В шаге от Третьей мировой: НАТО отрабатывает массированный ракетно-ядерный удар по противнику, а СССР и США приводят вооруженные силы в повышенную боеготовность

По сценарию учений, 4 ноября 1983 года войска «оранжевых» должны были перейти в наступление против обороны «синих» по всей линии границы ФРГ от Балтики на севере до Баварии на юге.

Крах разрядки

Рассказывая о событиях осени тревожного 1983 года, сложно найти ту исходную точку, когда вся эта история началась, и мир стал сначала потихоньку, а затем все быстрее сползать к полномасштабному конфликту между двумя сверхдержавами. За эту точку можно взять и 5 марта 1946 года, когда Черчилль произнес речь в Фултоне, и 1 сентября 1983 года, когда был сбит корейский «Боинг». Но начнем с весны 1976-го – так лучше будет видно, почему к ноябрю 1983-го нервы военного и политического руководства стран НАТО и Организации Варшавского договора (ОВД) оказались натянуты до предела.

11 марта 1976 года в СССР был принят на вооружение ракетный комплекс «Пионер» с баллистическими ракетами РСД-10 (SS-20 по классификации НАТО). Он предназначался для уничтожения стратегических объектов противника на дальностях до 5 тысяч км, и в Советском Союзе его рассматривали в качестве абсолютно нормальной плановой замены устаревающих комплексов «Двина» и «Чусовая», принятых на вооружение еще 12 лет назад.

Москва не видела в «Пионере» нарушения стратегического паритета с НАТО – напротив, считалось, что он восстановит баланс, нарушаемый американской системой передового базирования, которая включала ядерные заряды ВВС и ВМС США в Западной Европе и у морских границ Советского Союза. Кроме того, это был и вопрос нейтрализации ядерного потенциала Великобритании и Франции, чьи арсеналы на советско-американских переговорах по сокращению вооружений в расчет не принимались, хоть руководство СССР и считало это неправильным.

В США относились к этой проблеме иначе. В тот год, когда в СССР на боевое дежурство стал «Пионер», в Штатах запустили проект «Команда Б» (Team B), который должен был пересмотреть оценку стратегических угроз со стороны Советского Союза. И в 1978-м благодаря этому проекту у Пентагона появился новый термин – «окно уязвимости». Он подразумевал, что СССР находится лишь в одном шаге от количественного и качественного превосходства над Америкой, а затем обязательно использует появившийся «рычаг» – если и не для нападения на США, то уж точно для того, чтобы осложнить им жизнь по всему миру, вынуждая отступать шаг за шагом.

Сегодня, конечно, очевидно, что никакого «окна уязвимости» не было, но многим американским военным и политикам эта концепция – по разным причинам – импонировала. Поэтому, когда на Западе появились сведения о «Пионере», реакция была, мягко говоря, непропорциональна. 12 декабря 1979 года на встрече министров обороны и иностранных дел стран НАТО в Брюсселе было принято решение с конца 1983 года начать размещение в Европе 464 крылатых ракет BGM-109G «Томагавк» и 108 ракет «Першинг II».

На ухудшение отношений влияли не только вопросы развертывания ядерного оружия, немалую лепту вносили и кризисы в третьих странах. Так, после свержения Амина и ввода советских войск в Афганистан, администрация президента Картера отложила ратификацию Договора об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-2), свернула советско-американский культурный и экономический обмен, ограничила двустороннюю торговлю, бойкотировала Олимпийские игры в Москве.

Еще через два года, в декабре 1981-го, Вашингтон ввел против Москвы новые санкции из-за поддержки, оказанной «репрессивной политике руководства Польши». Были прекращены поставки нефтегазового оборудования и электронно-вычислительной техники, отложены переговоры по зерну, свернута работа по двусторонним соглашениям в области энергетики, научно-технического сотрудничества и космоса, приостановлены рейсы «Аэрофлота» в Нью-Йорк.

Эпоха разрядки закончилась, на смену ей пришел период конфронтации и глобального противостояния.

Планы учебные и не очень

25 июля 1980 года президент США Джимми Картер подписал секретную директиву №59, зафиксировавшую подходы к новой ядерной стратегии США. Предусматривалось, что американская ядерная триада должна обладать «высокой степенью гибкости, надежной выживаемостью и адекватной эффективностью в случае угрозы действий врага». В случае провала политики сдерживания Соединенные Штаты «должны [были] быть способны успешно вести войну, чтобы противник не смог добиться своих целей и понес неприемлемые потери». Директива означала смену концепции – до того в Вашингтоне считали, что ядерную войну в полном смысле этого слова «вести» не придется, поскольку все будет сведено к гарантированному взаимному уничтожению в ходе обмена ударами.

