Индия и Китай в борьбе за «крышу мира» во второй половине XX века

Два государства сделали всё, чтобы утвердиться там и максимально расширить подконтрольные территории, что привело к вооружённым конфликтам на границе в 1962, 1967 и 1987 гг. Ожесточённые пограничные бои, вовлёкшие тысячи солдат с обеих сторон, показали, что два государства были полны решимости утвердиться в этом регионе и максимально расширить свою территорию. До сих пор продолжающееся вооружённое противостояние в Гималаях является одним из наиболее заметных и тревожных последствий холодной войны.

Истоки противостояния Китая и Индии

В первой половине ХХ века Китай и Индия не были самостоятельны в определении своей внешней политики. Китай с 1911 года находился, по сути дела, в состоянии гражданской войны, его провинции находились под контролем различных военачальников, вступавших в альянсы как друг с другом, так и с иностранными государствами. Национальное правительство Гоминьдана было вынуждено лавировать между этими силами в попытках собрать Китай заново. Однако лидеры Гоминьдана обозначили своё намерение снова обрести контроль над окраинами бывшей Цинской империи — например, Тибетом, Синьцзяном или Монголией. Этому помешали как внутренние неурядицы, так и вторжение японцев, стремившихся захватить всю страну. Лишь после изгнания японцев в 1945 году и окончательного поражения Гоминьдана в 1949 году новое правительство в Пекине, оперирующее в своей внутренней и внешней политике категориями как коммунизма, так и национализма, приступило к восстановлению китайского контроля над периферией Срединного государства.

Именно Тибет с прилегающими территориями оказался регионом, в котором столкнулись интересы Индии и Китая. Последний на протяжении нескольких столетий рассматривал Тибет как свою неотъемлемую, пусть и автономную, часть, хотя в XVIII–XIX вв. не всегда мог оказать ей военную и финансовую помощь. В ХХ веке китайское правительство, какой бы идеологии оно ни придерживалось, всегда рассматривало Тибет как чрезвычайно важный регион на границе с могущественной и беспокойной колониальной державой, постоянно стремившейся проникнуть в Китай.

Индия, как наследница Индийской империи под британским управлением, унаследовала многое от политики своей метрополии. Тибет рассматривался новым национальным правительством (Джавахарлал Неру чётко это обозначил) в Дели как необходимый буфер между Индией и коммунистическим Китаем. В частности, индийцы хотели бы сохранить соглашение от 1913–1914 гг., предусматривавшее деление Тибета на внутренний (полностью подконтрольный Пекину) и внешний (управлявшийся далай-ламой из Лхасы, сохранявший широкую автономию и свободный от китайского военного присутствия). С колониальных же времён сохранялись и границы в Кашмире и Аксайчине («линия Макартни-Макдональда») и в восточной части Индии в нынешнем штате Аруначал-Прадеш (т.н. «линия Мак-Магона»), пусть и весьма условные.

Таким образом, Гималаи и Тибет были для обеих держав стратегически важным регионом, в котором ни одна из сторон не хотела поступиться своими интересами. В целом же между Нью-Дели и Пекином сохранялись более-менее ровные отношения, пока КНР не начала кампанию по окончательному присоединению Тибета и не подавила силой тамошнее восстание 1959 года. После этого стало понятно, что Мао Цзэдун и его товарищи будут, скорее всего, стремиться любым путём расширить китайское присутствие в регионе.

Конфликт 1962 года

Установление китайского контроля над Тибетом в начале 1950-х гг. и ввод туда значительного контингента НОАК вызвал ряд проблем, прежде всего логистического свойства. И сейчас в Тибет не так легко попасть — так, лишь в начале XXI века была построена железная дорога, связавшая Лхасу с Синином, столицей провинции Цинхай, что значительно упростило путь в Гималаи из центральных китайских регионов. В середине же прошлого века военнослужащие НОАК и гражданские чиновники должны были добираться до Тибета по нескольким дорогам либо через неприветливые безлюдные места в Аксайчине, либо через провинцию «внешнего» Тибета Кам, население которой было враждебно настроено к любой власти, будь то ламы из Лхасы или пекинские бюрократы.

Сложность в снабжении НОАК привела к тому, что большая часть грузов (прежде всего, продовольствие и вооружение) поступала к китайцам в Тибет по морю сначала в индийскую Калькутту, а затем по традиционному пути через ущелье Чумби. После резкого охлаждения китайско-индийский отношений в 1959 году этот старый канал снабжения оказался перекрыт, и немедленно возросло значение транспортного коридора в Аксайчине, огромной и практически незаселённой территории, некогда части тибетского королевства Ладакх, а затем британского Кашмира.

И Дели, и Пекин заявляли о принадлежности Аксайчина к Индии и Китаю соответственно, и отсутствие местного населения, в общем, только играло на руку обеим сторонам. Китайцы поспешили проложить через спорную территорию в 1957 году дорогу, по которой немедленно началась переброска грузов в Тибет из Синцзяна. Индийцы обнаружили её только в 1958 году, что вызвало скандал и обвинения правительства в предательстве. В дальнейшем именно строительство дороги и китайские гарнизоны вдоль неё трактовались индийской стороной как грубейшее нарушение соглашений ещё колониальной поры.

