Одиссея «Черной бригады» Войска Польского

В сентябре 1939 года единственная боеспособная моторизованная бригада польской армии, 10-я кавалерийская, достойно показала себя в боях и избежала разгрома. Интернировавшись в Венгрии, солдаты и офицеры бригады эвакуировались во Францию и продолжили борьбу там. После поражения Франции изгнанники нашли новый дом в Великобритании, где начали готовиться к возвращению на континент.

Поражение

К моменту начала Второй мировой войны 10-я кавалерийская бригада была единственным полностью боеспособным моторизованным тактическим соединением Войска Польского (летом 1939 года также начала формироваться Варшавская танково-моторизованная бригада). «Чёрная бригада», как её называли за цвет униформы, изначально рассматривалась как экспериментальная воинская часть, что обусловило её несбалансированный состав — два полка моторизованной кавалерии (10-й конных стрелков и 24-й уланский), два моторизованных дивизиона (разведывательный и противотанковый) и две танковые роты. Соединение общей численностью более 4000 человек было неплохо (по меркам польской армии) насыщено противотанковыми средствами (30 орудий калибра 37 мм и 24 противотанковых ружья), но обладало слабой полевой и зенитной артиллерией (8 полевых и 4 зенитных орудия). Танковая компонента состояла из 16 лёгких машин Vickers E и 26 танкеток TK-3 и TKS.

Под командованием полковника Станислава Мачека 10-я кавалерийская бригада неплохо показала себя в оборонительных боях на южных подступах к Кракову 1-5 сентября. Созданная на её основе боевая группа численностью от 5000 до 7000 человек противостояла немецкому корпусу из трёх дивизий (включая одну танковую). Избежав окружения, 10-я бригада отступила с боями на восток и 13-17 сентября приняла участие в обороне Львова. После начала советского «Освободительного похода» полковник Мачек по приказу командующего обороной Львова генерала бригады Владислава Лангнера отступил к польско-венгерской границе. Там 18 сентября 10-я бригада получила приказ Генерального штаба интернироваться в Венгрии (точнее говоря, на территории оккупированной Венгрией Закарпатской Украины).

Утром 19 сентября 1939 года польско-венгерскую границу в районе Яблунецкого перевала пересекли около 2100 военнослужащих и, как говорят польские источники, «60% техники» 10-й кавалерийской бригады. По общепринятому в Польше мнению, бригада стала единственным соединением Войска Польского, избежавшим разгрома и пленения в сентябре 1939 года, сохранившим боеспособность и готовым к дальнейшим действиям. Многие офицеры и нижние чины моторизованной кавалерии искренне рассматривали интернирование, как возможность продолжить борьбу. Начальник штаба бригады майор Францишек Скибиньский в послевоенных мемуарах заявлял:

«Первая кампания завершилась. Но не последняя. Мы наверняка знали, что в этой войне будем ещё сражаться за Польшу — всё равно, над какими реками и в каких горах. И мы знали, что вернёмся».

Более развёрнуто испытываемые изгнанниками чувства описал офицер штаба бригады ротмистр Людвик Ференштейн:

«Нас преисполняет странная вера, что оружие мы складываем только на время. А сейчас держимся все вместе, несмотря на то, что принесёт нам будущее. Подофицеры и солдаты спрашивают, что им делать дальше. Одни хотят вернуться на родину и сражаться с врагом до последнего, другие, видя возвращающихся домой, охотно поступили бы так же. Пока что предоставляем им свободу действий, объясняя, что мы, во всяком случае, идём дальше, искать возможность для борьбы с врагом».

Изгнанники

В Венгрии 10-я кавалерийская бригада была организованно разоружена, несмотря на протесты отдельных польских командиров. Военнослужащие разместились в лагерях для интернированных — офицеры отдельно от нижних чинов. Несмотря на то, что правительство адмирала Хорти симпатизировало Германии, отношение к польским военным со стороны их венгерских коллег было самым дружественным. Поляки свободно посещали богослужения, беспрепятственно проводили патриотические праздники и мероприятия (например, на День независимости 11 ноября). Что особенно важно, свобода перемещения интернированных практически никак не контролировалась — покинуть лагерь можно было без особых усилий, и венгерское начальство просто закрывало на это глаза. Один из офицеров вспоминал:

«Побеги из лагерей часто происходили в воскресенье, когда всё войско шло в костёл. Покровительствовал этому капеллан 24-го уланского полка ксёндз Гайда. Выбранные для побега шли на хор, переодевались там в штатское и после богослужения выходили в город, в условленное место».

