Успешный португальский поход в Красное море

В начале 1542 года Западная Европа готовилась к новой войне императора и короля — Карла Габсбурга и Франциска Валуа. Ожидался и новый поход Габсбургов в Венгрию, оказавшуюся после событий 1541 года под рукой османского султана. Португальцы в Индийском вице-королевстве готовились к новому сезону сверхприбыльной торговли. Сенсационные успехи похода в Красное море в 1541 году подкрепили присущее тогда португальцам чувство недосягаемого превосходства на море; их контингент в союзной Абиссинии успешно демонстрировал «маврам» силу современного огнестрельного оружия. Тем не менее, османская база в Суэце не была уничтожена, и угроза португальским торговым путям снята не была.

Отряд Вашконселоша

20 января 1542 года из Гоа в Массуа вышел отряд из 5 катуров под началом Мануэля де Вашконселош. Отряд вёз письма к абиссинскому контингенту Криштована да Гама, а также должен был провести разведку.

На острове Сокотра взяли воду и узнали от местных, что в Адене и в устье Пролива (Баб-эль-Мандеб) «много турецких галер».

После разорительного набега португальской флотилии весной 1541 года османское руководство усилило военное присутствие в Красном море. Галерный флот стоял в Моке и Адене в полной готовности, а передовые дозоры наблюдали за подходами к проливу Баб-эль-Мандеб.

Для португальцев эта новость оказалась несколько неожиданной. Каждый катур нёс не более 10 солдат, и поднялись голоса, что разведано уже всё, что можно, и не худо бы повернуть назад. Вашконселош, однако, будучи «капитаном молодым» (несколько старше 20 лет), объявил, что ему приказано идти в Массуа, и он в Массуа придёт, пусть даже ему преградят путь сто галер.

Аден — Массуа

Вашконселош направил отряд с Сокотры к Адену, дабы воочию убедиться, что там стоит османский флот, и действительно, в Адене оказались османские галеры, которые при виде португальского отряда начали давать сигнальные выстрелы, в ответ на которые к берегу стали подходить сухопутные войска.

Вашконселош, не вступая в бой, повернул отряд в Красное море, уповая на скорость катуров, которые, де, быстрее галер и галиотов. В самом деле, при умеренном ветре и небольшой волне лёгкие катуры обгоняли и галеры, и галиоты, как под парусом, так и на вёслах. В тот день, однако, ветер был сильным, а море — бурным, так что преимущество скорости катурами было потеряно. Так что через несколько часов после ухода от Адена португальский отряд обнаружил за кормой флотилию из 22 «турецких» галер и галиотов, уверенно их настигавшую. Османские корабли шли в строю колонны «под парусами красно-белыми в четвертях и под многочисленными развёрнутыми флагами и вымпелами», причём строй держали безукоризненно, что «португальцев ошеломило, ибо привыкли [они], что только они сами так стройно ходят».

И, как ни старались катуры оторваться, дистанция неуклонно сокращалась, и казалось уже, что португальцам остаётся лишь дороже продать свои жизни. И османы были в том же уверены и, желая захватить португальские корабли неповреждёнными, даже не отвечали на орудийный огонь, открытый португальцами.

И вот тогда капитан замыкающего катура, почти уже настигнутого, спустил прямоугольный парус и поднял парус косой и смелым манёвром вышел на подветренную сторону колонны и набрал («удвоил») скорость.

Дело в том, как сообщает Монтейро, что в дальних переходах при попутных муссонах галеры в Индийском океане использовали горизонтальное положение рея с прямоугольным парусом, а в трудных для плавания местах с неблагоприятными ветрами ставили рей наклонно, с «треугольным» или «неправильным» парусом.

Ходить на галерах с сильной волной в корму всегда было очень опасно; катур стало качать и заливать самым угрожающим образом. «Наши [португальцы], промокшие до костей и молящие Бога укрепить мачту и снасти, непрестанно вычерпывали воду». Прочие катуры, увидев успех манёвра товарища, повторили его и, каждый миг рискуя потонуть, быстро увеличили отрыв от преследователей.

Османам «ничего не оставалось», как повторить манёвр, и дистанция вновь стала сокращаться. Около 4 часов дня османские галеры открыли артиллерийский огонь, хотя в бурном море он был очень неточен.

«Но тут судьба или Провидение благоволила португальцам». Флагманская османская галера потеряла мачту, а прочие османские корабли спустили паруса и подошли к флагману, якобы ожидая приказаний.

