Дмитрий Вишневецкий на службе у Грозного царя

Авантюрный склад характера Дмитрия Вишневецкого не позволял ему долго сидеть на одном месте. Как только в Великом княжестве Литовском над ним стали сгущаться тучи, князь довольно ловко выкрутился, найдя себе нового покровителя, служба которому сулила больше выгоды, нежели предыдущая. Оставив Хортицу, Вишневецкий в поисках светлого будущего устремился в Москву.

Первое задание

В конце 1557 года Дмитрий Вишневецкий прибыл в Московское царство, став «служилым» князем на царской службе. В качестве источника финансов («кормления») царь Иван IV предоставил князю город Белёв, а также выплатил 10 000 рублей совместно с другими богатыми подарками. В такой царской щедрости исследователи видят пропагандистский шаг: расчёт был на то, что вслед за Вишневецким в Москву потянутся и другие представители литовской знати. Как и на службе у Сигизмунда, в обязанности князя входила защита границ государства — в этот раз, правда, Московского.

Основу войска Вишневецкого, без сомнения, составили пришедшие вместе с ним воины, закалённые в боях с татарами. Вероятно, они поселились возле Белёва на правом берегу Оки, в слободе, получившей название Вишневецкая (впоследствии Пушкарская). Жили воины и в других селениях, дарованных князю. Их численность оценивается примерно в 250–300 человек.

Уже в январе 1558 года, не успев обжиться в новом владении, Вишневецкий по наказу царя отправился в низовья Днепра разорять владения крымского хана. По словам Андрея Курбского, численность войска достигала 5000 человек. «Начальные» люди, бывшие с Вишневецким, обладали солидным опытом походов против татар, а некоторые двумя годами ранее сами возглавляли подобные отряды. Был среди них и Михаил Еськович, который, вероятно, вместе с Вишневецким перешёл на царскую службу. Также совместно с Вишневецким в степь должны были выступить

«нагайские мирзы многие со многими людми, да черкасский князь Пятигорский, Ташбузрук з братьею, и со всеми черкасы».

Ранней весной Вишневецкий на судах спустился вниз по Днепру. Шанталь Лемерсье-Келькеже считает, что поход князя проходил по иному маршруту: он спустился по Волге до Астрахани, затем прибыл в черкесские земли, где соединился с тамошним войском, а после этого сухопутным путём подошёл к Перекопу. Но этот путь, во-первых, довольно долгий, а во-вторых, не совпадает с хронологией Никоновской летописи, которая содержит отписки Дмитрия Вишневецкого Ивану Грозному. По-видимому, французская исследовательница ошибочно ориентировалась на место из Никоновской летописи, которое относилось к черкасскому мурзе Канклычу Канукову, которому полагалось пройти вышеуказанным путём, чтобы затем соединиться с войском Вишневецкого.

В низовьях Днепра отряд Вишневецкого разгромил татарские сторожевые посты и в течение трёх дней удерживал Таваньскую переправу через Днепр. Татары так и не решились атаковать людей князя, вероятно, сочтя свои силы недостаточными. Вишневецкий, не дожидаясь, когда против него выйдет хан со всем войском, поднялся вверх по Днепру и расположился на знакомом ему острове Хортица, ожидая подкреплений от царя.

Примерно в конце апреля — в мае с группой князя соединились войска под командованием дьяка Ржевского. Вишневецкий провёл смотр людей. Наиболее слабых и уставших детей боярских он отправил с захваченной добычей к царю, а часть оставил на Монастырском острове в 15 вёрстах выше Днепровских порогов, где организовал временную военную базу. С немногими детьми боярскими, казаками и стрельцами князь Дмитрий вновь направился в низовья Днепра и захватил Ислам-Кермен. Татары, собравшись у Перекопа, и в этот раз не выступили за пределы Крыма. Никоновская летопись с гордостью сообщает, что «царь Крымской улусы все забил за Перекоп, а сам в осаде был».

