Эйрик, Лейф и Винланд обетованный

Сначала они открыли Гренландию, а потом и Америку, которую назвали Винланд. По крайней мере, именно такая версия открытия Нового Света скандинавами упоминается чаще всего. Однако, судя по информации в существующих источниках, всё не столь однозначно. Попробуем разобраться в этой истории с самого её начала.

Изгнанник-первооткрыватель

Первое упоминание о стране под названием Винланд мы встречаем в 1070−1075 гг. у средневекового хрониста Адама Бременского. Узнать о ней из его хроники мы можем не так уж и много. Это «остров, открытый многими в этом океане… Там сам по себе растёт виноград, давая отличное вино. Там же растут плоды, хотя их никто не сеял, что известно нам не из выдуманных басен, а из достоверных сообщений данов». Здесь обращает на себя внимание фраза «открытый многими», что напрямую указывает на то, что в легендарной земле к тому времени успел побывать не один корабль, и известия об этом доходили в Европу неоднократно.

Нам неизвестно, какими именно источниками пользовался Адам. Впрочем, он ссылается на некоего конунга, но тот ни в Винланде, ни даже в Гренландии никогда не бывал. До нас дошли лишь два источника, относительно подробно рассказывающих о Винланде и его открывателях. Это «Сага о гренландцах» и «Сага об Эйрике Рыжем», обе написанные во второй половине XIV века. Конечно, полностью им доверять нельзя, но больше исследователям не на что опираться. Эпоха Великих географических открытий была ещё впереди, и открытие новых земель скандинавами просто не вызвало того ажиотажа в Европе, который произвело повторное открытие Америки Колумбом.

Значит, будем опираться на две эти саги, тем более что поначалу они изрядно дублируют друг друга. История первого открытия Америки начинается с того, что из Норвегии «за совершённые убийства» были изгнаны некий Торвальд и сын его Эйрик по прозвищу Рыжий. Саги ничего не говорят о причинах и жертвах конфликта — уточняют только, что произошло это в правление Харальда Прекрасноволосого, как известно, пытавшегося ограничить «беспредел» среди подданных. Ещё одним подданным Харальда, изгнанным из Норвегии по подобной причине, вероятно, был основатель Нормандского герцогства Хрольв Пешеход, он же Ролло.

Изгнанники перебрались в Исландию, заселение которой как раз в это время шло полным ходом, но свободные земли ещё оставались. Они обосновались на новом месте, но после скорой смерти Торвальда у Эйрика случился конфликт с соседями, в результате которого он снова был изгнан за убийство и переехал в другую область Исландии. Но и там дело закончилось тем же самым.

Не то чтобы Эйрик был особо кровожаден или отличался излишне буйным нравом. Оба исландских конфликта провоцировали как раз соседи. Вообще, если почитать саги об исландских распрях X–XIII вв., то становится непонятно, как этот народ вообще дожил до наших дней. Вряд ли можно назвать хоть один исландский род, не становившийся звеном в цепочке «убийство — кровная месть — кровная месть за кровную месть — продолжать по кругу, пока всем не осточертеет». Так что Эйрик на общем фоне был вполне себе миролюбив, вопреки распространённому стереотипу.

Но теперь у него на повестке дня снова был вопрос: «Куда податься?» . Вариант в результате был выбран нетривиальный. За несколько десятков лет до описываемых событий некий Гуннбьорн попал в шторм во время плавания по морю, и его корабль отнесло далеко на запад от Исландии. Там он увидел неизвестную землю, но высаживаться и исследовать местность не стал, а только рассказал об этом по возвращении. Именно туда Эйрик и решил отправиться.

Землю, виденную Гуннбьорном, он нашёл без труда и приключений, и через три года (стандартный срок изгнания в Исландии) явился назад, чтобы рассказать всем о своём открытии и предложить желающим переселиться туда и основать колонию. Не без некоторого скрытого ехидства обе саги сообщают, что он дал острову название Гренландия, «зелёная страна», «ибо считал, что людям скорее захочется поехать в страну, если у неё будет хорошее название».

В то же лето в Гренландии было основано первое поселение (согласно указанию в тексте саги, это было в 987–988 г.). Несмотря на «хорошее название», жизнь на северном острове оказалась достаточно сурова. Впрочем, колония постепенно росла и постоянно поддерживала связи как с Исландией, так и с Норвегией. А вот дальше начинается самое интересное, и тут две саги расходятся в описании событий.

