Ацтекские «Цветочные войны»: жертвоприношения и каннибализм

Начаало стать: Монтесума I: строитель ацтекской империи

ЦВЕТЫ ЗЛА

Новым правителем ацтеков стал, наконец, Монтесума. Он дождался своего, сумел переиграть популярного сводного брата. Тлакаэлель благоразумно удовольствовался титулом «вице-короля» сиукоатля, уступив Монтесуме верховную власть. И не прогадал — оставаясь в тени трона, он более полувека влиял на политику державы и пережил четырех «императоров».

Правление самого Монтесумы не было столь долгим и безоблачным. Он получил власть в зрелом возрасте — за 40, и, понимая, что у него немного времени, энергично взялся за решение проблем, доставшихся в наследство от предшественника. Одной из важнейших задач он считал разгром Чалько-Амекамекана — конкурента за влияние в Долине. Сначала дело пошло хорошо: Монтесума объявил конфедерации войну и даже успел одержать ряд побед. Но через несколько лет ему пришлось столкнуться с куда более грозным противником.

В период между 1446 и 1455 гг. в долине Мехико произошел ряд природных катастроф. Черная полоса началась с нашествия на поля саранчи. За ним последовало редчайшее в той области явление — снегопады. И такие сильные, что, по воспоминаниям, хранимым поколениями, «снег… достиг в большинстве мест полутора человеческих роста, из-за чего разрушились и упали многие дома и погибли все деревья и травы, и земля… замерзла» [2; 142]. Множество людей погибло из-за непривычного холода, еще больше — от вызванного заморозками неурожая. Но апогеем бедствий стала засуха.

 Дождей не было несколько лет. Высохли ключи, источники, не текли реки, и от земли шел жар, как от огня. С деревьев опали цветы, листья, высохли ветви; засохли даже агавы и кактусы, маис же, «едва появившись, тут же желтел и увядал, как и все прочие овощи».

Погибло все: не только урожай на огородах и полях, но и агавы, кактусы, съедобные коренья… Голод косил и людей, и животных. Ко всему прочему — землетрясение, а также затмение солнца. Казалось, будто наступает конец света — тем более, что приближалось окончание очередного ацтекского «века».

 Кто-то продавался богачам, чтобы спастись, но большинство искало избавления в плодородных тропических областях побережья Атлантики. Одни шли как переселенцы, желая обустроиться на новом месте (кое-кому это удавалось, хотя многие гибли в дороге), но большинство отдавало себя в рабство местным уроженцам — тотонакам. В городах Тройственного Союза появилось множество тотонакских торговцев, покупавших людей за маис. Участь продавшихся и проданных была печальной: тотонаки приносили их в жертву богам, чтобы бедствия минули их края. Но, жертвуя собой, люди спасали свои семьи.

В голодные годы умерло столько людей, что казалось, «будто не осталось ни единой души» во всей стране. В этой мрачной, безысходной атмосфере все слышнее были голоса жрецов, твердивших, что катаклизмы — это божья кара. Божества недовольны количеством жертв. Чтобы заслужить прощение небес, нужно их увеличить. Многие верили и добровольно отдавали себя в жертву — в обмен на спасение мира и… на еду для семьи.

Владыки пытались смягчить последствия стихийных бедствий, открыв для голодающих резервные продовольственные склады, созданные специально для подобных случаев. Скопленного за десятилетия хватило лишь на год, а засуха все продолжалась. Немногим помог и указ о временной отмене податей — отдавать их было просто нечем.

 Когда все земные средства исчерпались, главы Тройственного Союза собрались на Совет — решать, как вернуть милость богов. После этого памятного совещания родились Войны Цветов — ритуальные битвы для захвата пленников без посягательств на территории противника.

Обычно их изобретение приписывают советнику ацтекских владык Тлакаэлелю и связывают с его религиозными воззрениями — кормить Солнце кровью жертв любой ценой. По легенде, он провозгласил:

«…Наш бог не должен ждать, когда по причине оскорбления представится случай для войны. Необходимо найти удобный… рынок, на который наш бог со своей армией приходил бы покупать жертвы…

В этой войне мы не должны их уничтожить, они будут оставаться, для того чтобы, когда бог захочет, …мы сходили бы туда, как те, которые ходят на рынок покупать еду».

