Кавалерийский рейд Страйта

В ходе Гражданской войны в США командование северян провело несколько диверсионных операций против железнодорожного сообщения в тылу Конфедерации. Самая известная попытка такого рода произошла весной 1862 года и вошла в историю как «Великая паровозная гонка». Ровно через год северяне попытались ещё раз атаковать железные дороги южан. Это событие известно как «Рейд Страйта», о нём и пойдёт речь в нашей статье.

Полковник Страйт и его план

Как и многие другие старшие офицеры федеральной армии, полковник Абель Страйт не был профессиональным военным. Он родился в 1828 году в штате Нью-Йорк, однако бóльшую часть жизни прожил в Индиане, где до войны проявил себя как предприниматель, владея типографией в Индианаполисе. Подобно многим другим американским бизнесменам, Страйт имел политические амбиции, являясь членом Республиканской партии, открыто поддерживавшей аболиционизм.

Начало гражданской войны дало Страйту возможность реализовать свои амбиции. Историк Кирилл Маль отмечает:

«В основном «создатели» армии Союза были профессиональными политиками или бизнесменами. Свою службу в армии они рассматривали как очередную ступень в политической карьере или как средство сделать хорошие деньги. В результате вербовка новобранцев с самого начала приобрела черты избирательной и рекламной кампаний одновременно».

Не стал исключением и Страйт. После начала войны он вступил в ополчение Индианы, где получил звание полковника и командира волонтёрского 51-го Индианского полка. Этот полк включили в действовавшую на Западном театре федеральную Камберлендскую армию (названа в честь одноимённой реки).

В течение первых полутора лет войны полк Страйта крайне ограниченно участвовал в боевых действиях, что не удовлетворяло жаждавшего славы полковника. Весной 1863 года Страйт разработал оригинальный план нанесения удара по коммуникациям южан. Его идея состояла в том, чтобы провести кавалерийский рейд по тылам противника и разрушить часть Западно-Атлантической железной дороги, пролегавшей от Чаттануги до Атланты, которая доставляла грузы конфедеративной Теннессийской армии по внутренним районам штатов Алабама и Джорджия.

Идее Страйта благоприятствовало отсутствие сплошной линии фронта — тысячи километров «прифронтовой зоны» были открытыми для движения в обе стороны, чем федералы и конфедераты активно пользовались при проведении рейдов.

Одной из ключевых составляющих плана Страйта было взаимодействие с местным населением в Алабаме. Дело в том, что с июля 1862 года его полк служил в составе федеральных оккупационных сил в Северной Алабаме. Здесь Страйт регулярно общался с местными юнионистами (Алабама входила в состав Конфедерации, а юнионистами назывались сторонники объединения с США) и активно вербовал их в федеральную армию. Исходя из этого своего опыта, Страйт пребывал в уверенности, что население Алабамы в принципе поддерживает США и будет готово помогать ему в ходе рейда. Как прояснилось впоследствии, это убеждение оказалось ошибочным, но в тот момент подобные иллюзии испытывали не только многие федеральные командующие, но и президент Линкольн.

Планирование и подготовка рейда

Сам по себе план был очень смелый, но Страйт смог донести свою уверенность до вышестоящих командиров. Командующий Камберлендской армией генерал-майор Уильям Роузкранс одобрил план, санкционировав создание временной кавалерийской бригады. В её состав включили четыре пехотных полка: 51-й и 73-й Индианские, 80-й Иллинойский и 3-й Огайский, а также подразделения двух кавалерийских полков — 1-го Западно-Теннессийского (две роты) и 1-го Алабамского (укомплектован алабамскими добровольцами, желавшими сражаться за США). Общая численность бригады составляла около 1700 человек.

