Первый язык разведки 376-го гаубично-артиллерийского полка и сдержанное обещание генерала Рокоссовского

В разведподразделениях недавно созданных частей и соединений не было подготовленных кадров, а их личный состав разведчиками считался только номинально. Им пришлось учиться на собственных ошибках, идя от неудач к успеху. Примером могут служить действия разведчиков 376-го гаубично-артиллерийского полка, взявших своего первого языка в конце августа 1942 года на Брянском фронте.

Молодые части неопытной армии

376-й гаубично-артиллерийский полк (гап) Резерва Главного Командования (РГК) был сформирован приказом Брянского фронта от 9 января 1942 года. Его командиром стал майор Михаил Голубев. Формирование полка проходило в городе Елец и завершилось к апрелю. В состав части вошли два дивизиона 3-батарейного состава, имевшие на вооружении 122-мм гаубицы образца 1938 года. 3 апреля полк получил приказ передислоцироваться на фронт, в район города Новосиль Орловской области, где он вошёл в подчинение 3-й армии генерала Жмаченко. В течение месяца его гаубицы поддерживали огнём действия дивизий армии.

15 мая 376 гап РГК сменил дислокацию. Теперь оба его дивизиона перешли к соседу Жмаченко — 48-й армии генерала Халюзина, занимавшей 63-километровый участок фронта между населёнными пунктами Задушное и Муратовка. Артиллеристы оказали поддержку частям армии не только огнём своих орудий — именно с момента передачи 376 гап РГК в распоряжение 48-й армии начинается боевой путь его разведывательно-поисковой группы.

Для артиллерийских частей разведка имела важное значение. Её цель заключалась в том, чтобы добыть, изучить и обработать данные о противнике, местности, положении и действиях своих войск, необходимые для своевременного и наивыгоднейшего использования огня артиллерии. Основным способом ведения разведки являлось наблюдение. Разведчики-наблюдатели могли действовать не только на передовой, но и проникать в тыл врага. Для этого формировались поисковые группы постоянного состава, которые могли работать как совместно с пехотной разведкой, так и самостоятельно.

Разведывательно-поисковая группа 376 гап РГК была создана в начале июня 1942 года из «смельчаков разведчиков-наблюдателей, изъявивших добровольное согласие» на участие в акциях. Их возглавил командир отделения разведки штабной батареи полка сержант Филимонов. Первыми заданиями, которые выполнила его группа, стали выходы к переднему краю вражеской обороны с целью обнаружения огневых точек. Таковых разведчики Филимонова засекли четырнадцать, в том числе комбайн на нейтральной полосе, который облюбовали немецкие пулемётчики.

В ночь с 15 на 16 июня, во время очередного выхода группы на задание, произошло настоящее чудо. За несколько дней до этой акции части 211-й стрелковой дивизии провели частную операцию, пытаясь отбить у немцев село Сутолки. Операция завершилась провалом «ввиду сильного организованного сопротивления противника, понесённых потерь и слабой подготовки пехоты в борьбе за укреплённые рубежи». Потери дивизии оказались серьёзными: только убитых и пропавших без вести насчитывалось 303 красноармейца. Однако разведчикам Филимонова удалось сократить это число на одного человека:

«В ночь с 15 на 16.6.42 разведгруппа под командой сержанта Филимонова скрытно подойдя к немецкому проволочному заграждению на сев. окраине Сутолки вынесла тяжело раненого сержанта 8-й роты 894 сп т. … пролежавшего там с 11.6.42».

Таким образом, разведчикам 376 гап РГК удалось спасти жизнь раненому, пролежавшему у проволоки несколько дней без надежды на спасение. А вскоре они снова отличились в разведпоиске, прославившись на всю армию.

«Войсковая разведка действовала неумело»

Сформированная в конце апреля 1942 года 48-я армия ещё и воевать-то толком не умела. Личный состав её стрелковых частей был обучен слабо. Армии остро не хватало стрелкового вооружения — к примеру, по винтовкам некомплект доходил до 50%. Кроме того, одна из дивизий и две бригады представляли собой новые формирования, бойцы и командиры которых не имели боевого опыта и достаточной подготовки. 48-й армии требовалось время на обучение и сколачивание своих частей и соединений.

