Вторжение русских в Германию в 1914 году

Глава германского Генерального Штаба Хельмут фон Мольтке рискнул и оставил против России лишь одну армию (ок. 225 тыс.), в то время как основные силы громили Бельгию и Францию. Наступление двух русских армий на Восточную Пруссию сулило в случае их быстрого продвижения безусловный успех, так что русское командование не ограничивалось только целью отвлечь силы немцев с Западного фронта. Военный министр Сухомлинов писал в дневнике 9 августа: «Похоже, немецкого волка удастся быстро загнать за флажки: все против него». Превосходство в живой силе, орудиях было подавляющим.

На пути к границе командование демонстрировало легкомыслие (очень характерное в те дни не только для российской армии). Главнокомандующий, великий князь Николай Николаевич, любитель охоты, в пути говорил о том, как после войны он отправится охотиться в Англию. Другой русский чиновник, беседуя с британским атташе Альфредом Ноксом, сказал: «Ваши вояки, должно быть, говорят нам спасибо за возможность поразмяться в небольшой безобидной войне?»

Это настроение, разделяемое большей частью политиков и военных воюющих сторон, через пару недель забудут навсегда. 17 августа русская армия вторглась на территорию Германии. В центре Восточной Пруссии располагается цепь Мазурских озер и болот. 1-ая армия под командованием прославленного в русско-японскую войну генерала Павла Ренненкампфа двигалась на запад к северу от озер, 2-ая армия под командованием Александра Самсонова чуть позже выступила к югу от них.

Разделенные пространством и временем армии должны были выйти к западу от Мазурских озер на 8-ю немецкую армию генерала Максимилиана фон Притвица, разгромить ее и завладеть Восточной Пруссией. Немецкому генералу изначально предписывалось только сдерживать русских, выигрывая время для победы на западе, но 14 августа он получил распоряжение, которое в запале дал Мольтке: «Если придут русские, то никакой обороны, только наступать, наступать, наступать». В Генеральном штабе уже верили, что на всех фронтах их ждут только победы.

Желая спасти Францию, русские вторглись в Германию в августе 1914 г.

Вторжение и впрямь началось как прогулка. Почти каждый всадник Ренненкампфа на левом фланге армии набрал на сырной фабрике в Мирунскене трофеи — гроздья сыров. Солдаты армии, евшие прежде достаточно скромно, отъедались сосисками, ветчиной, мясом и сырами. Лошадей легко меняли на немецких. Трофеи шутливо называли «подарком от благодарного населения». Благодарное население превратилось в вереницы беженцев, тянущиеся на запад. Первое крупное столкновение произошло 20 августа у Гумбиннена. Один из корпусов немецкой армии после 12-дневного перехода, пройдя 300 км, утром с ходу ударил по частям Ренненкампфа и даже сумел смять фланги русских, но в центре встретили сильный отпор. Командир корпуса Август фон Макензен не дал даже шагавшим 20 часов без сна солдатам перед боем наполнить водой фляги. Немцы дорого поплатились за эту ошибку, как и за наступление по полю в достаточно плотных стрелковых цепях.

Один из русских полков расстрелял в тот день 800 000 патронов. Русская артиллерия, как и во время всей войны, показала высокое мастерство. Тысячи немцев были убиты, каждый четвертый. Многих погубила храбрость, представления о которой были унаследованы из войн прошлого столетия. Один участник вспоминал позже, как лейтенант гренадеров, ободряя солдат, крикнул, что русские — мазилы, и в следующую секунду был сражен пулей. Плотность огня современной войны прижимала солдата к земле. Скоро это поймут.

В августе 1914 г. русские войска были близки к победе над немцами

А пока сражение у Гумбиннена стало триумфом русских, и поле боя было покрыто трупами. Немецкие офицеры с трудом собрали дезорганизованные части. Притвиц решил отступить к Висле, на 150 км на запад. Казалось, исход операции предрешен. В эйфории Ренненкампф решил отдохнуть и пополнить запасы вместо того, чтобы преследовать противника, пока тот в смятении. Но на юге армия Самсонова пришла в движение и начала наступление, чтобы, используя успех Ренненкампфа, ударить по отступающим немцам.

Один из немецких офицеров, М. Гофман предложил дерзкий план атаки на Самсонова, войска которого были достаточно уязвимы. Тем временем Притвиц, решение которого об отступлении было отменено, был заменен генералом Паулем фон Гинденбургом. При нем был новый начальник штаба Эрих Людендорф, только что показавший себя при Льеже, в Бельгии. Эти два полководца, прибывшие 23 августа, начали энергичные действия по спасению ситуации. План Гофмана был приведен в исполнение. Против Ренненкампфа был выставлен небольшой заслон, а основные силы выступили против Самсонова. Именно в этот момент Мольтке принял решение о переброске на восток двух корпусов и кавалерийской дивизии — но они прибыли в Восточную Пруссию, когда все уже было решено.

В последующих действиях роковую роль сыграли средства связи. Две русские армии были разделены и почти не могли помочь друг другу, средств срочной связи почти не было, а русские радиограммы почти все перехватывались и тут же прочитывались — от шифров пришлось отказаться (в каждом полку был свой, что делало невозможным их нормальное использование). Так, части Самсонова сообщали немцам о всех своих передвижениях и слабостях. В 1891, 1898 и 1899 годах на маневрах немцы как раз отрабатывали на этой территории те действия, которые им предстояло совершить теперь. Профессиональная немецкая армия должна была столкнуться с большой, но неосмотрительной и легкомысленной русской.