Основу бригады составляли пехотные полки, хотя рейд задумывался как кавалерийский. Однако федеральное командование не хотело задействовать в нём кавалерийские части, хотя и имело в своём распоряжении мощную кавалерийскую дивизию бригадного генерала Гренвила Доджа общей численностью около 8000 человек. Скорее всего, здесь сыграли свою роль амбиции Страйта, который являлся автором плана и, естественно, хотел его лично реализовать, а также принципы, которые бытовали в то время в штабах воюющих армий. Считалось, что если Страйт придумал и продавил реализацию плана, то ему и следовало доверить его выполнение, даже если не всё хорошо подготовлено.

Раз рейд планировался кавалерийский, то командование нашло оригинальный выход — решили посадить пехотинцев на лошадей. Однако быстро выяснилось, что нужного количества лошадей нет, и тогда решили импровизировать дальше, заменив коней мулами. Последних массово скупали для этой цели у фермеров Западного Теннесси. Поскольку закупщики не очень разбирались в вопросе, то многие мулы оказалась старыми или, наоборот, слишком молодыми и слабыми, необъезженными, больными, неспособными нести грузы тяжелее седла и покрывать большие расстояния без частых остановок. Несколько мулов пало ещё до начала рейда. В этой ситуации Страйт решил начать реквизиции лошадей и мулов у местных алабамских фермеров, однако фермеры предпочитали убивать своих животных, а не отдавать их северянам, поэтому особого результата эта мера не принесла. В итоге к началу рейда у Страйта оказалось всего 1250 мулов и лошадей, что не покрывало насущных потребностей бригады.

Решение посадить солдат на мулов сыграло с северянами злую шутку. Не приходится сомневаться, что отсутствие лошадей оказало крайне негативное влияние на боевой дух солдат. Едущие на мулах «кавалеристы» одним своим видом забавляли местных жителей, и по всей Алабаме быстро распространились обидные прозвища «Ослиная бригада» и «Ослиная кавалерия».

При этом сам рейд должен был проходить в тесном взаимодействии с упомянутой кавалерийской дивизией бригадного генерала Доджа, которая уже находилась на вражеской территории (ей надлежало прикрывать бригаду Страйта от атак кавалерии Конфедерации).

Итак, перед началом рейда Страйт имел в своём распоряжении 1700 человек, две горные гаубицы, около 50 фургонов для транспортировки припасов, а также 1250 мулов и лошадей.

Рейд начинается, южане готовятся

Бригаду Страйта сосредоточили в Нэшвилле, где она 19 апреля 1863 года погрузилась на восемь пароходов, на которых северяне поплыли на юг по реке Теннесси. Ночью они высадились в городке Истпорт, штат Миссисипи. Сойдя на берег, Страйт не стал дожидаться окончания высадки всех солдат, а тут же отправился к генералу Доджу, лагерь кавалерии которого был разбит в 20 км от Истпорта.

Когда утром Страйт вернулся к своей бригаде, то обнаружил, что высадка на берег прошла в полной неразберихе. Среди мулов возникла давка, примерно 400 животных вырвались и разбежались по окрестностям. Страйт отправил для их сбора солдат, это заняло два дня, однако отыскать и вернуть назад удалось лишь 200 мулов. Пока шли поиски, несколько старых и больных животных пало; всё вместе это резко снизило и так невысокую мобильность бригады.

Тем временем командование южан на Западе быстро узнало о сосредоточении крупного контингента вражеских войск в районе Истпорта. Для противодействия сюда направили две кавалерийские бригады, которыми командовали бригадные генералы Натан Бедфорд Форрест и Филипп Роддей (под общим командованием Форреста).

Бригада Форреста была с нуля сформирована им зимой 1862-1863 годов и к этому моменту уже представляла собой вполне крепкое соединение, закалённое несколькими успешными рейдами в тылы федеральных войск в Западном Теннесси. К описываемому моменту численность бригады составляла около 600 всадников, разделённых на два полка с несколькими орудиями (точное число артиллерии неизвестно, но не менее четырёх стволов).

