Прощай, Афганистан: как из Кабула эвакуировали сотрудников российского посольства

Советская армия покинула Афганистан в 1989 году. После ухода шурави (советских солдат) моджахеды перешли в наступление, намереваясь взять власть в свои руки. Афганистан погрузился в пучину борьбы за власть. Прошло несколько лет, и вооружённым силам теперь уже Российской Федерации пришлось вернуться в неспокойную страну, чтобы вывезти сотрудников посольства из охваченного боями Кабула.

Война без шурави

После вывода Советской армии из Афганистана в 1989 году светская власть в этой стране вступила в чёрную полосу. Лидеры моджахедов считали, что для обрушения правительства достаточно одного серьёзного удара, и тянуть с его нанесением они не собирались. Через месяц после вывода Ограниченного контингента душманы ударили по Джелалабаду, пятому по величине городу в стране.

Мятежников ждало большое разочарование: хотя правительственные силы и позволили взять город в кольцо, но отдавать его боевикам просто так они не собирались. На помощь окружённому гарнизону было брошено практически всё, что могло подняться в воздух. В ход пошли даже переделанные местными умельцами из транспортных самолётов в бомбардировщики Ан-12, вывалившие свой смертоносный груз прямо из грузовых кабин. ВВС ДРА (Демократической Республики Афганистан) не жалели топлива и бомб, совершая больше ста вылетов в день для поддержки сухопутных сил в городе. Моджахеды так и не смогли забить последний гвоздь в гроб режима Мохаммада Наджибуллы — последнего генерального секретаря в истории Афганистана. Им не оставалось ничего иного, кроме как отступить, обвиняя друг друга в провале операции. Весной 1989 года началась новая глава в долгой и горькой истории афганских междоусобиц.

Мятежники продолжали сражаться с правительственными силами и медленно, но верно брали под свой контроль новые территории, превращая карту Афганистана в полотно из пёстрых лоскутов.

Отдельно стоит остановиться на одном из главных участников гражданской войны — лояльных Кабулу силах. Ни для кого ни секрет, что военнослужащие Ограниченного контингента в 1980-е годы очень редко могли сказать что-то хорошее о своих товарищах из местной армии: те не славились дисциплиной, имели низкую боевую подготовку и при первой же возможности дезертировали из вооружённых сил. После того, как генерал Громов доложил, что в Афганистане не осталось советских солдат, ситуация в армии ДРА только ухудшилась. Активно воевало только несколько подразделений, которые регулярно перебрасывались с одной проблемной точки в другую. Состояние афганской армии ярко описывает рассказ главного военного советника М.А. Гареева о формировании новой танковой бригады:

«Из 370 чел. танковых экипажей, которые обучались в Термезе, в составе танковой бригады в Кабул прибыли только 127 чел., остальные дезертировали. На каждом привале и ночлеге по несколько человек убегали. Главная причина происшедшего состояла в плохом отборе и изучении людей. Для обучения в Термезе набрали молодёжь в основном из северных районов страны, которые уезжать из родных мест и воевать где-то под Кабулом или Джелалабадом не хотели. Часть людей, видимо, «подсунул» Ахмадшах с тем, чтобы подготовить для себя танкистов. Вторая причина — плохо были подготовлены служба и контроль за людьми на марше».

В войне с моджахедами полагаться на таких бойцов было самоубийственно, поэтому в рядах правительственных сил начались изменения. Гораздо шире стали использоваться отряды племенного ополчения, а для обороны столицы министерство госбезопасности создало национальную гвардию, части которой имели хорошую материальную мотивацию. Моджахеды же всё чаще действовали как регулярные силы. Это позволило афганской армии сдерживать душманов при помощи артиллерийских обстрелов, авианалётов и массовых ударов тактическими ракетами. В условиях катастрофического недостатка боеспособной пехоты такие удары имели большой эффект и позволяли срывать планы противника.

Однако судьба страны решалась не в горах Панджшера или окрестностях Хоста, а в кабинетах чиновников в Москве. Советский Союз доживал последние дни, и руководству государства, озадаченному проблемами в экономике, многочисленными войнами на собственных окраинах и политической борьбой, было не до помощи союзнику. Махмут Гареев, внесший серьёзный вклад в боеспособность правительственных сил после ухода советского контингента, в своих воспоминаниях приписывал Андрею Козыреву, главе МИД РСФСР, такие слова:

«В Афганистане всё готово к урегулированию — мешает этому только советская поддержка «экстремистов» во главе с Наджибуллой».