Находясь в Ислам-Кермене, отряд Вишневецкого контролировал пастбища татар, не давая им подготовить коней к новому походу. Вишневецкий отправил в Москву нового гонца с известиями о своих успехах. Иван Грозный был в восторге. И князь, и бывшие с ним «начальные» люди получили денежные подарки. Вишневецкому велено было возвращаться в Московское царство, оставив отряды стрельцов и казаков под командованием их начальников. Возглавил эту группу прибывший от царя с наградами Никита Карпов.

В. Голобуцкий связывает отзыв Вишневецкого с недовольством царя: якобы Иван Грозный рассчитывал на более весомые успехи. Но летописные известия о награждениях князя заставляют усомниться в правильности выводов учёного. Возможно, всему виной была зависть старых царских слуг по отношению к новичку-выскочке. Осенью остававшиеся в низовьях Днепра воины Карпова благополучно вернулись в пределы Московского царства.

В оставшиеся месяцы года татары попытались взять реванш. В набег на московские земли отправился сын Девлет-Гирея царевич Мухаммед-Гирей. Татары без особых проблем добрались до русского пограничья, но там царевич неожиданно для себя узнал, что на его пути уже стоит московская рать во главе с князем М. Воротынским, а неподалёку от него находится со своим войском и Д. Вишневецкий. Татары решили, что лучше избежать кровавого боя (ведь не для этого они отправлялись в поход), и ушли восвояси. Во время отступления многие кони пали, не выдержав трудностей похода — не зря князь Дмитрий «летовал» у Ислам-Кермена.

С Днепра — на Дон

Следующий год, проведённый на службе у Ивана Грозного, также был связан для Вишневецкого с походом в степь. Но в этот раз он повёл своих людей не на Крым (в низовья Днепра отправился отряд воеводы Данила Адашева), а к турецкому Азову. В феврале 1559 года князь объявился на Донце и начал готовить суда к новому походу, целью которого было «приходити на Крымские улусы, суда поделав, от Азова под Керчь и под иные улусы». Сколько было воинов в распоряжении Вишневецкого, опять точно неизвестно. Турецкие источники, относящиеся к лету 1559 года, указывают, что у «Дмитрашки» (так называли Вишневецкого османские документы) было 10 000 людей. Возможно, цифра преувеличена, но никаких других в нашем распоряжении нет.

Иван Грозный задумывал большой поход в степь, чтобы нанести решающее поражение крымскому хану, так что высланные на юг отряды играли роль и разведки, и передовых сил. Осложнение дипломатических отношений с Великим княжеством Литовским вынудило царя отказаться от задуманного похода, и Адашев с Вишневецким, а также другие посланные на юг отряды оказались предоставлены сами себе.

Девлет-Гирей узнал от своих лазутчиков о приготовлениях московского войска и отправил письмо султану Сулейману, в котором сообщал о возникшей для Крыма угрозе и просил помощи турецкого флота. В июне 1559 года султан известил хана, что корабли выйдут из портов в самое ближайшее время.

Весной войско Вишневецкого начало спускаться вниз по Северскому Донцу. В отписке царю он сообщил, что

«побил Крымцов на Яйдаре близко Азова. Было их полтретьяста (две с половиной сотни) человек, а хотели ити под Казанские места войною».

Точно определить место битвы невозможно. Предполагается, что бой произошёл на реке Айдар. Вероятно, отряд татар выступил в поход после зимовья, надеясь поправить материальное положение, но на свою беду наткнулся на войско Вишневецкого. Татары были разбиты наголову. 26 воинов попало в плен. 14 из них князь Дмитрий отправил в Москву как наглядное подтверждение своей победы, а 12 оставил у себя в качестве обозных слуг. Шедший на соединение с Вишневецким атаман Михаил Черкашенин также столкнулся в верховьях Донца с татарским отрядом неизвестной численности и разгромил его, захватив в плен четверых татар, которых отправил царю.

Неприступный Азов

Примерно в мае Вишневецкий предпринял попытку захватить Азов. Город, называемый турками Азак, османы захватили ещё в 1475 году, изгнали оттуда генуэзцев и возвели крепость, защищавшую город и порт. Она и стала форпостом Османской империи на Азовском море.

