Кем был Моисей Соломонович Урицкий

С 16 октября — член Военно-революционного центра большевиков, созданного для партийного руководства восстанием в Петрограде, член Петроградского ВРК, делегат II Всероссийского съезда Советов, избран членом ВЦИК, после Октябрьской революции комиссар по делам созыва Учред. собр., председатель Петроградской ЧК, убит эсером.

Родился в семье купца, но рано остался без отца и воспитывался матерью в строго религиозном духе, изучая талмуд. Под влиянием старшей сестры увлекся рус. лит-рой и, сдав экзамены, смог учиться в гимназии. Гимназистом участвовал в рев. кружке и отряде самообороны против еврейских погромов.

В 1893 поступил на юридический ф-т Киевского ун-та и являлся одним из руководителей киевской организации РСДРП. В 1897, после окончания ун-та, поступил на военную службу, но через несколько дней был арестован как социал-демократ.

После II съезда РСДРП примкнул к меньшевикам. В 1905 вел рев. работу в Петербурге и Красноярске, но вскоре был арестован. В 1906 был выслан за границу, жил в Германии и Дании. Исполнял обязанности личного секретаря Г.В. Плеханова. В 1912 на конференции в Вене был избран в Организационный комитет РСДРП от группы троцкистов. В агентурной записке в охранное отделение Урицкий характеризовался так: «Не производит впечатления серьезного человека, хотя и считается очень дельным партийным работником». С началом первой мировой войны занял интернационалистскую позицию и вместе с Л.Д. Троцким сотрудничал в печати.

После Февральской революции 1917 вернулся в Петроград, вошёл в группу «межрайонцев», вместе с которыми был принят в большевистскую партию на VI съезде РСДРП(б), проходившем с 26 июля (8 августа) по 3 (16) августа 1917 года; на том же съезде избран членом ЦК РСДРП(б). В августе 1917 года введён большевиками в комиссию по выборам во Всероссийское учредительное собрание, стал гласным Петроградской Думы. В это же время работал в газете «Правда», журнале «Вперёд» и других партийных изданиях.

В октябрьские дни 1917 года — член Военно-революционного партийного центра по руководству вооружённым восстанием и Петроградского ВРК. После победы революции — член коллегии наркомата по иностранным делам, затем — комиссар Всероссийской комиссии по делам созыва Учредительного собрания.

С 23 ноября. комиссар СНК во Всерос. по делам о выборах в Учред. Собр. комиссии «с правом смещения и назначения новых членов комиссии и принятия необходимых мер по обеспечению правильности подготовит, работ по созыву Учред. Coбp.». После отказа комиссии выполнять решения СНК 29 нояб. Урицкий по декрету СНК вступил в управление всеми делами комиссии. 12 дек. на заседании ПК РСДРП(б) выступил с докладом, в к-ром проанализировал ход подготовки к созыву Учред. Собр.: «…Та борьба, которая ведётся сейчас другими партиями против нас в вопросе об Учредительном Собрании, существует и в нашей собственной среде. Правые элементы выставляют лозунг: «Вся власть Учредительному Собранию!», выставляется он Шульгиным и т.п.

Конечно, они не собираются дать всю власть демократическому учреждению, здесь просто скрывается желание уничтожить власть пролетариата»: сделал вывод по итогам выборов: «Пока наметилось такое соотношение сил, что мы и левые эсеры не составим и половины общего количества… Губернии Центр. России с крест, населением, до к-рого дошёл Декрет о земле, дали большевиков. Точно так же обстоит дело и с фронтами: фронты Северный и Западный, находящиеся ближе к нашему влиянию, дали наше большинство: Юго-Зап. фронт, Румынский, отстоящие далеко, дали большинство эсеровское. Если бы правые элементы действительно желали скорей открыть Учред. Собр., они бы могли придти и получить особые удостоверения. Но они хотят ещё проверить, в большинстве ли они»; «роль, которую играет Учредительное Собрание в буржуазной революции, пользуется ещё большей популярностью в полубуржуазных элементах, хотя они идут с нами. Да и в наших рядах есть товарищи, которые ещё не изжили иллюзии относительно Учредительного Собрания. …Эти иллюзии заставляют нас держаться выжидательной тактики. В тезисах, принятых ЦК и нашей фракцией Учредительного Собрания, также ясно выражена тактика выжидания, а не определенных действий; созовём ли мы Учредительное Собрание?- Да, созовём. Разгоним?- Да, может быть, — всё зависит от обстоятельства. Вопрос об Учред. Собр. сейчас решается там, где теперь идёт гражд. война… Победит ли Каледин? победим ли мы? — от этих обстоятельств зависит судьба и работа Учред. Собр.»: «В данный момент вопрос об Учред. Собр. является тем боевым пунктом, вокруг к-рого нам хотят дать ген. сражение, и мы вокруг него хотим дать тоже сражение. Разногласия с левыми эсерами теперь все уничтожились.- Разногласия в нашей парт. среде не новы. Это то же течение, к-рое наблюдалось раньше в вопросе восстания. Сейчас нек-рые товарищи смотрят на Учред. Собр., как на нечто такое, что должно увенчать рев-цию».

