Европейская война 1543 года: Венгерский фронт в июне и июле

В последней декаде июня 1543 года, пока император Карл Габсбург вёл переговоры с папой римским, французская коалиция одерживала локальные победы в Нидерландах, османский флот Хайреддина Барбароссы продвигался вдоль западного побережья Италии, а султан Сулейман шёл во главе великой армии по землям бывшего Венгерского королевства. Господство дома Габсбургов вновь оказалось под вопросом.

Королевство Фердинанда Габсбурга

В середине июня король Фердинанд имел в Австрии, Богемии и Венгрии армию, достаточную, в лучшем случае, лишь для защиты Вены и прикрытия австрийских земель.

Наёмники из немецких земель были «разобраны» на более доходную для них войну короля и императора. Немецкие протестанты и вовсе отказывали в помощи, пока сами не получали твёрдого религиозного мира. «Крестовый поход» свёлся к посылке папой римским 3–4 тысяч итальянской пехоты под началом Джулио Орсини и Джанбатисты Савелли, которых направили в ключевые «Стригониум и Альбарегаль» — Эстергом (Гран) и Секешфехервар (Штульвайсенбург). Но этот корпус двигался медленно и в первой декаде августа был ещё в немецких землях. Из обещанных королю Фердинанду в марте имперским сеймом «20 тысяч пехоты и 4 тысячи конницы» — из имперских немецких земель — к июлю в Австрию прибыли лишь 7–8 тыс. пехоты.

Кроме того, к началу июля в распоряжении короля Фердинанда были высланные ещё ранее 3–4 тыс. пеших итальянцев под началом графа Филиппа Торниелли (Филипп Торниелли из Новары, господин Брионы и других мест, граф Мельцо, позднее — маркиз Караваджио; умер в 1556 году). И те итальянцы, как жаловался Фердинанд в письме, «и шагу не сделали, пока им не заплатили за три месяца вперёд… что составляло 60 тысяч флоринов или более».

Всего этого было совершенно недостаточно. Оставалась надежда на чешские и моравские земли. Ещё в конце апреля королю Фердинанду удалось добиться от Богемского коронного сейма обеспечить «20 тысяч пехоты и 4 тысячи конницы» в придачу к имперскому немецкому контингенту. На деле это означало для богемских коронных земель сбор на «турецкую помощь» по 10 коп с 1000 коп грошей, а для подданных — сбор 5 чешских динаров с каждой копы грошей. Первую половину сборов следовало сдать: высшим сословиям (вельможам и рыцарям) — до дня Иоанна Крестителя (24 июня), подданным — до Св. Маркеты (13 июля); остаток для высших — до Св. Варфоломея (24 августа), для подданных — Св. Матфея (21 сентября). Недоимки 1542 года следовало сдать до Петра и Павла (29 июня).

Фердинанд давал артиллерию, а сословия должны были заплатить за порох, ядра, пушкарей, коней и прочее нужное. Кроме того, богемские земли выставляли ополчение — следовало прислать на 4–6 месяцев 3 тыс. конных и 2 тыс. пеших. Отдельно для защиты края на случай турецких набегов постановили вооружить с каждой 1000 коп грошей или 1 конного и 4 пеших, или 2 конных. Моравский земский сейм 15 июня подтвердил постановления коронного — тот же сбор с 1000 коп грошей по 10 коп, и каждого десятого — в ополчение.

Считаясь с возможностью османского вторжения в земли Богемской короны, которые и без того «непрестанно» страдали от набегов венгерского грабь-рыцарского рода Подманицки, городам и крепостям приказано было исправлять укрепления и пополнять припасы. При этом выяснилось, например, что Шпильберг у Брно (ныне Шпильберк, в городской черте Брно), защищающий Брно и вообще открывающий путь в Моравию, никуда не годится как крепость: укрепления ветхие, всего оружия 12 гаковниц и 6 ручниц, а 14 ручниц в ремонте; есть пушки 2 добрые медные и 2 железные ломаные и ещё кой-какие, вовсе негодные; одна бочка пороху, две — серы, две — селитры, 2 или 3 бочки рогулек; и только винные погреба оказались в добром порядке.

Чешские и моравские войска, назначенные «за границу», должны были соединиться у Мушова (ныне от деревни осталась только церковь на островке посреди водохранилища Нове-Млыны) и оттуда перейти к месту сбора королевской армии у Прессбурга (Братислава) и Тырнау (Трнава); общий сбор назначили на 25 июня. Но и это войско собрать вовремя не удалось.

Вальпо и Сиклош

Там временем в Славонии армия османского султана после взятия Вальпо (22 или 23 июня) направилась к Сиклошу (Соклош; совр. Шиклош), бывшему, как и Вальпо, во владении рода Переньи, и вместе с Вальпо запиравшему, с обеих берегов реки Дравы, земли в её верхнем течении.