Подробности нападения Вишневецкого на Азов неизвестны. По-видимому, князь на судах спустился по Дону (после этих событий турки на обоих берегах реки возвели две башни-каланчи, чтобы при помощи железной цепи перекрывать судоходство) и одновременной атакой с воды и с суши попытался овладеть крепостью. Защитники отразили атаку при поддержке дружественных ногайских племён, находившихся в то время в окрестностях Азова. Активное участие в бою приняла и турецкая эскадра, состоявшая из шести больших гребных кораблей и некоторого числа малых.

Отступать от Азова Вишневецкий не собирался. Князь расположился в приазовской степи и, выжидая удобного случая, блокировал город. Комендант крепости счёл, что постоянного гарнизона в 200 янычар явно недостаточно для обороны Азова, и написал в Стамбул, перечисляя обрушившиеся на него беды и прося помощи у султана. Угроза Азову била непосредственно по османской столице, которая во многом зависела от поставок зерна из Северного Причерноморья. Тот факт, что Вишневецкий установил контроль над Приазовьем, ударил и по ногайцам, которые из-за начавшегося голода вынуждены были оставить привычные кочевья и мигрировать на запад, в район Буджака.

Князь Дмитрий провёл все лето в Приазовье, надеясь всё же взять упрямую крепость. Вероятно, он рассчитывал на действовавший неподалёку отряд Игнатия Вешнякова, которого царь послал «крымские улусы воевати, которые блиско Дону». Однако прибывшая в конце августа турецкая эскадра Али-реиса расстроила его планы. По-видимому, корабли доставили такое количество воинов, что их хватило не только для укрепления гарнизона, но и для активных действий против Вишневецкого. Согласно турецким документам, князь отступил к северу от Азова, но прекращать кампанию не собирался.

В сентябре Вишневецкий объявился на Таманском полуострове, откуда предпринял морскую атаку на Керчь. Источники крайне скупо сообщают об этих событиях, и потому невозможно точно сказать, каким образом князь очутился на Тамани: то ли прошёл морским путём, обманув каким-то образом стоявшего у Азова турецкого адмирала, то ли, отойдя от Азова, неожиданно для турок повернул на юг и, пройдя через земли дружественных черкесов, вышел на побережье Тамани. Совместно с черкесами Вишневецкий разорил турецкие владения на полуострове, после чего решил перенести военные действия в Крым. Однако нападение на Керчь турецкая эскадра отразила, и после очередной неудачи Вишневецкий вновь ушёл на Дон. Отступая, он оставлял небольшие укрепления с гарнизонами, которые должны были послужить ему базой в случае нового наступления, которое он рассчитывал повторить в следующем году.

При освещении дальнейших событий исследователи расходятся. Большинство из них считает, что Вишневецкий вернулся к царю. Однако Ш. Лемерсье-Келькеже, а вслед за ней и Олег Бубенок считают, что и в этот раз далеко от Азова князь не ушёл. Новую надежду на захват города он возлагал на черкесов, среди которых он уже завоевал немалый авторитет. Наибольшую поддержку Вишневецкому оказал черкесский род Жане, чьи воины вместе с ним участвовали в разорении турецких владений на Тамани и в рейде на Кафу. По возвращении из-под Кафы турки схватили некоторых вождей рода и отправили их в Стамбул, что вызвало недовольство черкесов и активизировало их сближение с Вишневецким.

Зимой 1559–1560 годов князь Дмитрий предпринял очередную попытку захватить Азов, выступив в поход вместе с черкесами, но снова потерпел неудачу, а сын вождя рода Жане Кансук погиб в бою.

Французская исследовательница опирается на отписку бея Кафы, оправленную в Стамбул, в которой он излагает общий ход всех нападений «Дмитрашки», совершённых им в 1559 году. Какую же версию событий следует считать правильной? Вероятно, следует избрать менее героическую, которая подтверждается Никоновской летописью, содержащей ряд официальных документов. Описанные француженкой события следует отнести к неудачной сентябрьской атаке Кафы, где многие черкесы сложили свои головы. Впрочем, можно допустить, что черкесы совершили поход на Азов без Дмитрия, но турки, привыкшие, что все их беды связаны с Вишневецким, посчитали его непременным участником предприятия.

