Побоище под Клецком и шведская слава

1706 год начался для русской армии неудачно. Её основные силы во главе с фельдмаршалом Георгом Огильви, направленные в Речь Посполитую, шведы заблокировали в Гродно. Попытка привести на выручку саксонские войска закончилась их разгромом при Фрауштадте. Литвинская шляхта (под литвинами подразумеваются жители Великого княжества Литовского независимо от их этнического происхождения) и магнаты — союзники Петра І начали переходить на сторону шведского короля. Оставшись без надежды на подкрепление, армия Огильви была вынуждена стремительным маршем отходить на Брест и далее на Киев. Из-за разлива рек Карл ХІІ не смог своевременно организовать преследование и на долгое время застрял в пинских болотах. У него в тылу оказались гарнизоны нескольких крепостей на территории современной Беларуси, с которыми следовало разобраться, прежде чем двигаться дальше.

Несвиж и Ляховичи

Весной 1706 года главным противником шведского короля стали гарнизоны в Несвиже, Ляховичах, Слуцке и Минске, оказавшиеся у него в тылу. В основном это были казаки гетмана Ивана Мазепы, который пришёл с Волыни, чтобы своими действиями на коммуникациях противника облегчить положение войск Огильви. По словам камергера Карла XII Г. Адлерфельда, казаки и московиты «сновали с места на место, искали способ причинить шведам какой-либо вред», однако успеха не имели. Тем не менее было неразумно оставлять их за спиной.

23 марта (все даты даны по григорианскому календарю, принятому на тот момент в Речи Посполитой) 1706 года отряд подполковника Траутфеттера атаковал Несвиж, где расположился Стародубский полк. Хотя город принадлежал канцлеру ВКЛ Каролю Станиславу Радзивиллу, союзнику Петра І, комендант замка отказался пустить казаков в крепость, и они разбили лагерь на городских улицах. Появление шведских драгунов стало для казаков полной неожиданностью. Несколько сотен человек были перебиты на рыночной площади, остальные пытались отстреливаться, засев в домах и здании иезуитского коллегиума. Тогда Траутфеттер приказал поджечь город. Казакам оставалось либо погибнуть в огне, либо сдаться. Очень немногие смогли вырваться из пылающих домов. Захватив 180 пленных, два знамени и четыре пушки, шведы удалились. Их собственные потери составили 24 человека убитыми и 43 ранеными. Гарнизон радзивилловского замка не сделал ничего, чтобы помочь союзникам. С его бастионов не прозвучало ни единого выстрела, даже когда драгуны истребляли казаков прямо у замкового рва.

Второй важной крепостью были Ляховичи. Здесь стояли Переяславский полк Ивана Мировича и солдаты из полка Юзефа Вандалина Мнишека. К Ляховичам Карл ХІІ направил Карла Густава Крейца, полковника лейб-гвардии конного полка. Ему было приказано собрать разрозненные кавалерийские части и приступить к осаде крепости. Число шведов и их союзников (отряды валашских наёмников и литвинской шляхты), собранных Крейцем, едва превышало 1500 человек. Примерно столько же насчитывал осаждённый гарнизон. Поэтому Крейц резонно рассудил, что нет смысла вести людей на штурм. Он надёжно перекрыл подступы к крепости, рассчитывая, что голод и блокада в конце концов заставят защитников сложить оружие. Время от времени к шведам подходили небольшие отряды подкрепления. Осаждённые могли только отправлять посланцев с просьбами о помощи.

Первая попытка Мазепы снять осаду с крепости успеха не имела. Миргородский полковник Данила Апостол, который должен был прийти на выручку гарнизону, сослался на значительное численное превосходство шведов, отошёл к Слуцку и потребовал подкреплений. Тем временем посланцы из Ляховичей сообщали, что не смогут долго обороняться:

«…поневаж и борошна (муки — прим. авт.) не стало, и кони все едны выздыхали, а другие с голоду облеженцы повыедали».

