Чилийская гражданская война: борьба армии с флотом

Новая война за селитру

К концу XIX века республика Чили стала самым богатым и успешным государством Южной Америки. Основным источником процветания стала добыча селитры — основы для производства удобрений, а также взрывчатых веществ. Большую роль сыграл и захват чилийцами богатых селитрой боливийской провинции Литораль, а также чилийских провинций Арика и Такна в ходе Второй Тихоокеанской войны. К 1890 году экспорт селитры и продуктов её переработки обеспечивал свыше половины доходов государственного бюджета страны, выросшего с 37 млн песо в 1886 году до почти 60 млн песо. Чили стала одной из процветающих стран мира: душевой доход здесь достиг половины от этого показателя в Соединённых Штатах (!).

Две трети рудников и предприятий по переработке селитры, а также построенных для её вывоза железных дорог принадлежали английскому капиталу. Было очевидно, что когда-нибудь запасы селитры иссякнут, и страна лишится доходов от её экспорта — как двадцатью годами ранее лишилось доходов от добычи гуано соседнее Перу. Пытаясь уйти от «селитряного проклятия», Хосе Мануэль Бальмаседа, избранный в 1886 году президентом Чили, попытался национализировать иностранные предприятия и передать их в руки национального капитала без права продажи акций иностранцам. Президент рассчитывал, что чилийские компании будут вкладывать свои прибыли в национальную промышленность, а не вывозить за рубеж.

Инициатива президента встретила сопротивление — в том числе и в Конгрессе страны, где часть депутатов была связана с английским капиталом, а другие просто недовольны диктаторскими амбициями Бальмаседы. Как докладывал американский посол в Чили Патрик Иган, «когда стало всё более очевидным, что при существующих условиях президентская партия получит подавляющее большинство в предстоящем Конгрессе, оппозиция, которая представляет богатые и могущественные круги, подготовилась к революции».

В конце 1890 году Конгресс заблокировал формирование правительства, и тогда Бальмаседа решил пойти ва-банк, назначив министров без согласования с депутатами. Чтобы избежать обсуждения нового правительства в парламенте, президент отказался его созывать даже для утверждения государственного бюджета на 1891 год, объявив, что бюджет будет просто перенесён с прошлого года.

Этот шаг стал последней каплей. В ответ Конгресс заявил о готовности «защищать конституцию и закон». 6 января 1891 года лидеры Конгресса во главе с вице-председателем Сената Вальдо Сильвой и главой Палаты депутатов Рамоном Барросом Луко прибыли из столицы (Сантьяго-де-Чили) в Вальпараисо — главную базу чилийского флота. Здесь лидеры Конгресса поднялись на флагманский броненосец «Бланко Энкалада» и объявили Бальмаседу отстранённым от власти, если он не подчинится конституции страны. Командующим чилийским флотом был назначен военный губернатор Вальпараисо капитан 1-го ранга Хорхе Монтт — 45-летний представитель одного из самых влиятельных семейств страны, племянник бывшего президента Мануэля Монтта.

Утром следующего дня восставшая эскадра направилась в лежащую севернее бухту Кинтеро, где к ней присоединились броненосец «Альмиранте Кохрейн» и канонерская лодка «Магальянес». Таким образом, на стороне Конгресса оказался почти весь военный флот Чили, где по традиции служили представители наиболее влиятельных фамилий.

Морские силы сторон

С самого начала конфликта на стороне мятежников оказались оба казематных броненосца — «Альмиранте Кохрейн» и «Бланко Энкалада», построенные пятнадцатью годами ранее. Кроме того, на их сторону перешёл новый крейсер «Эсмеральда» — знаменитый родоначальник класса «эльсвикских» крейсеров, а также старые корветы «О’Хиггинс» и «Магальянес», ветераны войны с Испанией четверть века назад, теперь числившиеся канонерскими лодками. Чуть позднее к мятежникам присоединились корветы «Чакабуко» и «Абтао», а также небольшой вооружённый транспорт «Тольтен». На стоявшем в Вальпараисо мониторе «Уаскар» были неисправны машины, но 7 января «Альмиранте Кохрейн» на буксире оттащил его к Лас-Салинасу севернее залива Вальпараисо, чтобы монитор не смогли захватить и использовать правительственные силы.

