Последние годы Томаса Кокрейна на чилийской службе

В результате дерзкой операции в ноябре 1820 года Томас Кокрейн вошёл в гавань Кальяо и буквально из-под носа испанцев угнал 44-пушечный фрегат «Эсмеральда». Потрясающе дерзкая операция в очередной раз подтвердила репутацию сэра Томаса как вершителя невозможного. Посмотрим, что же происходило дальше и что успел сделать адмирал Кокрейн до того, как оставил службу в чилийском флоте.

После боя

К генералу Хосе де Сан-Мартину, одному из полководцев восставших испанских колоний в Южной Америке, Кокрейн послал бриг «Араукано» с известием о победе, а в Кальяо отправил захваченные мундир, патент и шпагу испанского бригадного генерала Антонио Вакаро. К этим предметам сэр Томас приложил письмо, в котором посоветовал Вакаро надеть мундир, взять шпагу и патент и отправиться в Чили, чтобы при параде сдаться верховному директору Бернардо О’Хиггинсу, поскольку в исподнем тот генерала может и не принять. Второе письмо Кокрейн адресовал вице-королю Перу Хоакину де ла Песуэле. Он предложил обмен пленными, а также выразил готовность отдать всех раненых и убитых роялистов. Захваченная «Эсмеральда» вошла в состав чилийского флота и была переименована в «Вальдивию».

Скажем пару слов о судьбе американцев в бухте Кальяо. Наутро от «Македониан» отчалил тендер «Бакскин» — капитан Джон Даунс отправил его за провизией. Когда судно приблизилось к берегу, испанцы открыли по нему оружейный огонь. В результате двое американских моряков были убиты, а ещё шестеро ранены. Одновременно испанцы напали на английские и американские торговые суда в порту, разграбили их и обстреляли зашедшую в Кальяо днём 8 ноября американскую шхуну «Рэмпарт». Даунс отправил ноту протеста вице-королю Перу. Тот ответил, что разберётся и накажет виновных, но неизвестно, последовали ли какие-нибудь меры.

Что касается «Македониан», то Даунс более всего беспокоился о том, что его трюмы были под завязку забиты контрабандным серебром на сумму в 1 млн песо: приходилось опасаться как властей Перу, так и Кокрейна, который мог позариться на эти деньги. В одну из тёмных ночей «Македониан» сбежал из Кальяо. Сэр Томас его не преследовал. Соединённые Штаты более никаких претензий Перу не предъявляли и спустили инцидент на тормозах.

Крейсерство к Калифорнии

Сан-Мартин тем временем бездействовал. Между ним и Кокрейном завязалась долгая переписка. Сэр Томас призывал дона Хосе идти на Лиму или Кальяо, а Сан-Мартин отвечал, что ждёт всеобщего перуанского восстания против испанцев.

В этой ситуации действия Кокрейна оказались решающими. 15 ноября 1820 года он возобновил блокаду Кальяо, однако главной своей задачей видел всё же уничтожение остатков испанского флота на Тихоокеанском побережье. Оставив на блокаде Кальяо корабль «Сан-Мартин» и бриг «Пуэррейдон», с остальной эскадрой он решил отправиться на поиск и уничтожение фрегатов «Пруэба» и «Венганза», которые покинули Кальяо до начала блокады. И тут сэру Томасу весьма пригодилась договорённость с О’Хиггинсом о том, что он вообще никак не зависит от Хосе де Сан-Мартина. В поисках испанских фрегатов Кокрейн дошёл до Панамы, а по пути зашёл в Гуаякиль для ремонта фрегатов. На разведку он отправил корабли вплоть до Нижней Калифорнии.

В марте 1821 года «Араукано» прибыл в Лоретто, столицу Нижней Калифорнии, и потребовал продать ему по бросовым ценам скот для пополнения мясных запасов. В Лоретто не было нужного количества скота, и высадившийся десант занялся грабежом, а потом ещё и поджёг несколько домов. Испанский губернатор Хосе Дарио Аргуэльо сбежал в Сан-Хосе-де-Комонду, поэтому налётчикам пришлось удовольствоваться лишь серебряным сервизом, захваченным в доме губернатора.

Буквально на следующий день на «Араукано» произошёл мятеж. Капитан Симпсон и несколько чилийцев успели сесть на лодку и сбежать. Бо́льшая часть команды решила не утруждать себя служением кому-либо, а стать пиратами. Изначально у них была мысль захватить ещё и «Индепеденсию», стоявшую на рейде Сан-Хосе-дель-Кабо, но Симпсон успел попасть туда быстрее и объединился с местным коррехидором Хосе Марией Матой, чтобы вместе дать отпор преступникам. Мата поддался уговорам, что теперь он подчиняется не Испании, а Мексике, и что чилийцы отныне его союзники, и принёс присягу Мехико. Видя, что горожане готовы к бою, пираты на «Араукано» отплыли на юг, к берегам Таити, а по пути высадили в Перу часть экипажа — тех, кто отказался заниматься морским разбоем. Около Таити бриг был перехвачен английским кораблём, высланным в крейсерство против пиратов. Англичане предложили вернуть «Араукано» чилийцам, но после выплаты призовых. Поскольку с деньгами у Чили было туго, корабль так и стоял у берегов Таити, пока туземцы потихоньку не растащили его на дрова.