23 апреля гетман направил из Минска отряд думного дворянина воеводы Семёна Неплюева. Тот получил приказ: соединившись с казаками Апостола,

«…имея надежду на Бога однолично до Ляхович дойтить, не токмо что тех облеженцев освободить, и над неприятелем поиск учинить и получить».

Два отряда встретились 29 апреля 1706 года под Клецком.

Накануне решающей битвы

Клецк, расположенный в 25 км к востоку от Ляховичей, в военном отношении не представлял из себя ничего значимого. Его деревянные укрепления были сожжены ещё в 1655 году и с тех пор не восстанавливались. Город находился в низине, в междуречье широкой и полноводной Лани, которая огибала его с запада и юга, и небольшой речки Сильная, протекавшей вдоль северной окраины. Несмотря на название, Сильная была неглубокой, однако текла по широкой заболоченной равнине, что значительно затрудняло переправу.

Данила Апостол и Семён Неплюев не слишком ладили друг с другом, а потому, не договорившись о едином командовании, расположили свои отряды по отдельности. Казаки заняли город, а пехота и драгуны Неплюева разбили лагерь на горе, на правом берегу Сильной. Две части корпуса связывала между собой только узкая гать длиной более 500 м, проложенная через заболоченную местность.

От своих разведчиков Крейц своевременно получил сведения о движении неприятеля. Неизвестно, насколько хорошо он представлял себе расположение русско-украинского корпуса и отношения между его командирами, но полковник решил не ждать подхода противника, а атаковать самому. В 23:00 29 апреля Крейц ускоренным маршем двинулся на Клецк. С учётом того, что некоторую часть отряда надлежало оставить у стен Ляховичей, из лагеря выступили примерно 1200 кавалеристов. В основном это были солдаты лейб-гвардии конного полка, а также рейтары Смоландского и Эстгётского полков, драгуны Стейнбока и Мейерфельда, а также малое число валашских всадников.

В реляции Карлу ХІІ Крейц писал, что ему противостояли 5000 казаков и 4000 пехотинцев. Эти цифры изрядно завышены. В реальности под началом Семёна Неплюева находилось около 1900–2000 человек (драгунский, четыре солдатских и два стрелецких полка). К ним стоит прибавить два полка сердюков (казацкой пехоты) общей численностью около 600 человек, которые подошли из Слуцка. Также Неплюев имел четыре пушки. Отряд Данилы Апостола насчитывал 1900 человек из Миргородского казачьего и «охочекомонного» (вербованного) конного полков. Эти силы более чем в три раза превосходили шведов. Однако из-за своего расположения вступить в бой одновременно они не могли.

Клецкий погром

Битва началась рано утром 30 апреля со стремительной атаки шведской кавалерией казачьего лагеря. Несмотря на сильный встречный огонь, шведы относительно легко переправились через Лань и завязали бой на городских улицах. Драгуны и рейтары умело орудовали шпагами, а беспорядочная стрельба казаков не причиняла им особого вреда. Видя невозможность остановить врага собственными силами, Апостол направил к Неплюеву гонца с просьбой о подкреплении. Воевода незамедлительно отправил на другой берег Сильной пехоту (более тысячи человек) и артиллерию. Если бы Неплюев занял оборону, то шведам пришлось бы атаковать, переходя реку по узкой кладке, да ещё и под гору. Но произошло то, что произошло. По длинной гати русская пехота змейкой переходила топь, а навстречу ей в беспорядке двигались бегущие казаки.

Любопытно сравнить описание дальнейших событий в реляциях Неплюева и Крейца. Первый сообщал:

«…и пехота из мелкого ружья, также из пушек палила. И московские стрельцы, которые были у полковника Якова Рогозина (…) кинулись и шведских рот с пять прогнали по улице до рынку, и шведов из пушек и мелкого ружья побили немало…».

В реляции Крейца читаем:

«…казаки, спасаясь, побежали к гати, которую на их беду загородили повозками идущие с другой стороны; из-за этого получилось, что те, кто успел вскочить на гать, сбрасывали с неё друг друга, а других шведы загнали в топь, которая была настолько глубокой, что ни один всадник оттуда не выбрался, друг друга там затаптывали, или были застрелены, как дикие звери в капкане…».

