Морская тактика в XVII – начале XVIII века: появление линейной тактики

В поиске

Первые наставления по тактике для английского флота написал лично король Генрих VIII в 1540 году. Это, что совершенно неудивительно, был обычный перевод испанского сочинения адмирала Кастилии Алонсо де Чавеса «Quatri partitu en cosmographia pratica i por otro nombre llamado Espeio de Navegantes», написанного тремя годами ранее. То, что англичанами за основу была взята именно тактика испанского флота, неудивительно, ибо в указанное время испанцы являлись законодателями мод на море.

Главное отличие английского флота от испанского в XVI веке – это сравнительно малая численность собственно государственных (королевских) кораблей. Одновременно с этим, английский флот имел большое количество приватирских или зафрахтованных на военную кампанию судов. Именно поэтому со времён Елизаветы начинаются поиски способов организации наилучшего взаимодействия в бою между вооружёнными торговцами и профессиональными военными моряками.

Как уже отмечалось в предыдущей статье, эксперимент Джона Хокинса по подготовке флота к артиллерийскому бою себя не оправдал. В открытом бою англичанам оказалось нечего противопоставить испанцам, и Армада спокойно, как нож сквозь масло, прошла весь Канал от островов Силли до Кале. Лишь атака брандеров, неготовность Фарнезе и неудобный ветер помешали испанцам закончить операцию по высадке в Англии.

Дальнейшие меры по усовершенствованию новой тактики английского флота были связаны с периодом английской революции и Оливером Кромвелем. Но ещё чуть ранее, во времена Карла I, Первый лорд Адмиралтейства граф Нортумберленд в своей пояснительной записке на имя короля предлагал творчески переработать подход Хокинса. Главным способом ведения морского боя англичане по-прежнему считали артиллерийское сражение, но решили учесть уроки столкновений с Непобедимой армадой 1–8 августа 1588 года. Тогда британцы использовали тактику обстрела испанцев с дальней и средней дистанций, и в результате просто не смогли нанести испанцам существенных потерь. Оказалось, что большие калибры нижних деков просто не достреливали до противника, а мелкие калибры верхних палуб были на больших расстояниях совершенно бесполезными. В результате было потрачено очень большое количество боеприпасов среднего калибра.

Нортумберленд предложил сделать ставку на ближний бой, но решить его исход должна была всё-таки артиллерия, а не абордаж. Это был очень важный момент. Теперь корабли, в отличие от судов Дрейка и Хокинса, должны были смело сближаться с противником, но наносить главный удар не высадкой абордажных партий, а артиллерией, с убойной минимальной дистанции. Тактику эту назвали на французский манер – mêlée («рубка, схватка», так рыцари в Средние Века называли ближний бой).

Исходя из потребностей такого боя, при Карле I во флотской артиллерии ввели облегчённые пушки – «дрейки» (drake), более короткие и с довольно тонкими стенками, а их заряд снизили до двух третей против обычного. Дульная скорость ядра упала с 1300 футов (около 400 метров) в секунду до 900 футов (около 270 метров) в секунду. Ядра таких орудий на близкой дистанции не пробивали, а проламывали борта кораблей противника, что порождало целое облако щепы и обломков корпуса, которые ранили и калечили прислугу и экипаж противника. Тогда же основной целью морского боя было провозглашено потопление вражеского судна, поэтому стрельбу теперь старались вести по корпусу, а не по рангоуту и такелажу. Правда, случаи потопления артиллерийским огнём оставались весьма редкими. Обычно после получения сильных повреждений и больших потерь в личном составе корабль спускал флаг.

Орудия на корабли ставились до тех пор, пока от уровня воды до нижних портов не оставалось расстояние в один метр. Во времена Карла пушки были поделены на большие (64, 42 и 32 фунта), средние (18 фунтов) и малые (5.25, 4 и 3 фунта) калибры. По замыслу адмиралов, при сближении использовались длинные орудия средних калибров, а в ближнем бою в дело вступали короткие большие и малые пушки, которые довершали начатое. К началу Гражданской войны 64-фунтовые пушки уже не применялись. Осталось только небольшое количество короткоствольных камнемётов, соответствующих калибру 64-фунтовых пушек, но стрелявших каменными ядрами в 24 фунта. Семидюймовые 42-фунтовые пушки имелись на флоте в небольшом числе, в основном на «Роял Соверене».

