Европа, пушки, турки и «голос Америки»

Капитуляция Флорентийской республики в августе 1530 года означала прекращение активного сопротивления власти императора Карла в итальянских землях. С этого времени Генуэзская республика становится долголетним союзником и «банкиром» империи Карла V и, позже, Испании. Венецианская республика, уже потерявшая многие заморские владения, неуклонно теряет прибыли от восточной торговли на торговых путях, которые перехватываются Францией в Леванте и Португалией в Индийском океане. Возрастает могущество мировой империи Карла V, которая направляет добытые в Новом Свете богатства на борьбу с турками и протестантами.

Венгрия, 1530–1531

После отказа султана от немедленного продолжения полномасштабной войны в Австрии, в 1530–1531 годах два венгерских короля, Фердинанд Габсбург и Янош Заполья, пытаются улучшить своё положение на землях распавшегося государства Ягеллонов. Трансильвания для Фердинанда большей частью потеряна ещё летом 1529 года — её отбивает для себя молдавский господарь (князь), который к тому времени уже находится в сильнейшей политической зависимости от султана. Дабы нанести еще больший ущерб Фердинанду, король Янош Заполья способствует организации османского похода в Моравию.

В августе 1530 г. из Буды выходит 25–30-тысячное османское войско, номинально подчинённое Петеру Петровичу, родственнику Яноша. Османы обязуются воздерживаться от грабежа на венгерской стороне реки Вааг (ныне Вах). Однако, когда габсбургский воевода Турзо останавливает османов на переправах, экспедиция поворачивает назад, предавая огню и мечу земли между рекой Вааг и Пештом. Тысячи людей уничтожены, а в Турцию выведен 50-тысячный полон. Протесты короля Яноша встречены презрением.

Однако ответный удар короля Фердинанда — попытка взять Буду осенью того же, 1530 года — неудачен. Войско в 10 тысяч австрийцев Вильгельма фон Роггендорфа, к которому присоединяются «столько же» венгров, сплавляется по Дунаю. Епископ Вардай, возмущённый разорением его имений, открывает им ворота Эстергома. 31 октября войско фон Роггендорфа достигает Буды.

Гарнизон Буды усилен 3-тысячным контингентом османов, также Заполья отзывает из похода корпус Надашдя. Австрийское войско слишком слабо, чтобы полностью окружить Буду. Однако ему удаётся прорваться в Нижний город и проделать брешь в стенах Верхнего. Но ни штурмы, ни закладка мин не удаются: пороху мало, а противные ветры на Дунае, плохая погода и распутица препятствуют подвозу. Усиливающиеся холода, нехватка продовольствия и болезни вынуждают фон Роггендорфа снять осаду и вернуться в декабре на зимние квартиры в Эстергом.

Несмотря на неудачу в Буде, по перемирию, которое польский король Сигизмунд помогает продлить до 1 мая 1532 года, король Фердинанд сохраняет за собой важные крепости Эстергом и Вышеград. 1531 год на венгерском фронте проходит без особо значимых военных событий.

Молдавия, 1528–1530

На восточных границах бывшего Венгерского королевства после мохачской катастрофы заметно усиливается Молдавское княжество. Здешний князь Пётр Рареш, ленник османского султана с 1529 года, ещё в 1528 году вторгается в Семиградье (Трансильванию), на земли прежнего Венгерского королевства, побеждает войско короля Фердинанда под Кронштдом и берёт богатую добычу и орудия. До 1530 года князь Пётр ещё четырежды вторгается в Семиградье, каждый раз успешно.

К концу того же 1530 года назревает польско-молдавская война на землях современной Западной Украины, очередная из нескольких войн польских королей и молдавских князей конца XV – начала XVII веков.

Московское великое княжество, 1521–1533

В 1521–1533 годах основными противниками Московского великого княжества являются Крымское и Казанское ханства. Известны крупные потери в московской артиллерии в войнах с Казанью в 1524 и 1530 годах. В 1524 году князь Иван Палецкий теряет на речной преграде казанцев на Волге суда со «снарядом огнестрельным» – артиллерийским парком для осады Казани. Якобы пушки и ядра подняты позже казанцами.

В 1530 году «…промежъ большими воеводами пришла брань и обозу города гуляя не сомкнуша и пришла черемиса и городъ-гуляй взяли и пищалей затинныхъ 70…». Эти пищали оставлены казанским татарам в 1533 году, после их переговоров с великим князем Василием.

Интересен эпизод из «Истории» Карамзина, в котором в 1521 году послы крымского хана сообщают османскому султану Сулейману, что великий князь Василий, де, даёт персидскому царю «огнестрельный снаряд и пушечных художников».

Америка, 1531–1533

Испанцы к 1530‑м годам закрепляются в «Новой Испании», но ожидаемых баснословных богатств в Мексике не добывают. В течение десяти лет они распространяют своё владычество по Центральной Америке. А в 1531 году экспедиция Писарро вторгается в очередную «страну сказочных сокровищ» — государство инков на землях, в наше время называемых Перу.

