Британцы на «бычьем ринге»: солдатские волнения на военной базе в Этапле в сентябре 1917 года

Такими эпизодами являются, например, бунты (и их последствия) среди войск Антанты и Тройственного союза. Собственно, мятеж в одной из частей Петроградского гарнизона в 1917 году оказался одним из ключевых эпизодов Февральской революции в России, а с выступления моряков в Киле год спустя ведёт своё начало Ноябрьская революция в Германии. Бунты случались во французской и австро-венгерской армии, волнения были и среди воинских контингентов других стран. Кроме того, во всех армиях солдаты и офицеры совершали различные менее тяжкие проступки и нарушения дисциплины, за которые подвергались наказаниям со стороны своего начальства, военной полиции и судов.

Подобные солдатские выступления затронули и британскую армию. Так, за годы Великой войны, согласно официальным данным, около 3000 британских военнослужащих были приговорены военными трибуналами к смерти за дезертирство, трусость, неподчинение приказам, сон на посту и самовольный уход с него, а также за отказ от выполнения работ и насилие по отношению к сослуживцам. Реально были расстреляны 306 приговорённых (в том числе два офицера), наказание для остальных было смягчено. Естественно, кроме смертных приговоров трибуналы выносили и другие, менее суровые, счёт которым шёл на десятки тысяч.

В 1917–1919 годах, когда силы обеих сторон конфликта были исчерпаны окончательно, по британской армии с новой силой прокатилась волна выступлений, связанных, прежде всего, с недовольством от условий службы или возмущением от придирок начальства. Подобные жалобы, а также рост числа нарушений дисциплины объяснялись, в общем, усталостью от войны и острым желанием поскорее закончить её.

Большая часть выступлений произошла уже после Компьенского перемирия 1918 года из-за недостаточной, с точки зрения солдат, скорости демобилизации и отправки частей домой, а также из-за опасений, что их могут перебросить в Россию. Волнения были отмечены и среди частей из доминионов (самый известный случай – мятеж канадцев в лагере Кинмель в Уэльсе в июне 1919 года). Долгое время подробности этих солдатских выступлений были засекречены, и лишь в 70-х годах прошлого века правительство Великобритании официально признало, что подобного рода инциденты действительно имели место.

Один из мятежей, а именно столкновения солдат с военной полицией на британской базе близ французского городка Этапль, привлёк особое внимание публики в 1978 году, поскольку этому событию была посвящена нашумевшая книга Уильяма Аллисона и Джона Фэйрли «Мятежник с моноклем» («The Monocled Mutineer»). Выход книги спровоцировал даже парламентский запрос депутата-лейбориста Эрика Мунмана в адрес министра обороны о материалах дела. В ответе сообщалось, что все отчёты по расследованию мятежа были давным-давно уничтожены.

Через десять лет после выхода книги телекомпания BBC показала основанный на ней четырёхсерийный художественный телефильм, который подвергся жёсткой критике известного британского военного историка Джона Кигана. Кроме того, исторический консультант съёмочной группы Джулиан Путковски (автор ряда работ, посвящённых мятежам и системе наказаний в британской армии начала XX века) поспешил откреститься от ответственности за ошибки и заявил, что его советы не принимались во внимание создателями фильма. Что же это за событие?

Прежде всего, надо отметить, что французский город Этапль не просто так стал местом мятежа. Этот небольшой населённый пункт с населением около 10 тысяч человек, расположенный на побережье Ла-Манша южнее Булони, был одним из крупных перевалочных пунктов британского экспедиционного корпуса. Через него с июня 1915 по сентябрь 1917 гг. прошло более миллиона военнослужащих, которые размещались на базе в т.н. Infantry Base Depot – частях, занимающихся подготовкой, формированием и распределением пополнений для фронта.

База в Этапле сыграла важную роль в наступлении 1917 года. Вокруг были развёрнуты госпитали и лагеря для выздоравливающих, в «учебках» происходило переформирование батальонов, понёсших серьёзные потери в боях. Собранные здесь солдаты, как новобранцы, так и вышедшие из госпиталя ветераны, должны были пройти довольно жестокую двухнедельную тренировку на т.н. «Bull Ring» – «Бычьем ринге». Он представлял собой огромную территорию вдоль моря между Этаплем и соседним городком Камьер, покрытую площадками для физподготовки, полосами препятствий, маршрутами для долгих переходов в песчаных дюнах и т.д.