Кроме того, мятежникам удалось захватить почти все торговые суда, которые оказались в Вальпараисо и окрестностях: 14,5-узловой лайнер «Аконкагуа», пароходы «Амазонас», «Био-Био», «Итата», «Кольчагуа», «Копиапо», «Лимари», «Мауле», «Трумао», «Дицмаршен», «Качапоалито», «Бисмарк», угольщики «Исидора Кусиньо» и «Карлос Роберто», а также несколько малых судов. Большинство этих пароходов принадлежали частным компаниям, в том числе британским, и были «реквизированы» с их согласия. Самой ценной добычей стал германский пароход «Клеопатра», захваченный в гавани Вальпараисо 8 января: на нём находился груз из 4500 винтовок «Манлихер», заказанных чилийским правительством.

На стороне президента осталась лишь старая канонерка «Пилкомайо» (в момент мятежа она находилась в Атлантике), 80-тонный миноносец «Сардженто Альдеа», оснащённый двумя 356-мм торпедными аппаратами и развивавший ход до 20 узлов, а также восемь небольших 25-тонных миноносок, вытащенных на берег: «Лаука», «Глаура», «Тегуальда», «Ханекуэо», «Гуале», «Куидора», «Рукумилья» и «Гуакольда». Эти кораблики оснащались шестовыми минами и могли использоваться только для охраны гавани. Куда более ценными оказались два доставшихся мятежникам 5-тонных минных катера, которые можно было принимать на шлюпбалки крупных кораблей: они были оснащены настоящими торпедами.

Кроме того, правительству Бальмаседы удалось реквизировать у «Южно-Американской пароходной компании» (CSAV) лайнеры «Империал» и «Майпу», а у «Каменноугольной компании» — пароход «Луис Кусиньо». Наиболее ценным оказался новый 15-узловой «Империал» — самое быстрое торговое судно на Тихоокеанском побережье.

Тем не менее, президент Бальмаседа надеялся исправить положение. Ещё в 1887 году его правительство приняло масштабную программу усиления флота, в рамках которой спустя два года во Франции был заказан башенный броненосный крейсер «Капитан Прат» (6900 т), а также два небольших бронепалубных крейсера — «Президенте Эррасурес» и «Президенте Пинто» (по 2047 т). Кроме того, в Англии заказали два минных крейсера по образцу торпедных канонерских лодок типа «Шарпшутер» — «Альмиранте Конделл» и «Альмиранте Линч». При водоизмещении всего 713 т и скорости в 20 узлов они несли по три 76-мм пушки и пять 356-мм торпедных аппаратов: один носовой в форштевне, два неподвижных по бокам и два поворотных побортно на верхней палубе.

Бальмаседа рассчитывал, что новые корабли успеют прибыть из Европы и смогут успешно противодействовать старым кораблям конгрессистов. Однако пока были готовы только минные крейсера, отправившиеся в переход через Атлантику ещё до мятежа. 16 января «Альмиранте Линч» прибыл в Пунта-Аренас, где его ожидала канонерская лодка «Пилкомайо». Командир минного крейсера капитан 2-го ранга Артуро Фернандес Виал собирался присоединиться к мятежникам — но заговор оказался раскрыт местными властями, а корабли вместе с «Конделлом» отправлены в Буэнос-Айрес. Здесь на них пришлось частично заменять команды, поэтому оба минных крейсера прибыли в Вальпараисо только 21 марта.

Северный поход

Несмотря на агитацию мятежников, чилийская армия (около 6000 человек) не поддержала парламент и осталась на стороне президента Бальмаседы. Сохранили лояльность все береговые службы, а также гарнизоны фортов, оборонявших Вальпараисо и Винья-дель-Мар. Однако артиллерия огня не открывала: никто не верил, что началась настоящая гражданская война. Имели место лишь ружейные перестрелки между берегом и паровыми катерами мятежников, шнырявшими по гавани в поисках добычи.