В отличие от мексиканских кампаний, в перуанских войнах испанцев артиллерия не играет большой роли; отряд Писарро вооружён всего несколькими лёгкими орудиями. Тем не менее, испанцы инков побеждают и 29 августа 1533 года убивают их правителя Атауальпу.

Награблены огромные богатства; одного золота император Карл получает на 1,2 млн. дукатов. Они и направлены на «священное дело войны против Турка, Лютера и прочих врагов веры», поскольку для него денег постоянно не хватает. Таким образом, события в Новом Свете изменяют ход событий в Свете Старом; как полагает Кроули — «в первый раз».

Швейцария, 1531–1536

Всё большее значение приобретает артиллерия, преимущественно полевая, во внутренних и внешних войнах швейцарцев. При Каппеле (1531) обе стороны имеют «много пищалей [büchsen]»; войска кантонов Люцерн, Ури, Швиц, Ундервальден и Цуг защищаются на позиции с 44 пищалями. Войска кантона Цюрих и союзников «имеют [пищалей] ещё больше». Кантон Берн отправляет на захват Водской земли у Савойского герцогства (1536) войско в 7 тыс. при 16–20 орудиях (Массе).

Техника. Немецкие земли, 1530-е годы

К 1530‑м годам именно немецкие мастера-оружейники и немецкие образцы огнестрельного оружия определяют состав арсеналов на восточном и юго-восточном краях Европы. Это справедливо в отношении Польши и Литовского княжества, Венгрии, Молдавии, Московского княжества и, в какой-то степени, даже Османского султаната. Мастера-немцы работают и в других странах, от Швеции до Англии. Наконец, из немецких владений императора Карла V немецкие орудия приходят и в Испанию.

Немецкая система типов артиллерийских орудий, которую, собственно, и воплощают немцы-мастера, несколько отличается от известных списков в «Воинских наставлениях». Привлекающие внимание и зависть большие орудия – «пожиратели пороха» постепенно вытесняются более надёжными, маневренными и экономичными среднекалиберными осадными орудиями — картаунами и зингеринами. Основой же артиллерийских парков становятся полевые и лёгкие орудия.

Осадные орудия со стволом умеренного удлинения (15–25 калибров) образуют ряд: 100-фунтовые шарфмецы, 70–80-фунтовые двойные картауны (могут также именоваться «шарфмецами»), 50–60-фунтовые нахтигали и зингерины, 40-фунтовые картауны. Кроме того, выделяются: 28–30-фунтовые большие зингерины (опять зингерины!), они же большие полукартауны, и 20–22-фунтовые зингерины, они же малые полукартауны.

Длинноствольные осадные орудия (от 30 калибров) — то, что в других странах называют (большими) кулевринами: 15–20-фунтовые нотшланги, они же большие шланги (старонем. Slang буквально означает «змея́»), а также 10–15-фунтовые полу-нотшланги.

Особняком стоят редко встречаемые «сверх-шарфмецы», наподобие трирского 125-фунтового парадного «Грифа» (1528) или гессенской добычи императора Карла в Шмалькальденской войне, и «сверх-кулеврины» или василиски (могут проходить в списках, например, как двойные нотшланги). Также редко встречаются теперь и великие пушки с каменным ядром.

Длинноствольные полевые орудия — то, что в других странах называют средними и малыми кулевринами — составляют большинство. Вот линейка их типов:

• 10-фунтовые шланги;
• 5–6-фунтовые полу-шланги или фальконы («со­колы»);
• 2–3-фунтовые фальконеты или малые фальконы;
• 1–2 фунтовые шарфентины.

Кроме того, позже, уже к 1550‑м годам, когда «обычные» (gewöhnlich) шланги укрупняются до 12–16 фунтов, появляются 5-фунтовые шланги-четверти (по сути — фальконы) и 1–3 фунтовые шланги-восьмушки (по сути — фальконеты).

Также в число полевых орудий входят длинно- и короткоствольные крупнокалиберные камнестрелы (Steinbüchse) и гуфницы (тоже камнестрелы, но поменьше и покороче). Последние в немецких землях будут отливаться (!) ещё в 1550‑х годах, также под названиями «огневых псов» и «огневых котов».

Всё более многочисленными становятся мортиры, которые, однако, ещё не имеют действенных разрывных снарядов. Стволы их пока на срединных цапфах.

Многоствольные установки могут называться как «орга́нами» (Orgel, Orgelgeschütz), так и по-старому, «боевыми возка́ми» (Streitkarre, Karre) и «градобоями» (Hagelgeschütz). Их стволы могут быть стандартными, от двойных гаковниц, и даже заряжаться прообразом унитарного патрона (Обертин, 1531). Всё же этот вид орудий пока немногочисленен. Ещё в 1546 году, когда Шмалькальденский союз выводит в поле один орган, к нему относятся как к «вещи небывалой и весьма тайной».