Бригада Роддея состояла из 4-го и 5-го Алабамских кавалерийских полков, а сам Роддей занимал должность командующего округом «Северная Алабама» и носил почётное прозвище «Защитник Северной Алабамы». Особенностью бригады было то, что вооружение людей Роддея составляли ружья, а не карабины, и поэтому они обычно сражались пешими. Из-за этого их считали конной пехотой, а не настоящей кавалерией.

Пока рядом находилась кавалерия Доджа, Форрест предпочитал не подходить близко к противнику (с учётом тотального численного превосходства северян) и следить за ним с помощью небольших разведотрядов.

Полковник Страйт выступает в поход

Утром 22 апреля Страйт соединился с кавалерийской дивизией Доджа, и вместе они выступили по направлению к городу Тускумбия (штат Алабама), куда пришли 24 апреля около 17 часов. Здесь пути Страйта и Доджа разделились: Страйт должен был двигаться к Молтону, а Додж пошёл на север в надежде отвлечь на себя кавалерию Форреста. Перед уходом Додж оставил Страйту около 200 мулов и шесть фургонов для перевозки припасов. Одновременно Страйт инициировал медицинский осмотр своих людей, в результате 200 из них врачи признали неспособными продолжать рейд. Их отправили назад вместе с эскортом из кавалеристов генерала Доджа. В итоге у Страйта осталось примерно 1500 человек. С учётом нехватки мулов это сокращение личного состава не стало таким уж негативным явлением, а, скорее, наоборот — немного повысило мобильность бригады.

Страйт выступил из Тускумбии 26 апреля в 11 часов вечера. Всё сразу пошло не так: движению помешал внезапный сильный ливень, дороги развезло, и бригада растянулась на марше, борясь с темнотой и грязью. 300 солдат вообще шли пешком — для первых 150 из них не было мулов, а для остальных 150 мулы формально имелись, однако не могли нести ничего тяжелее седла. Всё это заставило Страйта сделать незапланированную остановку на горе Хоуп и разбить палаточный лагерь, чтобы собрать свои подразделения и попробовать разыскать дополнительных лошадей и мулов на окрестных фермах. Для этого он использовал алабамских добровольцев, многие из которых были выходцами из тех мест.

Вечером 27 апреля к Страйту прискакал вестовой от Доджа с сообщением, что тот увёл Форреста на север, тем самым расчистив путь для Страйта, чтобы он мог беспрепятственно продолжить свой рейд. К этому моменту дождь, шедший целые сутки, закончился, рвавшийся вперёд Страйт с утра 28 апреля возобновил движение и до темноты достиг Молтона.

Додж ошибался — Форрест не купился на его манёвр. Бригаду Роддея он отправил «сопровождать» Доджа, а сам продолжил преследование «Ослиной бригады». Страйт об ошибке Доджа ещё не знал.

«Битва в Дневном ущелье»

Утром 29 апреля бригада Страйта возобновила марш на восток. После предыдущих мрачных дней ситуация внушала северянам оптимизм. Погода благоприятствовала, а на местных фермах янки смогли захватить достаточное количество мулов, чтобы посадить на них всех солдат. Также по дороге захватили несколько фургонов Конфедерации с оружием и снаряжением. Противник не показывался, в своём рапорте о рейде Страйт упоминал о перестрелках с небольшими отрядами южан, но серьёзной угрозы в них пока не видел. Все эти успехи подняли настроение личного состава.

Днём 30 апреля колонна бригады Страйта втянулась в так называемое Дневное ущелье в округе Куллман возле Песчаной горы. Здесь разведчики доложили Страйту, что заметили всадников конфедератов, двигавшихся вдоль флангов, угрожая окружить всю маршевую колонну. Действительно, место для атаки было благоприятным, тем более что Форрест действительно решил атаковать арьергард северян, хотя и понимал, что серьёзно уступает врагу в силах.

Страйт быстро сориентировался в ситуации и успел подготовиться к бою, выстроив в первой линии 51-й Индианский и 73-й Иллинойский полки и усилив их двумя горными гаубицами.