Суровые тренировки, скудное питание и проблемы с получением увольнительной в город сочетались с величайшей переполненностью лагеря. Бараки, предназначенные для отдыха, и территория рядом с мостами через железнодорожные пути, которые вели в город, всегда были полны народу в воскресенье днём, поскольку тренировок после обязательного богослужения не бывало.

Воскресенье 9 сентября 1917 года не было исключением. Также традиционно военная полиция имела приказ держать мосты свободными от людей, и традиционно солдаты пытались этому приказу сопротивляться. В этот день один из унтер-офицеров предупредил полицию, что солдаты из новозеландской «учебки» намерены напасть на полицейский барак, чтобы освободить одного из своих, арестованного ранее за какой-то проступок. Полицейские не приняли эти слова всерьёз, так как им уже не раз доводилось такое слышать. Действительно, нападение так и не было осуществлено, но то, что произошло позже, имело гораздо более серьёзные последствия.

В три пополудни полиция арестовала по подозрению в дезертирстве новозеландского артиллериста, который не оказал сопротивления и позднее утверждал, что был задержан необоснованно. Недоразумение разрешилось довольно быстро, и он был отпущен, но арест был замечен другими солдатами, среди которых распространились «чувства против полиции». К четырём часам начала собираться толпа, а в следующие полчаса к ней присоединились солдаты, возвращавшиеся с кинопоказа. Толпа приобрела угрожающие размеры. Новозеландцы, прямо требовавшие отпустить артиллериста, были допущены в полицейский барак, чтобы удостовериться, что пленник уже давно освобождён.

Это откровение пришло слишком поздно. Толпа выплеснулась на мост, где между одним из полицейских и солдатом-австралийцем произошла перепалка. В процессе выяснения отношений полицейский несколько раз выстрелил в сторону напиравшей толпы, убив капрала шотландских горцев по фамилии Вуд и ранив стоявшую на другой стороне моста француженку. Толпа была разъярена, в полицейских полетели камни.

Впрочем, продолжать потасовку с полицией захотели не все – по свидетельству очевидцев, многие солдаты по требованию командиров и унтер-офицеров вернулись в расположение своих частей. Другие, числом до тысячи человек, всё-таки прорвались в город, в котором прежде всего начали преследовать чинов военной полиции. Показания свидетелей и сохранившихся документов во многом расходятся – так, к примеру, есть позднейшие воспоминания о том, что пострадал и штаб командира базы бригадира Томсона. Сам он, по утверждению некоторых, был чуть ли не выкинут в реку, а в его офицеров, убежавших в сторону станции, полетели камни, и они спаслись, запрыгнув на проходящий поезд.

Однако офицер, командовавший присланным на место происшествия отрядом из 50 новозеландских солдат, вооружённых винтовками с примкнутыми штыками, но без патронов, вспоминал, что толпа вокруг полицейского барака в лагере была «довольно тихой». Этого нельзя было сказать об ушедших в город маори, «которые задали жару», пытаясь вместе с шотландцами прорваться в кафе, где, как они считали, укрылись полицейские. Этот новозеландский лейтенант, Рэндольф Грей, пробился через толпу к полковнику, который увещевал солдат перед входом кафе и в запале замахнулся своей тростью на возникшего перед ним лейтенанта. Один из здоровяков-маори немедленно схватил полковника и заорал, что убьёт его за то, что тот ударил новозеландского офицера. Однако лейтенанту удалось успокоить и солдата, и толпу, которая после обещания полковника простить эту выходку быстро растаяла.

Однако солдаты не прекращали попыток прорваться в город. На двух мостах и подступах к ним были развернуты несколько постов общей численностью в 220 человек, а из «учебок» прикомандировали офицеров, которые должны были убедить солдат успокоиться. Лейтенант Чарльз Миллер, командовавший пикетом на одном из мостов, вспоминал, что его отряд (тоже, кстати, не имевший боевых патронов) легко заворачивал группки по два-три солдата. Однако собравшаяся большая толпа влёгкую опрокинула пикет, сбившись в плотную массу и действуя наподобие игроков в регби. Охрана была сметена, и, по словам Миллера, «Томми Аткинс свалил за своей выпивкой». Так повторилось несколько раз, а потом на мосту уже никого и не пытались задержать. После полуночи охрана была снята.

