Гогландское сражение: неудавшийся блицкриг Густава III и стратегическая победа русского флота

Напуганный, но амбициозный шведский король

Выходец из Голштинского дома, двоюродный брат Екатерины II Густав взошёл на шведский престол в начале 1771 года. Его отец, Адольф Фредрик, был обязан своим избранием российской императрице Елизавете: наследником трона он был объявлен по условиям Абосского мирного договора 1743 года. Имелись все предпосылки к тому, что новый монарх будет проводить в Швеции пророссйскую политику. Однако во внешней политике Густав III избрал французский вектор, чему немало способствовал его воспитатель и «духовный отец» Карл Густав Тессин, один из лидеров партии «шляп», жаждавшей реванша за поражение в Северной войне и ориентировавшейся на Францию.

Швеция конца XVIII века была откровенно напугана соседством с Россией. Скандинавов очень впечатлил первый раздел Речи Посполитой, когда в начале августа 1772 года русские, прусские и австрийские войска просто вошли в пределы страны и захватили области, распределённые между ними по секретному соглашению. Заняв территории, причитавшиеся сторонам по договору, оккупационные силы потребовали ратификации своих действий со стороны польского короля и сейма. Станислав Август Понятовский обратился за помощью к западноевропейским государствам, но никакой поддержки не получил.

Швеция опасалась, что Россия совместно с Пруссией и Данией вполне может пойти на такой же шаг по отношению к ней — тем более, в российско-прусском секретном договоре 1769 года имелась статья, обязывавшая стороны в случае укрепления в Швеции королевской власти захватить Померанию и Финляндию. Густав III реализовал целый комплекс мер, чтобы избежать участи Польши — а этот вариант развития событий ему казался очень вероятным. В 1772 году король организовал государственный переворот. Отряд его сторонников ворвался во дворец и арестовал всех членов правительства. На следующий день Густав проехал по улицам Стокгольма, где его встречали толпы восторженных людей. 21 августа 1772 года, во время коронации, Густав со свойственным ему красноречием произнёс перед депутатами риксдага речь, обвинив их в продажности и отсутствии патриотизма. Также монарх огласил основы новой конституции и распустил парламент.

В том же 1772 году шведский король планировал напасть на Россию, пользуясь тем, что она вела войну с Турцией (1768–1774), а бо́льшая часть Балтийского флота находилась в Средиземном море. Аппетиты Густава были прямо-таки колоссальными, а намерения — даже утопическими: он хотел вернуть себе часть Карелии и всю Прибалтику, превратив восточную часть Балтийского моря в «шведское озеро». Эти грандиозные планы разрушила Дания, опасавшаяся, что шведы оттяпают Норвегию, с которой королевство находилось в унии. Копенгаген заключил союз с Петербургом, обязуясь нейтрализовать шведский флот и обложить Карлскруну, если шведы начнут боевые действия. Кроме того, прусский король Фридрих II предупредил Густава, что, согласно договору с Российской империей, если Швеция начнёт боевые действия против России, он также атакует шведскую Померанию.

Договориться Россия и Швеция попытались во время визита Густава в Петербург в 1777 году. Но, как показало время, швед не оставил своих экспансионистских планов.

Во время второго свидания с Екатериной в 1783 году Густав уверял родственницу в мирных намерениях, хотя у себя дома не скрывал воинственных планов в отношении соседней страны. Благоприятный, по мнению шведа, момент настал в 1787 году, когда Россия в очередной раз воевала с Турцией. В январе 1788 года Густав принял окончательное решение. По словам шведского историка Юлленгранта, король «считал тогда вполне вероятной войну с Россией и задумал совершить смелое и неожиданное нападение и за счёт этого приобрести значительные для Швеции преимущества».

Решение Густава о начале войны не нашло поддержки риксдага. Многие шведские сановники выступили против монарших планов. Финны, вне сомнения, также не желали у себя войны. Поэтому действовать надо было быстро. Густав рассчитывал на блицкриг.