В ноябре 1991 года министр иностранных дел Борис Панкин объявил о прекращении с 1 января следующего года поставок топлива и боеприпасов в воюющую страну. Афганской армии, важным подспорьем которой в борьбе с боевиками являлась авиация и тактические ракетные комплексы «Эльбрус», был подписан приговор. Без стабильного снабжения правительственные войска не могли долго сдерживать натиск радикальных группировок.

В марте 1992 года Абдул-Рашид Дустум — генерал, сражавшийся на стороне социалистического правительства с момента его появления в 1978 году — отрёкся от Наджибуллы. Он командовал самым боеспособным подразделением правительственных войск — 53-й дивизией, которая представляла собой ополчение, собранное из проживающих на севере страны узбеков. Без поддержки этой силы Наджибулла, державшийся у власти три года и один месяц без помощи советских войск, уже ничего из себя не представлял и ушёл в отставку. Генерал же быстро стал ключевой фигурой в Афганистане и создал на севере страны фактически независимое государство, прозванное Дустумистаном.

В апреле 1992 года боевики добрались до пригородов Кабула. Столицу Афганистана заняла коалиция, созданная Ахмадом Шах Масудом и Абдулом-Рашидом Дустумом. Лидеры других группировок были не согласны с таким раскладом сил, и между боевиками, воевавшими против светского режима, началась ожесточённая борьба за власть.

Подготовка к эвакуации

После падения режима Наджибуллы российское посольство продолжало исправно функционировать, однако смысла в его работе с каждым днём становилось всё меньше. Моджахеды регулярно обстреливали Кабул из всего имевшегося у них вооружения. Столица стремительно превращалась в руины. Почти две недели августа сотрудники российского представительства из-за непрекращающегося огня жили в бомбоубежище. Два человека погибли под обстрелами. Было бы очень глупо спокойно ждать момента, когда радикалы начнут штурм некогда цветущего города и ворвутся на территорию посольства, поэтому в Москве начали готовить операцию по эвакуации российских граждан из погрузившейся в кровавую бойню страны.

Задачу по вывозу 160 граждан Российской Федерации министерство обороны решило выполнять силами 110-го полка военно-транспортной авиации. ВВС выделили три Ил-76. Звено транспортников лично возглавил командир соединения Евгений Зеленов — опытный офицер, за плечами которого были полёты в Афганистан и ликвидация Чернобыльской аварии. В самый последний момент к выполнению опасной миссии решили привлечь воздушно-десантные войска. За несколько часов до вылета в 106-й дивизии ВДВ сформировали три группы из бойцов разведывательной роты и военнослужащих 7-й роты 51-го полка, уровень подготовки которой считался одним из самых высоких. В Кабул предстояло отправиться 33 десантникам.

27 августа самолёты с бойцами на борту взлетели с аэродрома Кречевицы под Новгородом и перебрались в Узбекистан, где их ждала дозаправка. Прибывшие из России машины в теперь уже независимой республике встретили тепло: Евгений Зеленов и Олег Струков, командир истребительного полка узбекских ВВС, на аэродром которого сели Илы, хорошо знали с друг друга ещё со времён учёбы в Военно-воздушной академии имени Ю.А. Гагарина.

План операции был до банального прост. Авиация должна прибыть в аэропорт Кабула, где к этому моменту её уже будут ждать сотрудники дипмиссии и представители других стран, изъявившие желание покинуть Афганистан. Эвакуируемых под прикрытием бойцов 51-го полка быстро посадят на борт, после чего самолёты отправятся домой. На бумаге всё выглядело легко и просто. К тому же дипломаты смогли поговорить с Гульбеддином Хекматияром — полевым командиром и одной из ключевых фигур в грызне за власть после свержения Наджибуллы. Советнический аппарат в Кабуле давал весьма лаконичную и красноречивую характеристику этому человеку:

«Вообще Хекматьяра отличали исключительная целеустремлённость, упорство и фанатизм в борьбе, изощрённая хитрость, коварство и жестокость как по отношению к противникам, так и к своим подчинённым. В его вооружённых формированиях многое держалось на страхе и примитивной политической демагогии (…) Хекматьяр выделялся среди других лидеров оппозиции наибольшей непримиримостью и ненавистью к Советскому Союзу и Кабульскому режиму, основанному на идеях Апрельской революции».