8 января плавучая армада Конгресса в сопровождении броненосца «Альмиранте Кохрейн» и корвета «Магальянес» двинулась на север, «Эсмеральда» отправилась поднимать восстание на юг, а «Бланко Энкалада» и корвет «О'Хиггинс» остались возле Вальпараисо, дожидаясь окончания ремонта машин на «Уаскаре». 10 января машины были отремонтированы, после чего монитор также отправился на север.

Конгрессисты имели два угольных транспорта и захватили достаточный запас топлива, чтобы их флот имел определённую автономность. Но всё равно для борьбы с правительством и сбора армии требовалась база на суше. Поэтому флот отправился в область Тарапака, захваченную у Перу по итогам Второй Тихоокеанской войны. Здесь находились основные предприятия по добыче селитры и нитратов, зарубежные владельцы которых активно содействовали противникам Бальмаседы. Специальный корреспондент «Лондон Таймс» в Чили Морис Хэрви писал: «Невозможно отрицать, что подстрекателями, закулисными махинаторами, финансовыми спонсорами так называемой „революции” были и остаются английские или англо-чилийские владельцы нитратных месторождений». За подобные репортажи Хэрви в июне был отозван редакцией из Чили, а затем уволен из «Таймс».

Когда эскадра с лидерами Конгресса прибыла в Икике, стоявший здесь британский броненосный крейсер «Уорспайт» под флагом начальника Тихоокеанской станции контр-адмирала Готэма обменялся с броненосцем «Альмиранте Кохрейн» приветственным салютом. Это продемонстрировало, что, несмотря на захват частной собственности, британские власти считают флот повстанцев не пиратами, а законной воюющей стороной — в противоположность тому, как было при мятеже «Уаскара» в Перу в 1877 году.

Не менее важным было географическое расположение региона, отрезанного от остальной страны безводной пустыней Атакама. Связь со столицей он имел только по морю, поэтому флот Конгресса мог блокировать порты, оставшиеся верными правительству, захватывая их по одному. Таким образом, первый этап кампании получил наименование «Северный поход».

По докладу американского посла Патрика Игана от 12 января, всего из Вальпараисо вместе с флотом отбыло около 800 моряков, 200 перебежчиков из регулярной армии, около 300-400 гражданских моряков и 400-500 гражданских сторонников Конгресса. При этом, как он докладывал в Вашингтон, «армия полностью лояльна к исполнительной власти, и она быстро увеличивается. К концу месяца ее численность достигнет 25 тысяч человек».

Уже 12 января корвет «О’Хиггинс» без сопротивления высадил десант в маленьком порту Кохимбо в 350 км севернее Вальпараисо. Позднее силы конгрессистов двинулись отсюда на юг и захватили город Овалье, но затем сюда по суше прибыли правительственные войска, и 27 января Кохимбо вновь перешёл в руки сторонников Бальмаседы.

Форты открывают огонь

К середине января Хорхе Монтт на броненосце «Бланко Энкалада» вновь вернулся в гавань Вальпараисо. Мятежники хотели продемонстрировать правительству свою мощь, а заодно поживиться чем-нибудь в гавани и принять с берега своих сторонников.

Вечером 15 января броненосец пришвартовался к двум буям у берега севернее гавани, носом на юг. При этом он оказался прямо напротив батареи Буэрас, имевшей одно 10-дюймовое нарезное дульнозарядное орудие. В 1200 футах севернее находилась батарея Вальдивия, вооружённая более современным 210-мм казнозарядным орудием Круппа. Монтта такое соседство не обеспокоило: он привык к тому, что противник не хочет войны и не открывает огонь.

В 4:30 Вальпараисо был разбужен звуками канонады: правительственные батареи впервые начали стрелять. Первый же снаряд батареи Буэрас с пистолетной дистанции в 600 футов угодил в центральную часть броненосца, но не пробил 203-мм броню. Взрывом 130 фунтов зернистого пороха был лишь выбит один из крепивших броню болтов, а также повреждено 203-мм орудие правого борта.