Черкесский воевода

Осенью 1559 года Дмитрий Вишневецкий уже был в Москве, куда вместе с ним прибыли и посланцы черкесских вождей:

«с ним прислали Черкасы и Чюрука-мирзу Черкасского: все Черкасы бьют челом, чтобы их Государь пожаловал, дал бы им воеводу своего в Черкасы и велел бы их всех крестити».

Естественно, Ивана Грозного обрадовала возможность расширить границы и приобрести новых подданных. Однако удалённость этой территории вызывала опасения в возможности её контроля. Взвесив все «за» и «против», московский царь решил всё же разыграть эту карту, используя установившиеся контакты между черкесами и Вишневецким. В феврале следующего года (это, кстати, подтверждает версию о неучастии князя в зимнем нападении на Азов) царь послал Вишневецкого воеводой к просившимся в московское подданство черкесам. Вместе с ним отправились не только воины, но и православные священники. Никоновская летопись коротко сообщает: «Отпустил Государь Вишневецкого на государьство в Черкасы». Отметим, что титул воеводы был ниже служилого князя. Возможно, именно тут кроется причина, по которой Вишневецкий решил оставить московскую службу.

Подробностей пребывания князя в черкесских землях не сохранилось. Вероятно, он в очередной раз попытался захватить Азов и Кафу — на этот раз вместе с черкесами, но опять неудачно. Впрочем, это не удивительно. Османы, зная, что «Дмитрашка» готовится к новому наступлению, по всем прибрежным бейликам набрали пехоту, начальство над которой поручили бею Силистрии. Он обязан был защитить низовья Днепра. Туда же турки начали свозить артиллерию. Азовская эскадра была дополнительно усилена семью кораблями, которые доставили в город янычар.

Среди османов ходили слухи, что у Вишневецкого в подчинении находится от 70 000 до 80 000 человек. Лишь когда дело дошло до непосредственных столкновений, выяснилось, насколько эти слухи преувеличены: Дмитрий располагал всего 5-тысячным войском, ядро которого, вероятно, составляли прибывшие с ним на службу к царю украинские казаки, а также донские казаки и черкесы. Войск московского царя в этот раз в распоряжении Вишневецкого не было — Иван Грозный решил временно отказаться от инициативы на южном направлении и переключиться на северный театр военных действий. Более того, царские посланники даже предупредили бея Кафы о возможном нападении Вишневецкого. Князь понял, что помощи от царя больше не будет. Не сумев добиться успеха в низовьях Дона, Вишневецкий двинулся от Азова на запад и в очередной раз разграбил владения крымского хана, а затем повернул на Москву.

Однако османы не верили, что «Дмитрашка» так просто возьмёт и уйдёт. Всю осень и зиму они были наготове. Французский посланник де Петремоль доносил в Париж, что в Трапезунде

«15 галер и 8 галиотов с часу на час ожидают отправления в Кафу с тем, чтобы узнать намерения московитов в это время года (…) Говорят, что московиты для того, чтобы соединиться с черкесами, главой которых провозглашён Дмитрашка, направляются в Мегрелию. Если это так, то это прибавит забот хану».

Примечательно, что француз говорит о Вишневецком как о главе черкесского объединения.

Домой

Точно неизвестно, где находился зимой 1560–1561 годов Вишневецкий — либо в Москве, либо, как свидетельствует информация посла, в черкесских землях, вынашивая новые планы вторжения. Так или иначе, князь неожиданно оказался перед сложнейшей дилеммой. Началась война между Московским царством и Великим княжеством Литовским, и Вишневевцкий получил новый приказ: идти в Приднепровье, чтобы воевать против татар и литовцев. Возможно, если бы милость царя не оскудела, он сумел бы закрыть глаза и стал бы воевать с теми, кто раньше был ему своим. Но видя нерасположенность Ивана Грозного, князь Дмитрий с собственным отрядом из 300 человек, к которому присоединились казаки атамана Водопьяна (150 человек), выехал к Днепру и отправил посланника к Сигизмунду II Августу, прося вновь принять его в свое подданство. Существует гипотеза, что вместе с Вишневецким на службу к великому князю пришли и некоторые черкесские роды, получившие в Литве имя «пятигорцев». Московская глава в жизни князя завершилась.