В СССР военная мысль, наоборот, постепенно отходила от неизбежности полномасштабного ядерного конфликта в случае столкновения двух сверхдержав. По словам генерал-полковника А.А. Данилевича, помощника начальника советского Генштаба по оперативным вопросам,

«Первоначально предполагалось, что война с самого начала и до конца будет вестись с использованием ядерного оружия. С начала 70-х годов стала допускаться возможность ее кратковременного ведения обычными средствами с последующим неизбежным переходом к применению ядерных. При этом, в отличие от американцев, ограниченное применение ядерных средств исключалось: считалось, что в ответ на любое использование ядерного оружия одиночными зарядами, будет использован весь ядерный потенциал СССР. Так что США в тактическом оружии превосходили СССР. В начале же 80-х годов была признана возможность ведения операций не только ограниченного масштаба, но и стратегических, а затем и всей войны с использованием только обычных видов оружия».

На командно-штабных учениях (КШУ) войск ОВД разыгрывались операции по разгрому группировки НАТО в Западной Германии и выходу к Рейну на седьмой день после начала боевых действий. От ока вероятного противника при этом не ускользнуло, что на военных манёврах «Братство по оружию», проходивших на территории ГДР осенью 1980 года, тема действий в условиях использования оружия массового поражения была вовсе не на первом месте – зато были массированно задействованы вертолеты Ми-8 и Ми-24, отрабатывались форсирование рек, высадка морской пехоты на побережье Балтики и десантирование парашютно-десантного полка в полном составе с высоты 400 метров.

Наступательные операции все так же оставались в центре внимания и в дальнейшем – и на крупнейших в истории советских Вооруженных Сил учениях «Запад-81» (с массированным десантом в тылу условного противника), и на учениях «Балтика-82» (с преодолением обороны противника в прибрежных районах), и на других маневрах, куда меньших по масштабу.

Правда, вскоре выяснилось, что на Западе тоже умеют играть мускулами.

Фактор Рейгана

В январе 1981 года в Белом доме сменился хозяин – к власти пришла администрация республиканца Рональда Рейгана. Период президентов от Демократической партии в 1970-е был объявлен «десятилетием бездействия», а политика паритета, считавшегося ранее желательным и практически неизбежным, отправлена в мусорную корзину. Теперь в Вашингтоне намеревались распрощаться со стратегическим равновесием с СССР и изменить глобальный баланс сил в пользу США. И, конечно, во все это прекрасно вписывалась концепция «окна уязвимости» – американским избирателям импонировали представления, что не они создают угрозу, а лишь защищаются от нее.

Нового президента с самого начала с большой опаской восприняли в СССР. Наступательность, жесткость и склонность к эффектным жестам, оставшаяся у Рейгана, видимо, со времен съемок в вестернах, заставляли Москву готовиться к худшему сценарию. Уже, как минимум, весной 1981 года в документах КГБ СССР появляются такие формулировки как «Главная задача нашей разведки – не просмотреть военных приготовлений противника, его подготовки к ядерному нападению» (доклад Ю.В. Андропова на всесоюзном совещании руководящего состава органов и войск КГБ СССР) и «Осуществлены меры по усилению разведывательной работы в целях предупреждения возможного внезапного развязывания противником войны» (отчет о работе КГБ СССР).

Причина была, конечно, не только в стиле президента Рейгана, но и в размещении стратегических наступательных вооружений в Европе – тех самых «Томагавков» и «Першингов». В Советском Союзе их предстоящее появление у границ стран ОВД считали фактором, серьезно дестабилизирующим ситуацию. Подлетное время «Першингов» в сочетании с несильно заметными радарам «Томагавками» создавало крайне существенные риски – у СССР не было не только надежной защиты, но даже и времени для реагирования на т.н. обезоруживающий ядерный удар (decapitation nuclear strike), который мог нанести тяжелые потери советским РВСН и уничтожить военно-политическое руководство страны.

