Операция «Рюген»: как бомбили Гернику

Герника (а если полностью – то Герника-Лумо) – небольшой город на севере Испании, находящийся практически в центре Басконии, автономной территории, населённой басками, гордым и свободолюбивым народом. Мало кто подозревал восемьдесят лет назад, что имя этого городка прогремит на весь мир.

В 1937 году республиканцы сдерживали под Герникой наступление мятежников генерала Франко. Вопреки утверждениям некоторых публицистов, Герника не была полностью мирным городом. Два батальона республиканских войск, расквартированных на территории города, делали Гернику вполне легитимной военной целью. Не стоит забывать и о том, что в городе располагалась оружейная фабрика «Астра» – одна из крупнейших в стране, – и её руководство отнюдь не придерживалось политически нейтральных позиций, занимаясь поставками и ремонтом стрелкового вооружения для республиканцев. Стратегическая ценность города также была высока и не вызывала сомнений ни у кого – Герника закрывала франкистам дорогу на город Бильбао, который был центральным опорным пунктом всего севера Испании.

Преступление немецкого командования состояло не в том, что оно выбрало для бомбёжки мирный город без единой военной цели – военные цели в городе были. Его преступление состояло в том, что для уничтожения военных целей был применён столь варварский способ, как массированная неизбирательная бомбардировка. Доктрина люфтваффе ещё с 1935 года отрицала применение бомбардировок, направленных на устрашение населения, в чём прямо оппонировала модной в двадцатые-тридцатые теории итальянского генерала Джулио Дуэ. Немецкие специалисты считали, что бомбёжки мирных кварталов с большей вероятностью не сломят дух противника, а напротив, ожесточат его, настроив против немецких войск и придав мотивации к сопротивлению. Как ни странно, впрочем, когда дело доходило до практической реализации этих выкладок, у люфтваффе с подозрительной частотой выходило так, что сугубо военная операция по уничтожению сугубо военных целей производилась путём сравнивания с землёй жилых кварталов – будь то над Варшавой, Лондоном, Ленинградом или где-то ещё. Первой же в этом списке стала Герника.

Город не имел никаких средств ПВО, полностью отсутствовали в нём даже посты наблюдения за воздушным пространством. В те времена люди ещё не привыкли, что небо может нести угрозу. До фронта от Герники было тридцать километров, и боевых действий город до этого не видел, поэтому случившееся вечером 26 апреля 1937 года стало кошмарной неожиданностью. Республиканская авиация не могла прикрыть город, так как незадолго до этого понесла тяжёлые потери и восстанавливалась. Не было бомбоубежищ. Таким образом, Герника была абсолютно беззащитна: её население не могло ни сопротивляться, ни укрыться – только бежать.

В 16:30 над городом появился одинокий «Дорнье» Do.17, который сбросил дюжину пятидесятикилограммовых бомб. Следующими появились три бомбардировщика «Савойя-Маркети» SM.79 из итальянского экспедиционного корпуса – их задачей было разрушение дорог и моста к востоку от города с целью затруднить отход республиканцев, но некоторое количество из сброшенных ими бомб попали и в город. К этому моменту в Гернике оказалось разрушено несколько зданий, в том числе церковь Святого Иоанна и штаб Левой Республиканской Партии. В течение следующих полутора часов над Герникой пролетели ещё несколько немецких бомбардировщиков, которые бросали бомбы в городскую застройку без особой видимой системы. Когда в шесть всё стихло, местные жители перевели дух и стали оценивать масштабы ущерба. Они не знали, что для их города самое страшное ещё впереди.

Самой разрушительной была последняя волна атаки, пришедшая на город в половине седьмого вечера и длившаяся всего пятнадцать минут. Три эскадрильи бомбардировщиков «Кондора», восемнадцать «Юнкерсов», утюжили Гернику, проходя по прямой звеньями по три машины и высыпая свой смертоносный груз на всё, что попадалось на пути. Каждое такое звено «обрабатывало» полосу шириной в 150 метров, и, следуя одно за другим, они практически полностью зачистили центр города. Истребители сопровождения в это время, пользуясь полным отсутствием в воздухе республиканских самолётов, летали над дорогами, ведущими из города, и расстреливали бегущих в панике жителей. В отчётах лётчики указали, что стреляли по колоннам отступающих республиканских войск, но очевидцы с поверхности говорили совсем другое.