Как видим, один и тот же момент боя описывается по-разному. На взгляд автора, реляция Крейца заслуживает большего доверия. Чтобы русская пехота могла развернуться в боевые порядки, изготовить орудия для стрельбы и контратаковать шведов, ей требовалось немало времени. Кроме того, между русскими и шведами находились толпы казаков, которых кавалеристы Крейца били со спины. А вот стрельцы Неплюева не могли вести прицельный огонь через головы отступающих, которые сминали и топтали собственную пехоту.

На берегу Сильной образовалась страшная свалка, в которой перемешались кони, люди и орудийные повозки. Полковник Апостол, под которым убили лошадь, безуспешно пытался навести порядок в своих частях. Так же безуспешно кинулся в гущу боя и воевода Неплюев. В какой-то момент полковник и думный дворянин оказались лицом к лицу, и Апостол начал упрекать Неплюева, что тот «своим нерадением много запропостил войска». Момент для этого был выбран не самый удачный.

Тем временем небольшой шведский отряд, спешившись, сбросил с гати повозки и открыл путь для своей конницы. В резерве у Неплюева ещё оставался драгунский полк Михаила Зыбина и некоторая часть пехоты. По численности они не уступали противнику и вполне могли достойно его встретить. Однако большинство драгунов сразу же пустились наутёк — правда, при этом захватили с собой знамёна пехотных полков. Только одна рота дала залп в сторону неприятеля, после чего повернула лошадей. Пехота пыталась сопротивляться, но недолго. Казаков на этом этапе битвы шведы даже не считали достойным внимания противником, отмечая, что те «летели вверх тормашками».

Из реляции Крейца следует, что его кавалеристы преследовали беглецов не менее пяти километров, до ближайшего леса. На обратном пути шведы заметили, что многие лежавшие на земле солдаты только притворялись убитыми. Последовал новый виток бойни: шпагами они перекололи всех, кто пытался спастись таким образом. Другая часть рыскала по домам, вытаскивая из укромных мест и добивая людей в военной форме.

Малая и большая кровь

Общие потери русско-украинского отряда в тот день составили 1500–1800 человек или более 30% от общего числа. При этом две трети погибших приходится на казаков Данилы Апостола. Отметим, что бо́льшая их часть погибла не в бою, а во время беспорядочного бегства. Сам полковник хоть и был ранен в руку, но, орудуя пикой, смог отбиться от шведов и вырваться из боя. Уцелел и Семён Неплюев. Из командиров погиб полковник солдатского полка Иван Сак — курляндский немец на русской службе. В плен попали охочекомонный полковник Пётр Прийма и 70 нижних чинов. Шведы захватили четыре пушки и 16 знамён, в основном казачьих. После этого корпус уже не представлял из себя боевой силы. Бросив союзника, Апостол отступал на восток. Неплюев вёл свой отряд за ним через Слуцк, Глуск и Лоев. Только переправившись на левый берег Днепра, воевода ощутил себя в безопасности.

Сообщая о Клецкой битве, «Стокгольмские почтовые новости» писали:

«Чудом было то, что со стороны шведов оказалось не более 8 убитых и 10 раненых».

Крейц в своей реляции говорит о семи убитых и 19 раненых. Максимальную цифру шведских потерь приводит современник тех событий Йоран Нордберг в «Истории Карла ХІІ»: 15 убитых и 19 раненых. Как свидетельствуют сохранившиеся документы, наибольшие потери понёс лейб-гвардии конный полк — шесть убитых. Как видим, цифры не сопоставимы с потерями другой стороны. Но и сомневаться в них нет оснований. Именно поэтому с трудом верится в успешные контратаки русской пехоты.