Когда кавалеристы Форреста с криками напали на арьергард, пехотинцы ружейными залпами отбили их первый натиск. Форрест отвёл своих людей, приказал спешиться и выдвинул вперёд две пушки. Уступая врагу в силах, он хотел связать противника пехотным боем, а затем из пушек расстрелять линии пехоты. Пешая атака кавалеристов была отчаянно смелой, а огневые позиции для пушек они развернули всего в 300 м от противника. Однако силы оказались неравны, и Страйт бросил вперёд 3-й Огайский и 80-й Иллинойский полки. Их стремительный удар сокрушил наступательный порыв кавалеристов. Отступление южан стало столь стремительным, что отвечавший за артиллерию лейтенант Эндрю Гулд бросил оба орудия, не успев их заклепать — так в руки северян попали две исправные пушки и две повозки для их транспортировки. Общие потери Форреста составили 65 человек, из них 40 пленными и около 20 ранеными. Среди тяжелораненых оказался брат Форреста капитан Уильям Форрест. Потери северян составили 23 человека убитыми и ранеными.

Это был несомненный успех Страйта. Знай он о том, что его силы численно превосходят отряд Форреста более чем вдвое, то, возможно, повёл бы себя иначе. Но пленные южане в своих показаниях всемеро завысили численность отряда Форреста (заявив, что у того 4500 человек и 12 пушек), и поэтому Страйт решил быстро уйти из ущелья, пока его не обошли с тыла.

Что касается Форреста, то поражение его не смутило — наоборот, он жаждал мести. Поняв, что в лобовом столкновении с численно превосходящим врагом шансов у него нет, он сразу же изменил тактику действий. Теперь Форрест проводил не полномасштабные атаки, а беспокоящие налёты.

Погоня за «дичью»

Первая такая атака произошла через несколько часов. Северяне заняли позицию на горном хребте вдоль горы Хог и огнём из стрелкового оружия и пушек (в том числе из двух захваченных) отразили несколько атак. После этого Форрест отошёл, а Страйт возобновил марш в ускоренном темпе. В этой стычке боеприпасы к двум трофейным пушкам были израсходованы, поэтому федералы заклепали их и бросили, а повозки — уничтожили.

Всю ночь северяне двигались в направлении на Блаунтсвил, а Форрест неотступно их преследовал. Страйт проявлял смекалку — в своём рапорте он писал, как приказал 73-му полку залечь в траве рядом с дорогой, и когда показались кавалеристы южан, то северяне открыли огонь на поражение. Как оказалось потом, этот залп не нанёс существенных потерь, но Форрест сразу отошёл, не ввязываясь в открытый бой. Затишье продлилось ненадолго, и уже через несколько часов южане снова атаковали арьергард. Так продолжалось всю ночь и утро, пока Страйт не достиг Блаунтсвилла (1 мая около 10 часов утра). Останавливаться здесь он не стал и продолжил движение на восток.

Ситуация для Страйта постепенно ухудшалась. Колонна еле ползла, ведь мулы слишком медлительны и не могли далеко оторваться от всадников Форреста. К тому же, их постоянный рев позволял разведчикам южан обнаружить колонну на расстоянии более двух миль. Ситуацию ухудшало и то, что многие солдаты шли пешком. Люди и животные устали, но ощущение присутствия врага за их спинами не давало Страйту возможности устроить нормальный отдых своим утомлённым войскам. Кроме того, имелась ещё одна любопытная деталь: к колонне северян пристраивались негры — бывшие рабы, освобождённые Страйтом в окрестных районах. В такой погоне прошло полтора дня.

Страйт понимал, что ему надолго не оторваться от Форреста. Своё спасение он видел в том, чтобы достичь города Рим (штат Джорджия), который благодаря своему расположению на реке Куса оказался единственный пунктом, где можно было закрепиться и дать Форресту бой. Уничтожив мост через реку, Страйт мог оторваться и продолжить движение. При этом в своей стратегии он исходил из ошибочного убеждения, что Форрест численно превосходит его в три раза, а потому постоянно боялся нападения в открытом поле. Что касается Форреста, то он также понимал, что противник движется к Риму из-за удобного расположения последнего.