Зато второй снаряд, выпущенный с батареи Вальдивия, попал в корму «Бланко Энкалада» над броневым поясом, прошёл через командирскую каюту, «превратив в пыль большой мраморный буфет» и разбудив спавшего там вице-президента Сената Вальдо Сильву. Далее он огненным шаром пронизал матросский кубрик и взорвался, ударившись о 127-мм кормовой траверс броневого каземата. Судя по всему, снаряд был бронебойным, поскольку эффект от взрыва оказался не очень значительным: погибло пять человек, и было ранено пятнадцать.

Третий снаряд, выпущенный из форта Андес на другой стороне бухты, в цель не попал. Однако Монтту пришлось срочно убрать швартовы и перевести броненосец в гавань к зданию таможни, где батареи не могли стрелять по нему, не рискуя попасть по городу и торговым судам. С разрешения местных властей раненые с броненосца были высажены на берег и направлены в госпиталь, в то время как Сильва отправил мэру Вальпараисо протест против обстрела. Следующей ночью «Бланко Энкалада» покинул гавань и отошёл в море, причём сопровождавший его корвет «O’Хиггинс» напоследок обстрелял минные склады — но, к счастью, не попал.

«Железнодорожная война»

Тем временем 19 января конгрессисты на Севере добились первого крупного успеха: на их сторону перешёл гарнизон Писагуа. Получив известие об этом, военный губернатор Икике Мануэль Салинас отправил в Писагуа по железной дороге отряд правительственных сил из 85 солдат. Навстречу им из Писагуа также на поезде был выслан отряд морской пехоты в 100 человек под командованием полковника Эстанислао дель Канто Артеага. Ранее полковник служил начальником полиции Сантьяго-де-Чили, а в 1889 году был уволен Бальмаседой и затаил на него обиду.

Первое боевое столкновение на суше произошло вечером 21 января: у железнодорожной станции Сапига в 30 км восточнее Икике состоялся первый сухопутный бой. Он длился полчаса и закончился вничью: мятежники отошли к Писагуа, а правительственные войска укрепились в Негрейросе в 20 км южнее Сапиги. Несмотря на эту неудачу, полковник дель Канто был произведён в бригадные генералы и назначен командующим армией Конгресса.

23 января мятежники добились крупного успеха: монитор «Уаскар» и транспорт «Амазонас» заняли порт Тальталь¸ расположенный 850 км к северу от Вальпараисо и в 580 км к югу от Икике. Однако в этот же день верные президенту войска, получив подкрепления, начали наступление на Писагуа и 26 января заняли его. Часть солдат Конгресса попали в плен, остальные успели погрузиться на корабли. Однако в гавани осталась канонерская лодка «Магальянес», осуществляя блокаду и угрожая обстрелом города.

В Писагуа было оставлено около 400 правительственных солдат под началом подполковника Валенсуэлы. Остальные войска губернатор провинции Тарапака, опасаясь десанта мятежников, 27 января направил обратно в Икике.

Утром 6 февраля к Писагуа подошли броненосец «Альмиранте Кохрейн» и корвет «О’Хиггинс» с транспортами «Амазонас» и «Качапоаль». На кораблях находилось около 600 человек под командованием капитана 3-го ранга Висенте Мерино Харпа. Половина этих войск высадилась на пляже в бухте Плайя-Бланко севернее Писагуа, вторая половина — на мысе Пунта-Пичало к югу от города.

Подполковник Валенсуэла допустил ошибку, сосредоточив основную часть своих сил в городе: здесь находилось 250 пехотинцев и 40 артиллеристов. В то же время высадившиеся мятежники атаковали его резерв на железнодорожной станции Альто-Осписио, где находился небольшой кавалерийский отряд, а также 40 пехотинцев и два полевых орудия. Поэтому в критический момент в нужном месте не оказалось достаточно сил. При поддержке огня канонерок «Магальянес» и «О’Хиггинс» войска мятежников с двух сторон ворвались на станцию, захватив здесь оба орудия и эшелон со снабжением. Валенсуэла отошёл в сторону Икике, потеряв убитыми 5 офицеров и 22 солдата. После этого мятежники атаковали город. Окружённые здесь правительственные войска яростно сопротивлялись, но через какое-то время капитулировали под артиллерийским огнём с кораблей.