Марш победителей

Ещё находясь в Клецке, Карл Крейц получил известие, что ляховичские «облеженцы», видя уменьшение числа осаждающих, предприняли три вылазки. Поэтому полковник поспешил вернуться в лагерь. Утром следующего дня шведы вывели к крепостным стенам пленных и развернули захваченные знамёна. В довершение всего Крейц приказал демонстративно выстрелить из захваченных пушек.

И без того безрадостное положение гарнизона стало совсем безнадёжным. Порох закончился. Не было соли и муки. Правда, оставались запасы конины, но не имелось дров, чтобы развести костры. Казаки ещё были готовы обороняться, а вот солдаты полка Мнишека настаивали на капитуляции. Спор между ними решило солнечное затмение. В первой половине дня 12 мая 1706 года солнечный диск почти на два часа исчез с небосклона. Суеверные казаки восприняли это как дурной знак. Воспользовавшись сумятицей в их рядах, комендант замка барон фон Мюнхгаузен открыл ворота. Ляховичская крепость, которая считалась неприступной и выдержала за свою историю несколько осад, впервые сдалась неприятелю.

15 мая сюда прибыл Карл ХІІ с полусотней драгунов. Король уже знал о победе под Клецком и был готов лично вести войска на штурм Ляховичей. Когда оказалось, что штурмовать уже ничего не нужно, он распорядился разрушить бастионы и срыть валы, для чего использовали пленных казаков. Однако в шведском тылу ещё оставались Несвиж и Слуцк.

К Несвижу Карл ХІІ подошёл 20 мая 1706 года. С ним было около 1500 кавалеристов и ни одной пушки. В замке находился гарнизон из примерно 200 человек (90 солдат и чуть больше сотни ополченцев) под командованием датского офицера Люберта Полемана. Кроме того, за его стенами укрывалось множество мещан со всем своим имуществом. Шведы отправили парламентёра, предупредив, что если им придётся сделать хоть один выстрел, то по окончании штурма все защитники будут казнены. Это известие вызвало панику среди мещан, а ополченцы открыто заявили, что в случае боя перебегут к противнику. Немного поколебавшись, комендант решил не испытывать судьбу с таким ненадёжным гарнизоном и выбросил белый флаг.

Крепость, опоясанная глубоким рвом, с высокими валами, мощными бастионами и достаточными запасами пороха, стала лёгкой добычей неприятеля. Как и Ляховичи, её было приказано уничтожить до основания. Одних пленных для такой масштабной работы не хватало, поэтому в Несвиж согнали крестьян из всех окрестных деревень. В качестве надсмотрщика остался Карл Крейц с отрядом шведов и валахов. Последние к тому времени совсем вышли из-под контроля и грабили всё, что могли найти. В переписке Крейц не скрывал желания поскорее избавиться от таких союзников.

А Карл ХІІ уже 22 мая был под стенами Слуцка. Здесь даже не пришлось ждать ответа на ультиматум. Городские ворота уже были распахнуты, а гарнизон предусмотрительно сложил оружие. Кстати, за несколько недель до того случаки не разрешили пройти через город отступавшему отряду Неплюева, и тому пришлось делать изрядный крюк, чтобы переправится через реку. Карл не стал разрушать укрепления Слуцка, а ограничился лишь частичным уничтожением его артиллерии. Такое «великодушие» можно объяснить тем, что город принадлежал Радзивиллам биржанской линии рода, которые в своё время были сторонниками тесного союза со Швецией.

Итак, следствием Клецкого погрома стало не только уничтожение русско-украинского корпуса, но и капитуляция трёх первоклассных крепостей, причём в Несвиже и Слуцке шведам достались немалые запасы продовольствия и пороха. Теперь король мог возвращаться в Пинск, к главным силам армии, не опасаясь за её тыл. Именно после Клецкой битвы Карл Густав Крейц был произведён в генерал-майоры и назначен командиром лейб-гвардии конного полка. Ещё одним итогом тех событий стал переход канцлера ВКЛ Кароля Станислава Радзивилла на сторону шведов. Ну а для русской армии это стало ещё одним доказательством превосходства шведских войск. До Полтавы оставалось чуть более трёх лет.