В подобных случаях всегда можно опасаться за женщин. Мисс Лирд из канадского женского вспомогательного корпуса, работавшая водителем в Этапле, описывала, как большая толпа мужчин собралась у женских бараков и требовала, чтобы женщины (это были преимущественно медсестры) немедленно вышли к ним. Всех обитательниц, числом до 500 человек, начальство немедленно собрало в один из бараков, приказав петь церковные гимны. Офицер корпуса и сестра из Красного Креста провели переговоры с толпой, убедив её разойтись.

К 9 часам вечера город был очищен от солдат, а через полчаса и лагерь погрузился в тишину. Воскресенье было первым и, пожалуй, самым напряжённым днём мятежа.

На следующий день в лагерь прибыл генерал-лейтенант Джозеф Ассер, отвечавший за зону снабжения британских войск. Он распорядился усилить охрану лагеря и начать расследование инцидента. Ситуация снова накалилась, когда стало известно, что несколько сотен человек, разъярённых смертью капрала Вуда, намереваются покинуть лагерь, чтобы продолжить охоту за полицейскими. В течение дня офицерам базы несколько раз удалось уговорить довольно большие толпы мирно разойтись. Интересно, что, несмотря на происходившее в лагере брожение, работа госпиталей по приёму раненых, а также «учебок» по отправке пополнений на фронт не прерывалась.

11 сентября начальство лагеря и специально прибывшие высшие чины, в том числе командующий военной полицией генерал-бригадир Уильям Хорвуд, решили, что необходимо подкрепление, поскольку стоявшие на постах солдаты из «учебок» практически не препятствовали перемещениям мятежников из лагеря в город и обратно.

В этот же день произошло событие, которое потом послужило поводом для трибунала с вынесением смертного приговора. Капитан Уилкинсон свидетельствовал перед лицом военных судей, что он «…11 сентября был командиром пикета из 150 вооружённых и 50 невооружённых людей на мосту через реку Канш из Этапля на Парижский пляж. Около 9 часов 15 минут вечера примерно 80 человек, выйдя из Этапля, вступили на мост, некоторые из них были вооружены палками и досками. Пикету не удалось предотвратить их переход через реку». Обвиняемый, капрал Джесси Робарт Шорт, по словам Уилкинсона, вышел из толпы, и, пока капитан укорял своих людей за невыполнение приказа «стоять крепко», начал «разглагольствовать перед солдатами пикета, что им-де нужно накинуть верёвку на шею этого …, привязать к ней камень и скинуть его в реку». Шорт также призывал солдат не слушать своего офицера. Через несколько минут Уилкинсону при помощи своих людей удалось арестовать капрала.

Слова Шорта, в принципе, могли произвести некий эффект. Уже упоминавшийся лейтенант Миллер впоследствии вспоминал, что был серьёзно обеспокоен тем, что постовым уже раздали или могут раздать боеприпасы, поскольку некоторые из них могли симпатизировать мятежникам.

12–14 сентября были произведены серьёзные перемещения внутри лагеря. Некоторые части были выведены с территории базы и направлены на фронт или же переведены в другие лагеря. Несколько раз большие толпы солдат выходили и возвращались в лагерь, но все столкновения между ними и вооружёнными пикетами прошли без жертв. К лагерю были стянуты силы т.н. Почётной артиллерийской роты (Honourable Artillery Company), полка Королевских уэльских фузилёров и Манчестерского полка, подкреплённые отрядом военной полиции.

Рядовой-валлиец по фамилии Томас писал в личном дневнике, что людям из этих подразделений «…было назначено находиться по углам тренировочной площадки. Пулемётчики и стрелки были размещены вокруг плаца. По мере того как части прибывали туда из разных бараков в обычное время утром с 7:30 до 8:30, разные унтер-офицеры и уорент-офицеры … в недвусмысленных выражениях объясняли солдатам, что может произойти, если здесь будут ещё какие-то весёлые дела». «Мы слышали, – добавляет Томас, – как уорент-офицеры говорят в своих отрядах, что если они не будут вести себя как следует, то войска, окружившие базу, откроют огонь, когда командование прикажет. Это, кажется, смогло утихомирить всех, и хотя мы были здесь четыре дня, ничего необычного так и не произошло».