Поэтому в Москве, с одной стороны, всячески стимулировали акции европейских пацифистов против размещения ракет, а с другой – пытались найти приемлемое решение на переговорах с США в Женеве и в Вене. В ноябре 1981-го президент Рейган предложил Советскому Союзу «нулевой вариант» по ракетам средней дальности – США отказываются от размещения «Першингов» и «Томагавков», а СССР ликвидирует комплексы «Пионер», «Двина» и «Чусовая». В Москве такой вариант энтузиазма не вызвал, его восприняли как предложение СССР разоружиться в одностороннем порядке, поскольку советские ракеты уже были развернуты, а американских в Европе еще не было.

Советское руководство – в качестве жеста доброй воли – в марте 1982 года в одностороннем порядке ввело мораторий на развертывание ядерных вооружений в европейской части СССР, а в мае приступило к сокращению ракет средней дальности (конечно, за счет планово снимаемых с вооружения устаревших систем). Инициативы были подкреплены и демонстрацией силы – 18 июня начались учения «Щит-82», получившие в западной прессе название «Семичасовая ядерная война» и включавшие запуск четырех баллистических ракет, двух противоракет и трех ракет-носителей со спутниками, не считая пусков оперативно-тактических ракет наземными войсками и крылатых ракет авиационного и морского базирования.

Правда, уже 30 декабря 1982 года – после смерти Л.И. Брежнева – новый глава советского государства Ю.В. Андропов в своем первом интервью западным журналистам озвучил вариант «абсолютного нуля», предусматривавший полное уничтожение ракет средней дальности и тактического ядерного оружия и СССР, и странами НАТО (т.е., США, Великобританией и Францией). Этого было достаточно, чтобы в Вашингтоне заметили, что «Першинг II» и «Томагавки» явно очень нервируют Москву, а, значит, нужно продолжать давить на больную мозоль. Ответом Америки в 1983-м стала Стратегическая оборонная инициатива (СОИ), также известная как «звездные войны», и резкий рост интенсивности военных маневров, которые неизбежно сопровождались большими и маленькими инцидентами.

Год больших манёвров

В конце марта 1983 года в северной части Тихого океана США начали учения «ФлитЭкс ’83» (FleetEx ’83), которые стали крупнейшими за всю историю этого морского района. Одной из задач американских военных было спровоцировать ответ советской стороны, чтобы оценить ее возможности и тактику действий, вскрыть систему реагирования. Самолеты ВМС США не менее 6 раз вторгались в воздушное пространство СССР и, по некоторым данным, 4 апреля даже отработали условный бомбовый удар по острову Зеленый, входящему в состав Малой Курильской гряды. В ответ два советских бомбардировщика 11 апреля прошли над островом Нунивак у Аляски, впервые с 1969 года совершив облет американской территории.

Несколькими днями спустя на базе 501-го артиллерийского отряда (501st Artillery Detachment) армии США в западногерманском Киллианштедтене близ Франкфурта раздался телефонный звонок. Снявшему трубку дежурному неизвестный, говоривший по-немецки, сообщил, что ему известно о только что доставленных на базу ядерных зарядах, и зачитал их точные номера. Похожие звонки поступали и раньше, но подобной осведомленности до весны 1983-го никто не демонстрировал. Американцы объявили тревогу, на всякий случай вызвали взрывотехников и затребовали отряд морских пехотинцев из Штутгарта – еще годом ранее у одного из лидеров «Фракции Красной Армии» были найдены планы воинских частей, где хранились ядерные заряды вооруженных сил США.

2 июня генсек ЦК КПСС Ю.В. Андропов принял американского посла, в разговоре четырежды касался темы ядерной войны и выразил обеспокоенность, что администрация президента Рейгана «может идти к опасной красной черте». Как записал Аверелл Гарриман, он почувствовал со стороны советского лидера «неподдельную обеспокоенность состоянием отношений между СССР и США и желание их хотя бы нормализовать, если не улучшить. Похоже, что он [Андропов] реально озабочен возможностью конфликта вследствие просчётов в оценке друг друга».

Военные стран ОВД и НАТО, тем временем, не отклонялись от графика учений, и движение к «опасной красной черте» продолжалось. 7 июня флоты стран НАТО начали десятидневные маневры «Океанское сафари-83» (Ocean Safari-83) в Атлантике. Одновременно Стратегическое авиационное командование США провело учения «Глобальный щит-83» (Global Shield-83), включавшие, в частности, взлет по тревоге бомбардировщиков B-52 с крылатыми ракетами. В Литовской и Белорусской ССР, а также на территории Польши прошли учения «Щит-83», где отрабатывался ответ на агрессию НАТО – или, по данным некоторых источников, превентивный удар в ответ на неминуемое нападение.