Рейды «Империала»

Тем временем в Вальпараисо завершилось переоборудование лайнера «Империал» во вспомогательный крейсер. Попытка захватить его с помощью сторонников Конгресса не увенчалась успехом. Тогда в ночь на 26 января стоявший у Таможенного причала лайнер был атакован минным катером лейтенанта Альберто Линакре, спущенным с броненосца «Бланко Энкалада». Однако торпеда прошла мимо, чуть не попав в пришвартованный рядом английский пароход «Британия», и застряла между сваями причала.

«Империал» получил четыре 20-фунтовых (102-мм) пушки и в ночь на 31 января вышел в море под командованием первого лейтенанта Альберто Фуэнтеса. Его задачей было доставить в Икике 350 солдат во главе с полковником Эугенио Роблесом Пиночетом, назначенным главой всех правительственных войск Севера.

Вечером 2 февраля «Империал» высадил «дивизию Роблеса» в Патильосе, откуда она по железной дороге отбыла в Икике. Затем лайнер двинулся дальше на север и утром 3 февраля выгрузил в Арике оружие и боеприпасы для правительственных войск. Флот Конгресса не смог воспрепятствовать этой операции, поскольку был занят блокадой Икике и подготовкой десанта в Писагуа.

12 февраля «Империал» пытался высадить в Патильосе новое подкрепление — 955 солдат под командованием полковника Эмилио Ганы. Однако порт уже был блокирован монитором «Уаскар», поэтому лайнер направился к Арике. Увы, она тоже была блокирована корветом «О’Хиггинс», поэтому лейтенант Фуэнтес высадил войска в устье реки Сама на границе с Перу, в 180 км севернее Икике, где за два дня до этого с парохода «Луис Кусиньо» уже высадился отряд полковника Мигеля Аррате Ларраина численностью 400 человек. Эти войска были использованы для усиления правительственных гарнизонов в провинции Такна, а Фуэнтеса и его старшего помощника Эмилио Гарина за успешные действия произвели в капитан-лейтенанты.

В дальнейшем «Империал» действовал столь же успешно: 23 февраля он выгрузил в Антофагасте дивизию полковника Франсиско Переса (1884 человек), а 3 марта — дивизию полковника Хосе Франсиско Варгаса (950 человек). Лишь после этого конгрессисты спохватились и отправили для блокады Антофагасты свой самый быстроходный корабль — крейсер «Эсмеральда». В ночь на 11 марта сюда подошёл «Империал», имея на борту 1200 солдат при трёх полевых орудиях. К счастью, в темноте с лайнера заметили крейсер первыми, и когда «Эсмеральда» бросилась в погоню, расстояние уже увеличилось до 5-6 миль.

Погоня длилась весь следующий день вплоть до наступления темноты. Крейсер, семью годами ранее показавший на испытаниях 18,3 узла, так и не смог догнать 15-узловой лайнер и даже ни разу в него не попал — с дистанции в 5 миль пушки просто не добивали до цели. Однако «Империал» был вынужден вернуться в Вальпараисо, не выполнив задачу.

Битва за Икике

К середине февраля основные силы Конгресса численностью около тысячи солдат сосредоточились в районе Писагуа. Рано утром 15 февраля эти войска двинулись на поезде в сторону Икике. К этому времени полковник Роблес не смог сконцентрировать здесь все правительственные силы, разбросанные по пяти северным провинциям от Арики до Тарапаки. Для парирования вражеского удара ему удалось собрать только 440 солдат. Вдобавок Роблес переоценил боевые качества своих войск и первым атаковал занятую мятежниками станцию Долорес в 40 км от Писагуа. В итоге он был разбит, потерял бóльшую часть своих сил убитыми и пленными и с остатками войск отошёл к станции Уара в 30 км южнее.

