Как штрафники посреди бела дня за языком ходили
427
просмотров
Одним из способов получения информации о противнике в годы Великой Отечественной войны было взятие языка на передовой. Брали их не только ночью, подобные акции проводились и в светлое время суток, и далеко не всегда это делали разведчики.

Порой эту задачу возлагали на штрафников, и те неплохо с ней справлялись. Например, в июне 1943 года на участке обороны Ленинградского фронта прошла операция по взятию контрольного пленного с участием военнослужащих из 587-го штрафного взвода Краснознамённого Балтийского флота.

Нет тишины на передовой

Во время войны на передовой нет минут тишины. Войска всегда заняты делом: ведут инженерные работы, перестреливаются с противником и ходят в разведку. Разведакции бывали самыми разнообразными. Например, согласно журналу боевых действий 48-й отдельной морской стрелковой бригады, державшей оборону на одном из участков Ораниенбаумского плацдарма (Приморская Оперативная Группа Ленинградского фронта), за июнь 1943 года было произведено следующее количество разведакций:

«1. Поисков — 7 с участием 454 человек.

2. Выхода групп с задачей наблюдения — 36 с участием 903 чел.

3. Засад на вероятных путях движения пр-ка — 9 с участием 632 чел.

4. Выхода разведгрупп с задачей уточнения завалов и минных полей пр-ка — 3 с участием 183 человек».

Разведка ведёт добытого языка.

Из семи «поисков», то есть операций по захвату языка, пять оказались неудачными. Они срывались из-за того, что противник обнаруживал разведгруппы ещё до начала операций, из-за того, что группы вступали в бой до захвата языка, или же из-за того, что не получалось проделать проход через минное поле. Пленных удалось взять только в двух случаях. Однако захватить ещё не означало доставить живыми.

К примеру, в ночь на 6 июня разведгруппа 1-го отдельного стрелкового батальона в составе 45 человек производила «поиск» контрольного пленного. Группе захвата из пяти краснофлотцев удалось преодолеть проволочное заграждение и два ряда фугасов натяжного действия, а затем проникнуть вглубь вражеской обороны на 40–60 метров. Разведчики добрались до ближайшего блиндажа и ворвались в него. Там они обнаружили спящих немцев. Одного из них они взяли в плен, а остальных взорвали противотанковыми гранатами вместе с блиндажом. Во время эвакуации на советскую сторону пленный оказал краснофлотцам отчаянное сопротивление, и те его пристрелили, чтобы не демаскировать свой отход. Правда, вернулись бойцы не с пустыми руками, захватив портфель с письмами и документами, винтовку, противогаз и гранатомёт. Однако же вместо живого немца разведчики принесли с собой его труп.

Единственным живым языком, взятым в июне 48-й бригадой, стал Герхард Мюллер — солдат 5-й роты 4-го батальона 20-го егерского полка 10-й фельд-дивизии. Акцию по его изъятию из немецкого блиндажа краснофлотцы провели несколькими часами ранее — днём 5 июня 1943 года.

Солнце тоже разведчику друг

Получив в начале июня от штаба Приморской Оперативной Группы очередной приказ о проведении разведки, штаб 48-й бригады возложил эту задачу на 4-й батальон. Его комбат должен был подготовить план действий по захвату контрольного пленного у деревни Закорново. Задача действительно была непростой. За два предыдущих месяца подобные акции разведроты и батальонов бригады дали результат в виде только одного пленного. Поэтому план командира 4-го батальона подвергся корректировке.

План разведки боем, проведённой 587-м отдельным штрафным взводом КБФ и 4-м батальоном 48-й отдельной морской стрелковой бригады 14 июля 1943 года, у огневых точек № 46 и № 47 (деревня Закорново). Операция была аналогичной акции 5 июня, но завершилась неудачей: немецкий часовой заметил группу захвата у заграждений на нейтральной полосе и поднял тревогу. Операцию пришлось свернуть.

