Битва при Галиарте: очевидное предзнаменование

Пока спартанский царь Агесилай воевал в Малой Азии с персидскими сатрапами, жизнь в Греции шла своим чередом. Люди рождались, трудились, радовались, печалились, умирали и не забывали при этом воевать. Отгремевшая Пелопоннесская война (431–404 годы до н.э.) установила мир только между крупными полисами, а множество небольших городов продолжали вековечные распри друг с другом. Конечно же, по сравнению с войной между Афинами и Спартой они выглядели детской забавой, но именно один из таких конфликтов послужил искрой, разжёгшей костёр новой войны — Коринфской. Начавшись между обитателями двух малозначимых областей, этот конфликт втянул в свою орбиту Спарту и Фивы и привёл под стены беотийского города героя Пелопоннесской войны Лисандра, где тому предстояло проститься с жизнью.

Коротко о причинах

Две области Средней Греции — Фокида и Локрида — долгое время вели конфликт из-за спорной территории. Отметим, что из источников неясно, о какой именно Локриде идёт речь: Опунтской или Озольской, а ведь ещё была Эпикнемидская. Многие исследователи считают, что надо подразумевать Опунтскую, лежавшую к востоку от Фокиды и соседствовавшую с Беотией.

К 395 году до н.э. Локрида входила в состав Фокиды. Однако в конце весны локры пересекли границу и угнали весь скот, пасшийся на спорной территории. Фокидцы не замедлили с ответом: они напали на Локриду и не только вернули животных, но и собрали большую компенсацию за понесённый ущерб. Локры обратились за помощью к союзным Фивам, и фиванцы не упустили выгодный момент. Теперь уже их войско разграбило земли Фокиды. Тогда фокидяне обратились к своему «старшему брату» — Спарте. Спартанские эфоры потребовали от фиванцев прекратить войну, а причину конфликта вынести на третейский суд, где судьями выступят представители Спарты. Естественно, фиванцы такое решение отвергли. Лакедемоняне, чтобы не ударить в грязь лицом, стали готовиться к войне с Фивами, которые были главным городом Беотийского союза.

Некоторые источники отмечают, что вся история с пограничным конфликтом была инспирирована самими фиванцами. Причина крылась в действиях персидских агентов, отправленных малоазийскими сатрапами, которые стремились перенести войну из Малой Азии непосредственно в Грецию, чтобы ударить по спартанцам с тыла. Персы пообещали спонсировать греческие антиспартанские выступления, и это зерно упало на благодатную почву: гегемония Спарты за несколько лет, прошедших после Пелопоннесской войны, успела надоесть всем. Фиванцы выступили лишь катализаторами создания антиспартанского союза. С другой стороны, некоторые современные исследователи, отмечая проспартанскую ориентацию многих источников, переносят вину за разжигание конфликта на спартанцев, которые решили использовать эти события, чтобы раз и навсегда поставить фиванцев на место.

Узнав о том, что Спарта объявила им войну, фиванские беотархи обратились за помощью к Афинам, которые поддержали беотийцев и заключили с ними оборонительный союз.

В Спарте засучили рукава и стали готовиться к войне. Был составлен план вторжения в Беотию за авторством, вероятно, Лисандра. По его замыслу, формировались две армии, которые должны были вторгнуться в Беотию с разных сторон, а затем, соединившись, разгромить фиванцев в решительном бою. Первую армию возглавил царь Павсаний. Под его командованием находились главные силы, состоявшие из самих спартанцев и их пелопоннесских союзников. От места сбора в Тегее армия должна была пройти через Коринфский перешеек, миновать горную гряду Киферон и вторгнуться в Беотию. Путь через Киферон был довольно сложным, однако более лёгкий пролегал через земли Аттики, и из-за враждебного отношения афинян спартанцы не решились им воспользоваться.

Вторую армию возглавил сам Лисандр. Она была немногочисленной, а в её задачу входило вторжение в Беотию с запада. Для этого её воинам предстояло переправиться через Коринфский залив, высадиться на берегах Фокиды и, соединившись с фокидянами, вступить в Беотию. Обе спартанские армии должны были в намеченный заранее день соединиться возле города Галиарт, расположенного на южном берегу Копаидского озера.

Зачем было разделять спартанцев на две армии и составлять замысловатый план окружения, на первый взгляд непонятно — ведь спартанцы ещё не знали поражений в открытых боях и вполне могли разгромить фиванцев в чистом поле. Но всё становится ясно, когда мы вспомним, кто выступил автором плана. Лисандр был человеком больших амбиций, а тут его, героя Пелопоннесской войны, уже дважды задвигали в тень более знатные сограждане. Если бы в кампании участвовала только одна армия, её, конечно же, возглавил бы царь. Именно поэтому и нужна была вторая армия — лично для Лисандра. К тому же военачальник рассчитывал использовать свою политическую сноровку и убедить отдельных участников Беотийского союза, недовольных гегемонией в нём Фив, отложиться от них и перейти на сторону спартанцев.