«Базарная площадь» должна была располагаться в Тлашкале, Уэшоцинко, Чолуле и еще трех городах, потому что если она окажется дальше, войскам трудно станет добраться туда. Кроме того, жители дальних областей «невкусные» для бога. Жители городов Пуэблы, напротив, «для нашего бога теплый, только что вынутый из печки мягкий и вкусный хлеб…» [3, 272–273]

Но существует и другая версия возникновения Цветочных Войн, изложенная индейским хронистом Иштлильшочитлем. В ней Война Цветов — коллективное изобретение, предложенное как средство борьбы с голодом.

Шокированный аппетитами жрецов Несауалькойотль попытался как-то упорядочить резню, предложив, чтобы в жертву приносили лишь военнопленных. Кто-то из жрецов, возможно, Тлакаэлель, имевший и светский, и духовный сан, возразил: «Войны ведутся… очень далеко и не постоянно, и что слишком издалека и ослабленными приходили бы пленники… в то время как народ, предназначенный в жертву богам… должен был быть постоянно и более свежим и здоровым» [2, 144]

Примирил спорщиков тлашкаланец Шикотенкатль, присутствующий на Совете в качестве союзника тескокцев. Он и предложил концепцию Войны Цветов и… государства Пуэблы как ритуальных «врагов»:

«…с того времени и впредь необходимо учредить, дабы происходили войны между государствами Тлашкалан и Тецкоко с их союзниками, и чтобы указали поле, где обычно происходили бы эти сражения, и чтобы тех, кого в них захватили бы и взяли в плен, приносили бы в жертву богам, что было бы для них [богов] весьма приемлемо, так как, будучи полученной с этого поля, их пища была бы горячей и свежей; кроме того, это было бы место, где упражнялись бы в военном деле сыновья владык, которые выходили бы оттуда славными полководцами, и что это дело следовало вести, не выходя за пределы поля, указанного для этой цели, и без намерения завладеть землями и владениями [соседей]…» [Там же].

Странный, парадоксальный поступок, однако… лишь на первый взгляд.

 В то время между недавними союзниками уже начиналась борьба за сферы влияния за пределами их родных долин. Кроме того, государства Пуэблы стояли на пути экспансии ацтеков.

Обе стороны понимали — сил на настоящую войну у них нет. А ритуальные сражения давали шанс постепенно измотать противника, не прибегая к полномасштабной военной кампании. Поэтому Шиконенкатль и предложил решение, способное сдержать воинственных соседей. Или же — подхватил их идею, усмотрев в ней выгоду и для себя. Правда, ацтеки обхитрили трашкаланцев, предложив изначально неравные условия.

Несауалькойотль и Тлакаэлель разработали правила «рыцарских боев» таким образом, что ацтеки оставались в выигрыше при любом исходе. Битвы должны были происходить на территории «врагов дома», в пограничных областях, но никогда — в долине Мехико. К тому же на них выставлялось равное количество участников. Значит, потери сторон были примерно равны, но гибель здоровых мужчин ощущалась сильнее в стране с меньшим населением — в Пуэбле.

Таким образом, в разработке концепции Цветочных Войн участвовали трое: Несауалькойотль, Тлакаэлель и Шикотенкатль. Основная их цель — успокоить жрецов, обеспечить жертвенным «материалом». Сопутствующая задача — тренировка воинов. О них заявляли так громко, что их долго считали основными — на эту удочку попались многие историки грядущего, решив, что ацтеки вели войны лишь из-за того, чтобы добыть жертвы для богов.

Третья причина, со временем ставшая первой, — обескровить державы долины Пуэбла.

Но существовала и четвертая. Настолько шокирующая и омерзительная, что признаваться в ней было не принято. Но, скорее всего, она их и породила.

Обреченными пленниками «питались» не только боги. Люди — тоже. Причем не фигурально, а конкретно. В прямом смысле.

Получается — Совет Союза Трех дал «добро» на каннибализм.

А может — всего лишь его упорядочил?

Можно вообразить, что за охота на людей шла тогда в ацтекских городах — ее отголоски просочились в хроники: в рассказы о добровольно отдающих себя на заклание, о тотонакских купцах-людоловах и вопиющих о жертвах жрецах. Даже в речах представителей элиты слышна мечта голодного о недоступном хлебе.

Голод добрался до верхушки общества. И знать нашла выход, как себя спасти. Причем аристократы из соперничающих царств проявили в этом редкостную солидарность.

Кое-что от «пиршества богов» перепадало и рядовым воинам. Захвативший пленного в бою получал привилегию… съесть часть добычи. Но не всю: прочее предназначалось для жрецов, высшей аристократии и богов.