Военный губернатор Тарапаки Мануэль Салинас направил на помощь Роблесу почти весь гарнизон Икике — 600 человек под командованием полковника Хосе Мария Сото, начальника штаба Роблеса. На этот раз свои силы переоценили мятежники: днём 17 февраля войска генерала Грегорио Уррутия численностью около 1200 человек вдоль железной дороги атаковали правительственные силы, не превышавшие 800 бойцов. Однако полковник Сото показал себя прекрасным тактиком: он пустил против наступающих колонн мятежников два блиндированных паровоза со стрелками, в то время как отряд правительственной кавалерии ударил противнику во фланг. Силы конгрессистов в беспорядке отступили, потеряв 240 человек только убитыми.

Увы, для правительственных сил эта победа обернулась поражением: как только войска покинули Икике, со стоявшего здесь броненосца «Бланко Энкалада» высадился десант под командованием капитан-лейтенанта Висенте Мерино Харпа. Взбешённый Сото хотел сразу же атаковать порт и отбить его до прибытия к мятежникам подкреплений, но Роблес считал, что следует подождать подхода из Такны отрядов Аррате и Ганы, высаженных в устье реки Сама. В конце концов, Сото отправился отбивать Икике, имея всего 200 пехотинцев, 15 кавалеристов, пушку и пулемёт.

К этому моменту в бухте Икике собрался почти весь флот Конгресса: броненосец «Бланко Энкалада», монитор «Уаскар», крейсер «Эсмеральда», корвет «Абтао» и несколько транспортов. Десант вновь вернулся на суда, в городе оставалось лишь 40 морских пехотинцев под командованием Винсенте Мерино Харпа, разместившиеся в каменном здании портовой таможни.

К рассвету 19 февраля отряд правительственных сил прибыл на поезде к станции Эль-Молле в 6 км от Икике. Поскольку дальше железная дорога хорошо простреливалась с моря, Сото двинулся пешей колонной под прикрытием утреннего тумана. Его отряд без помех занял город и блокировал мятежников в здании таможни. Взять его сразу не удалось даже при поддержке единственной пушки, тем временем в порту высадилось подкрепление — ещё 40 человек. Однако командование мятежников понимало, что столь малыми силами гавань не удержать, поэтому в 8 часов утра «Бланко Энкалада» и «Эсмеральда» открыли ураганный огонь по находившимся рядом с портом домам, где укрылись правительственные солдаты.

Сото был вынужден прекратить атаки, но мятежники на этом остановились. Артиллерия их кораблей начала методично сносить с лица земли собственный город, в котором находилось две сотни правительственных солдат. Канонада продолжалась 8 часов почти без перерыва. Икике превратился в руины. Лишь около 16 часов огонь был прекращён по требованию британского контр-адмирала Готэма, предложившего сторонам заключить перемирие до следующего дня.

В итоге Сото, чтобы избежать дальнейших разрушений в городе, согласился покинуть его в полдень 20 декабря. Этот шаг, продиктованный гуманизмом, обеспечил мятежникам решающую победу — и в дальнейшем привёл к огромным жертвам.

Катастрофа при Посо-Альмонте

Тем не менее, общий перевес в силах на севере Чили всё ещё оставался за правительственными войсками. 25 февраля отряд полковника Ганы, пройдя несколько сот километров по горам, вышел к станции Сапига и соединился с войсками полковника Роблеса. Увы, к этому моменту Роблес отправил около 600 человек для обороны Арики, поэтому у него остался только 5-й линейный батальон численностью в 560 человек. После прибытия Ганы силы Роблеса выросли до 1500 солдат, из которых 1200 были направлены к станции Посо-Альмонте, чтобы блокировать предстоящее наступление мятежников из Икике. Здесь же находились артиллерия и блиндированный поезд. Кроме того, около 2700 правительственных солдат находилось в Антофагасте, ещё 1200 человек было доставлено морем в Кокимбо. В конце февраля отряд полковника Эрмоэнеса Камю в 1000 штыков отбыл из Антофагасты по железной дороге в Каламу, откуда начал марш вдоль русла реки Лоа через Сан-Сальвадор, Мисканти и Эль-Токо (в обход пустыни Атакама).

