Голландская экспедиция (1799): две битвы у Бергена

В августе 1799 года английские корабли высадили десант на самом севере Батавской республики — дочерней республики революционной Франции, возникшей в 1795 году на территории Нидерландов. Войска под командованием Ральфа Аберкромби захватили порт Ден-Хелдер в Северной Голландии, где находилась важная военно-морская база. Однако англичане не собирались действовать в одиночку — к ним должны были присоединиться союзники из России. И они не заставили себя ждать.

Союзники собираются

Русские войска собирались в большой спешке, накануне отправки царила ужасная неразбериха. В письме Павлу I начальник экспедиционного корпуса генерал Иван Герман показушно отчитывался:

«Все люди генерально с большим удовольствием и весёлым духом сели на корабли и тем обещают выполнить высочайшее вашего императорского величества повеление с твёрдым и непобедимым духом».

А вот в переписке с вице-президентом военной коллегии он был более пессимистичен:

«По сие время из готовленной трёхмесячной провизии для корпусу моего начальства я не получил ничего и не знаю где она находится; дивизия генерал-майора Эссена отправилась в море более уже недели, взяв с собой провизии не более как на полтора месяца и то заимствуяюь у адмиральства Ревельского (…) Первого или второго при благополучном ветре думаю выйти в море, не имев провизии своей вовсе и даже при Ревеле довольствуются войски аглинскою».

3 августа 1799 года Герман отмечал, что мундиры у большинства солдат столь плохи и обветшали, что

«стыдно показать такое войско другим народам».

К этому стоит добавить оценку русских войск со стороны военного секретаря Англии Генри Дандаса, виконта Мелвилла, который хотя и отзывался о русских довольно высоко («они храбрые люди и хорошие солдаты, из которых может быть сформирована мощная армия»), но настаивал на использовании русских в Италии и Швейцарии, потому что там

«они могли бы быть обеспечены продовольствием и лишены возможности грабежа».

Дружбы между союзниками не было. Капитан Хоум Риггз Попхэм, говоря с герцогом Йоркским о русском генерале Иване Эссене, называл того «невежественной собакой» и заявлял, что, если он не будет заменён

«прежде чем доберётся до Гернси, острова будут уничтожены его армией, находящейся в состоянии неорганизованности».

К Голландской кампании англичане планировали привлечь ещё и шведские и баварские войска, однако не нашли денег на их финансирование. К тому же шведы выступили резко против. Британский министр иностранных дел лорд Уильям Гренвилл писал, что

«министерство здешнее ни под каким видом не посмеет взять на себя платить субсидии каким-либо державам, кроме тех, коих войска даются в безпосредственное здешнее распоряжение».

Английский же парламент не только не согласится на подобное предложение, но и «не преминет винить в оном Министерство», которое «не может отважиться» отвечать «за подобную неприятную для всей нации меру». Ещё одной причиной отказа является то, что шведы

«не предвидят здесь большой выгоды в оном, поелику за расстоянием мест оное употреблено быть не может, как, по меньшей мере, чрез шесть месяцев».

Победа и только победа

Русский корпус начал прибывать в Голландию в первых числах августа. Высадившиеся сразу же испытали на себе всю прелесть здешней осенней погоды. Военный министр и историк Дмитрий Милютин так описывал обстановку:

«Союзные войска, расположенные на биваках, не имели никакого прикрытия от непогоды: палаток не было привезено, а шалашей делать не из чего. Закутавшись вместе со своими ружьями в измоченные плащи, солдаты лежали на мокром песке или на грязных плотинах и болоте. В продовольствии часто терпели нужду, по недостатку перевозочных средств; движение транспортов по узким плотинам, размытым беспрерывными дождями, чрезвычайно замедляло доставку сухопутную; а для подвоза по каналам союзники не имели достаточно судов. Наконец, сообщение морем было весьма неверно и даже вовсе прерывалось от крепких ветров и бурь».

Со снабжением дело обстояло крайне плохо. В соответствии с договорённостями, англичане должны были взять на себя обеспечение русских лошадьми. Каково же было удивление генерала Германа, когда им выделили для нужд конной артиллерии и обоза… всего по паре лошадей на орудие. Лейб-гусарский эскадрон, адъютанты, штаб-офицеры — все они не имели лошадей вообще.

К большому удивлению союзников, голландский народ не поднялся на восстание против французов и даже более того — негативно относился к русским и англичанам. Похоже, голландцы выжидали, кто возьмёт верх, чтобы присоединиться к победителю. Союзникам срочно требовалась оглушительная победа.

10 сентября, не дожидаясь полного прибытия русских войск, англичане у Краббендама нанесли поражение батавско-французскому корпусу Гийома Брюма. Однако решительной победы не вышло. Поэтому 19 сентября 1799 года главнокомандующий союзных войск герцог Фредерик Йоркский решил дать новое сражение — на этот раз у Бергена.

Первая битва у Бергена

Силы голландцев составляли 22 000 человек, англичан и русских — 33 000. При этом русские (дивизия Эссена) прибыли в ночь с 18 на 19 сентября и не успели восстановиться.

