Образ войны в детских настольных играх первой половины XX века

В этом отношении игры первой половины ХХ века представляют особый интерес, поскольку невиданный прежде накал внутри- и внешнеполитической борьбы в странах Европы естественным образом отразился на играх.

Игры предвоенного периода

К началу ХХ века настольно-печатные игры военной тематики были уже очень широко распространены в Европе и пользовались все увеличивающимся спросом не только со стороны детской и юношеской аудитории, но и среди взрослых. Многие из таких игр были милитаризованными вариантами уже имеющихся (например, «волки и овцы»/«лиса и гуси») либо же представляли собой облегченные версии т.н. «военных игр», появившихся в Европе на рубеже XVIII-XIX вв.

Сложные варианты настольных «военных игр» были признаны армиями всего мира как один из лучших тренажеров для развития тактического мышления. Немецкий вариант игры, предложенный в конце XVIII века Иоахимом Людвигом Гельвигом и усовершенствованный после наполеоновских войн прусским офицером Рейсвицем, был заимствован и модернизирован многими военно-учебными заведениями России и других стран. Историк Мария Костюхина замечает, что «усилиями военных профессионалов военная игра стала подобием экзамена, со строгой отчетностью и обязательным соблюдением всех игровых этапов», и цитирует одно из русских руководств начала ХХ века к подобной игре: «игра не шутка и не забава, а одна из отраслей военной службы, не терпящая небрежного к себе отношения».

Впрочем, детям и подросткам хотелось не учиться, а развлекаться, потому дидактический эффект игр подразумевался, но все же не был решающим. Прежде всего, игроки требовали интересной игры, и производители не обманывали их ожиданий, используя старые, проверенные временем игровые решения наподобие уже упоминавшихся выше «волков и овец». На основе этой схемы американские и британские производители выпустили на рубеже веков множество однотипных игр, различавшихся только оформлением игрового поля, например «Удержи форт» (Hold the Fort), «Трансвааль» (Transvaal), «Офицеры и сипаи» (Officers and sepoys) и т.п.

Правда, игры выполняли не только развлекательную, но и пропагандистскую и новостную функции. Мария Костюхина подчеркивает, что «издатели настольных игр оперативно реагировали на военные конфликты, происходившие в разных уголках земного шара». В рекламе даже использовалось название «игра-новость», как это было, например, с российской игрой «Морская битва под Порт-Артуром». Причем, по словам Костюхиной, приобретение такой игры было скорее актом патриотизма, чем кощунства по отношению к памяти погибших.

Издатели стремились в форме игрового процесса познакомить детей и подростков с некоторыми основами военного дела (звания, оружие, награды), а также дать представление о важных этапах службы солдата во время боевых действий. Так, британская игра «Призванные на военную службу» (Called to Arms), выпущенная в 1900 году, повествовала о англо-бурской войне. Игроки, начиная игру рядовыми, должны были продвигаться вперед через засады и другие неприятности, постепенно получая звания все выше и выше. Это было отчасти обманом, поскольку подобного рода продвижение по службе (от рядового до генерала) было в британской армии невозможно.

Сама по себе примитивная, игра должна была выполнять важную воспитательную функцию, представляя войну как место для карьеры, наград (одна из клеток игры содержала надпись о получении креста Виктории) и сложных, но вполне поправимых ситуаций вроде ранения. Была предусмотрена возможность пропуска хода в клетке «госпиталь», но при этом, естественно, полностью отсутствовали какие-либо намеки на смерть героя. В настольных играх можно было проиграть сопернику, но не погибнуть.

Изобретались и новые игры. Так, например, во Франции мадемуазель Эрманс Эдан (Hermance Edan) получила в 1909 году патент на «военную игру с подвижными фишками на поле» под названием «Атака» (L'Attaque). 36 фигур солдат и офицеров в униформах европейских держав двигались по полю 9×10 клеток, причем каждая фигура имела номер, скрываемый от противника, а при встрече фигур на одной клетке побеждала та, у которой был больший номер.

Имеющиеся фигуры «мин» уничтожали всех кроме «саперов», которые могли их обезвредить. Варианты этой игры в разных переводах разлетелись по Европе, добравшись под названием «Европейская война» даже до русского наследника престола. Игра «Атака» стала предшественницей известной современной игры «Стратего».

Игры Великой войны

Первая мировая война послужила мощным импульсом для игровой промышленности. Уже в ее преддверии, когда многие угадывали будущие грандиозные потрясения, были выпущены игры, которые демонстрировали новые виды вооружения. Особенно были востребованы игры, представлявшие воздушные бои. В рекламе игры «Аэробелло, или сражение воздушных флотов» сообщалось, как цитирует Костюхина, что игра имела своей целью «заинтересовать детей и юношей делом авиации вообще, а различные комбинации воздушной войны могут способствовать развитию их сообразительности, заставлять фантазию работать в совершенно новой для них области». Действительно, через несколько лет вдохновляющая фантазия стала реальным кошмаром. Пока же многочисленные журналы, из которых можно было вырезать специальные фигуры для игр, помогали поддерживать на нужном уровне милитаристский дух.

С началом войны игры стали посвящать конкретным событиям, и они окончательно превратились в отдельный, и весьма важный, род пропаганды. Так, один из британских производителей игр взял за основу нечто вроде уже знакомого нам «Призванного в армию» и превратил его в игру под названием «Из рядовых в фельдмаршалы» (From the ranks to field-marshal)/

Клеток, званий, наград и вообще информации стало больше. После партии в эту игру можно было научиться разбираться по крайней мере в знаках различия воинских званий, что стало вовсе не лишним в стремительно милитаризовавшейся стране. Интересно, что многие игрушки ввозились в Британию из Германии, и британцам пришлось срочно возмещать дефицит игр, как это было с импортировавшейся оттуда же краской «хаки» для формы.

