Как попытка казаков нейтрализовать крымских татар в 1655 году обернулась простым походом за зипунами

В январе 1654 года на Переяславской раде Богдан Хмельницкий и казацкая старшина после долгих раздумий присягнули на верность царю Алексею Михайловичу. Это событие повлекло за собой 13-летнюю войну России с Речью Посполитой. В том же 1654 году русские солдаты во время Смоленского похода захватили Смоленск и нанесли поражение войскам литовского гетмана Януша Радзивилла. На украинских же землях военные действия шли без особых успехов для обеих сторон. Крымские татары, долгое время выступавшие союзниками Войска Запорожского, после Переяславской Рады разорвали отношения с Хмельницким и заявили о поддержке польского короля Яна Казимира. Совместно с коронным войском они в конце 1654 года вторглись на Украину, но в битве под Охматовом зимой 1655 года были остановлены союзным казацко-русским войском. Планируя военную кампанию 1655 года, Хмельницкий задумал масштабный поход в Галицию при поддержке русских подкреплений. А, чтобы нейтрализовать татар, в качестве превентивной меры был запланирован поход в Крым.

Замысел похода

Весной 1655 года перед союзным командованием очень остро встал вопрос о нейтрализации Крымской орды на время летне-осенней кампании. Идея превентивного удара по татарам, по мнению исследователя Геннадия Санина, принадлежала непосредственно Богдану Хмельницкому. Однако даже если запорожский гетман и был автором идеи, то детальной проработкой плана занимались, по всей видимости, московские командиры, которые, помимо запорожцев, собирались привлечь донских казаков и калмыков, а также полки русской армии. Такого массового вторжения в Крым ранее никогда не планировалось. Союзники своим походом рассчитывали полностью нейтрализовать татарскую угрозу с юга, пока главные силы будут добывать Галицию.

В апреле 1655 года боярин Фёдор Одоевский получил приказ отправляться в Астрахань, чтобы сформировать там отряд для вторжения в Крым. Астраханский воевода Иван Пронский должен был предоставить боярину 50 детей боярских, 50 годовальщиков и 2000 конных стрельцов. Ещё тысячу солдат должен был выставить Терский городок. По сотне стрельцов предоставляли Царицын, Чёрный Яр и Саратов. В общей сложности в распоряжении Ф.Н. Одоевского должно было оказаться 3100 всадников и 300 пеших стрельцов. Этой армии предстояло спуститься вниз по Волге к Астрахани и, соединившись с калмыками, выступить к Азовскому побережью.

В начале мая на Дон пришла грамота о подготовке к походу. Донские казаки с начала 1650-х годов регулярно совершали морские походы на Крым или побережье Турции. Обычно в них участвовало 1000–2000 человек, грабивших приморские поселения. Это называлось «походами за зипунами». Казаки не только грабили, но и захватывали ясырь — полон. В начале 1655 года развернулась подготовка к новому походу: казаки строили 40 больших стругов, вмещавших до 80 человек.

Что касается украинских казаков, то определить их численность затруднительно. Г. Санин указывает, что к Ф.Н. Одоевскому собирались присоединиться два казацких полка, ссылаясь при этом на М. Грушевского. Тот же, в свою очередь, почерпнул эту информацию из письма молдавского посланника Яцька, бывшего казака, сообщавшего в мае 1655 года своему господарю Стефану Георгице, что Хмельницкий оставил два «заднепрянских» полка на Левобережье, чтобы нанести совместный с русскими и донцами удар по Крыму. Что это были за полки и какова их численность — неизвестно. Если они и были оставлены, то в самом походе участия не принимали. В пользу этого предположения говорит невысокая численность отряда запорожцев, приведённая в источниках: от 700 до 1000 человек, что гораздо меньше количества казаков даже в одном полку. Возможно, в походе участвовали не «реестровые» казаки, а низовые, жившие на Сечи.