Флоты сторон

К русским морским силам шведский монарх относился пренебрежительно, а свою мощь преувеличивал. Флот так и не был полностью мобилизован: король считал, что и имевшихся у него сил для победы вполне достаточно. Конечно, определённые основания для оптимизма у Густава были. Многие капитаны шведских линкоров в 1781–1782 годах служили офицерами на французских кораблях эскадры де Грасса в Америке. В то же десятилетие шведский флот часто выходил в море для практических плаваний.

К этому времени шведы имели прекрасно оснащённый флот. За короткий срок, в 1782–1785 годах, талантливый кораблестроитель Фредрик Хенрик Чапман построил дюжину 62-пушечных линейных кораблей и десять 40-пушечных фрегатов. Благодаря использованию более коротких и лёгких пушек они были оснащены небывало мощной артиллерией: линкоры — 36- и 24-фунтовой, фрегаты — 24-фунтовой, что позволяло им сражаться в линии баталии.

На начало 1788 года в составе шведского военного флота числилось 26 линейных кораблей и 14 фрегатов. В Финляндии была возведена мощная крепость — Свеаборг. Имелся сильный и многочисленный гребной флот, включавший крупные парусно-гребные суда с небольшой осадкой и сильной артиллерией. Стокгольмская эскадра насчитывала 28 галер, 27 эспингаров (не поднимающихся на борт вспомогательных судов), 30 канонерских лодок и три королевские яхты. В Финскую эскадру входили один гемам (гребной фрегат), восемь турумов (больших шебек), три удема (шебеки, орудия которых могли передвигаться на любой борт), четыре поямы (гребные шхуны), восемь мортирных баркасов, 15 канонерских баркасов и 40 канонерских лодок.

В это же время русский Балтийский флот по штату насчитывал 31 линейный корабль и 16 фрегатов. Однако выставить в море он мог только 26 кораблей, 12 фрегатов, три бомбардирских корабля, прам и мелкие суда. Кроме того, три линкора и один фрегат были переведены в Копенгаген, откуда они начали выдвижение в Средиземное море. Такая же эскадра была сформирована из новых кораблей в Архангельске и в случае необходимости могла усилить копенгагенский отряд. Галерный флот у России был небольшой: всего восемь полугалер.

Накануне войны

21 июня 1788 года отряд шведских войск перешёл границу, ворвался в предместье Нейшлота (современного финского города Савонлинна) и начал бомбардировать эту крепость. Одновременно Густав III предъявил императрице Екатерине II следующие требования:

• наказать российского посла графа Разумовского за его якобы происки, клонившие к нарушению мира между Россией и Швецией;
• уступить Швеции все части Финляндии, приобретённые по Ништадтскому и Абосскому договорам;
• принять посредничество Швеции для заключения мира с Турцией;
• разоружить российский флот и вернуть корабли, вышедшие в Балтийское море.

В ответ на колебания своих советников Екатерина заявила: «Кто сидит на коне, сойдёт ли, чтобы держаться за хвост?»

Ответом Густаву стала высылка шведского посольства из Санкт-Петербурга. Российских войск на шведской границе успели собрать всего лишь около 14 000 солдат, частично новобранцев. Против них стояла полностью отмобилизованная хорошо подготовленная 36-тысячная неприятельская армия под личным предводительством короля. Несмотря на такое неравенство сил, шведы нигде не одержали решительного успеха. Их отряд, осаждавший Нейшлот, вынужден был отступить, а в начале августа 1788 года и сам король со всеми войсками удалился с территории России.

Ещё 19 апреля главная флотская база Швеции Карлскруна получила приказ короля немедленно вооружить 12 линкоров и пять фрегатов. Но лишь 9 июня этот флот под командованием брата Густава Карла, герцога Зюдерманландского (Екатерина звала его Сидором Ермолаичем), вышел в море. 13 июня корабли были у острова Гогланд в Финском заливе.