Две версии

«Сага о гренландцах» сообщает, что Винланд был открыт совершенно случайно человеком по имени Бьярни, заблудившимся по пути из Исландии в Гренландию. Говорится, что через трое суток пути с попутным ветром его корабль попал в штиль с густым туманом, в котором невозможно было найти дорогу. Когда через много дней туман, наконец, рассеялся, по положению небесных светил удалось определить стороны света, но не больше — никто не мог себе представить, где находятся мореплаватели. Через сутки пути в неопределённом направлении с корабля стало видно какую-то землю. Бьярни заявил, что, по его мнению, это не Гренландия, но можно подойти и посмотреть.

Земля оказалась «лесистая, с низкими холмами» и в качестве Гренландии была решительно забракована. Поплавав вдоль берега, корабль снова повернул в открытое море. Через двое суток они снова увидели землю, но Бьярни снова отказался причаливать к берегу — он слышал, что Гренландия покрыта огромными ледниками, а тут их не было. Эта земля была лесистой, но плоской. И снова корабль вышел в открытое море. Команда была уже сама не очень рада, что ввязалась в это сомнительное плавание с таким капризным капитаном, которому какую землю ни дай — все не Гренландия.

Через трое суток с попутным ветром путешественники увидели третью землю. Она, в отличие от первых двух, была гористым островом, на котором таки был ледник. Не размениваясь на гадания «Гренландия — не Гренландия», Бьярни просто объявил, что она ему не нравится. Тем временем погода испортилась, и плавание до следующей земли заняло больше времени. Но долготерпение команды было вознаграждено — наконец-то Бьярни решил, что они добрались до Гренландии, и, что характерно, не ошибся.

В Гренландии Бьярни рассказал о своём путешествии, за что оказался мишенью для насмешек. Шутка ли — рукой было подать до неизвестных земель, а этот недотёпа проплыл мимо! И внезапно открывшимися перспективами решил воспользоваться сын Эйрика, Лейф. Он родился ещё в Исландии и к моменту плавания Бьярни был взрослым состоявшимся человеком. У Эйрика были и другие дети — двое сыновей, кроме Лейфа, и внебрачная дочь Фрейдис.

Лейф выкупил у Бьярни корабль и собрался в поход. Эйрика просили, как самого опытного и удачливого из гренландцев, быть предводителем плавания, но с его участием в мероприятии не срослось, и в море вышли тридцать пять человек под командованием Лейфа. Они прошли весь путь Бьярни в обратном направлении, назвав каменистую страну Страной каменных плит, а лесистый остров — Лесной страной. Через двое суток пути они увидели ещё одну землю: в море выдавался длинный мыс, и, обойдя его, они высадились на берег. Эта земля очень им понравилась, и, решив остаться подольше и исследовать её, они построили себе дома. Учёные полагают, что речь идёт о традиционных «длинных домах» скандинавов.

В процессе разведки местности, как пишет далее сага, люди Лейфа нашли виноград, которого большинство из них раньше даже и не видели, и поэтому назвали страну Винланд. Что было ещё приятнее — в этой стране рос густой лес. С лесом в Гренландии дело обстояло не то чтобы плохо — его там не было вообще, и поэтому дефицит древесины ощущался колонистами очень остро.

Возвращение Лейфа сотоварищи было вдвойне триумфальным: на обратном пути им посчастливилось спасти потерпевших кораблекрушение. Теперь у него было всё — и богатство, и репутация, и прозвище Удачливый (Счастливый, Счастливчик — уж кто как переводит).

Затем плавание в Винланд предпринял брат Лейфа, Торвальд. Оно оказалось крайне неудачным. Торвальд со спутниками устроились было в тех домах, что построил Лейф, но при исследовании побережья с моря их корабль попал в бурю и разбился. Когда же они починили корабль и приступили к разведке окрестностей, на них напали местные жители, и Торвальд был убит.

Следующим, кто предпринял путешествие в Винланд, был Торфинн Карлсефни — знатный исландец, прибывший в Гренландию по делам и задержавшийся в поселении. Но прежде чем переходить к его приключениям, стоит обратиться к «Саге об Эйрике», которая описывает вышеизложенные события совершенно иначе.

Согласно второй саге, Бьярни Херьольвссон вовсе не имел никакого отношения к открытию новых земель, а открыл их Лейф, опять же заблудившись по дороге, только не из Исландии, а из Норвегии.

«Долго его носило по волнам и, наконец, пригнало к странам, о существовании которых он и не подозревал. Там были поля самосеянной пшеницы и виноградная лоза. Там были деревья, которые называются мёсур. Они взяли с собой образчики всего этого. Некоторые из деревьев были так велики, что сгодились на постройку дома».

Мёсур — предположительно клён, но современные учёные не рискуют утверждать это однозначно. Вернувшись домой и рассказав об открытии, Лейф предпринял повторную, на этот раз сознательную попытку достичь этих земель, но снова заблудился, попал далеко на восток («они прошли в виду Исландии и видели птиц с берегов Ирландии») и с трудом вернулся обратно домой, так и не достигнув цели.