В 1654 году 350 запорожцев под командованием атамана Семёна Свегуна уже совершали поход на Азовское море. Спустившись вниз по Миусу, запорожцы вышли в море, где захватили турецкий корабль и несколько мелких судов, шедших из Турции в Азов. Весной 1655 года запорожцы прибыли на Дон прежним путём и в дальнейшем действовали совместно с донскими казаками. Их возглавлял Семён Вергун (или Дергун), который, вероятно, был тем же Семёном Свегуном, желавшим повторить прошлогодние подвиги.

Военные действия начались в мае 1655 года, когда донские казаки провели своеобразную «разведку боем», разграбив татарские улусы в районе Азова и захватив в море несколько турецких кораблей. Г. Санин оценивает численность этого отряда в 10 000 казаков (как донцев, так и запорожцев), но, по-видимому, это преувеличение. Позднее, летом, во время рейда по крымскому побережью численность казаков достигала всего 3000.

И донцы, и запорожцы ожидали прибытия войска Фёдора Одоевского, но оно не явилось. Одоевский в мае дошёл до Саратова, где и остановился из-за эпидемии чумы, вспыхнувшей в астраханских степях. Болезнь оставила дома и калмыков. Вероятно, по этой причине к походу не присоединились два «заднепрянских» полка, решив, что без помощи русских бессмысленно отправляться против крымских татар. Поняв, что ждать выступления союзных сил бесполезно, казаки решили действовать самостоятельно. Грандиозный стратегический план был позабыт. Поход фактически превратился в очередной набег за зипунами.

Необходимое уточнение о пользе внимательного чтения

Освещая крымские события лета 1655 года, исследователи говорят либо об одном, либо о двух походах казаков. В первом случае упоминают совместное предприятие донцов и запорожцев на 43 стругах под командованием Павла Чесночихина и Семёна Вергуна (Дергуна). Во втором случае к нему добавляют поход, в котором участвовали исключительно донские казаки Павла Фёдорова на 34 стругах.

Однако при внимательном прочтении документов, на которые ссылаются исследователи, выясняется, что речь идёт об одном и том же походе. Путаница вызвана прежде всего разногласиями в расспросных речах станичника Ивана Савина, атамана Кузьмы Дмитриева и атамана Павла Фёдорова. Первые двое сообщали о том, что слышали, а последний — Павел Фёдоров сын Чесночихин — принимал в походе непосредственное участие. Разночтение в написании имени атамана (либо Павел Фёдоров, либо Павел Чесночихин) также сыграло свою роль в создании второго казачьего морского похода.

Захват Тамани

В начале июля 1655 года донские казаки под командованием Павла Чесночихина и запорожцы атамана Вергуна вышли в море и блокировали Керченский пролив. Десять дней казаки разоряли татарские селения на Таманском полуострове, перерезав всё судоходство в проливе. 25 июля они атаковали Тамань.

Оставив при судах небольшой отряд (Г. Боплан сообщает, что запорожцы, как правило, оставляли при каждой чайке «по два взрослых и по два мальчика», то есть казаков с джурами), казаки в сумерках скрытно подошли к городу. Численность стоявшего там гарнизона неизвестна. По словам путешественника Эвлии Челеби, который посетил Тамань в 1666 году, в крепости насчитывалось 300 солдат. Можно предположить, что и в момент казацкого штурма одиннадцатью годами ранее количество турецких солдат было примерно таким же или даже меньшим. По словам М.А. Алекберли, турецкие воины

«после вечерней молитвы — пятого намаза, очень плотно поевши, они ложились спать, как в обычное время. В Турции (…) издавна принято днём довольствоваться лёгкой пищей, а вечером есть тяжёлые блюда. После вечерней еды мусульмане погружались в крепкий сон. Эта привычка из поколения в поколение превратилась в традицию».

Сонный гарнизон не сумел дать отпор, и город был захвачен. Оказавшее сопротивление население было вырезано. В плен угодило около 400 человек. Казаки освободили 300 православных невольников (хотя, возможно, это количество освобождённых за всю кампанию). Потери нападавших были незначительными: по словам Павла Чесночихина, погибло всего 30 человек. Правда, это только потери донцов, и к ним необходимо присоединить вероятные потери запорожцев. Но всё равно картина выглядит довольно благоприятной для казаков.