Дела с подразделениями войсковой разведки также обстояли неважно. Ввиду плохой подготовки их личный состав мог называться разведчиками лишь номинально. Желая исправить ситуацию, командование 48-й армии в начале августа подняло вопрос об улучшении действий разведки и принятии мер к захвату контрольных пленных. Результата это не принесло. Частям Халюзина удалось пленить лишь двух немцев, когда 9 августа противник атаковал позиции 211-й стрелковой дивизии. Впрочем, такие проблемы были не только у 48-й армии — они касались всего Брянского фронта в целом. 16 августа командующий фронтом генерал Рокоссовский издал приказ № 0293, в котором подверг жёсткой критике свои разведподразделения:

«Войсковая разведка в частях и соединениях фронта работает плохо.

Начальники штабов полков и дивизий плохо руководят обучением разведподразделений и планированием разведки в результате чего разведроты дивизий в течение месяца и более не захватили ни одного пленного (283, 211 СД).

В разведротах отсутствует элементарный порядок и дисциплина — нет распорядка дня, расписания занятий составляются без учёта степени подготовленности личного состава разведроты к разведывательным действиям (211 СД), оружие содержится в грязном состоянии. Отделения, взводы и роты не подготовлены к самостоятельным боевым действиям, как организованные единицы.

Дело доходит до совершенно недопустимых случаев, когда из разведроты берётся младший и средний командный начсостав, сводится в группу и посылается в поиск, красноармейцы же используются только для обеспечения действий командирской группы, в результате чего большая убыль младшего и среднего командного состава.

Отсутствуют инициатива, изобретательность, дерзость в действиях разведывательных групп».

Рокоссовский потребовал устранить указанные недостатки и сформировать в частях группы добровольцев для выполнения разведывательных задач. Бойцов и командиров, взявших языков, командующий приказал представлять к наградам без проволочек, прямо по телеграфу. За каждого пленного солдата Рокоссовский обещал орден Красной Звезды, за младшего командира — орден Красного Знамени, а за вражеского офицера — орден Ленина. Как показали дальнейшие события, генерал слов на ветер не бросал.

Первый язык

Получив нагоняй от командующего, 48-я армия начала готовить разведпоиски для захвата пленных. Опытных разведчиков у неё не было, поэтому к выполнению задания привлекли поисковую группу 376 гап РГК, которая уже выходила к вражеским позициям. Однако артиллеристы ещё не разу не брали языка, и штаб полка занялся их подготовкой.

На протяжении трёх дней шли занятия, которые проводили сам комполка и его начальник разведки старший лейтенант Чижиков. Разведчики тренировались атаковать вражеский ДЗОТ с целью взятия пленного. Наконец, группа была признана готовой для выполнения задачи. 22 августа она вышла на нейтральную полосу для выявления огневых точек и пролежала там целые сутки. После её возвращения и доклада о результате наблюдения Чижиков составил план действий.

В ночь с 23 на 24 августа группа Филимонова поползла к немецкому проволочному заграждению, и в 03:30 красноармеец Владыкин, ефрейтор Борисов и сержант Тиховод прорезали в проволоке проход. Однако дальше дело застопорилось. Сержант Филимонов проявил нерешительность и не отдал приказ на движение к вражеской траншее. Занимался рассвет, и группе пришлось отойти к своим позициям. Майор Голубев лично провёл разбор ошибок. Рассмотрев действия каждого разведчика, он выявил следующие недостатки:

«1. Опоздание с подходом к проволоке

2. Нерешительность к-ра группы и неорганизованность, выразившаяся в распылении захватывающей группы».

27 августа разведгруппе полка была поставлена новая задача на взятие языка — на этот раз к западу от северной окраины села Дросково. Изучив передний край противника, разведчики в ночь на 28 августа перешли к действию:

«Группа в количестве 10 человек под командованием сержанта Филимонова, перейдя ручей Третий к 10.30 (вероятно, имелось в виду время 22:30 — прим. автора) подошла к проволочному заграждению и перерезала его — 1 ряд рогатки, 2-й спираль Бруно. Преодолев спотыкачи (проволока натянута выс. 10 см и 4-5 рядов), захватывающая группа: мл. сержант Тиховод, ефр. Борисов, кр-ц Владыкин, сержант Филимонов, сержант Образцов, проникла в ход сообщения.