Но все же — не исключено, что именно благодаря этой кошмарной практике ацтеки смогли пережить катаклизм, убийственный даже для более развитых обществ.

Страшнее то, что когда нужда в экстренных мерах миновала, они и не подумали от них отказываться. Напротив! Найдя в прикрытой ритуалами резне новые выгоды, поставили убийства на поток.

И если сомнительную честь изобретения Цветочных Войн оспаривают трое, то остановить их своим повелением мог и один. Но государь ацтеков этого не сделал.

НОВЫЙ ОГОНЬ

На долю Монтесумы пришлось и другое испытание — встреча новой «связки лет» — 52-летнего периода. Если счет дней не обновится — мир погрузится во мрак. Конец века ожидали с обреченностью — смена циклов пришлась на пик голода.

В последнюю ночь ацтеки погасили все огни, разбили домашнюю утварь и сели на крыши домов — ждать восхода. Монтесума и жрецы направились к Холму Звезды, потухшему вулкану примерно в 10 километрах на юг от столицы, — вопрошать о судьбе небеса. В полночь звезды возвестили — конец света отменяется.

Жрецы разожгли новый огонь, частички от которого передали храмам, дворцам и, наконец, домам простых людей, принесли благодарственные жертвы. С восходом солнца все вздохнули с облегчением. Раз светило победило тьму — значит, и их беды скоро кончатся.

В этот раз боги проявили милосердие к ацтекам. Однако следующий цикл, встреченный царем, тоже носящим имя Монтесума, окажется для них действительно последним. Хотя конец их мира и наступит не по графику.

 В новом веке вскоре начались дожди. Был собран богатый урожай. Через несколько лет ацтеки оправились от голода. Закаленный в бедствиях народ был готов к новым победам. 

Благодаря ужасной практике Цветочных Войн ацтеки смогли сохранить боеспособную армию. Теперь перед войсками Монтесумы стояли вполне утилитарные задачи. Нужно было покорить, поставить под контроль богатые и плодородные области за пределами долины Мехико, чтобы обезопасить страну на случай новых катаклизмов.

Задача ацтеков облегчалась тем, что они действовали не единолично, а вместе с партнерами по Тройственному Союзу. Армии действовали сообща, а позже, в хрониках, каждая сторона приписывала честь победы лишь себе. Проводились и самостоятельные экспедиции.

Формально войны велись для того, чтобы обеспечить Солнце кровью жертв, но обычные, не ритуальные кампании получали и другое идеологическое обоснование. Владыки Тройственного Союза объявили себя… наследниками легендарных тольтеков. Поэтому Союз мог объявить своим владением… любой город Мексики! Они, мол, ничего не завоевывают — всего лишь возвращают свое! А кто против — бунтовщик, достойный кары.

К вождям независимых царств отправлялись послы с настоятельной просьбой покориться, признать главенство Союза. При добровольном согласии от них потребуется лишь символическая дань. Станут упорствовать — правитель будет казнен, как мятежник, а дань увеличится. Ну, а если откажут послам и в третий раз — весь народ ждут суровые кары.

Ацтекам было доверено начинать переговоры — видимо, их боялись больше. В эту игру, скорей всего, играли с заведомо более слабым противником. Правителей могущественных царств вряд ли удавалось запугать. В этом случае требовался другой «законный повод» для войны.

Чаще всего им являлось оскорбление или даже убийство торговцев. Это действительно было серьезным преступлением — торговцы по неписаным законам пользовались неприкосновенностью. Однако инциденты с ними, если верить хроникам, происходили на удивление часто. Дело в том, что «по совместительству» торговцы являлись лазутчиками. Многим было понятно — за ними последуют воины, а после — и сборщики дани, поэтому совсем не рады были увидать ацтекский караван. К тому же купцы часто вели себя нагло, как будто нарочно дразнясь. Не исключено — в этом как раз состояла их тайная, очень опасная миссия — порой за провокации приходилось платить головой.

Так и случилось в землях уастеков, которых Тройственный Союз счел легкой и выгодной добычей.

Уастеки, родственники майя, еще в древности оказались отрезанными от их центров и не смогли достичь уровня цивилизованных народов, заслужив славу бесстыжих и необузданных дикарей. Зато им достались богатые земли — прибрежные тропики на стыке современных штатов Веракрус, Сан Луис Потоси и Тамаулипас.