К этому времени к султану присоединилась армия крымских татар, численностью «80 тысяч» (но более реалистичные сообщения говорят о 24- или даже о 3-тысячной рати), под началом Эмин-хана, сына Саиб-Гирея.

Замок стоял «на высокой скале», имел крепкие стены и был знаменит темницей «глубиной в 80 шагов» (octoginta paſſus profundo; 60 или 120 метров), в которой полгода просидел император Сигизмунд.

Гарнизоном замка Сиклош (Шиклош, Соклош) в две сотни людей командовали Михаил по прозванью Железный (венг. Ваш), родом из Кароли за Темешем, и Бернард Хеници. Предместья Сиклоша воеводы сожгли, чтоб не давать осаждающим укрытия.

Первым к Сиклошу подошёл Ахмед-паша со своим корпусом и заблокировал крепость. Словами Синан-чауша: «Прибыв на место, паша Ахмед предложил врагам веры, проклятым развращённым гяурам, сдать сей замок, но те по превеликому своему упрямству и глупости пожелали не сдаться, а сражаться».

Осадную артиллерию к крепости (30 тяжёлых и 30 лёгких орудий) османские войска протащили на руках через развезенные и топкие места. Сам Мохаммед-киая, де, соскочил с коня и впрягся в постромки одного из орудий, и за своё рвение был вознаграждён султаном 200 золотыми.

После того, как к Сиклошу подтянулись основные силы с артиллерией, началась правильная осада «с двух сторон». С южной стороны действовал Сулейман-Мухаммед-паша, которому приданы были 6 тяжелых орудий и 15 легких, с западной стороны — Хосрев-паша с 7 тяжелыми и 15 легкими орудиями. Осман-Сах-бей, Мухаммед-хан «из мавров» и Тургал-бей охраняли осадные работы от вылазок.

После сделанных осаждающими примерно 100 выстрелов из тяжёлых и 200 — из легких орудий, защитники отступили из города во внешний замок. На него был перенесен артогонь и предпринят штурм. Утром 4 июля внешний замок пал. Защитники отступили во внутренний замок. Тем не менее, еще до вечера 4 июля во внешнем замке шли бои, в ходе которых, по османским сообщениям, было сделано «3000 выстрелов из пушек» (видимо, включая гаковницы). Османам удалось разрушить ворота внутреннего замка, но каменные завалы не давали пути для штурма. Так что 5 и 6 июля артобстрел был продолжен, а также поведены были мины.

Положение гарнизона было безнадёжным, за сдачу выступили влиятельные Михаил-дьяк, писарь Переньи, и «двое (знатных) из семьи Надь». Так что по приказу Михаила Ваш двое защитников спустились по верёвке со стены с предложением сдать замок под свободный выход, на что султан 7 июля дал согласие и «опасную грамоту, писанную золотыми и синими буквами».

В некоторых источниках датой сдачи внутреннего замка называют 10 июля; общую длительность блокады и (или) осады считают от 8 до 14 дней.

По сообщению Синан-чауша, венгры [гарнизон] в Сиклоше все были помилованы султаном, и «никто им даже слова [плохого] не сказал». Однако в других источниках есть сообщения, что султанские войска перебили большинство уходящих защитников, хотя сам Михаил Ваш и уцелел.

Около 50 «не очень крупных орудий», найденных в замке («базалушка, зарбузан, пиранки и сакалош» — то есть орудия не крупнее кулеврины, а кроме того, в счёт включены какие-то гаковницы), а также и «кое-какое иное оружие», были погружены на османские речные суда.

Сдача Печа

Когда султанская армия ещё начинала осаду Сиклоша, и «ещё всех сап не отрыли», султану было прислано предложение о сдаче Печа.

Печ (в нем. ист. Fuenfkirchen) считался среди первейших городов Венгрии; «се город богатый, всего в нём в изобилии»; здесь размещалась столица епархии. Город располагался посреди красивой равнины, полной злачных полей и тучных пастбищ и виноградников, дающих прекрасное вино. Город был обильно снабжён хорошей водой, которую тратили даже на фонтаны.

Однако, как сообщает Иштванфи: «[Печ это] город у отрогов Мечекских гор почти на полпути от Дравы до Дуная, не получивший защиты ни от природы, ни от [инженерного] искусства… с ветхими устаревшими укреплениями, во многих местах полуразрушенными … его легко окружить и легко поставить под обстрел с господствующих соседних высот».

