Тайясаль-1697: захват испанцами города Нох-Петен — последней столицы майя

Долгое сопротивление майя стало вызовом для испанских колониальных властей. Дополнительные отряды испанцев и их индейских союзников спешили со всего Юкатана к городу Нох-Петен, чтобы захватить его раз и навсегда. Стратегическая ситуация решительно изменилась благодаря строительству королевской дороги от Мериды до Петена, а к декабрю 1696 года она достигла берега озера Петен-Ица. Хотя дорога была не закончена и местами труднопроходима, вековой изоляции последнего оплота древней цивилизации майя пришёл конец. К этому времени глубокие разногласия между политическими лидерами индейцев майя региона Тайясаль привели к тому, что эффективная защита царства Ица стала невозможной.

Окончательные приготовления

В конце декабря 1696 года воины Ица напали на большое поселение принявших христианство майя в царстве Кехаче. Они угнали почти всех жителей поселения и сожгли церковь. Деморализованный испанский гарнизон в Чунтуки спешно спрятал своё оружие и боеприпасы и отступил на 20 км по дороге в Кампече.

С конца декабря 1696 до середины января 1697 года испанский губернатор Юкатана Мартин де Урсуа отправлял небольшие отряды солдат и рабочих по дороге к озеру. Бо́льшую часть этих сил пришлось использовать для охраны грузов, шедших с Юкатана в Петен, и пополнения гарнизонов в Кехаче. Затем было собрано два больших по местным меркам отряда. Первый из них под командой Педро де Зубияра должен был построить галиот на озере Петен-Ица (в русском флоте такой тип малой галеры был известен как скампавея). Все металлические части и оснастка были заранее подготовлены, и их оставалось лишь донести до места строительства. Второй отряд доставил по королевской дороге продовольствие, порох, а также лёгкие пушки для защиты военного лагеря и вооружения галиота.

23 января 1697 года де Урсуа покинул Кампече и направился к Нох-Петену. В результате всех экстренных мер общее число солдат подкрепления достигло 130 человек, не считая нескольких сотен носильщиков. Таким образом, испанцы укрепили свои позиции на подступах к столице царства Ица и развернули цепь гарнизонов для защиты королевской дороги.

26 февраля де Урсуа прибыл на западный берег озера Петен-Ица. В прибрежном индейском поселении Чич под прикрытием пушек испанцы развернули военный лагерь и приступили к постройке галиота. В начале марта корабль был спущен на воду и вооружён одной лёгкой пушкой на носу и четырьмя поворотными мортирками на штырях (по две на каждый борт). Длина киля галиота составила 14,4 м, с каждой стороны у него было 12 вёсел, полный экипаж составлял 114 человек. Главной задачей испанцев было переправить своих мушкетёров через озеро, воды которого защищали сотни индейских лучников на лодках. В такой ситуации использование одного галиота вместо десятка лодок было верным решением: де Урсуа и его офицеры сконцентрировали всю свою огневую мощь в одном месте.

Всё время нахождения испанцев в Чиче на отдалении держались воины майя на своих лодках. Иногда они подплывали ближе и стреляли по лагерю из луков, но не попадали или не хотели попадать в членов экспедиции. В то же время небольшие группы любопытных индейцев свободно подходили к испанцам и получали от них дешёвые пояса, ожерелья и серьги.

Сражение за Нох-Петен

10 марта послы из Тах-Ицы и зависимого от ицев соседнего царства Йалаин прибыли в Чич, чтобы договориться с де Урсуа. Сначала пришёл Ах-Чан, который уже встречался с губернатором в Мериде; за ним последовал правитель Йалаина по имени Чамач Шулу. Затем владыка Тайясаля Кан-Эк направил на переговоры своего верховного жреца. Каждый раз речь шла только об условиях капитуляции майя, де Урсуа принимал посланников и убеждал ускорить мирную сдачу, а также пригласил Кан-Эка лично посетить его лагерь. В назначенный день Кан-Эк не прибыл. Вместо этого воины майя стали собираться в отряды.

Де Урсуа решил, что любые дальнейшие попытки мирного присоединения Ицы к Испанской империи бессмысленны. Утром 13 марта испанцы погрузились в галиот и отплыли к Нох-Петену. На борт поднялись 108 солдат и офицеров, 2 священника, крещёный посол ицев Ах-Чан со своим родственником и де Урсуа с пятью слугами. На половине дороги от Чича до Нох-Петена путь галиоту преградило множество индейских лодок с лучниками. Лодок было так много, что они образовали дугу длиной в 600 м. Де Урсуа приказал пройти сквозь защитников и продолжать плыть к городской пристани, но не открывать огонь по индейцам в лодках. Галиот медленно двигался вперёд, и лодки майя окружили его со всех сторон.