Уастеки выращивали маис, перец, бобы, а также тропические культуры — ваниль, хлопок, какао. Добывали они и морепродукты, недоступные жителям центральных областей. Питались «варвары» лучше ацтеков, и «богоизбранный народ» не мог с этим смириться. Уастеки сами представили повод для войны, убив ацтекских купцов. Войскам Тройственного Союза удалось разгромить их и дойти до Аулисапана (совр. Орисаба) и побережья Мексиканского залива. Побежденных обложили данью, а пленных принесли в жертву богам.

Для ацтеков это была первая кампания вдали от их родной долины.

За уастеками пришел черед и тотонаков. Монтесума не собирался им прощать вероломной резни измученных от голода ацтеков. К тому же их плодородные земли могли стать для тех богатой житницей.

В крае тотонаков — Веракрусе — ацтеки схлестнулись за сферы влияния с противниками по ритуальным войнам — тлашкаланцами.

Обозленный на тотонаков Монтесума направил послов в один из их центров, город Куэтлаштлу, с приказом покориться и поставлять ко двору дары моря. Тлашкаланцы, гостившие там, возмутились притязаниями ацтеков и посоветовали проучить их: не только отклонить наглые требования, но и уничтожить послов. Тотонаки так и поступили, но не выполнили работу до конца — двум послам удалось сбежать в Теночтитлан с вестью о вероломном убийстве — и вскоре Куэтлаштлу захватила ацтекская армия. Тлашкаланцыподстрекатели обещали тотонакам помощь, но, рассудив, что силы неравны, «умыли руки». Однако мутить воду они продолжали.

Ацтеки покорили тотонаков и обязали каждые 80 дней платить им дань. Однажды, по наущению все тех же тлашкаланцев, тотонаки изощренно расправились со сборщиками — подожгли кучу перца по соседству с их покоями. Когда те задохнулись от ядовитого дыма, тотонаки осквернили их тела. Поглумились вовсю: сперва извлекли кишки мертвецов и обмотали вокруг шей, потом нарядили трупы в роскошные одежды, «угостили» их изысканными яствами, все время вопрошая с издевательством, почему те ничего не едят. Наконец, выбросили оскверненные тела на корм диким зверям и стервятникам.

Ацтеки организовали карательную экспедицию. Тлашкаланцы снова устранились от участия в восстании. Тотонакам удалось избежать резни, выдав ацтекам зачинщиков. После казни местной знати в их край был назначен ацтекский наместник.

Ацтекам удалось поставить под контроль богатый и плодородный район, ослабив для себя угрозу голода. Но тотонаки жили с надеждой на реванш и стали первыми, кто предложил помощь испанцам…

Ацтеков также привлекала Оахака — край древних, высокоразвитых цивилизаций сапотеков и миштеков, славящийся плодородными долинами, золотом, красителями, а также искусными ремесленниками.

Оахака граничила с непокорной Пуэблой, а за ней лежали земли майя Чиапаса, поэтому ее захват представлял возможность окружить «врагов дома» и установить сообщение с майя.

Первой жертвой Монтесумы I стал один из крупнейших торговых центров Оахаки (и всей Мезоамерики) — Коиштлауака.

Ацтекские купцы стали наглеть, предъявлять непомерные требования. Возмущенный Атональ, правитель города, приказал вырезать торговцев. Монтесума решил отомстить и в 1458 г. выступил против Коиштлауаки.

На стороне Атоналя сражались и миштеки из союзных городов, и жители Пуэблы, но войска Тройственного Союза победили. Атональ был схвачен и удавлен. Коиштлауака перешла под прямой контроль ацтеков. Монтесума направил туда гарнизон, военного губернатора-наместника, и город стал опорным пунктом для последующих кампаний против Оахаки.

Вскоре произошел следующий инцидент. На пути через долину Оахака ацтекские торговцы попали в ловушку царей Митлы и Уашиакака (совр. г. Оахака) и погибли. Монтесума разгромил Уашиакаку, но, осознавая, что пока не в силах покорить строптивую долину, велел родственнику основать общину на месте разрушенного центра и заключить брачный союз. Итогом попытки играть по правилам народов Оахаки стало рождение процветающего города, сохранившегося до настоящего времени.

Борьба ацтеков за Оахаку продолжалась до самой конкисты. А пока, отвоевав в ней удобный плацдарм, Монтесума занялся ближайшими соседями — конфедерацией чальков. Противоборство оказалась не менее сложным, чем экспедиции в дальние страны. Войска Тройственного Союза действовали сообща, тем не менее добиться окончательной победы удалось лишь на склоне жизни Монтесумы — то ли в 1463 г., то ли даже в 1465 г. Часть разгромленных чальков эмигрировала к «врагам дома» в Уэшоцинко. Между Мехико и Пуэблой росла напряженность, но столкновения пока не выходили за пределы ритуализированных Цветочных Войн.