Правительство постепенно сосредотачивало свои силы, поэтому мятежникам надо было действовать быстро. После поражения при Уаре их войска вернулись в Писагуа, откуда по морю были переброшены в Икике. К началу марта общая численность войск мятежников здесь достигала 1700 человек, кроме артиллерии у них имелся бронепоезд с двумя пулемётами, а также два «Гатлинга» на лафетах.

На рассвете 6 марта войска Конгресса атаковали позиции Роблеса на холмах у Посо-Альмонте. Атака была подготовлена очень хорошо, а полуторное численное превосходство мятежников усугубилось нехваткой боеприпасов у правительственных войск. Левый фланг под командованием подполковника Мануэля Румино был смят и откатился назад, контратака резерва под началом подполковника Вирхилио Мендеса не смогла исправить положение, а атака полковника Аррате на правом фланге была отбита пулемётным огнём.

В 10 часов утра тяжелораненый Роблес передал командование полковнику Гане и приказал отступать. Отход под огнём бронепоезда мичмана Фуэнте обернулся катастрофой. Правительственные войска были полностью разбиты, потеряв убитыми и пленными свыше 900 человек. Роблес был убит солдатами конгрессистов прямо в госпитале — в дальнейшем «сторонники конституции» ещё не раз отметились массовыми расстрелами пленных.

Оставшиеся 250 правительственных солдат отошли на восток, к селению Пачика, где соединились с частью 5-го линейного батальона, отступившего от Писагуа. Всего здесь собралось около 500 человек, которые отправились в Арику и преодолели 630 км по горам и пустыне. Дивизия полковника Камю, дошедшая только до Киллагуа, 11 марта получила приказ возвращаться в Каламу. До железной дороги из Патильо на Икике и Посо-Альмонте ей оставалось всего 90 км — три дня марша.

Последняя надежда Бальмаседы

Таким образом, провинция Тарапака полностью перешла под контроль сторонников Конгресса, а Такна и Арика оказались отрезаны от остальной страны. Заняв важный район добычи селитры и нитратов, мятежники могли собирать налоги с их вывоза — которые, как мы помним, давали половину бюджетных доходов страны.

В довершение всех бед в ночь на 8 марта в гавани Вальпараисо вспыхнул мятеж части гарнизона. Восставшим удалось захватить транспорт «Майпу» и отправиться на нём в Икике. Это подкрепление, прибывшее 14 марта, помогло организовать экспедицию в Антофагасту, в которой участвовали основные силы флота Конгресса: броненосец «Бланко Энкалада», крейсер «Эсмеральда», транспорты «Майпу» и «Аконкагуа».

Антофагаста была захвачена 19 марта после мятежа части гарнизона. Следом за ней пала Калама, куда отошли остатки правительственных войск и дивизия Камю. Теперь пришёл черёд Арики, оставшейся в тылу мятежников далеко на севере. Она была захвачена 6 апреля десантом с транспортов «Майпу» и «Аконкагуа» при поддержке броненосца «Альмиранте Кохрейн» и корветов «Магальянес» и «Абтао». Гарнизон из 520 солдат под командованием полковника Аррате отступил в Такну, а 17 апреля отошёл за демаркационную линию с Перу. Через несколько дней занимавший Копиапо кавалерийский отряд полковника Тристана Стефана отступил в Аргентину.

Теперь мятежники взяли под свой контроль всё побережье Чили вплоть до Чаньяраля. Три северные провинции — Такна, Тарапака и Антофагаста — оказались полностью в их власти, давая людские ресурсы для мобилизации и средства для оснащения армии. Главной причиной поражения правительственных сил стало господство на море, позволявшее конгрессистам легко перебрасывать войска и бить противника по частям.

12 апреля в Икике была создана «Правительственная хунта» под председательством всё того же Хорхе Монтта. Она объявила о низвержении Бальмаседы и заявила, что будет действовать как исполнительная власть до избрания нового президента. Создание альтернативного правительства позволило мятежникам почти законно закупать за рубежом оружие, а главное — вывозить селитру и собирать с этого налоги. Теперь единственной надеждой президента Бальмаседы оставалось прибытие из Франции строившихся там кораблей. Чтобы выиграть для этого время, требовались активные действия против вражеского флота.

Продолжение следует: Сражение в бухте Кальдера