Уже в сентябре 1939 года Венгрию покинули первые офицеры — майор Францишек Скибиньский, ротмистр Станислав Малешевский и капитан Людвик Станкевич. Раздобыв фальшивые документы, они по железной дороге через Югославию и Италию добрались до Франции. Майор Скибиньский после войны описывал это путешествие:

«Проезд через Венгрию и Италию, не говоря уже о Югославии, был на удивление лёгким. Почти никто нас не досматривал. Мы даже начали немного жалеть о нашем добре, оставленном в Будапеште, но быстро махнули на него рукой. <…> Наши дружелюбные спутники, слыша иностранный язык, спрашивали, к какому экзотическому народу мы принадлежим. А услышав, что мы поляки, издавали восклицание, вскоре ставшее у нас костью в горле, как горький хлеб: Pauvre Pologne! («Бедная Польша» — франц.)»

В октябре 1939 года посольство Польши в Будапеште организовало бюро для доставки военнослужащих во Францию с выдачей им фальшивых документов. Этой возможностью воспользовался полковник Мачек с женой и детьми, затем бегство из лагерей для интернированных приобрело массовые размеры — при полном попустительстве венгерских властей. Например, в ночь с 14 на 15 января 1940 года из лагеря в деревне Надзьценк одновременно сбежали 135 человек — их организованно доставили на грузовиках в Будапешт, где снабдили фальшивыми документами и штатской одеждой. До Франции беглецы добирались не только железной дорогой через Италию, но также судами из портов Югославии. Эвакуация продолжалась до весны 1940 года, когда часть польских военных была вывезена во Францию через Сирию и Ливан.

Точную цифру покинувших Венгрию военнослужащих 10-й кавалерийской бригады установить практически невозможно. Попытка анализа была предпринята для 10-го полка конных стрелков, но и в ней констатируется, что из 620 интернированных во Францию выехали, по разным оценкам, от 200 до 450 человек (последняя цифра считается завышенной). Около 40 человек вернулись в оккупированную Польшу, остальные остались в Венгрии (причём некоторые из них в 1944 году попали в немецкие лагеря военнопленных либо погибли в ходе боёв на венгерской земле).

На французской земле

Во Франции осенью 1939 года началось формирование польской армии на Западе, для подготовки который была выделена военная база Коэткитан в Бретани. В ноябре 1939 года туда прибыла первая группа польских танкистов во главе с майором Леонардом Фурс-Журкевичем. До войны этот офицер был известен как теоретик механизации польской армии, в сентябре 1939 года он командовал батальоном лёгких танков R35, интернированным в Румынии. На юге Франции в районе Авиньона предполагалось создание польской механизированной дивизии, возглавить которую должен был Станислав Мачек, повышенный в звании до генерала бригады.

Французское командование не демонстрировало большого интереса к проекту польских танкистов. Польская армия во Франции вооружалась и оснащалась по остаточному принципу. Формировавшийся 1-й польский танковый полк, который возглавил майор Фурс-Журкевич, не превышал размеров батальона и тренировался на безнадёжно устаревших машинах Renault FT. Моторизованная кавалерия и артиллерия так и не получили адекватного их задачам вооружения. Генерал Мачек вспоминал в послевоенных мемуарах:

«Ни отряды моторизованной кавалерии, ни моторизованной артиллерии не могли выпросить хоть сколько-то тяжёлых и лёгких пулемётов, полевых и противотанковых орудий. Ещё в апреле 1940 года на учениях среди зеленеющих виноградников Авиньона толстая палка изображала тяжёлый пулемёт, а тонкая — лёгкий пулемёт».

Ситуация стремительно изменилась после начала генерального немецкого наступления на Западном фронте и катастрофических поражений французской армии. 24 мая 1940 года генерал Мачек получил приказ сформировать за пять дней польскую механизированную бригаду и направить её в район Парижа. Соединение получило название «10-я механизированная кавалерийская бригада», её костяк составили военнослужащие «Чёрной бригады» с опытом боёв в сентябре 1939 года. Бригадный штаб (начальник штаба — майор Францишек Скибиньский) практически полностью дублировал тот, с которым начал войну Мачек.

Общая численность 10-й механизированной кавалерийской бригады составляла около 2000 человек. В состав соединения вошли 1-й танковый полк (фактически — батальон из 45 машин R35), драгунский дивизион (два моторизованных эскадрона, представлявших 10-й полк конных стрелков и 24-й уланский полк, мотоциклетный отряд), противотанковый дивизион, сапёрная рота и батарея 25-мм зенитных орудий. Генерал Мачек описывал произошедшие перемены:

«Если раньше проблемой было получить пулемёт для учений, раздобыть старый автомобиль или мотоцикл, то теперь от рассвета до заката, а иногда даже и ночью к нам рекой поплыло вооружение: танки, противотанковые орудия, пулемёты, автомобили, мотоциклы».