Пользуясь этой «глупой» заминкой и скорым наступлением ночи, португальские катуры оторвались от преследования.

Теперь португальцы направились брать воду в «малую деревню на полпути между входом в Красное море и Массуа» (Эдд, по мнению Монтейро). Пробыв здесь 2-3 дня, португальцы вновь были настигнуты искавшими их османскими галерами и вынуждены были спешно погрузиться и уходить. На этот раз, однако, и слабый ветер и относительно спокойное море позволили катурам реализовать их преимущество в скорости, и португальский отряд без труда оторвался от преследования и пришёл в Массуа.

Массуа — Суакем — Джидда — Массуа

Прибыв в Массуа, Вашконселош отправил небольшую группу солдат с письмами к дону Криштовану да Гама, начальнику португальского контингента в Абиссинии. Условились, что возвращающихся солдат заберут из Массуа два месяца спустя, а если в то время здесь будут османские галеры, «что полагали весьма вероятным», то солдаты должны будут выйти к берегу на север от Массуа и подать условленный сигнал.

Отряд же направился к Суакему, но город оказался хорошо укреплённым, так что португальцы ограничились захватом нескольких судов, перевозивших провизию на остров. Отсюда отряд пошёл к Джидде на аравийском берегу; предполагали высадиться к северу от города. В виду берега заметили большой парусник, шедший с севера в Джидду с провизией, и захватили его. «А многие турки и арабы, бывшие на нём, завидев португальские паруса», якобы передрались за возможность доплыть до берега в корабельной лодке; и, де, «арабы одолели, а турки побросали оружие в воду, чтобы португальцам показаться безоружными купцами».

Вашконселош же, захватив корабль, пристрастно турков допросил, и те ему сообщили, что в Суэце строятся 50 новых галер и 12 новых галеонов (!), и что лес для их постройки уже на месте, и что каждый день по одной галере завершают постройкой, и что для кораблей доставлено в Суэц много пушек, среди коих более 40 василисков [василиск в XVI веке — особо крупная кулеврина], и, наконец, что ходят слухи, что на следующий 1543 год османский флот силою более 200 единиц вновь пойдёт на Индию. И всё это узнавши, Вашконселош приказал туркам головы срубить, а корабль ограбить и сжечь.

На пути к Джидде завидели выброшенную на берег старую турецкую галеру, и хотели сжечь её, но на защиту галеры к берегу подтянулось столько войска, что пришлось и это дело оставить.

Близ самой Джидды перехватили ещё несколько мелких судов с провизией и от допрошенных моряков получили подтверждения сведений о строительстве османского флота, а также узнали, что османские галеры, преследовавшие отряд, стоят в Моке, и капитаны их надеются перехватить португальцев на обратном пути. Говорили также, что в Дахлакском архипелаге караулят 6 галер, и ещё 4 — в Массуа.

Поскольку к тому времени прошло более месяца после выхода отряда из Массуа, Вашконселош повернул назад — подходила пора забирать солдат, посланных с письмами ко двору императора Абиссинии. Подойдя к условленному месту на мысу севернее Массуа, отряд прождал несколько дней, но солдаты не давали о себе знать. Зато появились 5 османских галер, пустившихся в погоню за катурами, но те, в типичных для Красного моря в эту пору условиях — слабый ветер и штиль на море — без труда ушли от преследования и укрылись за малым островом в Дахлакском архипелаге.

Совет капитанов решил, что сведения об османском флоте следует поскорее доставить индийскому наместнику, а чтоб забрать солдат-посланцев, достаточно будет оставить один катур, который в случае надобности сможет притвориться торговым судном. Так и сделали. Самый быстрый из всех катур под командой Мануэля де Фонсека пошёл к Массуа, а прочие направились к проливу Баб-эль-Мандеб.

Массуа — Зейла — Гоа

Катуры Вашконселоша, держась вне видимости с берега, пришли к проливу, не оказавшись замеченными, и держались рядом на такой скорости, чтобы в сам пролив войти ночью. Задачу отряда и усложняли, и упрощали тяжёлые погодные условия — «сильный ветер и громоздящиеся волны». Окончательно катуры, прижимаясь к африканскому берегу, смогли выйти в Аденский залив не замеченными дозорными галерами.