Урицкий подчеркнул, что списки кандидатов в Учред. Собр. составлялись в авг., кроме того, имели место подтасовки выборов: если бы все ознакомились с сущностью Окт. рев-ции и не было бы столько злоупотреблений, большевики и левые эсеры имели бы большую половину депутатов.

23 дек. вошёл в состав Чрезв. воен. штаба (создан для орг-ции охраны порядка в Петрограде в дни созыва Учред. Собр.) и назначен комендантом Таврического дворца. В конце ночного заседания 5 янв. 1918 караулу был дан приказ за подписью В.И. Ленина и Урицкого: «Предписываю товарищам солдатам и матросам не допускать насилия по отношению к контррев. членам У.С. и свободно выпускать из Таврического дворца. Никого не впускать без особого приказа». Однако по устному указанию П.Е. Дыбенко Учредительное Собрание было распущено.

По вопросу о заключении мира с Германией Урицкий разделял позицию «левых коммунистов». На заседании ЦК РСДРП(б) 11 янв. 1918 заявил: «Конечно, мы не можем вести рев. войну, не можем потому, что, начиная её, мы тотчас же теряем армию — солдат, а буржуазия тотчас же заключит мир. Но подписывая мир, мы теряем пролетариат, т.к., конечно, питерский пролетариат не примирится с подписанием мира. сочтёт это отказом от нашей линии. Отказываясь от подписания мира, производя демобилизацию армии и тем самым полит, демонстрацию, мы, конечно, открываем путь немцам, но тогда, несомненно, у народа проснется, инстинкт самосохранения и тогда начнется рев. война» [«Протоколы ЦК РСДРП(б)», с. 170].

Был противником заключения Брестского мира, разделяя точку зрения левых коммунистов, но был вынужден подчиниться парт. дисциплине. С 21 февраля в дни начала наступления герм. войск, чл. К-та рев. обороны Петрограда 22 февр. подписал Заявление в ЦК группы его членов и нар. комиссаров, в к-ром утверждалось, что подписание мира демонстрирует «…перед всем миром бессилие пролет, диктатуры в России, оно наносит удар делу меходунар. пролетариата, особенно жестокий в момент рев. кризиса в Зап. Европе, и вместе с тем ставит в стороне от междунар. движения рус. рев-цию», является капитуляцией перед междунар. буржуазией.

23 февр. на заседании ЦК РСДРП(б) огласил заявление от имени Н.И. Бухарина, А. Ломова (Г.И. Оппокова) и др. о том, что они не желают нести ответственность за принятое решение о подписании мира, к-рый считают «…глубоко ошибочным и губительным для рус. и междунар. рев-ций», что уходят со всех парт. и сов. постов, оставляя за собой право агитации против подписания мира. 24 февр. совм. с др. «левыми» подал заявление в СНК, что уходит из Малого СНК, сдаёт все дела по ликвидации Учредительного Собрания, оставаясь работать в ВСНХ.

Делегат 7-го Экстренного съезда РКП(б) (6-8 марта 1918); в выступлении продолжал отстаивать позиции «левых коммунистов» [см.: «7-й Экстренный съезд РКП(б)». Стенографический отчёт, М., 1962, С. 41-44]: заявил, ЧТО отказывается входить в новый состав ЦК, но, избранный съездом кандидатом в чл. ЦК, подчинился парт. дисциплине. С марта председатель Петроградского ЧК, одновременно с апреля нарком внутренних дел Северной области.

Свидетели событий и ряд позднейших исследователей возлагали на М. С. Урицкого ответственность за высылку в Пермь великого князя Михаила Александровича. Когда великого князя, арестованного Гатчинским советом, доставили 7 марта 1918 года в Петроград и сдали в Комитет революционной обороны Петрограда, Урицкий провёл допрос арестованных, — в Гатчине кроме Михаила Александровича было арестовано ещё несколько лиц, в чьей лояльности советской власти местный совет сомневался, — и в результате направил В. И. Ленину записку:

Многоуважаемый Владимир Ильич!