В ЗЕНИТЕ СЛАВЫ

На склоне лет Монтесума достиг вершины могущества и славы. Сын бедного вождя малого племени, не раз обойденный в борьбе за престол более ловкими родичами, стал богоравным правителем созданной им же империи. Под властью ацтеков и их партнеров по Союзу оказалась вся долина Мехико. Их победоносные войска достигли океанского побережья, вели бои в Оахаке и Пуэбле. На севере под контролем ацтеков оказались земли на границе нынешних штатов Керетаро и Идальго, на востоке — побережье Атлантики в районе современного штата Веракрус. Вокруг независимых государств Пуэблы, связанных изнурительными Войнами Цветов, смыкалось кольцо подвластных ацтекам территорий. По легендам, Монтесума I покорил 25 городов и 33 народа.

Изменилась жизнь внутри державы. Рос разрыв между простолюдинами и знатью. Первые жили в хижинах, вторые — в каменных дворцах, куда простой крестьянин не смел заходить под страхом смерти, если не был призван в услужение. Различались они и одеждой, детали которой регламентировались в соответствии с заслугами и социальным положением. Знатным, прославленным воинам было что тратить на наряды — именно в их закромах оседала дань из покоренных областей.

При Монтесуме в Теночтитлане появилось много красивых общественных зданий и частных домов, школы для детей знати и простолюдинов, акведук для снабжения города питьевой водой, дамба для защиты от наводнений. Рынки радовали глаз изобилием экзотических товаров. А ведь прошло меньше «связки лет» со дня освобождения от тепанекского ига и чуть больше дюжины — после великого голода! Воистину, ацтеки — избранный народ, возлюбленный богами. И богов следовало отблагодарить, щедро напитать их кровью жертв — пищей Солнца. Благодаря победоносным войнам пленников всегда было с избытком, что подтверждало богоизбранность ацтеков, верность учения мудрого брата правителя — прославленного Тлакаэлеля. Росло могущество Уицилопочтли, рос его храм на главной площади Теночтитлана.

Правитель, проведший свой народ через испытания к могуществу, тоже не мог не быть богоподобным. Обожествление владык ацтеков начинается именно при Монтесуме I. Теперь правитель-тлатоани («великий оратор») доступен ограниченному кругу приближенных и появляется перед народом лишь в исключительных случаях. На скале Чапультепека вырезается его изображение — подобно ликам богов. Возможно, тогда же сложилась легенда о его «божественном» рождении. Любопытно, что попыток обожествления тескокских царей не наблюдается, что лучше хроник говорит о том, кто на деле обретал главенство в Тройственном Союзе.

За легендами и ритуалами укрыт реальный, земной Монтесума. Как о живом человеке о нем известно на удивление мало: лишь перечень его деяний в летописях да краткая характеристика из раннеколониального «Кодекса Мендоса»: «Этот Уэуэ Мотекусома был владыкой очень серьезным и суровым, и исполненным добродетели, и был муж доброго нрава и рассудительности, и враг злых пороков… Он не был распутным с женщинами и имел двух детей. Был очень умерен в выпивке, так что никогда за всю его жизнь не видели его пьяным…» [2, 160]

Желая «добра и благополучия» подданным, он установил суровые законы, и строго карал за их нарушение. Народ боялся, но и уважал владыку — «за добрый пример в образе жизни».

О характере можно судить по делам. Жизненный путь Монтесумы, его деятельность как главы державы свидетельствуют: он был сложным, противоречивым, но, без сомнения, незаурядным человеком. Обладавшим умом, твердостью, умевшим ждать, переносить невзгоды, где надо — идти на компромисс, где надо — карать без пощады. Смелым воином, мудрым правителем, но, вместе с тем, человеком своей полуварварской эпохи — со всеми ее предрассудками, страстями и, на наш взгляд, кошмарными обычаями.

Сам Монтесума I к концу жизни был вполне удовлетворен содеянным, и свидетельство тому — еще одна легенда.

Находясь в зените славы, Монтесума отправил жрецов магов навестить страну предков — Астлан и разыскать мать Уицилопочтли, главного бога ацтеков. Те начертили магический знак и призвали «демона»- проводника, который превратил их в животных и повел за собой через миры. Достигнув берегов большого озера, на середине которого возвышался остров, они вновь приняли человеческий облик. Местность походила на оставленную родину, но находилась в потусторонности — в мире богов.