Русские радиограммы немцы перехватывали не зашифрованными

Самсонов без осторожности растянул три своих корпуса более чем на 100 км и не позаботился о разведке. Вместо ожидаемых разрозненных отступающих частей 24 августа его встретили готовые к бою немецкие корпуса. Русские офицеры бросали войска в атаки весь день. Один из российских полков потерял 9 ротных из 16, в одной роте из 190 дожили до конца дня 70 человек и ни одного офицера. К вечеру немцы немного отступили. Один из уцелевших позже говорил, что их командиры вели себя так, будто у них под началом миллионы, «и не важно, сколько послать на смерть».

Самсонов предвкушал победу, и утром продолжил наступление, не зная, что немцы отошли, только чтобы сосредоточиться для новой схватки: русские попали под шквальный огонь. К вечеру правый фланг русской армии был смят. Через два дня жестокий удар был нанесен и по левому. Один из немецких корпусов тем временем атаковал тыл армии Самсонова, завершая окружение. Постепенно огромное поле боя стало покрываться белыми тряпками. Среди прочих был разгромлен 85-й Выборгский пехотный полк, почетным полковником которого был сам кайзер Вильгельм II. 28 августа Самсонов понял, что произошла страшная катастрофа.

В это время Ренненкампф наконец получил приказ идти на помощь Самсонову, от которого его отделяли почти 100 км. Но армия Самсонова уже отступала в полном беспорядке, тысячи сдавались в плен. Более половины личного состава всей 2-й армии были убиты, ранены или пленены. Трупы усеяли многие километры цветущих полей. Прижатые к озерам отступающие блуждали по лесам в поисках бродов. Немцы не повторили ошибку Ренненкампфа и без устали преследовали противника. Эта победа была названа битвой при Танненберге в честь селения неподалеку и в знак того, что немцы взяли реванш за понесенное ими здесь в 1410 году поражение. К 31 августа немцы взяли в плен 92 000 человек, потеряв 12 000 погибшими из 150 000 посланных в бой против Самсонова. Гинденбург обрел славу на всю оставшуюся жизнь.

Немцы использовали подошедшие 2 корпуса для изгнания деморализованных поражением Самсонова войск Ренненкампфа. Начатое 7 сентября наступление вынудило 1-ю армию за несколько дней отступить к границе. Арьергард Ренненкампфа обеспечил этот маневр. Нехватка средств связи на протяжении всей операции, несогласованность действий русских армий и отдельных частей, безалаберность командующих привели к жестокому поражению. 8-ая немецкая армия, профессионализм Людендорфа уничтожили армию Самсонова и выбили из Пруссии армию Ренненкампфа. Страдающий от астмы Александр Самсонов, хороший семьянин, для войны вызванный из отпуска, в течение операции не раз высказывал штабным свою тоску по дому. Он сам еле вырвался от преследования противника, по компасу шел с несколькими офицерами на восток. 30 августа около одной из молочных ферм близ Вилленберга он остановился, чтобы обратиться к спутникам: «Император доверял мне. Как я могу предстать перед ним после такого позора?» После Самсонов застрелился, желая избежать плена и позора поражения.

После поражения командующий армией генерал Самсонов застрелился

Незавидна и судьба Ренненкампфа. Вчерашний герой, победитель при Гумбиннене, этот носитель немецкой фамилии стал жертвой слухов, будто он «изменник» и «предал Самсонова». В начале 1918 г. он был убит большевиками после отказа сотрудничать с ними. Убита была и его приемная 17-летняя дочь.

От оправдывающих поражение современников сквозь историческую литературу до нас дошел популярный тезис о том, что ценой русских жизней и этого поражения Россия спасла Францию. В самом деле, на первый взгляд кажется, что переданные в Пруссию 2 корпуса сыграли свою роль в неудаче немцев — в первой половине сентября они были отброшены в битве на реке Марна во Франции. Сегодня, однако, ряд известных военных историков признают (например, М. Хейстингс), что, хотя в истории и нет сослагательного наклонения, немцы едва ли могли бы добиться победы при помощи этих двух корпусов. На Марне сошлись армии численностью около 1 миллиона каждая, и сомнительно, что два корпуса могли перевесить чашу весов на сторону немцев (они не побоялись отправить еще 3 корпуса в Эльзас-Лотарингию в те же дни).

В начале сентября 1914 г. немцам во Франции не хватило не людей, которых они подчас безумно тратили в ночных штыковых атаках. Им не хватило мобильности, технических возможностей для выполнения амбициозных планов и правильной оценки возможностей противника. Тактические ошибки немцев, усталость войск и проблемы управления огромными людскими массами, ошибки разведки сделали французское контрнаступление успешным, и стратегические планы Германии были сорваны. Все это преуменьшает значение русского вторжения в Пруссию для итогов этого этапа войны. Конечно, неверно было бы совсем отказываться от учета фактора помощи России. В любом случае, верность союзническому долгу достойна доброй памяти.

Немцы вынесли из победы на востоке чувство превосходства и уверенность в победе, русские — горечь поражения и ценные уроки. Только что начавшаяся война уже обещала стать долгой и изнуряющей битвой империй.