«Злой гений»: белый шпион полковник АЛ Носович о Сталине в 1918 году

Летом 1918 г. на юге России развернулись боевые действия красных и белых. Будущий Сталинград — Царицын — был важным опорным пунктом на Волге. Красным надо было отстоять его. В июне 1918 г. ВЦИК посылает сюда И. В. Сталина как уполномоченного по хлебозаготовкам. Он известен в партии как человек жесткий, решительный. Его биограф, историк Н. И. Капченко пишет, что уже тогда Сталин «не склонен был считаться ни с чьим высшим авторитетом. Он сам себя считал высшим авторитетом». Подходящий человек для сложного дела: хлеб на юге был, но нужна была твердая рука для его разверстки и отправки в центральную Россию.

Но Сталину этой роли мало. Он стремится занять все политическое пространство в Царицыне, какое может. За этим процессом наблюдал «белый крот», полковник Анатолий Леонидович Носович, гвардеец и дворянин. В мае 1918 г. он по заданию московского белого подполья поступил в Красную армию и был назначен начальником расположившегося в Царицыне штаба Северо-Кавказского военного округа. Носович участвовал в операциях против контрреволюционеров, саботируя работу штаба и стараясь посылать против деникинцев лишь мелкие разрозненные отряды. Он бюрократизировал работу, плодил беспорядок, разжигал конфликты, передавал своим информацию. Когда «кроту» поставили задачу сформировать 5 дивизий, за 2 с половиной месяца он не сформировал и батальона. Начальник, генерал А. И. Снесарев, подозревал полковника в шпионаже, но почему-то его не сдал. Полгода Носович наблюдал вблизи вождей большевиков, в том числе Сталина. Очерки Носовича о врагах публиковались в 1919 г.: никто еще не знал, кем будет тот или иной большевик, будь то Вацетис, Ворошилов или Думенко. Не знал и Носович, кем будет Сталин. Но в его описаниях Сталина уже видел политик, десять лет спустя зачистивший и подчинивший себе весь политический ландшафт СССР. Джугашвили подчинил себе и Царицын. Его действия в городе сильно походят на то, что он делал в 1920−30-е годы.

«До половины июня жизнь была сносна и цены, а также обилие продуктов не заставляло жаловаться на судьбу», — пишет Носович. «Но приезд народного комиссара по продовольствию Сталина-Джугашвили […] поднял не только цены, привел к исчезновению товаров, но и усложнил политическую жизнь города. […] Всевозможные реквизиции, выселения из квартир, обыски, сопровождавшиеся беззастенчивым грабежом, аресты и прочие насилия над мирными гражданами стали обычным явлением в жизни Царицына». Решительность Сталина и его готовность вмешиваться в военные и административные дела позволили ему при «появлении в Царицыне сразу стать персоной, с которой вынуждены были считаться все: как местные власти, так и военный комиссариат». Сталин все меньше внимания уделял продовольствию и все больше — управлению городом в целом. Это нашло поддержку В. И. Ленина. Он ценил Сталина именно за жесткость и умение «нажимать». В июле Сталин уже стал главой Военного совета округа и теперь принимал все важнейшие решения в городе. Он очень целеустремленно наращивал свое влияние: «…не в правилах, очевидно, такого человека, как Сталин, уходить от раз начатого им дело. Надо отдать справедливость ему, что его энергии может позавидовать любой из старых администраторов, а способности применяться к делу и обстоятельствам следовало бы поучиться многим».

Но у его поползновений есть противники. Это военспецы, люди, поставленные Троцким, сотрудники военного комиссариата и штаба округа. Начав с ними конфликт, Сталин действует методами, которые еще не раз потом использует: «…в Царицыне вообще атмосфера сгустилась. Царицынская чрезвычайка работала полным темпом. Не проходило дня без того, чтобы в самых, казалось, надежных и потайных местах не открывались бы различные заговоры настоящие или мнимые. Все тюрьмы города переполнялись». Учитывая, кто автор этих строк, эту политику нельзя назвать лишенной здравых причин, врагов большевиков было много. Когда тюрем стало не хватать, тюрьмы устроили на баржах, стоящих посреди Волги. «Попасть на баржу стало самым легким делом, но выбраться из нее можно было лишь на дно Волги-матушки», — описывал Носович. «Буржуев» всех мастей и заподозренных в «контре» держали там «в условиях, в которых едва ли когда-либо содержались самые закоренелые преступники». Каждый день родственники приносили арестантам еду. «У катера, который отвозил им пищу, каждый день были душераздирающие сцены. Приезжающие за пищей глумились, опрокидывали тарелки, выкидывали содержимое, ругали площадной бранью женщин и детей».

В конце концов Сталину удалось подавить и свою личную оппозицию, и сопротивление горожан новой власти: «Настроение в городе было настолько подавленное, что никто не смел говорить о положении вещей. Всюду были сыщики и шпионы, так называемые […] «осведомители». В августе Сталин разгромил артиллерийское управление и штаб округа. От генералов до самых мелких клерков: все были арестованы и оказались на барже. «Причины ареста были [названы] те же: подозрения в контрреволюционной работе. Начался […] разгром всех учреждений, присланных из центра»; но «когда Троцкий, обеспокоенный разрушением с таким трудом налаженного им управления округом, прислал телеграмму о необходимости оставить штаб и комиссариат на прежних условиях и дать им возможность работать, то Сталин сделал категорическую и многозначащую надпись на телеграмме:

- Не принимать во внимание».

10 августа был арестован и Носович. Его «служба» не могла не вызвать подозрений. Троцкому пришлось приложить немало усилий, чтобы защитить от Сталина военспецов, и только три дня спустя Носовича и ряд других офицеров освободили и отозвали из города. В тот раз Носовичу удалось запутать большевиков и отделаться от обвинений в шпионаже, но он понял, что долго так не продержится. 24 октября 1918 г. он угнал служебный автомобиль, прихватил секретные документы, захватил одного комиссара в плен и перешел к Деникину. Авантюрист и смельчак Носович чудом выбрался из этого приключения. Его побег был воспринят Сталиным как доказательство своей правоты. Оставшиеся в Царицыне военспецы подверглись после этого репрессиям.

Нельзя сказать, что сталинское управление Царицыном и его обороной было успешным. На фронте все шло плохо, и Сталина отозвали в Москву. Создание атмосферы страха и «чистки» военспецов не спасли Царицын от взятия его позже белыми (в июне 1919 г.; город удерживали до января 1920 г.), но Сталин «чистил» их ряды и дальше, на других фронтах.

А Носович служил в Добровольческой армии, и как многие белые, эмигрировал после поражения во Францию и жил в Ницце до своей кончины в 1968 г.