В 1961–1962 гг. обе стороны стянули к рубежам крупные военные силы (патрули немедленно начали совершать вылазки на чужую территорию, это привело к стычкам и даже нескольким жертвам), но полномасштабный конфликт начался 10 октября 1962 года и закончился 20 ноября того же года. Бои развернулись на севере в Аксайчине и на территории т.н. Агентства Северо-Восточной границы (с 1972 года штат Аруначал-Прадеш). Несмотря на поставки советского вооружения, индийская армия оказалась во всех отношениях (подготовка, вооружение, экипировка) гораздо слабее НОАК. В Аксайчине и на северо-восточной границе китайцы добились полной победы, разгромив и практически полностью уничтожив противостоявшие им индийские силы. Командовавший на северо-востоке генерал-лейтенант Бридж Мохан Каул панически докладывал в Нью-Дели 16 ноября:

«Сила противника теперь настолько велика, а его общая сила настолько превосходит [нашу], что вам следует попросить высшие органы власти привлечь нам на помощь те иностранные вооружённые силы, что готовы оказать её, поскольку наши вооружённые силы, по-видимому, не способны остановить напор превосходящих сил, которыми обладает противник, и которые будут продолжать собираться [для нападения] на нас, ставя нас в самое невыгодное положение. Это… столкновение с суровой реальностью».

Только вмешательство Вашингтона после отчаянного послания Неру и начало военных поставок из Великобритании и США предотвратили превращение конфликта в нечто большее, чем бои на границе. Не менее 2500 солдат и офицеров НОАК погибли и были ранены, тогда как индийская армия, судя по всему, потеряла в два-три раза больше солдат, а ещё несколько тысяч были взяты в плен. Высшие индийские военные чины, в том числе Каул, были вынуждены подать в отставку. По результатам конфликта Аксайчин остался под китайским контролем, что обеспечило быструю переброску необходимых сил из Синцзяна в Тибет и закрепило присутствие НОАК на Тибетском плато. На фоне успешного захвата Гоа индийцами в 1961 году поражение в войне с китайцами выглядело особенно болезненно.

Бои в 1967 году

Между войной 1962 года и конфликтом в сентябре-октябре 1967 года Индия и КНР обменялись нотами по поводу обвинений индийских дипломатов в шпионаже, также произошли инциденты на границе: так, 19 сентября 1965 года отряд НОАК пересёк т.н. «линию фактического контроля» в Ладакхе и похитил несколько индийских солдат. Также Нью-Дели получил сведения о разгроме индийских храмов (они были там со времён британского присутствия в Китае) в нескольких портовых городах КНР. В 1965 году ситуация также осложнилась в связи с индийско-пакистанским конфликтом, причём Китай и Пакистан выступали всегда вместе против Индии, поскольку оспаривали её территории в Кашмире.

11–14 сентября и 1 октября 1967 года китайские подразделения попытались вытеснить индийцев с перевалов Нату-Ла и Чо-Ла на границе Тибета и Сиккима (последний был до 1975 года индийским протекторатом, а затем стал штатом Индии). Конфликт вспыхнул из-за попыток индийцев построить дополнительные укрепления с колючей проволокой на Нату-Ла. Для китайцев же это стало признаком агрессии со стороны государства, которое они победили за пять лет до того.

Один из индийских офицеров-артиллеристов, оказавшийся в тот день в километре от Нату-Ла, потом так описывал начало конфликта:

«Сапёры и солдаты начали возводить длинное металлическое укрепление из Нату-Ла в Себу-Ла вдоль предполагаемой границы, за чем внимательно следили с наблюдательных постов артиллерии и 2-го гренадерского батальона в Себу-Ла и на Верблюжьей спине. Сразу же китайский политический комиссар с подразделением пехоты прибыл к центру перевала, где находился подполковник Рай Сингх…

Комиссар попросил подполковника Рай Сингха прекратить укладку проволоки… Начался спор, который вскоре перерос в драку. В последовавшей за этим схватке комиссар был избит. После этого китайцы вернулись к своим бункерам, и сапёры возобновили прокладку проволоки.

В течение нескольких минут после этого на китайской стороне прозвучал свист, за которым последовал смертоносный огонь пулемёта среднего калибра с северного стороны. Перевал полностью лишён укрытия, и солдаты 70-й сапёрной роты и 18-го раджпутского батальона были пойманы под открытым небом и понесли тяжёлые потери, включая раненного полковника Рай Сингха».

В последовавшем за этим противостоянии и артиллерийской дуэли, продолжавшейся несколько дней, погибло 200 индийских солдат и не менее 500 солдат НОАК. Как с сожалением отмечают индийские историки, этот конфликт стал не только свидетельством храбрости и стойкости индийских солдат (перевалы остались под их контролем), но и трусости отдельных подразделений, солдаты которых попытались дезертировать с поля боя. Судя по всему, китайское руководство не решилось на эскалацию конфликта, поскольку разведка засекла передвижение и усиление советских частей вдоль маньчжурской границы.

Противостояние 1987 года и конец холодной войны

После этого на китайско-индийской границе установилось относительное затишье вплоть до 1987 года, когда стороны вновь обратились к проблеме северо-восточных рубежей Индии. В это время Аруначал-Прадеш получил статус штата Индии, что обеспокоило Пекин, который претендовал на 150 000 км² индийской территории. Вновь, как и в 1962 году, возникла угроза военного противостояния в долине Сумдоронг-Чу. Однако усилия дипломатов, прежде всего индийских, сумели предотвратить конфликт.

Таким образом, видно, что на протяжении холодной войны две страны постепенно пришли, пусть и после кровавых боев, к осознанию установления более-менее нейтральных отношений в приграничных территориях. Однако видно, что границы, прочерченные ещё в колониальные времена, продолжают играть важную роль в демаркации. До сих пор между КНР и Индией нет окончательной договорённости по этому поводу, а «линия фактического контроля» так и не превратилась в постоянную границу.