Абордажная тактика англичанами была отринута бесповоротно, поскольку тягаться с качеством испанской, французской и голландской морской пехоты островитяне не могли.

И вот при Кромвеле было решено перевести на флот трёх совершенно далёких от моря сухопутных генералов – Джона Монка, Энтони Дина и Роберта Блейка. Их задачами были творческое переосмысление всего предыдущего опыта и создание новой тактики, используя которую английский флот мог бы побеждать любых своих конкурентов. Кажется, первым высказал гениальную и простую мысль о том, что у корабля пушки расположены по бокам, и поэтому самым идеальным построением кораблей в бою является линия, «генерал моря» Энтони Дин. Естественно, что именно в этом случае в бою единовременно будет задействовано максимально возможное количество орудий кораблей.

«Инновация» возрастом в полтора века

Это было абсолютно логично. И более того, мысль была совершенно не нова. Первое широко известное сражение, проведённое европейским флотом в линии – это бой Васко да Гамы с египтянами и индусами у Малабара в 1502 году. В 1583 году у острова Сан-Мигель испанский адмирал дон Алонсо де Базан устроил «Трафальгар наоборот» англо-французской эскадре, встретив её в линии баталии и разгромив полностью. В 1628 году в бою у острова Аброльос голландский и испано-португальский флоты действовали в линиях. Во время боёв в Ормузском проливе в 1624–1630 годах между испанцами и португальцами, с одной стороны, и англичанами с голландцами – с другой, обе стороны старались держать колонну. Наконец, во время Тридцатилетней войны 1618–1648 гг. голландский адмирал Маартен Тромп делился мыслями о преимуществе боя в линии с британским адмиралом Пеннингтоном. Так почему же в основной своей массе флоты до 1650-х упорно использовали не линию баталии, а «тактику роя»?

Чтобы найти ответ на этот вопрос, приведём отрывок из книги «Схватка двух львов: англо-голландские войны XVII века»:

«В 1665 году Йоркский издаёт инструкцию «О наилучшем построении флота Его Величества». Там отмечалось: «всеми силами стремиться сформировать линию баталии», «никакой корабль флота Его Величества не должен преследовать какую либо незначительную группу кораблей до тех пор, пока основная часть вражеского флота не будет подавлена или приведена в бегство», «держать расстояние между мателотами в 100 ярдов». Каждый корабль получил чётко определённое место в строю линии.

Двумя днями позже герцог Яков выпускает «Распоряжение капитанам брандеров, малых фрегатов и кэчей», где определялись порядок действий и размер вознаграждений экипажам и командирам брандеров.

Однако на море довольно часто случалось, что дела шли не так, как написано на бумаге. К примеру, в сражении в день Св. Якова или в Четырёхдневном сражении, когда часть кораблей просто не смогла удержаться в линии, создавая большие разрывы. Целые эскадры кораблей в этих сражениях прорезали в течения боя линию противника туда и обратно, и конечно, при этом не могло идти речи о концентрации огня.

Перед сражением в день Святого Якова Руперт и Монк издали «Дополнительные боевые инструкции», где трактовали более свободный взгляд на атаку противника в линии баталии. Там указывалось, что «противника надо держать с подветра», что «в случае если флоты выстроились друг напротив друга, авангард нашего флота должен привести к ветру и задержаться до того времени, пока вся кордебаталия не подойдёт на то же расстояние от авангарда противника». Изучая само сражение, можно сказать, что инструкции остались лишь благими пожеланиями. Дело тут не в приказах, а в обученности экипажей и компетенции кэптенов. Пока не была введена круглогодичная система тренировок и учений, пока примерно четверть флота составляли зафрахтованные торговые суда – ни о каком порядке не могло быть и речи».