Не только европейцы, но и заморские колонии и доминионы использовали игры для коммеморации своего участия в войне. Так, Австралия не преминула сразу же после войны выпустить игру, посвященную боевому пути АНЗАК. Между полями «старт» и «дом» размещались клетки с инструкциями для игрока: «взят в армию», «признан негодным (возвращайся на старт)», «прибыл в Галлиполи», «присвоено звание лейтенанта», «эвакуирован из Галлиполи», «ранен у Флербо», «награжден Военным крестом», «Битва при Пашендале (награжден «Медалью за отличную службу»)», «присвоено звание майора» и т.п. При этом игровое поле содержало типические картины войны (британский аэроплан, дирижабль, победа над цеппелином) и ее славные эпизоды (Ютландское сражение). Заканчивалось всё высадкой вернувшихся из Европы войск в одном из австралийских портов.

Германия не отставала в производстве идеологически нагруженных настольных игр. Историк Соня Мюллер описывает такие игры, как «Военная игра Виктория» (Viktoria Kriegsspiel), в которой, по задумке ее создателя, «неправильная тактика не только дает преимущества противнику, но имеет судьбоносное значение для собственных войск игрока». «Сумрачный тевтонский гений» настаивал на том, что «способ игры был выработан таким образом, чтобы соответствовать военно-тактическому мышлению и быть как можно ближе к реальности», при всем этом игру «легко понять и можно играть в нее, избегая сложностей».

Такие немецкие игры как «Артилла» (Artilla), «Окружение и разгром русских войск» (Umzingelung, Besiegung, Russischer Armeen), «Охота на «Эмден»» (Die Jagd nach der Emden) предлагали интересный сюжет и одновременно соответствовали моменту. Правда, игровой баланс был иногда смещен не в пользу Антанты: «Эмден», например, был маневреннее своих преследователей, хотя последние имели более мощное вооружение. Впрочем, по правилам игры немецкий крейсер нельзя было потопить, что в корне расходилось с действительностью.

Интербеллум

После мирового конфликта 1914–1918 гг. милитаристские настольные игры никуда не исчезли. Наоборот, в СССР власть требовала скорейшей разработки военных игр, которые отражали бы современное развитие военной науки и техники и были бы корректны с точки зрения идеологии. Так, Костюхина цитирует один из советских документов 1920-х гг.:

«Нужны бумажные театры, раскрывающие в ярких образах конкретные события истории гражданской войны (Чапаев, Щорс). Необходимо дать разнообразные игры, знакомящие с задачами обороны СССР. В настоящее время эти игры сводятся к трем формам: листы для разрезания и склеивания, модели орудий обороны, наглядные таблицы викторин и тактические игры, где играющим предлагается передвигать изображения войсковых соединений по схематической карте».

Советские игры, действительно, соответствовали этой характеристике. Естественно, не обошлось без лозунгов, характерных для СССР 1920–1930-х гг. типа «Тактику и топографию в массы!» Некоторые из игр, наподобие «Боя отрядов», были, по сути, аналогами современных варгеймов.

Игры, выпущенные в СССР, были довольно конкретными, предлагая использовать все виды нового вооружения того времени – отравляющие газы, танки, авиацию. Некоторые игры прямо были нацелены на развитие воображения подростков и индивидуального умения ориентироваться во время боя. Так, Мария Костюхина приводит пример досугового издания «Семь барьеров. Занимательная военно-тактическая игра молодежи», которое представляло собой остроумную комбинацию остросюжетного литературного повествования и игры, в ходе которой игрокам предстояло решить судьбу конного посыльного в тылу врага. Не обошла стороной советские игры и популярная в те годы шпионская тематика.

Интересно, что в отличие от советских, многие зарубежные игры строились на решении стратегических, а не тактических задач. Так, Деннис Уитли, один из популярных тогда британских писателей, специализировавшихся на приключенческой, шпионской и мистической литературе, создал в 1938 году концепцию игры «Вторжение» (Invasion).

Она любопытна тем, что на упрощенной карте Европы разворачивалась борьба между Великобританией, Францией, Россией и Германией, названия которых были изменены соответственно на Англеланд, Франкен, Руславия и Данерейх (Angleland, Franken, Ruslavia, Danereich). Игроки с помощью 40 деревянных фигурок, представлявших армии, флоты и воздушные армады, разыгрывали ситуацию новой европейской войны.

Межвоенный период завершился в 1939 году, и одним из последних отблесков надежды на быстрое завершение конфликта стала игра «Путь к победе: Военная игра» (The Road to Victory: A War Game). Созданная как линейная игра с прохождением определенного маршрута, эта игра предлагала победить немцев. Победитель должен был первым добраться до Берлина и «судить нацистских лидеров». Игра, по-видимому, застала тот короткий промежуток времени, когда уже была оккупирована Польша (в игре есть упоминание о польской подлодке «Орел», успевшей перебраться в Британию), но еще не были захвачены Бельгия, Нидерланды и Дания.

Далее и советские, и западноевропейские игры ждали реалии нового, в чем-то еще более сурового конфликта, который заново перекроил карту земного шара и дал примеры невиданной прежде атомной бомбардировки. Вторая мировая война и реалии нового мирового порядка стали сюжетами уже игр второй половины ХХ века.