22 июня у Дагерорта шведы встретили отряд русского вице-адмирала Вилима Фондезина, шедший в Копенгаген на трёхдечных 108-пушечниках «Саратов», «Трёх Иерархов» и «Иоанн Креститель» в сопровождении фрегата и транспортов с артиллерией и припасами для строившихся в Архангельске пяти линкоров и двух фрегатов. Эти трёхдечники Средиземноморской эскадры адмирала Самуила Карловича Грейга были высланы заранее, чтобы разгрузиться для прохода через бухту Кьогге. После препирательств Фондезин отсалютовал шведам в соответствии с их требованиями. Российские корабли проследовали далее: война ещё не была объявлена.

Силы противников

28 июня шведский флот стал на якорь у мыса Гангут. 7 июля стало известно о начале войны с Россией, а на следующий день скандинавы близ Наргена захватили два русских дозорных фрегата «Гектор» и «Ярославец». 11 июля шведский флот получил подкрепления, которые за неделю до того вышли из Карлскруны с пятью транспортами. В Гельсингфорсе высадились 3000 солдат. Теперь у герцога Карла было 15 линкоров, 11 фрегатов и четыре лёгких судна.

Состав шведского флота:

16 июня отряд Вилима Фондезина ушёл в Копенгаген, а уже 27 июня последовал неожиданный разрыв со Швецией. По приказу императрицы Екатерины уход эскадры Грейга в Средиземное море был отменён. В дополнение к его 12 линкорам стали спешно готовить эскадру адмирала Чичагова из пяти линкоров. Балтийскому флоту требовалось 23 000 человек, а удалось набрать всего 9000. Для пополнения экипажей пришлось снять всех портовых рабочих, писарей, вестовых и часовых. 4 июля Грейг перешёл из Кронштадта к Красной Горке и устроил командам усиленные упражнения у орудий и парусов. 8 июля из Ревеля пришло известие о большой эскадре из 19 больших и четырёх малых кораблей, следовавшей по направлению к Кронштадту.

Эскадра Самуила Грейга — 15 линкоров, шесть фрегатов, два бомбардирских судна и десять малых судов — при маловетрии крейсировала у Красной Горки, поджидая спешно комплектовавшийся дивизион контр-адмирала Мартына Фондезина. 3 июля к Грейгу присоединились два корабля и два фрегата. Он сменил флагманский корабль с 74-пушечного «Мстислава» на 108-пушечный «Ростислав». Фондезин привёз приказ императрицы: «Следовать с Божьей помощью вперёд, искать флот неприятеля и оный атаковать».

Состав русского флота был следующим (численность экипажей в скобках приводится по архивным данным, перед скобками — по данным судовых журналов, и она более достоверна):

Сражение

17 июля 1788 года около 11:00 у острова Гогланд русские обнаружили шведскую эскадру. Выстраивая линию, Грейг пошёл в атаку, имея при этом слабый ветер с северо-востока. Шведы ждали под ветром в кильватерной колонне. По сигналу адмирала в 15:30 русский флот при слабом ветре стал спускаться на противника. Каждый корабль спускался на противостоящий шведский. «Ростиславу» достался шведский флагманский корабль «Густав III».

Шведская эскадра, маневрируя, ожидала подхода неприятеля. В 16:00 она сделала поворот «все вдруг», оверштаг на левый галс и построилась в линию баталии. Русская эскадра по сигналу флагмана также повернула на левый галс и выстроилась в линию баталии. Пять кораблей контр-адмирала Фондезина, шедшие раньше в авангарде и после поворота оказавшиеся в арьергарде, отстали и нарушили строй. Несмотря на сигналы Грейга, арьергард держался далеко позади.

Неприятельский флот, бывший под ветром от русского и лежавший левым галсом, держался, как на манёврах, в правильной линии, сохраняя между судами равные интервалы. Около 17:00 шведы открыли огонь по приближающимся русским кораблям. Грейг атаковал согласно положениям линейной тактики: корабль против корабля. Это объяснялось прежде всего необученностью его экипажей и слабой подготовкой офицеров — с такими ресурсами он не мог себе позволить рискованные манёвры по прорезанию линии.