9 августа США начали авиационную переброску войск в Европу в ходе первого этапа учений «Осенняя кузница-83» (Autumn Forge-83). В этом названии была спрятана и игра слов, и цель учений: «Forge» (кузница) – это, на самом деле, сокращение от «For Germany» (для Германии). Такие маневры проводились ежегодно, но в 1983-м их масштаб достиг небывалого размаха. Только за первые полтора месяца военно-транспортная авиация США в режиме полного радиомолчания совершила 183 вылета, доставляя личный состав и технику – включая 5 вылетов для десантирования рейнджеров после межконтинентального перелета. Одновременно в европейских странах НАТО проводилась мобилизация, развертывались передовые группировки войск. В Москве ощущали, что военные учения стран НАТО «становятся все более трудно отличимыми от реального развертывания вооруженных сил для агрессии» – как это было сформулировано в опубликованной 19 ноября 1983 года в «Правде» статье министра обороны СССР маршала Д.Ф. Устинова.

Холодная осень 83-го

Гибель корейского «Боинга», вошедшего в воздушное пространство СССР в ночь с 31 августа на 1 сентября, осложнила и без того непростую обстановку, но не привела к снижению интенсивности разведывательных и учебных операций обеих сторон. В сентябре советский ВМФ начал маневры «Океан-83», впервые с 1975 года получившие глобальный размах – от северной Атлантики до Индийского океана. Были задействованы силы, находившиеся на территории дружественных СССР стран, в т.ч. Вьетнама, Кубы, Сирии и Эфиопии.

Страны НАТО продолжали «Осеннюю кузницу-83» – с 19 сентября начался второй этап учений, предполагавший еще 170 рейсов военно-транспортной авиации США и активную фазу военных маневров от севера Норвегии до восточных границ Турции с участием, как минимум, 19 тысяч американских военнослужащих и еще 40 тысяч из других стран Североатлантического блока. Как сообщал февральский номер журнала «Военная мысль» за 1984 год,

«На Центрально-Европейском ТВД одновременно проходили учения 1-го армейского корпуса Нидерландов, 3-го западногерманского армейского корпуса и 5-го армейского корпуса США. К участию в них привлекались соединения и части восьми армейских корпусов ОВС НАТО, дислоцирующихся в Центральной Европе. Таким образом, под прикрытием трех корпусных учений командование НАТО фактически провело на театре учение стратегического масштаба. В интересах авиационной поддержки и противовоздушной обороны здесь действовала почти вся тактическая авиация стран блока…»

Кульминацией и одновременно завершающим этапом «Осенней кузницы-83» должны были стать учения «Опытный лучник» (Able Archer). В них участвовало всего несколько сотен «игроков», в т.ч. штаб-квартира НАТО, Комитет начальников штабов США и Министерство обороны Великобритании. Учения проходили ежегодно, но в 1983-м, в отличие от предыдущих лет, обстановка была куда более напряженной.

За две недели до начала «Опытного лучника» все вооруженные силы США были приведены в повышенную боевую готовность после подрыва казарм морской пехоты США в Бейруте. Даже въезд в Белый дом был перекрыт грузовиками на случай террористической атаки. Одновременно существенно возросла интенсивность коммуникаций между Вашингтоном и Лондоном – Рональд Рейган и Маргарет Тэтчер, которой сообщили о вторжении на Гренаду всего за час до начала операции, на повышенных тонах обсуждали ситуацию в Карибском бассейне. Но в Москве, понятное дело, причин не знали – и на фоне переброски американских войск в Европу выглядело все это довольно скверно. И уж совсем невеселые размышления вызывало то обстоятельство, что буквально только что США использовали силы, задействованные на учениях «Большая сосна II» (Ahuas Tara II) и «Яркая звезда» (Bright Star), для боевых операций на Гренаде и Ближнем Востоке, соответственно.