Именно его отряды весь август расстреливали столицу, используя танки и реактивные снаряды. Тем не менее лидера боевиков удалось убедить не мешать эвакуации и на время прекратить обстрелы.

Возвращение в Афганистан

Ранним утром 28 августа многотонные машины с интервалом в 10 минут поднялись в небо и взяли курс на Афганистан. Неприятности начались почти сразу. После того, как самолёты пересекли границу, радар с аэродрома Струкова показал, что на хвост российским транспортникам сел неизвестный объект, о чём комполка предупредил своих коллег. Неизвестным объектом оказался стремительно приближавшийся к Ил-76 истребитель МиГ-21, поднятый в небо по приказу генерала Дустума. При встрече с перехватчиком транспортные самолёты представляли собой беззащитные мишени, не имевшие даже малейшей возможности дать отпор. Командир истребительного полка отправил на помощь российским пилотам несколько МиГ-29, но узбекское начальство запретило самолётам пересекать границу. К счастью, опасная ситуация разрешилась без участия боевых машин: афганский истребитель получил приказ вернуться на аэродром, а транспортники продолжили полёт. Причина появления перехватчика в небе остаётся неизвестной по сей день.

На территории посольства в это время заканчивались последние приготовления к исходу. Когда документы были уничтожены, а всё имущество погружено в три КамАЗа, сотрудники дипломатической миссии покинули представительство. Колонна медленно шла по улицам Кабула с выключенными фарами. Её охраняли местные бойцы, но только на той территории, которую они контролировали, поэтому лица, сопровождавшие конвой, регулярно менялись после прохождения того или иного района города.

На подлёте к аэропорту моджахеды начали стрелять по ведущему борту из зенитных орудий, но экипажу повезло: зенитки боевиков не могли достать до самолёта. Первый Ил-76, отстреливая тепловые ловушки, уверенно сделал афганский заход и приземлился на ещё не раскалённый от жары бетон. В него быстро загнали КамАЗ с имуществом сотрудников дипмиссии и стали сажать членов иностранных представительств из Монголии, Китая, Индии и Индонезии. Затем Ил-76 начал разбег по взлётной полосе и благополучно поднялся в воздух.

На смену первому борту пришёл следующий самолёт, который повторил ту же самую процедуру. В этот момент боевики нарушили своё обещание и начали расстреливать аэропорт реактивными снарядами. Сперва снаряды падали вдалеке от Ила, но постепенно их разрывы подбирались всё ближе к самолёту. Один из сотрудников охраны посольства позже рассказывал, как происходил запуск подобного снаряда:

«Я видел, как духи в городе стреляли подобными снарядами. Сваренная сваркой или связанная проволокой, железная тренога из толстой катанки, сам реактивный снаряд, задранный носовой частью в небо, а соплом на земле, бикфордов шнур, подведённый к стартовому механизму, ну и сам «Яшка-артиллерист».

В разгар обстрела на взлётной полосе появился третий транспортник. К последнему самолёту устремился КамАЗ российского представительства, и тут же возникла заминка. Один из десантников начал объяснять сотруднику МИД, что грузовик с собой забирать никто не будет. Второй участник диалога пытался доказать обратное. Пока решалась судьба автомобиля, рядом с Илом взорвался очередной снаряд, осколки которого повредили систему подачи топлива. Заминка при погрузке грузовика спасла жизнь огромному количеству людей. Пламя охватило огромный транспортный самолёт, несколько членов экипажа получили ранения.

