Диверсии Луиджи Ферраро: и один в поле воин

Не слишком портили картину даже некоторые сюжетные проколы: догадку о том, что действуют диверсанты, а не подлодки высказал гросс-адмирал (ну уж меньшего чина никак не мог прислать Берлин с инспекцией в маленький порт); для поиска диверсантов вызвали отряд итальянских боевых пловцов во главе с самим князем Валерио Боргезе (правда, сохранив воинское звание и титул, фамилию авторы слегка изменили); пловцы пришли на крейсере (в Черном море?). Но главный герой лихо расправляется в воде с рядовыми итальянцами, увечит Боргезе (хорошо, что хоть не убивает, ибо реальный князь дожил до 1974 года) и взрывает базу вместе с парой десятков захвативших ее гестаповцев. Думаю, что подавляющее большинство иронически улыбающихся зрителей, воспринимающих все это не более как «полет творческой мысли» сценариста, не подозревало насколько киноидея близка к тому, что было на самом деле. Только действовали так подчиненные... князя В. Боргезе (Junio Valerio Scipione Ghezzo Marcantonio Maria dei principi Borghese; 1906—1974).

Для подводных диверсий в Италии был создан специальный заряд «Баулетто» («Bauletto» – Ракушка), который представлял собой мину небольших размеров, начиненную 4,5 кг очень мощной взрывчатки. Мина прикреплялась к подводной части корабля на магнитах или зажимах. Взрыватель имел маленький винт, раскручиваемый при движении судна. К часовому механизму добавлялось устройство, включающее винт, вращающийся во время движения. Как только пароход отправляется в плавание, винт начинает вращаться (на самом деле он приходит в движение только при скорости больше пяти узлов, чтобы его не раскрутило течением в порту). Когда винт совершит определенное число оборотов, соответствующее, например, расстоянию в 100 миль, специальное устройство запускает часовой механизм. Взрыв происходит через значительное время после выхода судна из порта, в открытом море, что, скорее всего, приведет к полной гибели парохода и груза. Дело в том, что в порту подрыв заряда вызывал потопление судна на небольшой глубине, а это означало не уничтожение, а лишь временный вывод его из строя – обычно часть судна оставалась над поверхностью воды, что позволяло спасти груз и облегчало подъем самого судна. Но самое главное – такой акт на территории нейтральной страны мог вызвать дипломатические осложнения и весьма нежелательные политические инциденты.

Когда в целях борьбы с этим оружием англичане начали широко применять своеобразный метод, протягивая двумя катерами стальной трос по днищу кораблей, заряд стали снабжать дополнительно защитной скобой, по которой трос скользил не зацепляясь. В дальнейшем, когда англичане начали систематически обследовать подводную часть своих кораблей при помощи водолазов, был применен механизм, вызывавший взрыв при отвинчивании зажимов с целью отделить заряды от корпуса судна.

 Прикреплять такие заряды к днищам намеченных жертв должен был боевой пловец – морской диверсант в специальном прорезиненном костюме, снабженный кислородным прибором. Обычно использовался небольшой дыхательный прибор получасового действия. К своей цели он добирался вплавь, не используя при этом никаких технических средств, а движение в воде облегчали резиновые ласты, надетые на ноги. Лицо и руки покрывались черной или темно-зеленой краской, а голова маскировалась пучком морских водорослей. Маски для подводного плавания не применялись, переднее стекло могло отражать любые незначительные проблески света и демаскировать диверсанта. Тактика проведения атаки была такой: к стоящему на якоре судну пловец подходит со стороны носа – в этом случае течение бесшумно переместит его вдоль цели. Ныряя, примерно на середине корпуса судна, он включает дыхательный прибор и закрепляет заряды. Отход производится в сторону кормы – опять же помогает попутное течение.