После этого, используя Тамань как временную базу, казаки начали разорять азовское и черноморское побережье Керченского полуострова. Д. Яворницкий записал рассказ казака Ивана Россолоды. Ссылаясь на своего отца, он сообщал о типичных действиях казаков при набегах. Несмотря на то что описание относится к XVIII веку, столетием раньше казаки действовали, вероятно, таким же образом:

«Вот как вскочут запорожцы в какой турецкий город, то немедленно его с трёх концов зажгут, а на четвёртом постановятся да и выжидают турков, да как бегут какие, то немедленно их тут же и покладают. Таким манером как перебьют мужиков, тогда уже по хатам…».

1 августа настала очередь и самой Керчи. Однако здесь у казаков дело пошло не так гладко, как прежде. Город имел довольно многочисленный гарнизон, основу которого составлял отряд турецкой конницы — сипахи, усиленный к тому же подразделениями крымских татар, направленных ханом в город для предотвращения возможной угрозы. Подробных сведений о штурме Керчи казаками не сохранилось. С достоверностью можно сказать лишь то, что казаки «на приступах многих побили и переранили», но при этом были вынуждены отступить от города, разорив окрестности.

Казаки на крымском побережье

В августе 1655 года казаки совершили несколько рейдов вдоль южного побережья Крыма, грабя и сжигая татарские селения. Подробности этих набегов неизвестны. Можно лишь предположить, что казаки, избегая значительных столкновений, смогли разжиться добычей, заставив при этом нервничать всё татарское население полуострова. Е. Апанович приводит информацию об осаде и взятии казаками Кафы — города, в котором находился крупнейший в Крыму рынок по продаже рабов. Но это не подтверждается другими источниками. Любопытно, что даже в том источнике, на который ссылается исследователь, эта информация отсутствует.

В исторической литературе встречаются сведения о морском бое между казацкими стругами и чайками с турецкими галерами-каторгами, который завершился победой казаков. Г. Санин указывает, что это были высланные из Стамбула турецкие галеры. По мнению же Е. Апанович, в морском бою казаки атаковали шедший в Кафу турецкий караван из шести судов и захватили два судна: одно с зерном, второе с товарами. В обоих случаях исследователи ссылаются на расспросные речи атамана Кузьмы Дмитриева, который передал сведения, полученные от захваченного в плен татарина, позднее отбитого своими же. Однако в документе указано:

«…на Черное-ж де море присланы были из Царя-города для береженья катарги с людьми, а сколько каторг, и того подлинно не ведомо; и те де катарги Донские казаки, которые пошли на море, взяли».

Следовательно, версия Е. Апанович полна художественного вымысла и не соответствует действительности. Однако же и версия Г. Санина вызывает сомнения. Атаман Фёдор Чесночихин, непосредственно руководивший походом казаков, ни о каком морском бое с турецкими галерами не вспоминал, хотя, казалось бы, с чего ему замалчивать такой славный подвиг. По всей вероятности, информация о морском бое является непроверенным слухом или вообще вымыслом.

24 сентября 1655 года, когда на Чёрном море установилась непогода, отягощённые добычей казаки оставили крымские берега и направились домой.

Всё это время главные ханские силы стояли в окрестностях Перекопа. Несмотря на настоятельные просьбы поляков, Мехмед IV Гирей оставался в Крыму. Только когда стало понятно, что казаки возвращаются домой, хан выступил в поход. На дворе стоял сентябрь 1655 года, и русско-казацкая армия уже находилась в Галиции. Нанести серьёзный урон татарам донцы и запорожцы, имея незначительные силы, естественно, не могли. Главным положительным результатом их похода (кроме, конечно же, захваченной добычи) стала задержка похода основных татарских сил на украинские земли.