Проводить их к матери Уицилопочтли вызвался некий старик. По пути он спросил, что случилось с ацтеками, которые некогда покинули Астлан и ушли искать новые земли. Жрецы ответили: те люди давно умерли. Их провожатый удивился: в стране предков никто не умирал. Почему же за ее пределами жизнь людей настолько сократилась?

Стали взбираться на гору, покрытую тонким песком. Старик шел вверх с поразительной легкостью. Посланцы Монтесумы отстали, увязли по пояс. Тот удивился:

— Что с вами? Отчего вы такие тяжелые? Что вы там едите, в ваших краях?

— То, что растет на наших полях, а пьем какао.

— Вот эта самая еда и питье, молодые люди, делают вас тяжелыми и неуклюжими; они же мешают вам видеть страну, в которой жили ваши предки. Мы живем здесь в простоте и бедности, у нас нет вашего богатства.

Наконец, посланцы увидали очень старую, безобразную и неимоверно грязную женщину. Эта была мать Уицилопочтли, богиня Коатликуэ, которая после ухода сына соблюдала траур: не меняла одежды, не мылась и не расчесывала волосы подобно женщинам, ждущим с войны мужа или сына. Жрецы произнесли напыщенную речь перед старухой, похожей скорее на нищенку, чем на богиню. Сообщили, что они — посланцы царя Монтесумы, пятого правителя ацтеков. Его предшественники познали лишения, голод, были данниками других государей, но сейчас их страна процветает, а столица, Мехико-Теночтитлан, «хозяин и принц, голова и король всех городов».

Коатликуэ попросила их уговорить сына скорей возвратиться. Ведь он обещал ей, что вернется, как только исполнит свое предназначение — устроит ацтеков и другие племена на землях, обещанных им свыше. Он предрекал, что после того, как ему это удастся, покоренные им земли «снова отберут и подчинят себе чужие не известные нам люди, а меня самого прогонят с этой земли… Тогда, матушка, наступит мой час, и я прибегу к тебе искать защиты…» [1, 241–242].

Коатликуэ передала сыну подарки: плащ и набедренную повязку из волокон агавы — одеянье бедняков, добавила к ним скудные дары для владык ацтеков и отказалась от предложенных богатых подношений. Намекнула: в стране предков роскошь не в почете, там живут просто и одеваются просто — и поэтому не умирают.

В этом и заключена мораль истории. Монтесума решил похвастаться перед прародиной успехами, но его не только не похвалили, но и преподали урок: роскошь и изнеженность портят, давят к земле и приводят к смерти. Если бы ацтеки сохранили суровые нравы своей древней родины и не утратили контакта с ней — жили бы вечно. Теперь же они в упадке, обречены на гибель.

Миф сохранился в хронике Дурана, написанной в конце XVI в. Есть мнение — тогда он и был создан. В нем слишком явственны намеки на события конкисты. Эпоха же Монтесумы I представлена как пик могущества державы, так как ацтекам известно, что он — их пятый, «срединный» монарх, Солнце в зените. В его эпоху ацтеки достигли вершин процветания, дальше их ждет спад, упадок и гибель — как за полуднем следует вечер и закат.

Однако вполне вероятно, что изначально существовал какой-то доиспанский вариант истории о посольстве Монтесумы I в Астлан, но после конкисты он был переработан и переосмыслен.

Миф очень точно подметил итоги, достоинства и недостатки правления этого незаурядного монарха. Действительно, Монтесуме удалось заложить основы могущества империи ацтеков. Но почти в каждом из его решений, первоначально приведших к успеху, содержался зародыш распада. Военно-мистическая концепция служила стимулом для воинов и помогала в победоносных походах, но она же вызвала ненависть к ацтекам практически всех мексиканских народов. Запущенный маховик жертвоприношений не смог вовремя остановиться. Война Цветов, возможно, помогла бы одолеть, взять измором Тлашкалу, если бы у ацтеков было больше времени. В действительности же она оказалась бомбой замедленного действия, взорвавшейся с прибытием испанцев. Не простили обид и покоренные, униженные сборщиками дани тотонаки. Даже то, что к концу жизни Монтесумы Теночтитлан стал обретать главенство в Тройственном Союзе, обернулось не благом, а злом. В свое время тескокские принцы отомстят за поверженное могущество их рода. Но все это будет потом, а пока…

Монтесума I скончался в 1469 г. — владыкой процветающей империи.