«Буффало» во Франции: темнокожие солдаты армии США в годы Первой мировой

Война, с одной стороны, предоставила возможность сгладить это противоречие, сплотив нацию против общего врага, с другой – показала глубину проблем, одновременно усилив расовый конфликт в обществе.

Накануне вступления США в войну

Положение негритянского населения США перед войной скорее ухудшалось. Принятие администрацией президента Вудро Вильсона ряда дискриминационных законов, лишивших чернокожих возможности работать в федеральных учреждениях в Вашингтоне, а также общая поддержка или, по крайней мере, благожелательный нейтралитет по отношению к таким организациям, как Ку-клукс-клан, не способствовали улучшению ситуации. Наоборот, подобные шаги делали малоэффективной работу видных деятелей негритянского движения за равноправие, убеждавших соотечественников, что президент-демократ Вильсон принесет «справедливое и равное обращение со всеми». Однако волны насилия не затухали.

Война, разразившаяся в августе 1914 года, повлияла и на нейтральные тогда Соединенные Штаты. Прежний мощный поток эмигрантов из Европы прекратился, что негативно отразилось на промышленности севера США. Владельцы заводов, фабрик и шахт были вынуждены пересмотреть свои прежние принципы касательно найма чернокожих. Подавляющее большинство негров (не менее 90%) проживало тогда в южных штатах, и они охотно двинулись за работой в такие крупные города, как Нью-Йорк, Детройт, Чикаго и Питтсбург.

Как подчёркивает историк Пеллом Макданиэльс, именно 100 лет назад в годы этой «Великой миграции» были заложены основы городской культуры чернокожих американцев, а также обозначились основные поводы для межрасовых столкновений и классовых конфликтов. Так, белые рабочие, возможно, справедливо углядели в прибывающих чернокожих конкурентов, сбивающих цены на труд, и повели с ними жёсткую борьбу.

Случай в июле 1917 года в Ист-Сент-Луисе (штат Иллинойс) хорошо показывает причины и ход таких столкновений. Местные белые рабочие, разозлённые конкуренцией со стороны чернокожих, с радостью откликнулись на призыв отомстить после новости о якобы имевшем место убийстве негром белой женщины. Бунты и погромы в городе продолжались неделю, белых рабочих поддержала полиция, и в ходе подавления беспорядков девять белых и более сотни чернокожих были убиты.

В другом случае в конфликт были вовлечены уже военные. В августе 1917 года в Хьюстоне (штат Техас) полиция чрезвычайно жестоко обошлась при аресте с чернокожей женщиной, за которую вступился военнослужащий-негр, которого тоже арестовали. Пришедший справиться о судьбе подчинённого чернокожий капрал был также внезапно арестован и избит. После этого солдаты третьего батальона 24-го пехотного полка, все военнослужащие которого были чернокожими, вооружились. Перестав подчиняться приказам офицеров, они выступили к полицейскому участку, где удерживались их сослуживцы.

После окончания бунта выяснилось, что были убиты 15 белых (из них четыре полисмена) и четверо чернокожих солдат. Разоружённых бунтовщиков ожидал крупнейший в истории армии США трибунал, приговоривший 19 солдат к повешению, а еще 63 к тюремным срокам. Мятежный батальон в итоге был отослан на Филиппины. Надо отметить, что два белых офицера также предстали перед трибуналом, но были оправданы. Последний всплеск насилия, так называемое «Красное лето», связанный с отслужившими в армии чернокожими, пришёлся на 1919 год, когда война уже закончилась.

Объявление войны и мобилизация

Не стоит, конечно, полагать, что подразделения, в которых служили чернокожие, были более других склонны к бунту. Всего было мобилизовано около 380 000 чернокожих мужчин, из них 200 000 были переброшены в Европу, а не менее 40 000 приняли непосредственное участие в боевых действиях на линии фронта. Лишь ничтожно малая часть этих людей была замешана в беспорядках. Надо отметить, что со времен Гражданской войны между Севером и Югом это был наиболее массовый призыв чернокожих в ряды федеральной армии. Кроме того, десятки тысяч негров были задействованы в подразделениях Национальной гвардии во множестве штатов.

Мобилизация 1917 года прошла на удивление гладко, хотя со стороны части чернокожих общественных деятелей и журналистов (самым известным был Уильям Дюбуа, первый «цветной», получивший докторскую степень в Гарварде) раздавалась весьма острая и, надо отметить, справедливая критика в отношении государства. Оно требовало от негров отдавать свои жизни за политический режим, который их не защищал и дискриминировал. Уже в самом наборе в армию и флот заключалась дискриминация: так, корпус морской пехоты полностью игнорировал чернокожих солдат, а во флоте матросов-негров назначали лишь стюардами и поварами. Сделать хоть какую-то военную карьеру можно было лишь в армии, но и там царила расовая сегрегация.

Поначалу, в июле 1917 года, армейское командование намеревалось подготовить для боевых действий на фронте столько же чернокожих солдат, сколько и белых. Однако немедленно раздались протесты жителей тех местностей, где были расположены учебные лагеря для солдат-негров, а также от ряда политиков в Вашингтоне. По мнению критиков, передача вооружения в руки чернокожих могла создать слишком большую опасность для общественного порядка.