Этот пример показывает, что чилийские эскадры, укомплектованные в основном иностранцами, были сродни пиратам и главной своей целью видели погоню за наживой. То же самое, впрочем, можно сказать и об адмирале Кокрейне, который хотел поправить своё финансовое благополучие.

Высокая политика

Испанские фрегаты отстаивались в Акапулько, где к ним присоединился корвет «Эмперадор Алехандро». Далее произошли два события, которые коренным образом изменили ситуацию для испанцев.

Событие первое. 28 сентября 1821 года Мексика провозгласила независимость. До начала следующего года все испанцы и испанские войска должны были либо покинуть Мексику, либо принести присягу на верность. Фрегаты спешно отплыли из Акапулько.

Событие второе. Испанские фрегаты пришли в тихоокеанские владения ещё в 1817 году. Всё это время экипажи не получали никакой зарплаты, и в конце концов матросы взбунтовались. 11 января 1823 года они связались с новым республиканским правительством в Гуаякиле во главе с Хосе Антонио Сукре — лейтенантом Боливара, который после завоевания Эквадора отправился нести «знамя революции» в Перу — и предложили следующее: если Сукре закроет перед экипажами задолженность в зарплате (а это ни много ни мало 80 000 песо), они перейдут на сторону республиканцев и поднимут перуанские флаги. Сукре согласился, и фрегаты «Пруэба» и «Венганза» стали первыми кораблями нового перуанского флота. Заметим, что на тот момент Перу, кроме Лимы и крепости Сан-Фелипе в Кальяо, было роялистским.

Ну а теперь вернёмся на побережье Перу. К концу января 1821 года блокированные Кальяо и Лима стали испытывать нехватку продовольствия. Не поступали ни боеприпасы, ни деньги, ни провиант. Попытки прорвать блокаду привели лишь к новым потерям: чилийцы захватили пакетбот «Аранзазу», бриг «Майпу» и несколько канонерских лодок. Недовольные постоянными провалами роялисты сместили с поста вице-короля Хоакина де ла Песуэлу и поставили на его место генерала Хосе де ла Серну. Однако от перемены мест слагаемых сумма не изменилась.

Конец командования

Вернувшийся из поиска фрегатов Кокрейн не собирался сдаваться. 2 апреля он с «Сан-Мартина» обстрелял Кальяо ракетами Конгрива, а затем решил атаковать и уничтожить все корабли в гавани. Зная об этих намерениях, испанцы 11 июля 1821 года затопили корвет «Себастьян» — единственный остававшийся в Перу военный корабль ВМФ Испании. Вскоре к городу подошла армия Сан-Мартина и заблокировала его с суши. В ночь с 24 на 25 июля Кокрейн по уже опробованной в случае с «Эсмеральдой» схеме на 22 лодках и катерах ворвался в гавань и захватил вооружённые торговые суда «Милагро», «Сан-Фернандо», «Трухильяна» и «Кармен», а ещё три корабля сжёг.

На следующий день матросы чилийского флота взбунтовались: они уже год находились в море и не получали жалования. Кокрейн отправил к Сан-Мартину депутатов, и тот пообещал выплатить долг, поскольку флот ему был необходим для взятия Кальяо. Однако новый вице-король де ла Серна отправил на деблокаду города 3100 солдат при девяти орудиях под командованием генерала Хосе де Кантерака. Сан-Мартин бой принять не решился и отступил, тем самым сняв блокаду с суши.

Это сподвигло нового вице-короля Перу де ла Серну заключить с Сан-Мартином перемирие, согласно которому он покидал Лиму, но оставлял Кальяо за собой. 28 июля командующий Освободительной армией торжественно въехал в древнюю столицу вице-королевства и объявил о независимости Перу. Гарнизон Лимы никуда не делся — он просто усилил части, расквартированные в Кальяо. По сути, Сан-Мартин прекратил боевые действия ради парада.

И тут сэр Томас взорвался. В длинном письме О’Хиггинсу и Сан-Мартину он высказал всё, что думает о последнем. Он обвинял генерала в трусости, в жадности, в неумении воевать, в опасном фантазёрстве — в общем, во всех смертных грехах. Кокрейн своей властью захватил принадлежавшую Освободительной армии шхуну, набитую «общественными ценностями» (золотом и серебром из Лимы), и выплатил всё обещанное морякам, а оставшуюся часть груза «конфисковал» в свою пользу. За эту экспроприацию Сан-Мартин издевательски прозвал его el metálico lord — «металлический лорд». О сумме захваченного спорят до сих пор. На шхуне «Монтесума» серебра было немного, но Кокрейн захватил ещё шхуны «Хересана», «Перла» и «Луиза», чтобы, по витиеватому выражению сэра Томаса, «не допустить их попадания в руки роялистов в случае, если они захватят город Лиму». Вес конфискованного серебра в монетах составил ни много ни мало 12 т.

10 мая 1822 года с фрегатами «О’Хиггинс», «Вальдивия» и шхуной «Монтесума» Кокрейн бросил якорь в Вальпараисо, войдя в порт после 22-месячного плавания. 13 июня сэр Томас подал в отставку с поста командующего чилийским флотом. Награда для него от правительства Чили была на редкость скромной: адмирал получил в вечное владение небольшую гасиенду Рио-Клара — и всё. Позже он писал:

«Я был вынужден покинуть Чили без каких-либо вознаграждений, положенных мне как командующему флотом, и даже без выплат призовых, положенных как мне, так и моим офицерам и матросам».

В начале 1823 года Кокрейн перешёл на службу Бразилии.