Осенью 395 года до н.э. обе армии выступили в поход, для многих оказавшийся последним.

Беотийский поход Лисандра

Армия Лисандра двинулась из Лакедемона на север Пелопоннеса и переправилась через Коринфский залив. Возможно, полководец воспользовался помощью жителей Сикиона, которые всегда были на стороне Спарты. Источники не называют численность отряда Лисандра, но Х. Паскуаль считает, что в его распоряжении была одна мора спартиатов, то есть 600 гоплитов, которых сопровождал незначительный контингент союзников — всего около 1000 человек. Высадившись на землях Фокиды, Лисандр присоединил местные контингенты — опол­че­ния фокей­цев, этейцев, гераклейцев и мели­ей­цев — и стремительно выступил в поход в Западную Беотию. По словам Плутарха,

«беотий­цев, коле­бав­ших­ся, к какой сто­роне при­мкнуть, он спросил, как ему прой­ти через их зем­лю: под­няв копьё или опу­стив его».

Зная, что в Орхомене довольно сильна антифиванская партия, Лисандр направился прямо к городу — и не прогадал: орхоменцы открыли перед ним ворота. Более того, они заявили о выходе из Беотийского союза и переходе на сторону спартанцев. Это усилило армию Лисандра минимум на тысячу воинов. Впрочем, часть спартанцев, вероятно, осталась в городе в качестве гарнизона и для поддержания проспартанских настроений.

Следующей целью Лисандра стал город Лебадея. Согласно Плутарху, Лисандр смог её захватить, но некоторые исследователи ставят этот факт под сомнение, считая, что у Лисандра было недостаточно сил и осадного снаряжения для штурма города. К тому же на это требовалось время, а спартанский полководец не мог позволить себе ни малейшего промедления.

Лежавшая дальше на пути спартанцев Коронея закрыла ворота, и Лисандр обошёл город, спеша к Галиарту. Ещё из-под Лебадии он отправил к Павсанию гонца, сообщая, что на следующий день подойдёт к Галиарту. Вероятно, письмо он отправил потому, что действовал, опережая сроки (предположительно, на один день) — иначе зачем ему было извещать царя, что он подходит к городу?

Павсаний был уже недалеко, в районе Платей. Из Спарты он, вероятно, вышел где-то одновременно с Лисандром, но довольно долго стоял в Тегее, собирая союзные контингенты. Войска прислали все союзники Спарты, за исключением Коринфа. Под командованием Павсания собралось гораздо больше воинов, чем было у Лисандра: Диодор упоминал о 6000 (вероятно, гоплитов). Несомненно, их сопровождали легковооружённые воины, которых было не меньше тысячи, и несколько сотен всадников. Пройдя Истм, они перешли через Киферон и вторглись в Беотию. Однако письмо Лисандра в руки царя не попало: гонца перехватил фиванский разъезд. Павсаний продолжал марш обычным темпом.

Хуже всего оказалось то, что беотархам открылись замыслы спартанцев. Они немедленно бросили все силы к Галиарту. Сами Фивы остались под защитой прибывшего на помощь афинского контингента, насчитывавшего примерно 5000 тяжеловооружённых воинов. Часть фиванцев вошла в Галиарт, чтобы усилить городской гарнизон, а главные силы расположились на склонах гор юго-западнее города. По оценке исследователей, силы фиванцев под Галиартом насчитывали около 4000 гоплитов, несколько сотен всадников и около тысячи легковооружённых воинов.

От Лебадии к Галиарту вели две дороги: одна шла вдоль озера, а вторая, более широкая и удобная, вела в обход горного хребта. Лисандр воспользовался вторым путём. Несмотря на то, что эта дорога занимала больше времени, полководец счёл, что так войско избежит неорганизованности во время марша. Задержка сыграла на руку фиванцам. Они сумели занять выгодные позиции, и когда Лисандр добрался до Галиарта, ловушка была уже расставлена.

Последний бой Лисандра

Подойдя к городу, Лисандр разбил лагерь и стал ожидать Павсания. Простояв несколько часов в бездействии, полководец спустился на равнину перед городом и попытался склонить жителей на сторону спартанцев, однако переговоры быстро сорвали находившиеся в городе фиванцы. Тогда Лисандр приказал войскам выстраиваться в боевой порядок. Граждане Галиарта и фиванцы в городе сделали то же самое, сформировав ударную колонну, выстроившуюся за городскими воротами.