Вместо того, чтобы артогнём проделать проход в немецких заграждениях и действовать в тёмное время суток, штаб бригады предложил более изящную акцию. Опыт ранее проведённых ночных операций, показания пленного и данные с наблюдательных постов говорили об «особом оживлении на переднем крае пр-ка ночью и полном замирании с 9.00 до 15.00». Иными словами, если с наступлением темноты немцы хорошо несли службу, не теряя бдительности в ожидании нападения, то с рассветом они расслаблялись и ложились спать. Поэтому штаб бригады решил:

«Поиск провести днём, рассчитывая на внезапность, мелкой группой. Использовать огонь артиллерии, миномётов, пулемётов и снайперов с момента обнаружения противником действующей группы. Проходы в минных полях и проволоке преодолеть, предварительно срезав нижние нити».

Чтобы контролировать подготовку и проведение операции, в 4-й батальон выехал замначштаба бригады майор Филипп Тищенко. Командовал акцией по захвату пленного помощник начштаба батальона старший лейтенант Николай Мещеринов, имевший в своём распоряжении 96 человек. Группа прикрытия состояла из взвода разведки, взвода автоматчиков, двух расчётов 50-мм миномётов, расчёта ПТР, расчёта ампуломёта и пяти снайперов — всего 86 человек. В группу захвата входили два сапёра и восемь бойцов 587-го отдельного штрафного взвода под командованием краснофлотца Кузнецова. В этом взводе проходили службу разжалованные судом офицеры. Соответственно, участники группы когда-то имели офицерское звание, но были его лишены за совершённые преступления. Помимо Кузнецова удалось установить фамилии ещё нескольких участников его группы, но узнать подробности их прежней службы не получилось.

Хенде хох!

К полуночи 5 июня обе группы сосредоточились на опушке леса перед вражеской огневой точкой (ОТ) № 46 северо-западнее окраины деревни Закорново. Напротив четырёх немецких огневых точек, охранявшихся вражескими часовыми, заняли позиции четыре снайпера. Перед ними стояла задача: «по признаку обнаружения себя, как часового в момент начала действий нашей группы немедленного его снять прицельным выстрелом с расстояния 200 метров». За районом ОТ № 46 советские бойцы наблюдали до утра. В 06:45 немцы сменили часовых. Вскоре на позиции противника всё замерло — личный состав отправился отдыхать.

Группа советских разведчиков ведёт наблюдение за противником в дневное время.

В 09:30 операция началась. Первыми двинулись два сапёра. В 100 метрах от часового они незаметно проделали проход в первом проволочном заграждении. Второе заграждение находилось на расстоянии 50 метров от немецкого поста, но и здесь сапёры остались незамеченными. Мин на их пути не оказалось. Закончив с проходами, сапёры дали сигнал штрафникам, и группа захвата поползла к немецкому переднему краю.

Краснофлотцы в маскхалатах достигли ОТ № 46, но в блиндаже не оказалось ни одной живой души. Сняв там пулемёт, штрафники поползли к другой огневой точке — № 47. Преодолев около 40 метров, они обнаружили блиндаж с двойными дверями, закрытыми изнутри. Группа оцепила блиндаж. Шесть человек заняли позиции наблюдения, а командир Кузнецов с краснофлотцем Петровым взломали двери и проникли внутрь,

«где увидели спящими 4 чел. солдат. К/фл Кузнецов дал команду по-немецки «встать, поднять руки» и Петрову приказал вынести оружие из землянки. В это время зазвонил телефон и один из солдат пытался взять трубку, но Кузнецов не допустил его и сам обезвредил телефон. После этого стали выводить по одному из помещения и строить их у блиндажа на улице».

Советские разведчики группы огневой поддержки в засаде.

Командир группы несколько задержался в землянке. Немцы, пользуясь тем, что рядом был только один Петров, бросились врассыпную. Вышедший из блиндажа Кузнецов открыл огонь из автомата и уничтожил троих убегавших солдат, а четвёртого скрутил с помощью Петрова. После этого группа захвата начала отходить к проходам в рядах проволоки, прихватив с собой ещё и второй пулемёт из блиндажа. Услышав очереди автомата Кузнецова, советские снайперы выстрелами сняли четверых часовых на соседних постах. Сразу после этого артиллерийская группа поддержки в составе двух батарей 76-мм орудий, четырёх батарей 82-мм миномётов и одной батареи 107-мм миномётов открыла огонь по немецким позициям, не позволяя противнику начать преследование разведчиков.