В испанцев полетели индейские стрелы. Испанцы не отвечали, пока двое солдат не получили ранения. Раненый в руку испанский сержант случайно выстрелил из своего мушкета в воздух. В этот момент испанцы не выдержали, и галиот разом покрылся облаком порохового дыма. Громыхнул залп из всех мушкетов и заряженных картечью пушек. Индейские лучники в ближайших к галиоту лодках были сметены ливнем свинца, а прочие воины майя — шокированы небывалым зрелищем. Некоторые из них уже сражались с испанскими мушкетёрами и были знакомы с огнестрельным оружием, но такого сочетания огня, грома и смерти они не видели никогда. В тот момент, когда испанцы могли рассчитывать только на холодное оружие, индейские воины поспешили спастись бегством. Испанцы перезарядили мушкеты и проводили их ещё одним залпом.

Даже если бы майя атаковали галиот сразу после того, как были разряжены пушки и мушкеты, испанцы, скорее всего, отбились бы. Богатый опыт морских сражений на Средиземном море против турок и пиратов позволял сделать вывод, что более крупный корабль в окружении многочисленных врагов может успешно обороняться. Как только индейцы вступили бы в рукопашную схватку, окружавшие галиот лучники перестали бы стрелять. Лучше вооружённые испанцы всегда были бы в большинстве против разрозненных майя, с трудом взбирающихся на борт корабля. К тому же, часть испанцев постоянно перезаряжала бы мушкеты и передавала их стрелкам. В итоге самый решительный натиск майя должен был захлебнуться в крови. Военная хитрость вроде подожжённых и направленных на испанский корабль плотов могла дать индейцам серьёзные шансы на успех, но придумать и реализовать что-то подобное было некому. Вожди майя слишком погрязли в интригах и спорах и считали победу европейцев предрешённой.

Рассеяв индейскую флотилию, галиот подошёл к городской пристани Нох-Петена. Корабельные пушки быстро очистили от защитников место высадки, и испанские солдаты бросились на штурм города. В короткой яростной битве погибло множество ицев. Потери испанцев указываются источниками как незначительные, но не дают более подробных деталей. Когда пушки галиота стали расстреливать последний оплот защитников города, те дрогнули и бросились в воду, пытаясь доплыть до берега озера. Выжившие воины майя растворились в лесах, оставив испанцам пустой полуразрушенный город. Де Урсуа установил своё знамя на самой высокой точке острова и переименовал Нох-Петен в Нуэстра Сеньора де лос Ремедиос и Сан-Пабло, Лагуна дель Ица («Богоматерь Исцеления и Святого Павла, озеро Ицы»).

Знаменитые своей воинственностью ицы бежали, рассеиваясь в поселениях майя по всему Петену. В ответ испанцы направили во все стороны свои поисковые отряды. Кан-Эк, последний правитель царства Тах-Ица, вскоре был схвачен. В этом испанцам помогли воины индейского царства Йалаин и его правитель Чамач Шулу: он рассчитывал на то, что так или иначе, захватчики передадут ему власть над всем Тайясалем. Правитель другого местного царства Ковох также был вскоре захвачен вместе с другими знатными майя и их семьями. Столица последнего независимого государства Мезоамерики пала, его войско было разгромлено, а вожди — захвачены.

Последствия

Де Урсуа мало интересовался управлением завоёванной территорией и передал Тайясаль военным. Губернатор поспешил назад в Мериду, а Кан-Эка и прочих пленённых вождей майя оставил под охраной испанского гарнизона в Нох-Петене.

В 1699 году гарнизон был усилен военной экспедицией из Гватемалы в сопровождении переселенцев-метисов. Те принесли с собой неизвестное заболевание, в результате которого погибло много солдат и колонистов. Вскоре эпидемия охватила и коренное население. Через три месяца выжившие гватемальцы забрали с собой пленного Кан-Эка, его сына и двух его кузенов, после чего вернулись домой. Кузены последнего владыки Тайясаля умерли в дальнем путешествии, а Кан-Эк и его сын провели остаток жизни под домашним арестом в Гватемале.