10 июня бригада Мачека вошла в подчинение 4-й французской армии (командующий — генерал армии Эдуар Рекен) и начала боевые действия в Шампани, прикрывая отступление французов. Самым знаменитым эпизодом короткой кампании стали бои 16-17 июня в районе города Монбар в Бургундии. Поляки прикрывали отступление французских войск через Бургундский канал, потеряв 17 человек убитыми и 30 ранеными (также известно о гибели в этих боях трёх танков R35). С учётом острой нехватки горючего и боеприпасов, на фоне общего коллапса французской обороны 18 июня в городе Молуа генерал Мачек объявил о расформировании 10-й бригады.

Уцелевшая техника была брошена или уничтожена. Из личного состава около 500 человек сохранили боеспособность и желали продолжать борьбу. Разбившись на отдельные мелкие группы, они направились в порты южной Франции для эвакуации в Великобританию. Примечательно, что в свете последующих событий 10-я кавалерийская бригада формально оказалась единственным сухопутным формированием Войска Польского, непрерывно существовавшим с 1939 по 1945 год. Майор Скибиньский вспоминал об эвакуации:

«14 июля мы оказались в Марселе. Тут удалось организовать своего рода убежище для солдат бригады (а также других дивизий), или ячейку, которая должны была заниматься эвакуацией в Великобританию».

Рождение 1-й танковой дивизии

В сентябре 1940 года польские военные, эвакуированные в Великобританию, объединились в рядах 1-го польского корпуса (командующий — генерал дивизии Мариан Кукель). Уже в ноябре одно из формировавшихся соединений корпуса, 2-я стрелковая бригада, было переименовано в 10-ю механизированную кавалерийскую бригаду, которую вновь возглавил генерал бригады Станислав Мачек. В состав бригады изначально вошли восстановленные 10-й полк конных стрелков и 24-й уланский полк, 10-й полк лёгкой артиллерии, а также различные мелкие и вспомогательные воинские части (всего — более 5000 человек). Вместе с другими частями 1-го польского корпуса бригада базировалась в Шотландии и должна была её оборонять в случае немецкого вторжения.

Нападение Германии на Советский Союз и заключение так называемого соглашения Сикорского-Майского обеспечило приток в Великобританию поляков с территории СССР. В свою очередь, США бесперебойно обеспечивали Великобританию оружием и военной техникой. Всё это позволило главнокомандующему Польскими вооружёнными силами на Западе генералу брони Станиславу Сикорскому наконец-то реализовать вынашивавшийся ещё с осени 1939 года план создания крупного механизированного соединения. В феврале 1942 года было объявлено о формировании в рядах 1-го польского корпуса 1-й польской танковой дивизии, командование которой поручили генералу Мачеку.

Изначально в состав 1-й танковой дивизии вошли 10-я механизированная кавалерийская бригада, 16-й танковая бригада, разведывательный дивизион, пулемётный батальон и сапёрный батальон. На протяжении 1942-1943 годов дивизия регулярно переформировывалась, состав и конфигурация подчинённых ей частей менялись. В целом, соединение достигло полной боеспособности только к весне 1944 года. К тому времени в состав дивизии вошли около 16 000 человек, более 380 танков, более 470 орудий и более 5000 транспортных средств.

С момента создания и до лета 1944 года 1-я танковая дивизия не покидала Шотландии, занимаясь боевой подготовкой. Угроза немецкого вторжения хоть и стала призрачной, но всё-таки допускалась. Обстоятельства сложились таким образом, что «мачковцы» (как называли солдат и офицеров в честь их популярного командира) получили своеобразную передышку в разгар войны, о которой позднее вспоминали с ностальгией и симпатией. С местным населением у поляков сложились самые дружественные отношения, мемуары польских ветеранов полны комплиментов в адрес шотландцев:

«Шотландия оставила в наших воспоминаниях невероятно положительное впечатление. Шотландцы нас любили, у нас было множество друзей и подруг, было заключено множество польско-шотландских браков».

1-я танковая дивизия была наиболее крупным и боеспособным соединением 1-го польского корпуса, что придавало ей особый статус. Она стала настоящим символом Войска Польского в изгнании, воплощением «польскости» в Великобритании. В ней нашли место ветераны 1939 года, беглецы из оккупированной Польши, представители польской диаспоры за рубежом, поляки с территории СССР и, наконец, бывшие солдаты вермахта польского происхождения, попавшие в союзный плен либо дезертировавшие. На базе дивизии велась активная культурная жизнь, с ней сотрудничали польские писатели и поэты, журналисты, фотографы и художники, артисты и певцы. «Мачковцам» довелось вновь пойти в бой только в августе 1944 года — но на Западном фронте они доказали, что не теряли времени зря.

Продолжение следует:  1-я польская танковая дивизия в 1944 году: от Фалеза до Бреды