В это время второй самолёт уже шёл на взлёт и вот-вот должен был подняться в воздух, но командир борта подполковник Анатолий Копыркин решил вернуться за ранеными сослуживцами и сотрудниками МИД. Его самолёт развернулся и с открытой дверью направился по усыпанному осколками лётному полю к терминалу, где укрывались все, кто должен был покинуть Афганистан на третьем Иле. Машина Копыркина взяла на борт несколько десятков сотрудников посольства, раненых лётчиков, и транспортник вновь пошел на взлёт. Резина на шасси была разорвана в клочья осколками, перегруженный самолёт катился по взлётной полосе и никак не мог оторваться от земли. Один из свидетелей этих событий вспоминал:

«Взлетал он очень тяжело. Было видно, как, чуть оторвавшись от земли и не набравши высоту, он проседал в яму, но опять заревев движками, пошёл вверх и опять вниз и опять пошёл вверх. Потихоньку, потихоньку он всё же набирал высоту. Потом поворот, так низко от земли, и опять я думал, что он упадёт. Но нет, он пошёл, набравши нужные обороты».

Подняться в воздух транспортнику удалось только у самого конца полосы. Самолёт взял курс на узбекский аэродром Кокойды — тот самый, где несколько часов назад три Ил-76 пополняли свои топливные баки. Экипаж не имел ни малейшего понятия о состоянии шасси. Конечно, лётчики понимали, что оно было ужасным, но насколько? Сможет ли перегруженный самолёт приземлиться на них? Чтобы получить ответ на эти вопросы, экипаж Копыркина выпустил шасси и сделал круг над аэродромом. С земли им сообщили, что колёса действительно повреждены, но всё-таки стоит попытаться посадить машину на шасси, а не на брюхо. Транспортный самолёт сумел благополучно сесть на бетонную полосу.

Тем временем в кабульском аэропорту всё ещё оставались сотрудники посольства и десантники, один из которых был серьёзно ранен. Пока они укрывались в подвале воздушной гавани, дипломаты ломали голову над тем, как вызволить россиян из капкана. Помощь пришла, откуда не ждали: генерал Дустум после переговоров согласился принять участие в эвакуации и отправил в Кабул несколько самолётов Ан-32 — машин, представлявших собой модифицированную версию Ан-26 для работы в высокогорье.

В столичном аэропорту наученные горьким опытом россияне быстро заняли места в транспортниках, после чего лётчики генерала покинули опасное место и взяли курс на Мазари-Шариф — столицу так называемого Дустумистана. Однако за один раз вывезти всех из Кабула не получилось, и афганским пилотам пришлось сделать ещё по одному вылету.

Моджахеды не унимались и стреляли по уходящим вдаль самолётам, не жалея боеприпасов. К счастью, трассеры проходили вдалеке от машин, и те благополучно добрались до места назначения.

В вотчине влиятельного генерала дипломатов ждала короткая встреча с одним из главных участников гражданской войны. Через несколько часов сотрудники посольства и десантники наконец-то покинули Афганистан и без происшествий добрались до узбекского Термеза, откуда спокойно улетели в Москву. Операция по эвакуации российского посольства и иностранных граждан успешно завершилась.

После Кабула

На аэродроме Чкаловский вернувшихся из Кабула дипломатов встретили министр иностранных дел и журналисты, вооружённые десятками объективов фотокамер. На страницах газет появились скупые строки о вывозе сотрудников посольства.

1992 год так не стал годом окончания боевых действий в Афганистане — многолетняя бойня только набирала обороты. Тем временем огонь войны перекинулся на бывшую советскую республику: радикальные боевики взялись за оружие в Таджикистане. К слову, там российским военным пришлось выполнять очень похожую задачу. В октябре 1992 года в раздираемый боями Таджикистан прибыл американский посол, а уже через шесть дней представителя Вашингтона пришлось эвакуировать. Просто так покинуть Душанбе, улицы которого погрузились в кровавый хаос, было уже невозможно, поэтому выручать американцев пришлось бойцам 3-й бригады специального назначения, находившейся там в командировке, и военнослужащим 201-й дивизии, втянутой в гражданскую войну.

Что же касается героев нашей истории, то в начале 1993 года Евгений Зеленов, командир звена транспортных самолётов, Анатолий Копыркин, командир второго Ила, и Сергей Арефьев, десантник, вытащивший из охваченного пламенем самолёта нескольких раненых, стали одними из первых, кто получил звание Героя России. Генерал Абдул-Рашид Дустум продолжил сражаться и успел повоевать почти со всеми сторонами конфликта в Афганистане. После 2001 года он нашёл себе место в новом правительстве и по сей день оказывает большое влияние на жизнь в республике. В 2020 году Дустуму было присвоено звание маршала.