Герцог Йоркский показал себя отвратительным стратегом. Он разделил силы таким образом, что атаку на голландцев производили примерно равные по численности группировки. Корпус Аберкромби (15 000 человек) отправился в обход, в результате чего получился удар «растопыренными пальцами». Русские вырвались вперёд, тогда как англичане наступали методично и медленно — возможно, это произошло потому, что корпус Ральфа Аберкромби так и не подошёл вовремя для участия в битве. Из-за этого противник получил возможность перебрасывать резервы поочерёдно то на левый, то на правый фланг.

Русские ворвались в Берген, но застряли в городских боях и ждали помощи от англичан. Однако тех остановили батавцы, которых усилила французская дивизия Жозефа Вандамма. Чтобы не оказаться разбитыми по частям, союзники были вынуждены вернуться на прежнюю позицию, причём отступали в беспорядке, теряя людей и пушки. По словам Милютина,

«многие из русских погибли от своих же: случалось, что в темноте ночной кипела убийственная перестрелка между двумя русскими полками; случалось это даже и в то время, когда уже рассвело; ибо русские полки, прибыв в Голландию на разных кораблях, почти не видали друг друга до тех пор, пока не сошлись уже на самом поле сражения; а так как они отличались самыми разнообразными цветами отворотов и обшлагов, то иногда незнакомый русский полк принимали вдали за неприятельский. Только гренадеры отличались совершенно от неприятельских войск своими особыми шапками».

Англичане потеряли убитыми, ранеными и попавшими в плен 1017 человек, русские — 2959. В плен попал главнокомандующий русскими войсками генерал Герман и был отправлен в крепость Лилль. Французы готовы были обменять его на всех французских генералов, взятых в плен в Италии, но Павел I не согласился на это и назначил нового командующего —Михаила Илларионовича Кутузова. Тот доехал до Гамбурга, но, узнав о состоянии союзных войск, решил, что дело в Голландии бесперспективное, и вернулся в Россию.

Со стороны голландцев и французов потери составили примерно 3000 человек. Однако гораздо важнее был моральный эффект: Берген показал, что французы сильны, а союзники слабы. Все призывы к восстанию в пользу штатгальтера замолкли сами собой.

Второе сражение при Бергене

Дело мог бы поправить русско-английский флот, но он по необъяснимым причинам занял пассивную позицию и даже не начал блокаду беззащитного к тому времени Амстердама, надеясь, что за него всё сделает армия. После битвы при Бергене флот словно прозрел. Были заняты порты Медемблик, Энкойзен и Гоорн, а также несколько островов в заливе Зёйдерзее, но возможность захватить Амстердам союзники упустили. Чтобы прикрыть столицу с моря, береговая флотилия была усилена до 60 канонерских лодок, а береговые батареи получили многочисленную артиллерию.

Начались проливные дожди, низины затопило, и это существенно затруднило наступление союзников. Несмотря на это, разозлённый прошлой неудачей герцог Йоркский запланировал новое наступление.

Начавшаяся 2 октября 1799 года атака должна была происходить совместно с флотом. За огневую поддержку и доставку боеприпасов отвечали семь канонерок, которыми командовал адмирал Попхэм. Русские войска располагались в центре, а левое и правое крыло занимали англичане. Центру предстояло атаковать Берген. Правое крыло, наступая вдоль берега, должно было отрезать противника от Харлема, а левое отвлекало на себя голландские войска. И снова главной ошибкой герцога Йоркского стал удар «растопыренными пальцами». Он опять распределил войска линейно, сделав оба фланга и центр примерно равными по численности и не создав нигде серьёзного численного преимущества, способного обрушить защиту франко-голландцев.

Союзники вновь и вновь наступали на одни и те же грабли. Обходной манёвр Кута, Чатэма и Макдональда не удался — их войска двигались крайне медленно и попросту застряли в дюнах, а когда они всё-таки заняли высоты у Бергена, то не решились атаковать из-за отсутствия у них артиллерии. Зато их атаковали французы, нарушив английские боевые порядки.

Аберкромби, наступавший вдоль приливного поля, подвергался постоянному обстрелу егерей, который наносил ему существенный урон. Под самим командующим было убито две лошади, а генерал Мур получил серьёзное ранение. В конце концов войска Аберкромби дошли до Эгмонд-ап-Зее, по сути отрезая Берген от Северной Голландии. Однако конная артиллерия англичан отстала, и этим воспользовался Вандамм, захватив все британские орудия.

На этом вторая битва при Бергене закончилась. На ночь русские отошли к деревне Схорльдам, а англичане расположились прямо на месте битвы — герцог Йоркский планировал продолжить атаку на следующий день. Однако командующий франко-голландскими силами генерал Гийом Брюн отвёл свои войска: частично — к Акерслоту, Лиммену и Бакуму, частично — к Вейк-ан-Зее. Одна из Батавских дивизий отошла к Бевервику, а вторая отправилась прикрывать Амстердам. Союзники потеряли до 2000 человек, французы и голландцы — 2200.

С одной стороны, союзники добились успеха — они захватили Алькмаар. С другой, главной целью атаки был Берген, а он так и остался в руках французов. Противники достигли состояния неустойчивого равновесия. Для того, чтобы решить судьбу Голландии, нужна была последняя — решающая — битва.

Продолжение: Голландская экспедиция (1799): пока войска не пришли в совершенное расстройство