После этого сага тоже переходит к описанию путешествия Торфинна Карлсефни.

Смысловое различие между двумя сагами лежит в том, что «Сага о гренландцах» — она в прямом смысле о гренландцах, и фокусируется на событиях, наиболее интересных жителям северной колонии. Она уделяет Карлсефни не больше внимания, чем другим героям. Сага же об Эйрике была написана по указанию знатного норвежца, потомка Карлсефни, очень гордого своим происхождением. Скорее всего, именно этим объясняется то, что в её тексте что Бьярни, что Лейф выступают, скорее, на подхвате у легендарного исландца.

Путешествие Торфинна Карлсефни

Обе саги сходятся на том, что по прибытии в Гренландию Карлсефни слышал много разговоров о Винланде и решил побывать там и сам. Согласно «Саге о гренландцах», Карлсефни благополучно добрался до Винланда, устроил стоянку в тех домах, что до него построил Лейф (заблаговременно получив на это разрешение), и некоторое время жил там, обследуя окрестности. Поскольку к делу исландец подошёл серьёзно, у него было с собой гораздо больше людей, чем в своё время у Лейфа. Также он взял с собой какое-то количество скота, чтобы этих людей кормить. Всё шло хорошо, пока не произошла встреча с местными жителями.

«Сага об Эйрике» рассказывает о путешествии Карлсефни гораздо более развесисто. Бьярни появляется и в этой повести, но уже исключительно в качестве одного из спутников Торфинна. Именно Карлсефни в этой саге открывает Страну каменных плит и Лесную страну, а также некий Медвежий остров. Правда, в тексте присутствует забавная деталь. Причалив к мысу на побережье Винланда, путешественники находят там разбитый корабельный киль, который в этой саге выглядит немного лишним. Но из «Саги о гренландцах» мы помним о том, что у некоего мыса в этих краях разбился корабль Торвальда, и о сломанном киле, который пришлось менять, упоминается особо. То есть, даже «Сага об Эйрике» проговаривается о том, что Карлсефни был, мягко скажем, не первым на винландских берегах.

Правда, винограда команда Карлсефни в этих местах не нашла — впрочем, он был обнаружен в трёх днях пути оттуда. Перезимовав у основания мыса, путешественники отправились на юг и плыли, как утверждает сага, довольно долго. Наконец они наткнулись на реку, впадавшую в океан, поднялись по этой реке до острова и устроили там долгую стоянку. Идиллия была нарушена опять же местными жителями.

Обе саги утверждают, что первая встреча с аборигенами прошла достаточно мирно, и между пришельцами и местными завязалась торговля. В «Саге о гренландцах» говорится о том, что туземцам (их оба текста называют скрелингами) ужасно понравились молочные продукты, которых у путешественников было в достатке (недаром они тащили с собой целое стадо скота). В «Саге об Эйрике» туземцы выменивали на пушнину красную ткань, которой повязывали головы. Обе саги также говорят о том, что в первую очередь аборигенов интересовало оружие пришельцев, но Карлсефни строго-настрого запретил его продавать.

Есть ещё одна забавная совпадающая деталь. Оба текста упоминают, что скрелингов жутко напугало мычание некстати выскочившего на них быка. «Сага об Эйрике» утверждает, что туземцы, услышав этот грозный звук, в ужасе разбежались, и вернулись уже вооружённой толпой — так произошла первая битва.

Более логичной выглядит информация из «Саги о гренландцах». Бык и здесь напугал скрелингов, но через пару дней они вернулись и продолжили торговлю, как ни в чём не бывало. Но один из них попытался украсть оружие, которое тщательно охранялось, и был убит при попытке этой кражи. Это и послужило отправной точкой конфликта. Дальше довольно лаконично сообщается, что путешественникам удалось отбиться, и они даже спокойно перезимовали после этого, но потом решили вернуться в Гренландию со всем, что удалось добыть, поскольку стало ясно, что скрелинги жить тут спокойно им не дадут.

«Сага об Эйрике» более многословна. Более подробно описан сам бой — в частности, диковинное оружие туземцев:

«Карлсефни и Снорри увидели, что скрелинги подняли на шесте большой, величиной с овечий желудок, шар синего цвета, и он полетел в сторону берега на людей Карлсефни и страшно завыл, когда упал на землю. Это навело такой ужас на Карлсефни и его людей, что они думали только о том, как бы уйти. Они отступили вдоль реки к каким-то утёсам и только там дали отпор».