Предлагаю Романова и др. арестованных Гатчинским Советом Рабочих и Солдатских Депутатов — выслать в Пермскую губернию. Проект постановления при сем прилагаю. Если нужны какие-либо объяснения, готов явиться на заседания для дачи их.— М. Урицкий

В результате 9 марта 1918 года на малом заседании Совнаркома доклад Урицкого по вопросу о высылке арестованных «граждан Гатчины» был заслушан, и было принято решение о высылке их в Пермь «…впредь до особого распоряжения», а Урицкому была поручена организация высылки.

В. П. Зубов, организатор музея в гатчинских дворцах, — один из задержанных, которых Урицкий допрашивал 7 марта, — так описал свою первую встречу с Урицким.

На посту председателя Петроградской ЧК

«Я смотрел на деятельность Моисея Соломоновича как на настоящее чудо работоспособности, самообладания и сообразительности. Сколько проклятий, сколько обвинений сыпалось на его голову за это время! Соединив в своих руках и Чрезвычайную комиссию и Комиссариат внутренних дел, и во многом руководящую роль в иностранных делах, – он был самым страшным в Петрограде врагом воров и разбойников империализма всех мастей и всех разновидностей. Они знали, какого могучего врага имели в нем.

Моисей Соломонович много страдал на своем посту. Но никогда мы не слышали ни одной жалобы от этого сильного человека. Весь – дисциплина, он был действительно воплощением революционного долга»— Луначарский А.В.

В связи с переносом большевиками столичных учреждений из Петрограда в Москву в марте 1918 года создавались губернские петроградские советские учреждения, взамен выбывающих всероссийских. 7 марта была образована Петроградская ЧК (ПетроЧеКа), 10 марта Урицкий был назначен её председателем, а через несколько дней — дополнительно комиссаром внутренних дел Совета народных комиссаров Петроградской трудовой коммуны (СНК ПТК, или СК ПТК). В апреле — мае и в июле — августе 1918 года совмещал этот пост с должностью комиссара внутренних дел Совета комиссаров Союза коммун Северной области (сокращённо — СК СКСО) — коалиционного большевистско-левоэсеровского петроградского областного правительства (правительство было создано в конце апреля 1918 года, в начале мая в его состав вошли левые эсеры; коалиция с ними сохранялась до июля 1918 года).

В исторической литературе XX века об Урицком писали как об одном из организаторов красного террора. Согласно исследованию американского историка Александра Рабиновича, проанализированные им факты указывают на то, что методы Урицкого были значительно более умеренными по сравнению с действиями Дзержинского во главе московской ВЧК, и что Урицкий резко отрицательно относился к крайностям при осуществлении репрессий.

Более того, именно позиция Урицкого, — вместе с позицией Б. П. Позерна, А. А. Иоффе и других, — позволила избежать репрессий в Петрограде после убийства Володарского. 15 марта 1918 года Урицкий издал распоряжение, в котором грозил расстреливать тех, кто будет предлагать взятки или нападать на членов ЧК и её сотрудников. При этом, как показывает в своих исследованиях Рабинович, Урицкий был противником «красного террора», взятия заложников, а также был против предоставления ПЧК права применять расстрелы. Историк считает, что «прояснение мотивации Урицкого будет возможно лишь после открытия соответствующих архивных дел ФСБ».

Период, когда Урицкий вступил в должность председателя ПЧК, характеризовался ростом числа краж и убийств, совершаемых уголовными преступниками, нередко под видом чекистов. Частым явлением стали и беспорядочные расстрелы, многие из которых совершались пьяными красноармейцами, а также красногвардейцами и анархистами. Стремясь воспрепятствовать росту насилия, преступлений экономического характера и злоупотреблений властью и избегая при этом методов террора, Урицкий как глава ПЧК не давал санкции на применение расстрелов. 15 марта он издал правила, целью которых было упорядочивание обысков, а также выявление и задержание коррумпированных сотрудников ЧК и лиц, выдававших себя за чекистов.

При этом отряды Красной армии были лишены права проведения обысков. Спустя неделю Урицкий издал приказ о том, что граждане должны в трёхдневный срок сдать всё имеющееся у них незарегистрированное оружие и взрывчатые вещества. Отказывающиеся исполнять этот приказ подлежали суду революционного трибунала, однако без угрозы расстрела. Тогда же районные Советы получили указание усилить патрулирование улиц с целью выявления и конфискации оружия у тех, кто не имел на него разрешения.

Примерно в те же дни Петроградская ЧК начала проводить аресты по подозрению в контрреволюционной деятельности, воровстве и спекуляции. Многие из подозреваемых вскоре отпускались; в особенности это касалось тех, кто был арестован по политическим мотивам.