Когда испанцы взяли Нох-Петен, зависимое от Тах-Ицы царство Йалаин перешло на сторону завоевателей. Руководство Йалаина поощряло обращение своих жителей в христианство как средство поддержания мира с испанскими захватчиками. Впрочем, испанцам было всё равно, каких индейцев грабить — христиан или язычников. Уже через год после падения Нох-Петена майя из Йалаина покинули свои поселения и бежали в джунгли от солдат, которые похищали туземных женщин для «службы» в казармах. Новообращённые христиане предпочитали портить свои поля и ломать керамику, чтобы не оставлять что-либо испанцам. Столица царства была сожжена и оставлена жителями при неизвестных обстоятельствах в 1698 году.

После завоевания

В конце XVII века небольшая популяция майя-чоль в южном Петене и Белизе была насильственно переселена в Альта-Верапас. В это же время колониальная администрация провинции Петен была разделена между церковными властями в Юкатане и светской администрацией Гватемалы. В 1700 году для контроля над Тайясалем была построена крепость и тюрьма Кастильо-де-Арисменди. Впрочем, в этом районе никогда не было сильного испанского присутствия.

Большое расстояние от Нох-Петена до Мериды в сочетании со сложным ландшафтом и враждебностью туземцев привели к тому, что королевская дорога быстро пришла в негодность. В 1701 году испанский гарнизон уже не мог снабжаться из Юкатана, и губернатор де Урсуа попросил короля Испании передать Петен под юрисдикцию Гватемалы. В 1703 году ходатайство было удовлетворено при условии, что церковная власть над Петеном перейдёт к Доминиканскому ордену.

Между 1703 и 1753 годами доминиканские поселения-редукции были созданы в Сан-Хосе и Сан-Андрес (на озере Петен-Ица), в Санта-Ана (к югу от озера), а также в Сан-Луис, Санто-Торибио и Долорес (на юге провинции). У каждого из этих селений был свой министр, который подчинялся викарию в Нуэстра Сеньора де лос Ремедиос и Сан Пабло. В первые десятилетия XVIII века церкви были построены в пяти колониальных городах: Долорес, Ремедиос, Сан-Андрес, Сан-Хосе и Санто-Торибио. Известно, что в провинции Петен постоянно не хватало священников.

Христианство распространялось в Тайясале, но не все хотели его принять. Вскоре после падения Нох-Петена наместник северной области царства ицев по имени Ах-Тут собрал вокруг себя самых непримиримых из выживших и ушёл в область Мопан, лежащую между озером Яхша и руинами древнего города Тикаль. В течение нескольких лет он укрепил здесь свою власть, а затем начал набеги на разорённое испанцами царство Ковох.

Постапокалипсис по-майянски

Перед падением Нох-Петена вокруг озера Петен-Ица проживало около 60 000 майя без учёта беженцев из других районов. Почти 90% из них погибли в течение первых десяти лет колониального господства, причиной большинства смертей стали болезни.

Поскольку испанцев на завоёванных землях Тайясаля было очень мало, фактическая власть в селениях, основанных испанскими священниками, была в руках индейских старост. Они не могли не замечать чудовищных перемен в жизни своего народа, и на бывших землях царств Ица и Ковох созрел заговор против завоевателей. В 1704 году началось одновременное восстание во всём Петене. Многие испанцы и их индейские союзники были убиты, однако восставшие так и не смогли захватить крепость в Нох-Петене, что обрекло мятеж на поражение. Его лидеры были казнены, а бо́льшая часть селений — разрушена или покинута. К 1708 году в центральной части провинции Петен оставалось всего около 6000 майя.

Де Урсуа использовал завоевание Тах-Ицы в качестве шага к достижению желанной должности генерал-губернатора Филиппин, которую он и принял в 1709 году. В это время завезённые европейцами болезни продолжали косить коренное население Петена — к 1714 году перепись населения зарегистрировала чуть более 3000 человек, включая неиндейцев. Это число не включало так называемых «диких» майя, живших в лесах далеко от испанской администрации и контроля. Новая колониальная столица Петена населялась преимущественно переселенцами, солдатами и осуждёнными из Гватемалы и Юкатана. Западный Петен оставался малонаселённым, а местные майя избегали контактов с испанцами.

История противостояния Тайясаля и испанских колониальных властей началась ещё в 1524 году, но последний очаг древней и самобытной цивилизации майя был уничтожен лишь через 173 года. Сменилось несколько поколений людей, а убийственные джунгли продолжали защищать от испанцев далёкую Тах-Ицу и её соседей. Хрупкое равновесие войны и торговли между аборигенами и пришельцами было нарушено честолюбием юкатанского губернатора де Урсуа. Принесённые завоевателями болезни почти уничтожили индейское население провинции Петен, но коренной народ майя всё же выжил, что само по себе является немалым достижением.