Сценарий «Опытного лучника» предполагал, что в феврале 1983 года в Кремле происходит смена руководства. Новый советский лидер настроен конфронтационно и сразу же подвергает критике прежнюю линию, позволившую Западу усилить влияние в странах Третьего мира и провести обновление ядерных сил в Европе. В мае вследствие углубляющихся экономических проблем начинает нарастать нестабильность в странах Восточной Европы. В августе ухудшается ситуация в Югославии: с одной стороны, усиливается просоветская фракция, с другой – начинаются беспорядки в Косово. Руководство СФРЮ обращается за помощью к Западу. 18 сентября под видом учений начинается мобилизация в СССР, и 31 октября войска ОВД (сторона «оранжевых») входят в Югославию. 3 ноября оккупирована Финляндия, а на следующий день, 4-го, после массированных авиаударов по объектам НАТО (сторона «синих») начинается наступление по всей линии границы с ФРГ, а также в Норвегии и Греции. 6 ноября войска «оранжевых» применяют отравляющие вещества для прорыва обороны «синих», которые отвечают 9-го ограниченным применением ядерного оружия. Поскольку «оранжевых» это не останавливает, утром 11 ноября «синие» переходят к полномасштабному запуску ракет – и в полдень того же дня учения заканчиваются.

По воспоминаниям генерал-полковника В.И. Есина, в 1983 году занимавшего должность заместителя начальника направления в оперативном управлении Главного штаба РВСН, 2 ноября советские ракетные силы были приведены в повышенную боевую готовность – и далее она сохранялась до 14-го числа. Каждые 6-8 часов в Главный штаб РВСН поступала информация военной разведки о ситуации с учениями НАТО. Угроза ракетно-ядерного удара со стороны США воспринималась очень серьезно – может быть, и не так серьезно как во время Карибского кризиса, но многие из высших военачальников, в т.ч. глава Генштаба СССР маршал Н.В. Огарков, находились на защищенных командных пунктах.

По свидетельству генерал-майора Г.В. Батенина,

«У нас была уверенность, что мы распознаем подготовку НАТО к ядерному удару. Мы обнаружили бы стыковку боеголовок с ракетами, загрузку ядерных бомб и снарядов. Мы слушали ежечасную проверку связи в сетях ваших [НАТО] ядерных сил и полагали, что сможем распознать приказ о запуске. В таких условиях, если бы мы обнаружили, что НАТО действительно готовится к удару, мы бы хотели упредить ваш [НАТО] удар, своим ядерным ударом».

Проблема была в том, что учения «Опытный лучник» и проходили исключительно в радиосетях НАТО – и 11 ноября должен был последовать предусмотренный сценарием приказ о полномасштабном применении ядерного оружия.

На добывание сведений о намерениях вероятного противника были ориентированы не только «слухачи», но и агентурная разведка – которой и удалось добиться определенных результатов. Райнер Рупп, работавший в штаб-квартире НАТО и известный в Главном разведывательном управлении Министерства государственной информации ГДР как агент «Топаз», передал своим кураторам подтверждение, что существенных признаков подготовки НАТО к ядерному удару нет. «Топазу» доверяли и в Берлине, и в Москве – в конце концов, это именно он передал восточногерманской разведке точные планы размещения «Першинг II» и «Томагавк» в Западной Европе.

«Опытный лучник» закончился 11 ноября. Через 12 дней в ФРГ прибыли первые «Першинг II» – и 24-го числа последовало заявление Генерального секретаря ЦК КПСС, председателя Президиума Верховного Совета СССР Ю.В. Андропова, где объявлялось, что в качестве ответных мер на размещение «Першинг II» и крылатых ракет в ФРГ, Великобритании и Италии Советский Союз выходит из перегово­ров по вопросам ограничения ядерных вооружений в Европе, отменяет мораторий на развертывание ядерных ракет средней дальности в европейской части СССР, совместно с ГДР и ЧССР начинает «работы по размещению на территории этих стран оперативно‑так­ти­че­ских ракет повышенной дальности», а также приступает к развертыванию ракетоносной группировки «в океанских районах и морях». И, что уж говорить, информационное сопровождение всей этой темы в СССР обеспечивалось с такой силой, что в 1983 году даже строгая воспитательница в детском саду была не так страшна автору этих строк как перспектива ядерной войны.

По итогам 1983-го журнал «Тайм» отдал номинацию «Человек года» Рональду Рейгану и Юрию Андропову, а эксперты чикагского «Бюллетеня ученых-атомщиков» установили «Часы Судного дня» (Doomsday Clock) на 23:57. Впервые за все время проекта с самого 1947 года стрелки часов так близко подошли к полуночи, обозначающей ядерную катастрофу. К слову сказать, в 2020 году «Часы Судного дня» показывают 23:58:20.

А посмотреть… Посмотреть, наверное, стоит сериал «Германия-83», действие которого происходит в тревожном 1983 году, где каждая серия названа кодовыми обозначениями учений НАТО в тот год.