Оставлена была прикрывающая группа на ходе сообщения, ведущего из Полевой Дросково к блиндажам, 2 человека кр-ц Степанов, санинструктор Попов, прикрывая подход из Полевого Дросково. 3 человека у проволочного заграждения кр-ц Шарипов, кр-ц Заятдинов, кр-ц Метелев с задачей предотвратить заход противника с тыла».

Когда захватывающая группа начала двигаться по траншее, её головные Борисов и Тиховод заметили стоявшего в ячейке часового. Подкравшись к нему, Борисов наставил на противника автомат, но немец вскинул винтовку, пытаясь застрелить ефрейтора. Сделать этого он не успел, так как получил от Тиховода прикладом автомата по голове. Пока оба разведчика возились с часовым, показалась группа немецких солдат, приближавшаяся к посту. Увидев немцев, Владыкин и Филимонов начали забрасывать их гранатами, но не рассчитали броска и попали ими в ход сообщения недалеко от места стычки с часовым.

Владыкину и Филимонову удалось обратить в бегство группу немцев, однако разрывами гранат были ранены пленный, Тиховод (тяжело) и Борисов (легко). После этого Владыкин, Филимонов и Борисов схватили часового и поволокли его к проходу в проволоке. В это же время сержант Образцов и санинструктор Попов вытащили Тиховода из траншеи. С помощью других разведчиков язык и раненый сержант были перенесены за проволочное заграждение и доставлены в часть. Хорошо себя показали бойцы прикрывающей группы Степанов и Шарипов: после взрывов гранат они бросились к группе захвата и помогли быстро вынести пленного и Тиховода за проволоку.

Итоги и выводы

Разведпоиск группы 376 гап РГК завершился успехом. Его активная фаза длилась не более 15 минут, и за это время был взят в плен Руди Шотц — солдат 3-й роты 3-го батальона 529-го полка 299-й пехотной дивизии. Потери группы были минимальными: ефрейтор Борисов остался в строю, а сержант Тиховод был отправлен в госпиталь. Однако хотя первый выход артиллеристов за языком оказался удачным, он имел и недостатки. Вот какими их видел начальник разведки полка Чижиков:

«1. Бросок гранат не был рассчитан и вообще бросать гранаты не было целесообразности.

2. После разрыва гранат ком-р отд. Филимонов потерял управление и не руководил выносом пленного и раненого, а бросился сам тащить взятого в плен «языка». Руководство перешло в руки Борисова».

Однако победителей не судят — тем более, что взятый артиллеристами язык оказался единственным успехом разведки 48-й армии в августе 1942 года.

Вероятно, у читателя возникнет вопрос: почему же действия разведчиков-артиллеристов оказались более успешными, чем у их коллег из пехоты? Вариант с удачей отбрасывать не будем, но, как говорил Александр Васильевич Суворов, кроме везения надобно ещё и умение. И оно у советской артиллерии было. К примеру, отмечая в конце 1942 года неудовлетворительное состояние войсковой разведки, Генштаб Красной армии указывал, что в артиллерийских частях с ней дело обстоит лучше других:

«Специальная разведка ведётся только артиллерийскими штабами, остальные рода войск (инженерные, химические, танковые) крайне неудовлетворительно, от случая к случаю ведут разведку».

376 гап РГК является примером ответственного отношения к разведке. Всего после месяца на фронте начальник разведотделения полка старший лейтенант Алексей Чижиков сформировал и подготовил поисковую группу. Чижиков был кадровым офицером, понимавшим значение разведки. В представлении его к ордену Красного Знамени в декабре 1942 года комполка Голубев писал:

«Имеет большой опыт в наземной разведке противника. Под его руководством создана полковая группа разведчиков, которая дала много ценных сведений о противнике путём наблюдения и путём взятия языка на одном из участков фронта, где полк действовал до прихода в 22 Армию».

Секрет успеха Чижикова и его подчинённых прост: они проявили в разведке инициативу и дерзость — именно те качества, на отсутствие которых указывал в своём приказе Рокоссовский. Помня об обещании командующего, майор Голубев телеграфировал в штаб фронта фамилии отличившихся разведчиков. Константин Константинович сдержал обещание, и награды не заставили себя долго ждать. 5 сентября Владыкина и Филимонова наградили медалью «За Отвагу», а 29 сентября Борисов и Тиховод стали кавалерами ордена Красной Звезды. Отметим, что младший сержант восстановился после ранения и успешно воевал до самой Победы, получив ещё ордена Славы III степени и Отечественной войны II степени.