Трудный путь к своим

Проникновение штрафников вглубь их обороны стало для немцев полной неожиданностью. Замешательства добавил и начавшийся артобстрел. Очевидно, противник никак не ожидал от советских бойцов такой наглости — провести акцию по взятию языка в светлое время суток. Как отмечалось в журнале боевых действий 4-го батальона, поначалу с немецкой стороны были слышны только крики. Лишь спустя 15 минут после того, как заговорили советские батареи, ошеломлённый противник открыл миномётный и пулемётный огонь.

Растерянность неприятеля позволила группе Кузнецова без помех добраться до проволочных заграждений вместе с пленным и трофеями. Но затем немецкий обстрел осложнил обстановку. Проходя через «окна» в проволоке, «смертью храбрых пали» краснофлотцы Василий Нечаев и Александр Катугин. При попытке вынести их тела с нейтральной полосы был смертельно ранен ещё один штрафник — Иван Наместников. Из оставшихся пяти членов группы Кузнецова трое были ранены. К сожалению, из-за вражеского огня тела погибших краснофлотцев забрать так и не удалось.

Советские разведчики ведут захваченного в плен немецкого солдата. 1944 год.

Несмотря на потери, бойцы 587-го отдельного штрафного взвода КБФ свою задачу выполнили. Языка они доставили целым и невредимым, принесли с собой один пулемёт (второй бросили у проволоки рядом с убитыми), два пистолета и два письма. Во время операции они уничтожили троих немцев, ещё четверых убили снайперы. Докладывая о действиях группы Кузнецова, майор Тищенко писал:

«1. Группа действовала организованно, скрытно и решительно (…)

2. Применение снайперов по уничтожению часовых пр-ка у огневых точек в момент начала действий группы в ходе решения задачи обеспечило успех действия группы».

Однако этот успех стал лишь вторым случаем захвата контрольного пленного на участке 48-й бригады с 1 апреля по 30 сентября 1943 года. По свидетельству допрошенного Герхарда Мюллера, немцы несли службу хорошо. Среди вражеских солдат не было случаев дезертирства, невыполнения приказов или какого-либо недовольства в целом. Противник был осторожен, внимателен и всеми силами старался пресекать действия советских разведгрупп в попытках добыть языка. Упомянутый успех 1-го батальона 6 июня, когда контрольный пленный был взят, но застрелен во время обратного перехода, оказался исключением из правил. Подтверждением тому является статистика разведакций бригады за третий квартал 1943 года: в течение трёх месяцев бойцы провели 42 операции, в ходе которых не взяли ни одного языка и не смогли добыть никаких документов противника.

Карточка №22 из картотеки безвозвратных потерь с данными краснофлотца 587-го отдельного штрафного взвода КБФ Ивана Наместникова — участника группы захвата, действовавшей 5 июня 1943 год на участке обороны 4-го отдельного батальона 48-й отдельной морской стрелковой бригады. Наместников полностью искупил свою вину кровью: пытаясь вытащить с нейтральной полосы тела своих убитых товарищей, он был смертельно ранен и умер на поле боя.

Эффективность действий группы Кузнецова 5 июня 1943 года была обеспечена нестандартным подходом к делу. Противник оказался не готов к акции, проводимой в светлое время суток, что и привело к успеху. К сожалению, беря в плен солдат в блиндаже, командир группы захвата допустил ошибку, доверив контроль за четырьмя немцами одному бойцу — и это стоило жизни троим его подчинённым. Тем не менее грамотное планирование, а также решительность и смелость бойцов 587-го отдельного штрафного взвода КБФ позволили взять языка посреди бела дня и увести его из-под носа бдительного противника, не ожидавшего такого нахальства со стороны советских разведчиков.

Интересно, что руководивший этой операцией старший лейтенант Мещеринов, а также три снайпера 4-го батальона были награждены орденами и медалями. А вот получили ли свои награды штрафники из группы Кузнецова, выяснить не удалось. Хотелось бы надеяться, что героизм как павших, так и живых командование оценило по достоинству.

Ваша реакция?


Мы думаем Вам понравится