«Алабамская роза» Эмма Сэнсом

Во второй половине дня 2 мая Страйт достиг ручья Блэк-Крик. Полковник смотрел на разлившийся ручей, и вдруг его осенило — если уничтожить здешний мост, то можно получить несколько часов передышки от преследования и оторваться от Форреста. Рядом стоял фермерский дом семейства Сэнсом. Страйт подъехал к нему и потребовал немного тлеющего угля, который можно было бы использовать для поджога моста. Люди Страйта переправились и подожгли мост, а на другом берегу он оставил пикет из стрелков. Теперь северяне, измотанные двухдневным преследованием, недосыпанием и постоянными стычками, могли почувствовать себя в безопасности — враг перестал дышать им в спину.

Когда всадники Форреста прибыли на место, они нашли сгоревший мост и попали под обстрел. Форрест подъехал к дому Сэнсомов, спросить, есть ли ещё один мост через ручей. К нему навстречу вышла 16-летняя Эмма Сэнсом, чей брат покинул родной дом в 1861 году, чтобы вступить в ряды 19-го Алабамского пехотного полка.

Девушка сказала ему, что ближайший мост находится в трёх километрах. Тогда Форрест спросил, есть ли место, где он мог бы перейти ручей. Эмма ответила, что если солдаты помогут ей оседлать лошадь, она покажет место, где видела, как коровы пересекают ручей (скорее всего, солдаты смогут переправиться там же). Много позже Эмма напишет, что генерал Форрест сказал: «Нет времени седлать лошадь, садись позади меня». Тут к ним, подбежала мать девочки, желавшая знать, что происходит. Форрест сказал: «Она покажет мне брод, где я смогу вовремя привести своих людей, чтобы поймать этих янки, прежде чем они доберутся до Рима. Не беспокойтесь; я верну её в целости». Эмма провела Форреста вдоль русла ручья и указала место для переправы. Форрест сдержал слово и лично отвёз девушку домой.

Благодаря Эмме Сэнсом северянам не удалось оторваться от преследователей, и судьба рейда была решена.

Планы Страйта рушатся

Не прошло и пары часов, как к изумлению и отчаянию полковника Страйта Форрест снова оказался у него за спиной, а стычки и перестрелки возобновились. Колонна прошла через городок Гадсден, где сожгла все выявленные склады, и двинулась дальше. 2 мая к 16 часам Страйт добрался до плантации Блаунта, примерно в 24 км от Гадсдена, где северяне раздобыли корм для мулов, немного отдохнули и провели инвентаризацию припасов. Выяснилось, что почти все оставшиеся боеприпасы бесполезны из-за того, что они намокли. Тем временем Форрест атаковал Страйта на плантации, а затем резко отошёл, оставив по периметру отряды стрелков, которые вели беспокоящий обстрел. В этой стычке погиб командир 73-го Индианского полка полковник Хэтуэй.

Сдаваться Страйт не собирался и отправил в Рим отряд из 200 кавалеристов под командованием капитана Милтона Рассела с приказом занять жизненно важный мост через реку Куса, таким образом, блокируя единственный доступный маршрут в город. Но его планы снова оказались разрушены гражданским лицом. Джон Уиздом, паромщик на реке Куса, с ненавистью смотрел, как солдаты северян сжигают его паром. Из их разговора Уиздом понял, что они двигаются в Рим. Оставшись один, паромщик вскочил на лошадь и помчался прямиком в город, где предупредил жителей о приближающихся янки. Местное ополчение тут же схватилось за оружие, и когда к городу подошли кавалеристы Рассела, встретили их пулями.