По этому описанию современные исследователи предполагают, что путешественники столкнулись с индейским племенем алгонкинской семьи, для которых описано подобное оружие — принципом действия оно напоминает старую игрушку «уйди-уйди» и производит в основном психологический эффект. Также описание скрелингов наводит на ассоциации с индейским племенем беотуков.

Не без труда отбив это нападение (двое скандинавов погибли), экспедиция Карлсефни вернулась на старое место стоянки, где провела ещё одну зиму. На следующий год Карлсефни предпринял долгую вылазку на север, но снова столкнулся со скрелингами, которые убили ещё одного человека из его отряда. Следующую зиму они провели в основном лагере, но дела пошли хуже прежнего — начались конфликты из-за женщин, которых, как и следовало ожидать, было очень мало, да и те замужем. Поняв, как и в первом тексте, что со скрелингами на этой земле они не уживутся, путешественники вернулись домой. Карлсефни после этого возвратился в Исландию, где прославился своим плаванием и, благодаря винландской добыче, стал одним из самых богатых людей страны.

«Сага о гренландцах» рассказывает ещё об отдельном путешествии Фрейдис, дочери Эйрика, в компании двух норвежцев. В «Саге об Эйрике» закономерно и ожидаемо Фрейдис является одной из женщин экспедиции Карлсефни — судя по всему, автор саги предпринял честную попытку собрать всех в одну кучу.

Вопросы

У человека, знакомого с этой историей, обычно возникает два вопроса.

1. Так что же всё-таки за земли открыли гренландцы и Карлсефни?
2. Почему викинги, державшие в страхе всю Европу, отступили перед какими-то скрелингами, отказавшись от колонизации богатой земли с более хорошим климатом, чем в Гренландии, Исландии, да и самой Норвегии?

На первый вопрос ответить сложнее.

Существует очень много версий относительно того, что стоит за названиями «Страна каменных плит» (Хеллуланд), «Лесная страна» (Маркланд) и, собственно, Винланд. Большинство исследователей придерживаются версии, что Хеллуланд — это Баффинова Земля, а Маркландом было названо северное побережье Лабрадора. Винланд вызывает гораздо больше споров. Им называются разные местности от острова Ньюфаундленд на севере до штата Род-Айленд на юге, но ни один из вариантов невозможно с полной уверенностью подтвердить или опровергнуть.

Путешествия в Винланд происходили во время так называемого климатического оптимума, когда средняя температура воды и воздуха была несколько выше, чем сейчас, поэтому граница распространения того же винограда (который в наше время бессмысленно искать на Ньюфаундленде) явно была севернее, чем в наши дни. Впрочем, неизвестно, докуда именно она доходила. По большому счёту, неизвестно даже, был ли в Винланде на самом деле хоть какой-то виноград. Существует версия, что при переписывании короткая «i» в слове Vinland была случайно заменена на длинную, что превратило «луга» в «виноград» и породило фактические ошибки в текстах.

В середине XX века приверженец этой теории Хельге Ингстад предпринял поиски скандинавских следов на территории современных Соединённых Штатов и Канады. В 1960 году ему удалось найти остатки поселения на о. Ньюфаундленд, возле деревни Л’Анс-о-Мидоуз. Были найдены остатки строений и несколько предметов, опознанных археологами как принадлежащие к скандинавской культуре. По результатам радиоуглеродного анализа этих предметов их можно отнести к 1000 г. плюс-минус семьдесят лет, то есть как раз ко временам плавания Лейфа и остальных героев саг. Ингстад не удержался от искушения объявить свою находку теми самыми домами, которые построил Лейф в своё первое путешествие, но дальнейшие исследования этого не подтвердили. Однако в любом случае Л’Анс-о-Мидоуз и по наши дни остаётся единственным археологическим памятником на территории Северной Америки, который уверенно можно связать со скандинавами.

Второй вопрос — как викинги могли проиграть индейцам — на самом деле, не слишком сложен, если мы вспомним, кто такие викинги. Это не какая-то нация, а всего лишь род занятий (причём частенько — временных занятий). В отличие от того же Хрольва Пешехода и других знаменитых завоевателей, гренландские колонисты и тот же Карлсефни викингами не были. Гренландию и Винланд осваивали не воины, а бонды и торговцы, совершенно не готовые посвятить свои жизни какой бы то ни было войне.

После Карлсефни и Фрейдис гренландцы наверняка продолжали плавания в Винланд уже без намерений основать там колонию — просто за лесом и, возможно, за пушниной. Но и сама гренландская колония продержалась хотя и дольше, чем винландские, но тоже ненамного — всего лишь до начала XV века.

Продолжение следует:  Откуда есть пошла земля Русская: битва слона с китом.