжествовали. В этот день Фердинанд V существенно расширил автономию Венгрии. Кошут занял пост министра финансов. Крепостничество ушло в прошлое. Устанавливалась ответственность кабинета министров перед парламентом, большую часть депутатских кресел получили либералы. Но уже в конце августа император обвинил Венгрию в нарушении закона о престолонаследии, принятого в 1713 году. Кроме того, обострились национальные противоречия. Требовали автономии сербы, проживавшие на юге Венгерского королевства. Аналогичные лозунги теперь были в ходу и у хорватов. Изначально революционеры не обещали этим народам сохранение языка и традиций — консолидация должна была осуществляться исключительно на основе венгерской культуры.

В 1849-м Кошут стал президентом. Однако триумф революционеров продлился недолго: на просьбу императора Франца Иосифа I о помощи откликнулся Николай I. По его приказу на территорию Венгерского королевства вошли русские войска. Через несколько месяцев революция была подавлена. Более тысячи ее участников попали в тюрьму, свыше четырехсот казнили.

4 месяца ушло у русских войск на подавление революции

Кошут бежал в Турцию, затем осел в Италии. Собирался переехать во Францию, но правительство Луи-Наполеона Бонапарта отказалось принимать политика. Революционер так и не стал «бывшим»: он воевал вместе с Гарибальди. Деятельность Кошута высоко оценил Авраам Линкольн. Он назвал революционера достойнейшим борцом за гражданские права. Лайош скончался в Турине на 92-м году жизни.