События августа 1917 года в Хьюстоне помогли сломить сопротивление командования. В результате 89% мобилизованных чернокожих были направлены в рабочие команды, саперные и инженерные части, а также подразделения, занимавшиеся погрузочно-разгрузочными работами в портах и на железнодорожных станциях. Был также сокращён курс подготовки чернокожих офицеров в единственном предназначенном для этого военном лагере под Де-Мойном в штате Айова. Для прежнего количества офицеров не было должного количества войск, а назначать чернокожих в подразделения с белыми солдатами командование не рискнуло.

Вообще, прибытие в военные лагеря большого количества чернокожих новобранцев сильно усложнило планы высшего армейского начальства. Пришлось довольно осторожно смешивать части, вливая подразделения чернокожих солдат в белые дивизии. Любопытно, что проблемы начались даже среди самих черных солдат, поскольку негры из южных и северных штатов могли и не найти общий язык. Сказывались социальные отличия, разница в уровне образования, общее самоощущение и менталитет.

При этом, как заметил майор Лавинг, чернокожий офицер, занимавшийся по заданию командования вопросами пропаганды и контрразведки именно в среде негров, многие солдаты жаловались ему, что даже весьма образованным чернокожим с Севера не давали никаких шансов на продвижение по службе. Это, в общем, способствовало сплочению чернокожих солдат из разных местностей. На взгляд Лавинга, ни к чему хорошему подобное отношение привести не могло.

Любопытно, что высший чин армии США, до которого сумел дослужиться в годы Первой мировой войны чернокожий офицер, был чин подполковника. Его в апреле 1918 года получил командир третьего батальона 370-го пехотного полка Отис Б. Дункан, кавалер американского «Пурпурного сердца» за ранение и французского «Военного креста», повышенный уже после войны до полковника. Надо заметить, что обыкновенно офицерами в нестроевых частях, где служили чернокожие, были все же белые.

Чёрные бизоны

В 1917 году было организована первая дивизия, полностью укомплектованная чернокожими солдатами – 92-я пехотная, эмблемой которой стал чёрный бизон. Но существовали и другие части, состоявшие из негров – например, 8-й Иллинойский (потом 370-й пехотный) и 15-й Нью-Йоркский полки Национальной гвардии, которые, по идее, по новой системе комплектования должны были бы войти в 42-ю дивизию. Она была составлена из подразделений из 26 штатов, «подобно радуге из всех цветов», однако, по словам одного из высших офицеров, «в радуге никогда не бывает чёрного цвета». В результате из «черных» частей Национальной гвардии создали еще одну «цветную» дивизию, 93-ю пехотную. Кроме того, как уже говорилось выше, существовали также многочисленные вспомогательные хозяйственные и рабочие части, состоявшие из солдат-негров.

Пути 92-й и 93-й дивизий, как отмечают исследователи, разошлись. В декабре 1917 года во Францию прибыли ньюйоркцы, став первым «цветным» полком, совершившим путешествие через океан. Уже в начале 1918 года они участвовали в операциях на фронте, помогая французским частям генерала Анри Гуро. Во второй половине года прибывшие в Европу 370-й и 372-й полки сражались с немцами в ходе Мёз-Аргоннского наступления. Задействована 93-я дивизия была и в других крупных операциях до самого конца войны.

А вот 92-й дивизии не слишком повезло, поскольку она состояла не из национальных гвардейцев, имевших кое-какую боевую выучку и успевших даже повоевать на Кубе, Филиппинах и в Мексике, а из призванных на военную службу штатских. Как отмечают исследователи, сопротивление политиков и протесты населения заставили командование рассредоточить дивизию по нескольким лагерям в разных концах страны. Наибольшие страхи при этом вызывал факт одновременного передвижения на поездах 25 000 чернокожих солдат, неважно – с оружием или без него.

Во Францию 92-я дивизия попала только в июне 1918 года, где снова была отправлена на обучение и маневры. Кроме того, чернокожие офицеры из Де-Мойна обучались как пехотинцы, потому командование настояло, чтобы артиллеристы в дивизии были белыми. В общем, до сентября-октября 1918 года 92-я дивизия так на фронт и не попала, успев застать только самый конец боевых действий.

Несмотря на краткое пребывание на фронте, обе дивизии понесли заметные боевые потери. Так, 93-я дивизия потеряла 520 солдат и офицеров убитыми, а общее число раненых в течение 1918 года насчитывало 2600 человек. В то же время 92-я дивизия потеряла 120 человек убитыми, а 1480 человек получили ранения. 500 человек из 93-й дивизии удостоились «Военного креста» от Французского республики, а позднее уже американское командование вручило 75 ветеранам 93-й дивизии кресты «За выдающиеся заслуги».

К сожалению, 92-я и 93-я дивизии не участвовали в параде союзных войск в ознаменование окончания войны. Возвращение их домой также, как пишут исследователи, было разным. Одни части (как нью-йоркский полк) встречали торжественно, и они прошли парадом по своим родным городам. Другие же были просто расформированы, а солдаты вернулись в привычный мир расовой сегрегации. Первая мировая война подхлестнула протестное движение чернокожего населения в США и ознаменовала новый этап его борьбы за свои права.