Военный журнал командующего базой зафиксировал финал мятежа: «50–60 человек вырвались из лагеря, но были арестованы в Этапле». После этого уже ничего не происходило, и командование занялось поиском виновников.

Через неделю, к 22 сентября, обвинения были предъявлены 53 военнослужащим, из которых только четыре человека, включая уже упоминавшегося капрала Шорта, предстали перед трибуналом именно как мятежники. Шорт был расстрелян в Булони 4 октября, остальные трое получили по 10 лет каторги. Ещё 10 человек получили год исправительных работ в тюрьме, другие 33 были подвергнуты т.н. «полевым наказаниям №1 и №2» от семи до 90 дней. Первое заключалось в приковывании солдата с туго связанными ногами наручниками к какому-либо неподвижному объекту (врытый в землю столб или деревянный крест, иногда пушечный лафет) на два часа в день в любую погоду. При втором на руки и ноги также налагались кандалы, но без приковывания к столбу. Оставшиеся несколько военнослужащих были оштрафованы или понижены в звании.

Британские военачальники, и в первую очередь командующий Британским экспедиционным корпусом фельдмаршал Дуглас Хейг, тоже сделали определённые выводы из происшедшего. Изматывающая солдат жестокая система тренировок на «Бычьем ринге» была, по сути, отменена, также несколько смягчили режим выхода в город и на пляжи к морю. Однако были предприняты колоссальные усилия для того, чтобы известия о мятеже не просочились в прессу, и долгое время эти события были окутаны самыми разными слухами и домыслами.

Мятеж в Этапле получил разные трактовки в историографии. По одной версии, это было спонтанное выступление, вызванное недовольством условиями жизни солдат в лагере. Главный исторический источник в данном случае – все те немногочисленные официальные документы и воспоминания, что дошли до нас. Джулиан Путковски в своих работах подчеркнул, что нет никаких свидетельств заговора или попыток солдат создать какие-то особые формы самоуправления наподобие солдатских советов в России. Весь мятеж заключался, по сути, в несанкционированном переходе солдат по мостам из лагеря в город или из города на пляж и попытках избить некоторых чинов военной полиции. За весь мятеж было всего три жертвы – убитый шотландец Вуд, раненая француженка и расстрелянный Джесси Шорт. Схватки на мостах же заканчивались, как максимум, синяками.

Вторая версия гласит, что мятеж, хотя и начался спонтанно, затем был возглавлен ловким авантюристом и мошенником по имени Перси Топлис. Эту версию выдвигали в своей книге Аллисон и Фэйрли. Однако она, несмотря на всю привлекательность, несостоятельна – как подчёркивают историки, например Джулиан Путковски, Дуглас Гилл и Глоден Даллас, нет никаких свидетельств участия в мятеже этого действительно существовавшего преступника, как нет и следов какого-то одного явного вожака среди осуждённых. Топлис действительно в годы Первой мировой войны попал в британскую армию и потом дезертировал из неё, но его часть была очень далеко от Этапля во время мятежа.

Третья версия, которую выдвигают в основном левые историки и публицисты, состоит в том, что мятеж в лагере под Этаплем стал закономерным итогом классового разделения британской армии – так, против бунтующих были брошены элитные офицерские части, прежде всего Почётная артиллерийская рота, а также классового характера всей войны в целом. Некоторые свидетельства намекают, что солдаты действительно могли выражать какие-то левые взгляды. Так, капитан Уилкинсон вспоминал, что к палкам, которыми размахивали солдаты, были привязаны лоскуты разных цветов, в том числе и красные. Однако, судя по всему, это всё же случайность.

Как бы то ни было, мятеж в Этапле был и остаётся одним из редких случаев массового неповиновения приказам в британской армии за весь ХХ век. Наверное, «Томми Аткинс» действительно устал воевать. Он хотел отдыха, выпивки, женщин и билет домой.