В этот период расстрелы заключённых в Петрограде всё же проводились — в основном, за особо тяжкие преступления; однако делалось это не Петроградской ЧК, а другими органами власти. В апреле запрет на расстрелы, ранее установленный ПЧК в отношении себя, был, благодаря инициативе Урицкого, распространён и на эти органы.

Спустя два месяца после принятия этого решения, 20 июня 1918 года в Петрограде был убит комиссар по делам печати, агитации и пропаганды СК СКСО В. Володарский. Коллеги Володарского из редакции «Красной газеты» требовали ответить на это убийство немедленным объявлением массового террора. Кроме того, утром 21 июня в Смольный к Г.Е. Зиновьеву пришли рабочие делегации, требовавшие в ответ на убийство Володарского немедленных репрессий, потому что, мол, иначе «наших вождей поодиночке перебьют». Однако накануне ночью руководство ПЧК встретилось с Зиновьевым и другими членами СК СКСО, и призывы Урицкого к умеренности оказались успешными. Репрессий удалось избежать.

После убийства Володарского аресты подозреваемых, проводившиеся Петроградской ЧК, усилились. Тем не менее, Урицкий смог, несмотря на давление, не санкционировать ни расстрелы, ни установившуюся в Москве практику взятия заложников из числа крупных политических фигур, которые должны были быть казнены в случае дальнейших покушений на лидеров большевиков. Так, 23 июня ПЧК арестовала Н. Н. Кутлера, крупного царского чиновника, видного представителя партии кадетов, депутата II и III Государственных дум. Судя по информации, опубликованной в газетах, подозрения в отношении него были вызваны его письмами за границу, которые были перехвачены. Урицкий, прочитав их, не нашёл в них ничего преступного и отдал распоряжение немедленно освободить заключённого. Кутлер был освобождён через три дня после задержания.

1—2 августа в Смольном прошёл II съезд Советов Северной области. На нём делегаты, возбуждённые речами приехавших из Москвы Свердлова и Троцкого, одобрили резолюцию, подразумевавшую возрождение бессудных расстрелов. 18 августа на заседании СК СКСО был принят декрет, который уполномочивал ПЧК (и только её) расстреливать контрреволюционеров собственной властью. Принятие этого декрета Рабинович связывает с ослаблением влияния Урицкого. 19 августа решение применять расстрелы было утверждено на заседании коллегии ПЧК. «Нет сомнений, — пишет А. Рабинович, — что Урицкий горячо и настойчиво выступал против него».

По воспоминаниям одного из петроградских чекистов, Урицкий был единственным, кто выступал против данного решения даже после утверждения его коллегией. Он говорил о бесполезности расстрелов, однако коллегия отвергла его аргументацию. При голосовании по вопросу о судьбе 21 заключённого Урицкий воздержался. 21 августа они были расстреляны (девять из них — за уголовные преступления).

Утром 30 августа 1918 года убит в вестибюле Народного Комиссариата внутренних дел Петрокоммуны (на Дворцовой площади) Леонидом Каннегисером. Похоронен в центре Петербурга, на Марсовом поле.

«Красная газета» — официальный орган Петросовета, — комментируя убийство М. С. Урицкого, писала:Убит Урицкий. На единичный террор наших врагов мы должны ответить массовым террором… За смерть одного нашего борца должны поплатиться жизнью тысячи врагов.

2 сентября 1918 года Я. Свердловым в обращении ВЦИК был объявлен Красный террор как ответ на покушение на Ленина 30 августа и убийство в тот же день председателя Петроградской ЧК Урицкого (решение было подтверждено постановлением Совнаркома от 5 сентября 1918 года, подписанным наркомом юстиции Д. И. Курским, наркомом внутренних дел Г. И. Петровским и управляющим делами СНК В. Д. Бонч-Бруевичем). В первый день красного террора в связи с убийством М. С. Урицкого в Петрограде было расстреляно 900 заложников, в Кронштадте — ещё 512.

В 1926 году в эмигрантском сборнике «Голос минувшего на чужой стороне» вышли мемуары некоего капитана лейб-гвардии Преображенского полка НН «Белые террористы» о том, что Л. Канегиссер, традиционно считающийся мстителем-одиночкой, на самом деле был активным членом террористической группы М. М. Филоненко (его двоюродного брата), ставившей целью «истребление видных большевистских деятелей». Этой же версии придерживался российский историк В. Ж. Цветков. По данным историка, Филоненко поддерживал тесную связь с Б. В. Савинковым, который и отдал приказ о ликвидации М. С. Урицкого.