 Подводный диверсант проходил серьезную подготовку, он должен был обладать большой выносливостью, уметь отлично плавать, быть прекрасным водолазом, уверенно ориентироваться под водой и на поверхности, владеть различными способами маскировки – это определяло степень готовности добровольцев к выполнению боевых задач. Решено было подбирать их из пловцов-спортсменов, которых стали собирать со всех видов войск. В. Боргезе привлекает к отбору итальянскую федерацию плавания. Подразделение пловцов получило название группа «Гамма», и входило в состав 10-й флотилии МАС, возглавляемой В. Боргезе. К окончанию тяжелейшего курса физической и специальной подготовки каждый член группы без особых затруднений преодолевал расстояние в 2 мили, транспортируя взрывные устройства. Вначале больших побед у итальянцев не было, но одна дерзкая операция старшего лейтенанта Луиджи Ферраро (Luigi Ferraro; 1914–2006) не только увенчалась полным успехом, но и вполне может стать основой для лихого голливудского боевика.

 Внимание итальянского командования давно привлекал турецкий порт Александретта (сегодня Искендерун), где происходила погрузка на союзные суда хромовой руды, – сырья необходимого для военной промышленности. Долгое время в этом районе было тихо, но в начале июня 1943 года итальянскому консулу в Александретте, маркизу Инъяцию ди Санфаличе (Ignazio di Sanfelice; 1909–1963), представился новый служащий Л. Ферраро и вручил письмо за подписью министра иностранных дел о том, что он прислан в консульство для выполнения специальной миссии этого министерства. С собой Ферраро привез четыре огромных, очень тяжелых чемодана, которые, как дипломатический багаж, досмотру не подлежали. Новичок сразу же сдружился с секретарем консульства Джованни Роккарди (Giovanni Roccardi), бывшим в действительности офицером разведки в звании капитан-лейтенанта и автором идеи атаки турецкого порта. В официальных отношениях и на людях секретарь консульства оказывал служащему свое покровительство, всячески подчеркивал, что старается ознакомить его с работой, ввести в светские и дипломатически круги города, а также помочь в выборе приятных развлечений.

С помощью Роккарди молодой лейтенант обманывает бдительность британских агентов службы безопасности и переправляет свое снаряжение гидрокостюм с дыхательным прибором и подрывные заряды, придуманные специально для подрыва судов в нейтральных портах, в тайник на пляже.

 «Что забавно, — вспоминал Ферраро, — чтобы иметь возможность спокойно работать, я пустил слух, что я не умею плавать. Эта простая хитрость прекрасно сработала, и я мог ходить купаться по вечерам, никого не удивляя: я был в некотором роде тем простаком, который купается по ночам, потому что стесняется это делать днем, чтобы не показать свое неумение плавать».

30 июня 1943 года на рейде порта с помощью корабельных лебедок началась погрузка с барж хромовой руды на греческое судно «Орион» («Orion»; построен в 1909 г. компанией «Connel & Co. Ltd», ранее назывался «Glenshiel» (1922) и «Highland Prince» (1936), принадлежал греческой судоходной компании «Polychronis Lyras», водоизмещение 7727 т). Каждому в Александретте было известно, что судно снова выйдет в море дней через пять-шесть. Ферраро решил действовать немедленно, ибо вполне понятное любопытство, вызванное прибытием нового лица, утихло и его оставили в покое. Вечером 30 июня друзья задержались на пляже. Когда они остались одни, Ферраро прошел в купальную кабину и принялся рыться в сумке со спортинвентарем. Через несколько минут он в полном снаряжении с двумя зарядами на поясе скользнул в воду и тотчас же, без единого звука, исчез во мраке ночи. Проплыв 2300 м, он оказался вблизи греческого судна «Орион». Держась в тени барж, пловец включил кислородный прибор и погрузился. Прикрепить заряды к килю, вынуть предохранители и возвратиться на поверхность – потребовало лишь нескольких минут.

 Он, лучший пловец группы «Гамма», инструктор по плаванию у молодых новобранцев, играючи выполняет работу, много раз отрепетированную на тренировках. Но даже такой тренированный человек, как Ферраро пробыл в воде более четырех часов. Он достигает берега около 4 часов утра и находит мешок, что Роккарди оставил на пирсе, как это было согласовано. Пловец прячет снаряжение внутри него и с большой осторожностью пробирается к задней двери консульства, которое расположено не более чем в десяти метрах от моря. В 4 часа утра Ферраро был уже в своей постели.