Штурмовать город Рассел не стал, а вернулся к Страйту. Ночью Страйт повернул на запад, в направлении города Центр, в поисках другого перехода через реку. Однако его люди уже находились на пределе, так как не спали несколько дней. Уже третьи сутки они пребывали в состоянии преследуемой добычи. Со спины их атаковал Форрест, то тут, то там происходили стычки с местным ополчением. Всё больше мулов падало на дороге, всё больше солдат шли пешком, и всё больше фургонов приходилось сжигать из-за нехватки тягловой силы. За колонной тянулся непрерывный след из павших животных, остовов сгоревших повозок и отставших от основных сил изнурённых солдат, которых преследователи быстро захватывали в плен.

Форрест и его люди также устали от непрерывной погони, но были окрылены, как охотник, преследующий дичь, и уверены в успехе.

«Всё справедливо в любви и на войне»

В итоге Страйт вывел своих людей в городок Сэдр-Блафф, где решил занять круговую оборону и остановиться, чтобы дать солдатам и мулам столь необходимый отдых. Общее настроение было подавленным, а всадники Форреста не заставили долго себя ждать. Страйт писал в своём рапорте:

«Командование немедленно было приведено в порядок, и предприняло все усилия, чтобы сплотить людей для действий. Но природа взяла своё, и бóльшая часть моих лучших солдат заснула, в то время как остальные лежали в боевой линии под сильным огнём. После некоторых манёвров Форрест прислал флаг перемирия, требуя капитуляции моих сил. Большинство моих полковых командиров уже выразили мнение, что если мы не сможем добраться до Рима и пересечь реку до того, как враг снова придёт к нам, мы должны будем сдаться».

Начались переговоры Форреста и Страйта, во время которых Форрест искусно подтвердил ошибочное убеждение Страйта о том, что конфедераты значительно превосходят северян численно. Когда Страйт спросил Форреста, сколько у него людей, Форрест блефовал, сказав, что к нему прибыли подкрепления, а чтобы усилить эффект, приказал своим артиллеристам и отрядам всадников маневрировать в поле зрения Страйта, создавая иллюзию значительных сил. Эта уловка сработала, и в полдень 3 мая 1863 года Страйт сдался, убедившись, что его окружил численно превосходящий противник.

Когда после капитуляции в город вошла бригада Форреста, Страйт понял, что сложил оружие перед противником, которого он численно превосходил более чем вдвое. Он картинно возмутился и потребовал, чтобы ему позволили отказаться от капитуляции. Форрест, естественно, отказался, с иронией заметив: «Всё справедливо в любви и на войне» (All is fair in love and war).

Некоторые итоги

Амбициозный и многообещающий рейд Страйта закончился унизительным поражением для армии США. К вражеским линиям снабжения северяне даже не вышли, зато без толку и без малейшего эффекта потеряли 1500 солдат, которые были бы куда нужнее на полях сражений в среднем Теннесси и на северо-западе Джорджии летом и осенью 1863 года. Изначально рейд имел неплохие шансы на успех, но после того, как вместо кавалерии он получил пехоту, а вместо лошадей — мулов, на всём предприятии можно было смело ставить крест. При этом сам Страйт в ходе рейда проявил себя весьма неплохим командиром. Единственная претензия, которую можно ему предъявить — это согласие выйти в рейд с мулами вместо лошадей. Страйт не проконтролировал сбор конского состава до начала рейда, и оказался поставлен перед фактом уже в процессе выступления. В ходе же самого рейда, который проходил в крайне неблагоприятных обстоятельствах, Страйт действовал вполне компетентно, смело и решительно. Да, он исходил из ошибочных установок в том, что враг превосходит его втрое, однако правильную информацию взять было неоткуда.

Стоит отметить и то, что надежды на местных юнионистов не оправдались. Северяне находили мало поддержки, а местные проводники нередко указывали Страйту неверные направления или вводили в заблуждение рассказами о состоянии дорог и переправ.