Русские спускались на шведов в правильном строю. За исключением арьергарда. Грейг несколько раз подавал пушечные и флажные сигналы вступить в строй, но Фондезин не торопился присоединиться к остальной эскадре. Именно из-за этого первый бой со шведским флотом вели по сути лишь одиннадцать русских кораблей из семнадцати.

Первым в линии следовал 74-пушечный «Всеслав» под флагом контр-адмирала Козлянинова. Шедшие перед ним «Болеслав» и «Иоанн Богослов» были повреждены при сближении и вывалились из линии, чтобы устранить повреждения. В итоге первый оказался в середине линии, а второй — вообще в хвосте. Около 17:00 «Всеслав» с двух кабельтовых атаковал 70-пушечный «Принц Густав». Грейг же на 108-пушечном «Ростиславе» навалился на флагман «Конунг Густав III».

Вслед за флагманами все корабли выбрали себе противника и открыли огонь по шведам. Наиболее энергично атаковали неприятеля семь кораблей русского авангарда и кордебаталии. Грейг и Козлянинов своим примером воодушевляли другие суда. Однако против всего шведского арьергарда вели бой лишь три русских корабля: «Болеслав», «Мечеслав» и «Владислав». Точнее, десять русских линкоров сражались с пятнадцатью кораблями противника, а против пяти концевых шведских выступил всего один «Владислав». Остальные шесть кораблей — «Виктор», «Ярослав», «Кир Иоанн», «Иоанн Богослов», «Память Евстафия» и «Дерись» — держались против шведского арьергарда в отдалении, стреляя, казалось, только для очистки совести.

Через полтора часа семь русских кораблей авангарда и центра смогли выбить из линии оба шведских флагмана. «Конунг Густав III» был выведен из боя на буксире. Прикрывавший его «Васа» чуть не попал в плен. Умирающий капитан «Васы» сказал заместившему его лейтенанту: «Ты перед Богом ответишь мне, если сдашься неприятелю». Шведские корабли, понеся значительные потери, отвернули под ветер. С тремя головными шведами продолжал сражаться один «Всеслав».

В 21:00 герцог Карл приказал повернуть «все вдруг» через фордевинд на север на правый галс, чтобы увеличить дистанцию боя и отойти от южного берега. Вовремя оценить обстановку Козлянинову и Грейгу помешали дым от сотен пудов сгоревшего пороха и слабый ветер. Русские комендоры просто не видели, куда стрелять.

После поворота шведов «Ростислав» оказался против флагмана авангарда «Принц Густав» и в течение часа расстреливал его картечью. В 22:00 швед спустил флаг.

Трагедия «Владислава»

Ещё около 20:00 Грейг разослал на шлюпках приказ по кораблям сомкнуть строй и вновь атаковать шведов. Три русских корабля — 66-пушечный «Дерись» (командир С.Г. Коковцев), 66-пушечный «Память Евстафия» (командир А.Г. Баранов) и 74-пушечный «Иоанн Богослов» (командир С.А. Вальронд) — не исполнили эти указания. Они обстенили паруса и отстали. Следовавший перед ними повреждённый 74-пушечный «Владислав» (командир Амандус Берх) течением снесло на шведскую линию, где его атаковали пять кораблей вражеского арьергарда. Как следует из рапорта Берха, «Владислав» был крепко повреждён, экипаж понёс большие потери, а корабли русской эскадры уходили всё дальше и дальше, не оставляя терпящим бедствие надежды на помощь. Получив одобрение офицеров, капитан сдался неприятелю.

В полночь к флагманскому «Ростиславу» причалила шлюпка с восемнадцатью офицерами «Владислава», которые доложили Грейгу о том, что корабль сдался шведам. Несмотря на минувший долгий бой, тот приказал эскадре преследовать шведов и отбить «Владислав». Однако корабли русского арьергарда сильно отстали, а авангард и центр были сильно повреждены.