То есть, проблема-то на самом деле была очевидной. Пока не хватало обученных экипажей, флот как единое целое действовать просто не умел. Потому что не получалось у кораблей держать линию. Просто не получалось. Так же как не получалось выдерживать и темп стрельбы.

А в 1665 году сразу два сильных флота мира – английский и голландский – перешли к круглогодичным тренировкам и учениям в мирное время. Флот наконец стал постоянной, всесезонной боевой единицей. Именно с этого времени можно с уверенностью говорить о существовании линейной тактики как основного вида боя, а не о тактическом приёме отдельной хорошо натренированной эскадры.

Плюсы и минусы

Бедой английского флота по-прежнему оставалось большое количество нанятых на кампанию или войну судов торгового флота. Их капитаны и экипажи понятия не имели о дисциплине, сложных построениях и перестроениях. Именно поэтому бои второй и третьей англо-голландских войн чаще всего только начинались в линии, а далее переходили в стадию mêlée, «ближнего боя», где ни о каком порядке не могло быть и речи, а общее управление флотилией утрачивалось практически полностью.

Отдельные корабли, а то и целые дивизионы по нескольку раз прорезали туда-обратно вражескую линию. Бой постоянно распадался на несколько отдельных схваток, взаимопонимание между авангардом, центром и арьергардом очень часто просто утрачивалось. Пушечный дым, застилавший поле боя, делал невидимым не только приказы командующего флотом, но и командиров эскадр.

Но, в отличие от тех же голландцев, англичан постоянно спасала более тяжёлая артиллерия их кораблей. Как уже указывалось выше, английские корабли были вооружены в расчёте на победу в артиллерийской дуэли на малой дистанции. Соответственно, если голландцам не удавалось сосредоточить против отдельного английского корабля большие силы, тот успешно отбивался даже от двух противников.

Однако эта тактика вдруг перестала работать против французов во времена Людовика XIV. Дело в том, что французские корабли были вооружены лучше английских. Соответственно, в ближнем бою британцы уже не могли рассчитывать на качественное преимущество в вооружении, так помогавшее им в схватках с голландцами. Именно поэтому сражение при Бичи-Хэд было полностью проиграно англо-голландским флотом, а в сражении при Барфлере 44 корабля французов успешно и без потерь бились целый день с 82 кораблями и 13 фрегатами англичан и голландцев. Лишь позже, у Ла-Хога и Шербура, англичанам удалось заблокировать и сжечь брандерами 13 повреждённых французских кораблей.

Лишь к началу XVIII века англичане, казалось, нашли противоядие от французского флота. В сражении при Малаге в 1704 году (41 английский и 12 голландских кораблей против 51 французского) английский адмирал Джордж Рук приказал всеми силами и способами держать линию и в ближний бой не входить. В этом сражении атаковали именно французы, британцы придерживались оборонительной тактики.

Сражение при Малаге характеризовалось большим расходом боеприпасов с английской стороны. И если бы французы на следующий день возобновили бой, двадцати пяти английским кораблям просто нечем было бы стрелять, на них кончились порох и ядра. Согласно инструкциям Рука, корабли эти должны были дать последний залп и идти на абордаж – крайняя и самоубийственная мера против хорошо вооружённых французских линкоров! Однако Флот Людовика XIV бой не продолжил, и стратегически сражение при Малаге закончилось победой англичан.

Этот бой и его результат имели важнейшее значение для последующей выработки тактики в Роял Неви. Адмиралы и кэптены разделились на два лагеря. Сторонники ближнего боя ставили в пример англо-голландские войны, и их прозвали «мелеистами» (мы с вами помним про mêlée). Им оппонировали «формалисты», то есть сторонники боя на средней и дальней дистанции, в линии, без утраты командования и «прорезаний» вражеских колонн. «Формалисты», совершенно забыв о состоянии эскадры Рука после боя, приводили в пример Малагу как результат грамотного с тактической точки зрения сражения, в пику свалкам времён войн с Голландией.

Но об этом споре будет рассказано уже в третьей статье цикла: Морская тактика в середине XVIII века: наступать или обороняться?