Печ защищался гарнизоном в 1 тысячу пеших и 1 тысячу конных, оплачиваемых на регулярные сборы штирийских сословий. На городские деньги купили пушек, пороха и ядер. Воеводою поставлен был Лука из Секейской земли, сын Якова, «человек, с золотом дружный», а помощниками ему — Стефан Банффи, Валентин Мадьяр (некогда победивший в бою один на один Мустафу, командира конницы Касим-паши), Франциск Бошкаи, Матвей Алия, Севастьян Полани, Мельхиор Каштеланффи, и иные.

И вот Лука выехал в Грац, столицу Штирии, дабы уладить некую значительную сделку (или, как сообщают иные, за очередной выплатой для гарнизона). А помощники его, оставшись в Пече, «от безделия духом и телом приупали», а по приходе вестей о сдаче Вальпо стали и вовсе, вместо того, чтоб готовиться к обороне, строить планы бесчестного бегства.

Епископ Станислав (Верайи, Варальяи) пытался повлиять на них, но безуспешно. И однажды «внезапно» войска бросились вон из города, и пустились лесами и болотами в Сигет и Бабочу и в другие места, и всюду сеяли страх и панику.

И первейшими виновниками этого бесчестия Иштванфи называет Матвея Алия и Валентина Мадьяра (в других сообщениях среди первейших виновников ещё и Стефан Банффи). Они, де, в своё время были сильные и отважные вояки, но богатства, собранные мечом и хитростию, их развратили, да и боялись они, чтоб турки у них всё не отняли.

Вскоре и епископ Станислав бросил паству и спешно направился в Секешфехервар, говоря, что он, де, «устал напоминать королю и венгерским вельможам и венским советникам о необходимости усилить оборону города». Меньшие священники («они были братией зажиточной») и монахи и монашки последовали примеру епископа, и многие повезли церковные сокровища, и в пути многих ограбили беглые солдаты, а многих и убили. И среди грабителей, как пишет Иштванфи, «могли быть и те, о ком уже говорилось», то есть сбежавшие помощники воеводы и их солдаты, а также грабь-рыцари Людовик Пекри и Эммерих Вербеци с их отрядами.

Тогда брошенные властителями горожане, которым бежать уже не приходилось, послали султану предложение о сдаче, а «какая [в городе] будет вера, того и не спрашивали».

Мюрад и Касим, санджаки Пожега и Мохача, были отправлены занять Печ, что те в три дня и исполнили «без единого выстрела», а оставив в Пече гарнизон под началом Бали-воеводы, вернулись к Сиклошу.

Сиклош — Печ — Буда

11 июля султан двинулся с армией от Сиклоша через Печ на Буду. Часть же иррегулярных войск, включая всех татар, была выслана вперёд, разорять Штирию и Австрию, не считая тех корпусов, которые уже действовали подобным образом в окрестностях озера Балатон.

Сигет (Сигетвар), во владениях Валентина Тёрёка, по султанскому приказу пощадили. Но в других областях татарская конница причиняла ужасные бедствия. Синан-чауш писал: «Горе стране, которую они грабят и разоряют! Где появятся, всё заберут, а что не смогут забрать, сожгут, так что за ними и горчичного зёрнышка не найдёшь. Даже дороги без следа исчезают там, где они побывали».

Въехав в Печ (дата въезда 20 июля, видимо, ошибка первоисточника, вероятнее дата 15 июля), султан Сулейман приказал пересвятить в мечети все главные церкви, среди которых первейшей была церковь Св. Петра на Замковой горе; «лишь одну или две христианскими оставил».

Далее султан с главной армией двинулся через Горчёни (Харшани), Бата, Сексард (Сегсард), Тольна, Пакс и Фёльдвар (ныне Дунафёльдвар), а Ахмед-паша со своим корпусом прошёл западнее, через Печварад, и в Сексард соединился с главной армией. Все названные крепостцы, а также Сас (Сасвар), Нианьявар к западу от Тольна, Озора, Шимонторнья, Варпалота, Домбо и иные в тех краях, были взяты османами безо всякого сопротивления. Впрочем, большинство их османы занимали ненадолго, задерживаясь не более чем на 1–2 дня; не приближались они и к Секешфехервару. Основной целью в данный момент были Штирия и Австрия.

22 июля султан прибыл к Буде, где провёл смотр войскам. 23 июля в Буде собрали военный совет, где обсуждали предстоящую осаду Эстергома (в нем. ист. Gran, в латин. ист. Strigonium).

С этого же совета султан писал венецианской Синьории, спрашивая о делах своего флота в Западном Средиземноморье и о новостях европейской войны. «И так султан писал им не раз, и каждый раз получал полное удовлетворение, ибо Синьория заботилась о добром мире». И, как сообщали из Рагузы ещё 1 июля, французский король дал на содержание султанской армии 300 тысяч дукатов, но и Венецианская синьория дала 16 тысяч; а в середине августа, в разгар войны, в Венецию прибыл османский посланник за очередными 50 тысячами дукатов, полагающимися по договору 1540 года. Венеция переживала тогда свои «тишайшие годы», и не в состоянии была отказать султану в чём-либо, хотя казна и была истощена настолько, что большую часть жизненно необходимого флота пришлось вернуть на базы и разоружить.