Артиллерия в немецких землях производится и применяется массово. Так, въезд императора Карла в Мюнхен (1530) оглашается салютом из 100 орудий. Герцог баварский Вильгельм IV, начиная с 1522 года и, видимо, заканчивая 1550 годом, заказывает литьё 105 орудий, из них 16 шарфмец 95-фунтового калибра, 7 нахтигалей по 60 фунтов, 12 больших зингеринов, 32 шланга по 12 и 16 фунтов, 32 фальконета, 6 мортир. К 1552 году в герцогском арсенале в Мюнхене находятся 4 камнестрельных орудия калибром по 12, 30, 100 и 200 фунтов, 1 100-фунтовая шарфмеца, 1 70-фунтовая картауна, 2 зингерина калибром по 22 фунта, 4 коротких зингерина по 20 фунтов, 2 «новых» фалькона по 5 фунтов, 5 четверть-шлангов (калибром в 5 фунтов каждый), 19 малых и больших фальконетов.

Событием, сравнимым по значимости с приходом на поле боя аркебузы, становится преобразование короткой аркебузы в действенный пистолет, что происходит уже в 1530 году. Эссенвайн называет два примера: сохранившийся образец производства не позднее 1530 года и изображение на гравюре Хопфера 1531 года. Эссенвайн полагает вполне возможным, что пистолет появляется как раз в немецких землях.

Похоже, что именно пистолет «спасает» конных стрелков как вид кавалерии. Как сообщает Дельбрюк, ещё в 1535 году император Карл якобы намеревается воссоздать отряды конных арбалетчиков, не находя пригодного для конных стрелков огнестрельного оружия. Теперь же, по сообщению Майера, конница (видимо, немецкая) получает короткие (3 фута, около 1 метра длиной) ручницы или аркебузы и пистолеты с колесцовым замком.

Интересен вопрос о немецкой номенклатуре орудийных образцов, существовавшей в московских землях в 1520‑х – 1530‑х годах. Известно, что ещё в 1510‑х годах император Максимилиан оказывает великому князю Василию военно-техническую помощь, в том числе специалистами. И если Дмитрий Герасимов, посол к папе Клименту в 1525–1526 годах, сообщает историку Иовию о «многих медных пушках, вылитых искусством итальянских мастеров и поставленных на колеса», то уже с 1520‑х годах немецкое влияние преобладает.

В русских источниках за 1520‑е–1530‑е годы упоминаются «пушки» и «пищали полуторные, семипядные, сороковые и затинные». В 1530 году, в период охлаждения московско-османских отношений, Крымское ханство получает от султана «пушечный наряд и с полуторными пищальми и с сороковыми и с затинными». Ясность в вопросе, какие именно орудийные образцы носили эти названия, далеко не полная, несмотря на существование обширных новейших исследований, в первую очередь — авторства А.Н. Лобина. Во всяком случае, затинные пищали – это аналог тяжёлых гаковниц и двойных гаковниц. Стреляют они «пульками» из железа или свинца весом не более ½ гривенки (около 200 г), устанавливаются на «козы» или станки, их много в крепостях и полевых укреплениях. Семипядная пищаль, считая пядь до 20 см, хорошо совпадает с размерами немецкой обычной гаковницы или длинноствольной ручницы.

Тюфяки – это крупнокалиберные дробовики (в те же годы у поляков — шротовницы), а верховые пушки – это мортиры или поздние бомбарды-мортиры, наподобие родосской «бомбарды д'Обюссона» (N66 в Парижском музее артиллерии).

Но вот предположения о наличии в Московском государстве многоствольных установок в количестве, оправдывающем их выделение в сороковые пищали, как и о полуторных пищалях, имеющих стандартную длину в «полтора десятка пядей», идут, видимо, слишком далеко. Более вероятный ответ следует искать среди более массовых образцов. А такими могли быть лишь повторяемые гостями-немцами немецкие образцы попроще — шланги, полу-шланги–фальконы, малые фальконы–фальконеты и фоглеры, а также гуфницы.

К этому времени появляется нечто вроде батальонной артиллерии. Ещё в 1523 году в походе против грабь-рыцарей–«нарушителей мира» во Франконии каждая рота (Fähnlein) должна вести с собой обычный шланг (gemeine schlange). В шпейерском походе 1542 года на каждую роту записан один полу-шланг или фалькон «со всем прибором».

Помимо конных стрелков, как сообщает Майер, в 1536 году в Италии появляется конная артиллерия (на вооружении орудия-фальконеты). Впрочем, включать в состав конных частей лёгкие орудия, допускающие быструю запряжку и перевозку, в Италии начинают, по крайней мере, в 1513 году, когда венецианский военачальник Альвиано придаёт преследующему австрийцев (имперцев) конному отряду 3 «лёгких фальконета». Во Флорентийской войне (1530–1531) пеше-конный отряд Феруччи, действующий в гористой местности, возит с собой 12 «мушкетов» (лёгких орудий ½–1 фунтового калибра на разборных станках).