По спартанскому обыкновению, началу боя должна была предшествовать жертва — она была нужна для того, чтобы получить благоприятные предзнаменования и тем самым укрепить боевой дух воинов. Лисандр вместе с прорицателем вышел для жертвоприношения перед строем. Рядом с ним находились офицеры его штаба. Именно в этот момент городские ворота распахнулись, и беотийцы ринулись атаку. Первыми жертвами стали как раз совершавшие церемонию спартанцы. Лисандр пал от руки Неохора, гражданина Галиарта, чей щит был украшен изображением змеи. Погибли и прорицатель, и некоторые воины, сопровождавшие полководца.

В это же время нанесли удар и фиванцы, находившиеся в засаде. Их атака пришлась на левое крыло спартанского построения, где стояли фокидцы. Их легко удалось смять, и вся союзная армия обратилась в бегство, стремясь поскорее достичь горных отрогов, откуда они спустились на равнину. Фиванцы бросились в погоню, но их враги в большинстве своём беспрепятственно достигли гор.

И тут ситуация резко изменилась. Лакедемоняне смогли организовать оборону. Они не только обстреливали врага из луков и забрасывали дротиками и копьями — с гор на фиванцев посыпались камни. Удивительно, но, даже неся потери, часть фиванцев упорно продолжала наступление, бессмысленно погибая на скалах. Преследуя врага, они потеряли от 200 до 300 человек. Плутарх писал, что

«они пали, пре­сле­дуя непри­я­те­ля на голых, кру­тых скло­нах. Это были те, кого обви­ня­ли в сим­па­тии к лакон­цам: стре­мясь оправ­дать­ся перед сограж­да­на­ми, они не щади­ли себя и погиб­ли во вре­мя пого­ни».

Но даже нанеся врагу ощутимый урон, спартанцы потеряли неизмеримо больше: на равнине перед городом осталось лежать около тысячи погибших с их стороны, в том числе и прославленный полководец.

Заключительный аккорд

Армия Павсания прибыла на следующий день, но было уже поздно. Пусть царь и явился к месту встречи в назначенное время, но спартанцы кампанию, по сути, уже проиграли. Хотя армия Павсания численно превосходила фиванцев, он уже знал, что к ним на помощь из Фив выступили афиняне. К тому же спартанцам надо было похоронить погибших товарищей. Для людей того времени погребение играло важную роль. Ярким примером является казнь афинских стратегов, которые в 406 году до н.э. победили спартанский флот при Аргинусских островах, но из-за внезапно разразившейся бури не сумели собрать тела павших сограждан. Таким образом, главной целью Павсания стал не разгром фиванцев, а погребение погибших днём ранее спартанцев и союзников.

Видя, что часть мертвецов лежит под самыми стенами и забрать их оттуда будет неимоверно сложно, так как люди попадут под обстрел метательными снарядами из города, Павсаний решил, что мирный путь вернее приведёт к цели. Такой ход мыслей вызвал недовольство среди спартиатов:

«… Меж­ду спар­тан­ца­ми стар­ше­го воз­рас­та под­нял­ся ропот, они при­шли к царю и с него­до­ва­ни­ем заяви­ли, что вер­нуть тело Лисанд­ра надо не посред­ст­вом пере­ми­рия, но силой ору­жия, сра­жа­ясь вокруг павшего, и, победив, похо­ро­нить; для побеж­дён­ных же слав­но будет лечь на том же месте, рядом со сво­им началь­ни­ком. Так гово­ри­ли ста­ри­ки, но Пав­са­ний, видя, что одо­леть в бит­ве фиванцев, толь­ко что одер­жав­ших победу, дело труд­ное и что тело Лисанд­ра лежит у самой сте­ны и, ста­ло быть, без переми­рия его нелег­ко будет взять даже в слу­чае победы, послал к фиван­цам вест­ни­ка и заклю­чил переми­рие…»

Фиванцы заявили, что выдадут тела только в том случае, если Павсаний уведёт войско за пределы Беотии. Царю пришлось согласиться, и спартанцы повернули домой. Плутарх сообщал, что

«Лисанд­ра похо­ро­ни­ли сей­час же за гра­ни­цей Бео­тии, на зем­ле дру­же­ст­вен­но­го и союз­но­го горо­да Пано­пея. Там теперь сто­ит памят­ник на доро­ге из Дельф в Херо­нею».

Получается, что спартанцы не пошли через Истм, а направились в Фокиду и уже оттуда на лодках переправились на Пелопоннес. По возвращении проигравшего кампанию Павсания ожидал суд эфоров. Прекрасно понимая, чем всё может закончиться, царь ещё до решения суда бежал в Тегею, где и проживал до самой своей смерти где-то после 380 года до н.э.

Битва при Галиарте способствовала подъёму антиспартанских настроений по всей Греции. Отныне новая межэллинская война стала неминуемой.

Продолжение: Последний поход Агесилая