Из Аденского залива катуры направились в Зейлу, чтобы пополнить запасы провизии и воды. Население же Зейлы, лишь завидя португальские корабли, в панике бросилось спасаться вглубь страны, «не соображая что на тех [катурах] не более 40 солдат». Набрав воды и брошенных припасов, Вашконселош поджёг город (в оправдание ему хронист напоминает, что, де, именно с султаном Зейлы воевал в ту пору контингент Криштована да Гама в Абиссинии, да и в Зейле, де, были некие «вооружённые люди»).

24 апреля 1542 года португальцы без помех пришли к мысу Гвардафуй (северо-восточная оконечность Африканского Рога), и оттуда двинулись в Индию. Проходя Сокотру, отряд встретил португальский неф, на котором в Гоа следовал новый наместник Мартим Афонсо де Соуза. 13 мая четыре катура Вашконселоша триумфально вошли в устье реки Мандови, на которой стоял Гоа.

Оставленный в Красном море катур Мануэля де Фонсека ещё три месяца дожидался посланных в Абиссинию солдат, всё это время успешно уклоняясь от встречи с османскими галерами. Наконец Фонсека решил возвращаться. Пролив Баб-эль-Мандеб был «полон османских галер», и Фонсека несколько раз пришлось возвращаться, пока одной августовской ночью при полном отсутствии ветра катур не смог пройти пролив на вёслах, после чего без приключений добрался до Индии.

Абиссиния

Высланный в Абиссинию португальский контингент под началом дона Криштована да Гама помог войску негуса в 1541-1542 гг. одержать несколько побед, но в конце августа 1542 года, после тяжёлого поражения союзников, от португальского отряда осталось не более половины; тогда же дон Криштован, тяжело раненный, попал в плен к султану Зейлы, где после жестоких пыток был лично султаном обезглавлен. В конце января 1543 года союзники окончательно разбили армию султана Зейлы «у озера, из коего вытекает Нил»; сам султан был убит.

По португальским сообщениям, решающий вклад в победу внесли остатки португальского отряда, «и так Абиссиния устояла перед турецким нашествием». После окончания этой войны, в конце 1543 года около сотни португальцев, уступая уговорам негуса, остались в Абиссинии, а около полусотни португальцев решили вернуться в Индию, «которой уж не чаяли увидеть»; среди них был и Мигуэль де Кастаньозо, летописец дел португальского корпуса в Абиссинии. Кастаньозо отплыл со своими спутниками на небольшой фусте из Массуа 16 февраля 1544 года и прибыл в Индию 19 апреля.

Заключение

Последствия португальской экспедиции в Красное море в 1542 году, самой по себе успешной — исполнившей поставленные тактические задачи, оказались долговременными, стратегическими. Раздражённые свободой, с которой португальцы действовали в регионе, османы предприняли ряд серьёзных мер по усилению своего военного присутствия и защите торговых путей. Ещё в 1541 году на суэцких верфях были заложены новые 30 галер, причём значительную часть их составили быстрые и маневренные фусты и катуры (по португальской классификации).

Базируясь на Моку и Аден, османский флот смог построить столь плотное прикрытие, что уже в 1543 году отряд португальских катуров из Диу был вынужден вернуться ни с чем, и 1543 год стал, по сути, годом обрыва систематического сообщения между португальской Индией и Абиссинией. С другой стороны, усиление османского флота в регионе вновь открыло путь торговым «кораблям из Мекки» в Камбайский залив, Аче, Бенгалию и Пегу (Бирма), а также стало постоянной угрозой Оманскому берегу (тогда платившему дань португальцам) и даже Ормузскому проливу.

В ту пору португальцы имели в Индии как будто довольно сил, чтобы изгнать османов из Адена — тем более что местное население желало того же, — или хотя бы заставить отступить из Адена османский флот. Однако ничего сделано не было.

По объяснению Монтейро, король Жуан III, опомнившись от испуга, вызванного османским походом на Диу в 1538 году, вернулся к политике умиротворения османов, тем более, что Португалия не имела существенных военных или экономических интересов в регионе Красного моря, а военный союз «в защиту христианства», заключенный королём Жуаном II с негусом Абиссинии оказался для португальцев «фантазией с малой практической отдачей». И даже рост торговли «кораблей из Мекки» мало вредил португальским интересам; притом пиратский захват всего лишь одного-двух таких кораблей существенно поправлял дела и индийского наместника, и его португальских подданных.

Так что наместник получил от короля приказ держаться оборонительной тактики и османов в Адене не тревожить, притом оставаться наготове и сохранять оружную силу для непредвиденных обстоятельств.