А вот Натан Форрест добился замечательного успеха, который в полной мере продемонстрировал его командирские таланты и лидерские качества. После того, как попытка лобовой атаки провалилась, он сразу же изменил тактику, избрав наиболее оптимальную — имея перед собой втрое превосходящего по численности противника, не давать ему ни минуты покоя, постоянно «дышать в спину» и создавать иллюзию своего перевеса.

Славу победителя Форресту пришлось разделить с Эммой Сэнсом, которая стала народной героиней и одним из символов участия в войне женщин Юга.

Когда весть о пленении бригады Страйта распространилась по Югу, то она не просто подняла моральный дух населения. Даже Маргарет Митчелл посчитала возможным упомянуть об этом в своём романе «Унесённые ветром», отметив, что «захваченная в плен конница Страйта выставляла янки на всеобщее посмешище. «Да уж, лучше им не связываться со стариной Форрестом», — потешались в Атланте».

Конфедераты достигли успеха ценой небольших потерь. Свои потери Форрест определил в 5 убитых и 50 раненых, среди погибших оказался его брат. Кроме того, в ходе рейда северяне пленили около 200 солдат южан, как из бригады Форреста, так и из местного ополчения. Все эти люди были «условно освобождены» Страйтом (под письменное обязательство больше не воевать с США) ещё в процессе рейда, поскольку он не имел возможности возиться с пленными.

Свои прямые потери в ходе рейда Страйт определил в примерно 145 военнослужащих убитыми и ранеными (из них 15 офицеров), а также около 200 пленных, захваченных южанами до 3 мая. Рапорт командующего силами Конфедерации на Западе Брэкстона Брэгга от 5 мая 1863 года даёт более точную картину: 50 убитых и 150 раненых северян, сожжено около 50 фургонов, захвачено 250 мулов и 150 негров. Общие потери северян составили около 1500 человек — «Ослиная бригада» Страйта в полном составе. Отметим, что это поражение оказалось особенно горьким для солдат 1-го Алабамского кавалерийского полка, которые рисковали своими семьями и домами, сражаясь за США, несмотря на решение своего штата присоединиться к Конфедерации.

Конфедераты перевезли Страйта и бóльшую часть его бригады в тюрьму Либби в Ричмонде. От тяжёлых условий, болезней и голода умерло примерно 200 человек. Самому Страйту повезло — в феврале 1864 года он и 107 других заключённых сбежали из тюрьмы через прорытый туннель и добрались до территории, подконтрольной США. 22 августа 1864 года он составил подробный рапорт о своём рейде, отметив, что если бы у него было 800 лошадей, а не мулов, и если бы Додж смог хотя бы на день удержать Форреста, то исход рейда был бы совершенно иным. Страйта восстановили в армии, доверив командование бригадой, и он принял участие в некоторых последних сражениях Гражданской войны. Уже после окончания войны ему присвоили звание бригадного генерала.

В заключение добавим, что для самого Форреста эта история имела продолжение. Он не простил лейтенанту Гулду сдачу врагу двух целых орудий. В июне 1863 года Форрест решил инициировать перевод Гулда из своей бригады как некомпетентного офицера. Гордый южный джентльмен Гулд пришёл в ярость. 14 июня они столкнулись, словесная перепалка быстро переросла в потасовку. Когда Гулд вытащил пистолет, Форрест попытался отвести его руку, но неудачно: прозвучал выстрел, и пуля попала ему в бедро. Форрест устоял на ногах, а его сила и воля спасли ему жизнь — он бросился на противника и перехватил руку с пистолетом, пока тот не сделал второй выстрел. В руке Форрест держал перочинный нож, которым перед этим чистил фрукты — он зубами открыл его и ударил Гулда ножом в живот. Гулд вырвался из его хватки и убежал, но ранение оказалось смертельным, и он умер в тот же день. Ранение Форреста так же оказалось тяжёлым, однако он выжил и впоследствии стал одной из главных легенд Гражданской войны в США.