Через 6 дней «Орион» вышел в море, но далеко он не ушел – вертушки на зарядах начали свой отсчет. В сирийских водах под корпусом прозвучал взрыв, и судно затонуло. Спасшиеся моряки, которых поместили в госпиталь в Александретте, утверждали, что «Орион» был торпедирован. Трагедию списали на немецкую подводную лодку. Успех вдохновил диверсантов на новые атаки. Утром 9 июля Роккарди и Ферраро отправились в соседний порт Мерсин, «искупались в море», а на другой день вернулись в консульство, В Александретте никто не заметил их отсутствия.

Однако последствия визита сказались, когда 19 июля из порта вышло английское судно «Кайтуна» («Kaituna»; построен в 1938 г. компанией «Eriksberg Mekaniske» в Швеции, водоизмещение 9165 т, принадлежал «New Zealand Shipping Company»). Вскоре под его днищем прозвучал взрыв, но из двух прикрепленных зарядов сработал только один, и поврежденный корабль сумел выброситься на мель у берегов Кипра.

 Спустя несколько дней греческие водолазы спустились в воду, чтобы тщательно обследовать подводную часть теплохода. На киле судна они обнаружили какой-то странный металлический предмет. Водолазы осторожно сняли его и доставили на поверхность. Оказалось, что это подрывной заряд, снабженный маленьким винтом, ось которого погнулась. Секрет подрывного заряда «Буалетто» был разгадан благодаря тому, что новенький «Кэйтуна», и так гораздо более прочный чем «старик» «Орион», оказался жертвой взрыва только одного заряда. Если бы взорвался и второй, то теплоход очень быстро пошел бы ко дну. Отбуксированный в порт «Кайтуна» встретит окончание войны в сухом доке.

Военные власти Кипра немедленно оповестили о случившемся военно-морское командование союзных держав. Были даны приказания срочно обследовать кили всех кораблей, стоящих на рейде в турецких портах или недавно покинувших таковые. Поэтому, когда 30 июля итальянская парочка повторила в Мерсине операцию по установке мин под теплоходом «Сален Принс» («Sicilian Prince»; построен в 1912 г., водоизмещение 5000 т), то его миновала горькая участь. Контрольный осмотр водолазами, который ввели после случая с «Кайтупа», привел к изъятию обоих «Буалетто», прежде чем судно вышло в море.

 Менее счастливым оказался норвежский теплоход «Фернплант» («Fernplant»; построен в 1939 г компанией B&W, длина 127 м, водоизмещение 5274 т и дедвейт 7000 брт). 2 августа в 2 часа ночи на рейде Александретты Ферраро прикрепил к его корпусу два заряда, подобно тому, как он это сделал с «Орионом». Не стало помехой и то, что акватория порта около судна ярко освещалась двумя мощными прожекторами. Уже 5 августа теплоход покинул порт и бесследно исчез вместе с 6000 тонн хромовой руды.  

 Через три дня, так как кончились заряды, Ферраро «ощутил внезапный приступ малярии» и был немедленно отправлен на родину: от его истинной деятельности не осталось никаких следов. Так в результате успешных действий только одного человека в турецком порту Александретта англичане потеряли два больших парохода, еще один был сильно поврежден и практически потерян до конца войны.

По возвращению в Италию старший лейтенант был награжден Золотой Медалью «За храбрость» и стал национальным героем страны. Луиджи Ферраро безусловно является рекордсменом мира по тоннажу судов, потопленных одним человеком (всего 24 000 тонн). Пловец дожил до глубокой старости, после войны основал всемирно известную фирму по производству подводного снаряжения «Technisub», а в 2001 году дал пространное интервью корреспонденту журнала «Морской сборник», в котором категорически опроверг версию о причастности итальянцев к подрыву и гибели в 1954 году советского линкора «Новороссийск». По его словам бывшие служащие «Десятой флотилии» не испытывали вражды к Советскому Союзу. На протяжении всей войны они дрались с британским флотом, и всеми своими победами и унизительным поражением обязаны исключительно морякам Его Величества. Если бы вдруг у них появилась возможность реванша, их ярость обрушилась скорее на Скапа-Флоу, чем на советский Севастополь. Впрочем, первым человеком из России, кто встретился с ним в октябре 1995 года в Италии и спросил его мнение о подрыве линкора, был капитан 1 ранга А.Н. Норченко*, и эту встречу он подробно описал в своей книге «Проклятая тайна». Приведу дословно то, что ответил ему Ферраро:

«Этот вопрос для нас не нов. Его нам уже задавали в разных письмах. Все спрашивали, не мы ли взорвали «Джулио Чезаре» в Севастополе? Говорю ответственно и определенно: это все выдумки. В то время наша страна была в разрухе, своих проблем хватало!.. Да и зачем нам все это надо? Это уже далекая история. Я бы безо всяких проблем признал свое участие, но выдумывать то, чего не было, не хочу. … Я на 95 процентов не представляю, кто бы, кроме итальянцев, это мог сделать. Но на 100 процентов уверен, что это не итальянцы. Была у нас и техника и подготовленные люди. Вроде кроме нас и некому, многие так рассуждают. Но мы к этому акту никакого отношения не имеем. Это абсолютно точно. Он был нам ни к чему. И вообще, знаете, сеньор Алессандро, (обращение к А.Н. Норченко – Ю.К.) если бы «Джулио Чезаре» в боевых условиях подорвал я, то доложил бы Вам об этом с гордостью. А приписывать это себе не хочу».

 *Норченко Александр Николаевич (р. 1934), капитан 1 ранга в отставке, кандидат технических наук, руководитель историко-литературной секции Объединенного совета ветеранов-подводников военно-морского флота, заместитель председателя Ассоциации флотской прессы, действительный член Русского географического общества и Балтийской академии информатизации.

Увы, спекуляции на эту тему продолжаются. Особенно в этом «преуспел» некто О.П. Бар-Бирюков (1926–2009), который на протяжении длительного времени в своих интервью и публикациях в различных изданиях («Аргументы и факты» № 44, 2003 г, «Совершенно секретно» 11/2004, 10/2008; журнал «Экспресс» №11, 1994 г., ряд номеров газеты «Водный транспорт» за 1995 и 1996 г. и др.) постоянно, с завидным упорством излагал эту версию, основываясь, как и многие другие на слухах, домыслах и абсолютно непроверенной информации. Здесь к автору вполне применимо образное выражение «убежденность на уровне некомпетентности». Популярная версия с диверсией, осуществленной итальянскими пловцами, совершенно исключена. Это миф, «Городская легенда», рожденная в умах предприимчивых журналистов. Так же, как исключена возможность подрыва линкора путем «закладки», установленной в момент передачи «Чезаре» Советскому Союзу. Только в период с 1950 по 1955 годы «Новороссийск» семь раз находился в заводском ремонте. Меняли всю начинку вплоть до турбин. Проводили тщательную теплоизоляцию всех помещений, под условия службы в Черном море. Бомбу могли обнаружить в любой момент, и тогда в советско-итальянских отношениях возникли бы очень крупные осложнения.

 Наконец, версия с «закладкой» внутри линкора противоречит здравому смыслу. Края пробоины от первого взрыва были ВОГНУТЫ внутрь. А с левого борта образовалась вмятина площадью 190 кв. метров. Это однозначно указывает на то, что оба взрыва произошли СНАРУЖИ. Единственная заслуживающая внимания версия — немецкие мины. Простая и логичная. С минимальным количеством допущений.

Капитуляция Италии 03.09.1943 года остановила практические действия 10-й флотилии MAC. Однако опыт ее боевого применения, механизмы разработки операций, наработки в области технического обеспечения уже вводились в подготовку спецподразделений флотов Германии, Англии, США. По законам военного времени делалось это быстро, без оглядки на неизбежные в данном случае огромные затраты.