Само по себе количество бомб, сброшенных на город, было относительно невелико – около сорока тонн. Причиной основных разрушений стали не взрывы и осколки, а пожары, возникшие в результате бомбёжки, в том числе и из-за того, что в финальной, шестой волне налёта использовались зажигательные термитные боеприпасы ECB1. В самой Гернике пожарной части не было, а пожарные из Бильбао прибыли с опозданием, да и не имели достаточных средств и квалификации для борьбы со столь обширными возгораниями. Пламя бушевало долго, а когда, наконец, утихло, три четверти городских строений были полностью уничтожены, большинство остальных пострадало в той или иной степени. Жестокая ирония состоит в том, что практически все промышленные предприятия города, в том числе и оружейная фабрика «Астра», почти не пострадали во время налёта. Именно поэтому в тогдашних отчётах люфтваффе операция значится как проваленная – невзирая на варварские методы исполнения, цель при налётах ставилась всё-таки объективно-военная. Главным было уничтожение военной силы и стратегических объектов, а не запугивание населения. Впрочем, в данном случае запугивание как раз сработало – боевой дух защитников города оказался надломлен картинами смертей и разрушений, поэтому спустя двое суток после бомбёжки итальянские войска заняли Гернику, практически не встретив сопротивления.

Население Герники на апрель 1937 года составляло около пяти тысяч человек, число жертв бомбёжки оценивается различными источниками очень по-разному. Первые сообщения, появившиеся непосредственно после налёта, называют чудовищные цифры: правительство басков заявило о 1654 убитых и 889 раненых, британский журналист Джордж Стир, первым опубликовавший статью с сообщением о бомбёжке, писал в ней, что число погибших составляет до трёх тысяч человек. Легко можно понять, насколько сильное впечатление произвело случившееся на людей, для которых воздушный террор ещё не стал обычной повседневностью войны – ведь последующие оценки оказались гораздо более скромными. Советские военные советники в своём отчёте от 1 мая 1937 года называют цифру в 800 погибших. Франкисты долгое время отрицали сам факт воздушного налёта, утверждая, что город был подожжён самими республиканцами в попытке задержать наступление мятежников. В дальнейшем под давлением доказательств операция «Рюген» была признана, но количество её жертв симпатизирующие Франко занижают и до сих пор. Ультраправая испанская газета «Арриба», например, утверждала в январе 1970 года, что в Гернике погибло всего двенадцать человек. Современные исследователи оценивают количество жертв как 250–300 человек, погибших под завалами в городе, и около 600 человек, умерших в больнице города Бильбао, куда были доставлены многие пострадавшие из Герники и окрестностей.

Бомбардировка вызвала огромный резонанс как в стране, так и в мире. Уже упомянутый выше Джордж Стир публиковал рассказы о Гернике ежедневно в течение недели после налёта. Он же впервые наглядно доказал миру непосредственное участие Германии в испанской войне, которое та ранее всячески отрицала, заявляя, что придерживается нейтралитета – в развалинах домов Герники было найдено несколько неразорвавшихся бомб с немецкими клеймами. Репортажи Стира сначала были опубликованы в лондонской «Таймс», затем были куплены и напечатаны «Нью-Йорк Таймс» и после этого публиковались во многих других источниках в разных странах. Мировая общественность гневно осудила действия немецкого командования. Сказался копящийся ещё со времён Первой мировой страх перед воздушными налётами. Тогда немецкие дирижабли и аэропланы бомбили ряд городов, и стремительное развитие авиации в двадцатые-тридцатые подсказывало, что в следующей войне это будет происходить ещё ужаснее и разрушительнее. В уничтожении Герники люди увидели подтверждение своих страхов и первый звонок грядущих катастроф.

Республиканское правительство распространяло плакаты, обвиняющие франкистов в трагедии, и заказало Пабло Пикассо картину, которая стала впоследствии одной из самых его знаменитых. Картина своей выразительностью и экспрессией произвела огромное впечатление, оказавшись чуть ли не эффективнее плакатов. Известна история, что когда в 1940 году к Пикассо пришли люди из гестапо, они увидели на его столе открытки с репродукцией «Герники». Один из офицеров, указав на открытки, спросил с неприязнью: «Это сделали вы?» На что Пикассо ответил: «Нет. Это сделали вы. Можете взять себе на память».

Впоследствии мир неоднократно становился свидетелем ужасных воздушных бомбардировок мирного населения, и на фоне них трагедия маленького городка Герника с его неполной тысячей погибших может показаться совсем незначимой. Но это не может являться поводом для того, чтобы забыть о ней.