В судьбе «Владислава» есть несколько вопросов, над которыми до сих пор бьются историки.

Во-первых, с какими шведскими кораблями он сражался? С уверенностью можно обозначить флагман шведского арьергарда — 70-пушечник «София Магдалена», мимо которого пронесло уже повреждённый русский корабль. В 21:00, после поворота шведов на север, «Владислав» оказался один против шести головных шведских линкоров: от «Принс Густав Адольф» до «Форсиктигхетен».

Во-вторых, какому шведскому кораблю сдался «Владислав»? Берх писал в рапорте, что «закричал на ближний неприятельский корабль, что больше не дерусь, и сдались». Однако в шведских источниках нет никакой информации по этому поводу.

Уже после сражения, узнав о поведении капитанов Коковцева, Баранова и Вальронда в отношении «Владислава», Грейг сказал: «Они достойны виселицы. Без такой случайности неприятелю нечем было бы похвастать». В январе-феврале 1789 года незадачливые капитаны, а также командир арьергарда Мартын Фондезин попали под трибунал. По итогам разбирательства Коковцев и Вальронд были приговорены к смертной казни (Екатерина заменила эту кару на разжалование в матросы навечно). Баранов был переведён в рядовые на месяц, а потом уволен из флота. Фондезин был отозван к портовым должностям. При этом Екатерина заметила, что всех четверых следовало бы повесить. Коковцеву, Вальронду и Баранову в чинах восстановиться не удалось. А вот Мартын Фондезин через год получил прощение.

Итоги сражения

В 22:00 начали спускаться сумерки, и русский командующий приказал прекратить огонь. Дело было сделано: планы неприятеля сорваны, а шведская эскадра обращена в бегство. В это же время 66-пушечный «Вышеслав» принял капитуляцию от порядком побитого «Принца Густава», который потерял 200 человек убитыми и ранеными. Дуэль со 108-пушечником «Ростислав» 70-пушечному флагману шведского авангарда обошлась слишком дорого.

Потери русских в этом сражении составили один корабль, 580 человек убитыми и 720 ранеными, 470 моряков попали в плен. Шведские потери декларируются как один корабль, 130 человек убитыми, 334 ранеными и 539 пленными, но в это поверить сложно. Исследователь Юлленгранат оценивал общие людские потери убитыми, ранеными и пленными в 1151 человека. В таком случае количество пленников должно было составлять 687 человек. Но тогда русские должны были захватить как минимум два корабля. Между тем на одном только захваченном «Принце Густаве» насчитывалось 150 убитых. Более взвешена оценка Грейга, который оценивал потери неприятеля «не меньше наших».

Победа Грейга чрезвычайно обрадовала императрицу. Она поблагодарила его собственноручным письмом и пожаловала орденом Святого Андрея Первозванного.

«После Бога я должна этою победою вашим великим дарованиям, вашей твёрдости, вашей непоколебимой решимости к славе Российской Империи и Моей собственной (…) Заслуги ваши пребудут в Нашей памяти, и отечественной летописи передадут потомству имена — ваше и ваших храбрых сподвижников, увенчанные почтением и любовью…»

Адмиралтейств-коллегия прислала Грейгу «Похвальный лист», написанный «в засвидетельствование за его ревность, неутомимость и с неустрашимым мужеством соединённое благоразумие».

Гогландское сражение, несмотря на его нерешительный тактический результат, сорвало планы высадки шведского десанта у Санкт-Петербурга. Стратегически это была победа русского флота. Блицкриг короля Густава рухнул. Грейг запер шведский флот в Свеаборге, и тот практически выключился из борьбы. У того же Свеаброга русский флот смог захватить и сжечь вылетевший на камни 62-пушечный «Кронпринц Густав Адольф». В принципе, эта потеря вполне вписывается в Гогландское сражение, поскольку корабль был захвачен в результате преследования, пусть и через несколько дней.