Королевство Фердинанда Габсбурга

В конце июля усилия Фердинанда Габсбурга по организации обороны страны начали давать плоды. Между Прессбургом (Братиславой) и Трнавой собрались богемское и моравское ополчения, числом 20 тысяч (по сообщениям чешской стороны), более 8 тысяч венгров и австрийцев, 8 тысяч пеших немцев и некий значительный контингент из польских земель. Прибыли 4 тысячи итальянцев (имеется в виду корпус графа Торниелли; но эти войска не держали вместе, а разбросали по важнейшим крепостям). Воеводами богемского и моравского контингентов были (из вельможного сословия) Вилем Свиговский, Андрей Унгнад, Богуш Костка, Збынек Берка, Вацлав Гостоунский.

Прямое столкновение с армией султана с такими силами всё ещё было немыслимым, но прикрыть австрийские и богемские земли уже стало можно. Также некоторые надежды королевская сторона полагала на мор, дизентерию и голод, кои, как рассказывали, изничтожали огромное турецкое войско. (И некие основанию к этому были. «В том году из Венгрии вышла невиданная ранее рыжая саранча, которая, как говорили, пришла из Турции и, пройдя Славонию, Хорватию и Австрию, поразила также Италию и Испанию, и такая прожорливая была, что ничего зелёного за ней не оставалось, ни полей, ни лугов, ни деревьев.» На юге Европы эту саранчу и вовсе посчитали за примету конца времён, вместе с землетрясением 13 июня 1542 года близ Флоренции.)

За Эстергомом следующей важной крепостью на пути к Вене был Комаром (в нем. ист. Комор или Коморн), 12-тысячный город в 50 км пути от Эстергома. Сюда выдвинули с частью королевской рати (до 10 тысяч) воевод Иоанна Унгнад, Оттона Фотиск и Диша (Diſcha), а также часть итальянцев графа Торниелли под его личным командованием. Сам Торниелли, «опытный в крепостной войне», руководил починкой укреплений. Здесь же базировались лёгкие силы королевского речного флота — около 40 вооруженных насад.

В конце июля — начале августа к войне готовилась и Вена, где считались с возможностью новой осады. Город спешно укрепляли и снабжали. Мещане, «и даже их жёны и дети», вооружались, и отряды городского ополчения расписывались по стенам и башням. В пригородах расположились немецкие отряды герцога Морица Саксонского, Нюрнбергской земли и Антона Фуггера; ещё три отряда, «несколько более многочисленные», стояли на другом берегу Дуная. Ожидали ещё подкреплений, а особенно — до 4 тысяч итальянцев («папскую подмогу»). Здесь же располагались главные силы королевского флота на Дунае — 10 речных военных кораблей, «из них 6 биремы, а прочие поменьше».

В первых числах августа богемская рать перемещалась к Трнаве («за землями Моравии это первый город в Венгрии»).

Турецкую армию австрийцы считали в 220 000 оружных, и в их числе особо выделяли «24 тысячи татар, людей диких и свирепых». (Более реалистичная оценка современниками численности татарской рати — от 14 до 24 тысяч; и даже 3000; но, конечно, не «80 тысяч».). Османский речной флот, по сообщению Стелла, был «втрое больше числом», чем королевский, что согласуется с османскими сообщениями о численности их флота примерно в 100 вооруженных и до 400 транспортных речных судов всех размеров.

Описание осадной артиллерии османов, сделанное Синан-чаушем, в числе 40 тяжёлых называет орудия: «…иные с ядром в четверть квинтала, а иные в три квинтала, иные — в треть квинтала, а иные — в два квинтала камня, а ещё великолепные василиски [«бадалушка»] и такие пушки, кои стреляют каменным ядром в 10 окка». До XVIII века 1 окка ≈ 1,23 кг, и 1 османский квинтал = 44 окка ≈ 54 кг. Если в случае крупных калибров речь о каменных ядрах, то они соответствуют примерно 220 и 320 немецким фунтам (ок. 45 см и 52 см в ядре, соответственно). Если ядра в ¼ и ⅓ квинтала железные, то речь может идти о калибрах примерно 27 и 36 немецких фунтов, т.е. об аналогах полукартаун и картаун.

На титуле фрагмент картины Паоло Веронезе, написанной в 1585 году и изображающей прорыв османской блокады Скутари в 1474 году. Одежда и вооружение соответствуют реалиям последней четверти XVI века

Продолжение следует: Европейская война 1543 года: осада и падение Эстергома