На ее счету 309 жизней гитлеровских солдат и офицеров (в том числе 36 снайперов противника). Это лучший результат среди женщин-снайперов.
«Они ничем не гнушаются, немецкие солдаты и офицеры, - утверждала Павличенко. - Все человеческое им чуждо... Что можно сказать о немце, в сумке которого я увидела отнятую у нашего ребенка куклу и игрушечные часики? Разве можно назвать его человеком, воином? Нет! Это бешеный шакал, которого надо уничтожать ради спасения наших детей».
И она уничтожала, терпеливо, мастерски осваивала снайперскую науку, под Одессой, защищая Севастополь…
Каждый день в три часа утра Людмила Павличенко, которая служила в 25-й Чапаевской стрелковой дивизии, обычно выходила в засаду. Она то часами лежала на мокрой земле, то пряталась от солнца, чтобы не увидел враг. Чтобы выстрелить наверняка, порой ей приходилось ждать день, а то и два.
«Лежу я, обыкновенно, впереди переднего края, или под кустом, или отрываю окоп, - рассказывала Павличенко. - Имею несколько огневых точек. На одной точке бываю не более двух-трех дней... Терпение здесь нужно адское. Во время засады брали с собой сухой паек, воду, иногда ситро, иногда шоколад, а вообще снайперам шоколад не положен... Бывало и так, что целый день пролежишь, но ни одного фрица не убьешь. И вот если так три дня пролежишь и все-таки ни одного не убьешь, то с тобой наверняка потом никто разговаривать не станет, потому что ты буквально бесишься…»
Как-то Людмиле поручили уничтожить особо неуловимого стрелка, который использовал хитрую тактику: выползал из окопа и шел на сближение, затем поражал цель и отходил. Павличенко заняла позицию и ждала. Ждала долго, но вражеский снайпер не подавал признаков жизни. Видимо, он заметил, что за ним наблюдают, и решил не спешить.
Прошла ночь. Немец молчал. Когда рассвело, он стал осторожно приближаться. Выстрелила. Враг свалился замертво. Подползла к нему. В его личной книжке было записано, что он снайпер высокого класса и за время боев на западе уничтожил около 500 французских солдат и офицеров.
«Однажды пять снайперов ушли в ночную засаду, - вспоминала Людмила Павличенко. - Мы миновали передний край противника и замаскировались в кустарнике у дороги. За два дня нам удалось истребить 130 фашистских солдат и 10 офицеров. Обозленные гитлеровцы послали против нас роту автоматчиков. Один взвод стал обходить высоту справа, а другой слева. Но мы быстро сменили позицию.
Гитлеровцы, не разобравшись, в чем дело, начали стрелять друг в друга, а снайперы благополучно вернулись в свое подразделение…»
Ненависть многому учит. Она научила Людмилу убивать врагов. «
Я снайпер, - говорила Павличенко. - Под Одессой и Севастополем я уничтожила из снайперской винтовки 309 фашистов. Ненависть обострила мое зрение и слух, сделала меня хитрой и ловкой; ненависть научила меня маскироваться и обманывать врага, вовремя разгадывать различные его хитрости и уловки; ненависть научила меня по нескольку суток терпеливо охотиться за вражескими снайперами. Ничем нельзя утолить жажду мести. Пока хоть один захватчик ходит по нашей земле, я буду беспощадно бить врага».
Под Севастополем во время одной из дуэлей с фашистскими снайперами погиб близкий человек Людмилы (ее единственная любовь, после войны она так и не выйдет замуж). Снайпер дала себе клятву отомстить за смерть любимого.
Из рассказа Николая Атарова «Дуэль»:
«Шел двадцать пятый час как Люда лежала в маленьком каменном гнезде, а фашист – за корягой.
Она не двадцать пять часов, а целые годы знала и ненавидела этого человека с его выгоревшими бровками и быстро бегающими глазками. И она была убеждена в том, что он ненавидит ее еще яростнее за то, что она баба, «das Weib…»
И вдруг фашист пополз.
Люда так привыкла, что он лежит ничком и не дышит, что теперь его грубое движение, суета ползущих ног и шорох коряги – все это ошеломило ее. Она не стала стрелять, а только взглядом стерегла его длинную спину, волнисто ползущую за корягой.
- Он просто не выдержал!
Еще минуту Люда опасалась, что это ловушка, маневр, что он не хочет уйти. Нет, он полз с такой же торопливой растратой всех сил, с какой, задыхаясь, подплывает к берегу неумелый, уже хлебнувший воды пловец.
Вот снова метнулись под корягой проворные глазки. Палец Люды слегка нажал на крючок, еще мгновение – в крест! огонь! – и взбугрилась спина и так осталась – неряшливо открытая навсегда».
Феноменальную воительницу решили продемонстрировать союзникам советские номенклатурщики. В 1943 году по приглашению супруги президента США Элеоноры Рузвельт и Американской студенческой ассоциации делегация студентов-фронтовиков (Людмила ушла на фронт с последнего курса Киевского университета) Павличенко отправилась в США. Девушка оказалась на редкость отменным оратором. Многим американцам запомнилось тогда ее лаконичное выступление на митинге в Чикаго: «Джентльмены, мне двадцать пять лет. На фронте я уже успела уничтожить триста девять фашистских захватчиков. Не кажется ли вам, джентльмены, что вы слишком долго прячетесь за моей спиной?..»
Американцы с восторгом и интересом встречали подобного рода речи девушки-снайпера, особенно ее рассказы об ужасах войны. В Америке ей подарили именной кольт; в Канаде, куда она отправилась после США – винчестер.
«В Америке все мужчины уважают мистера Кольта, но теперь будут уважать и мисс Кольт», - твердили ей в США. После этого ее за океаном так и прозвали – мисс Кольт. А американский певец Вуди Гатри написал про нее песню в стиле кантри «Miss Pavlichenko».
По свидетельству посла СССР, Людмила сделала больше, чем могла бы команда дипломатов для открытия второго фронта. После возвращения из-за океана Павличенко не попала на фронт, давали о себе знать многочисленные ранения, но ее мастерство было востребовано в снайперской школе «Выстрел». 25 октября 1943 года Людмиле Павличенко присвоили звание Героя Советского Союза. Она – единственная женщина-снайпер, которая получила это звание при жизни, а не посмертно.
