Надар: человек, ставший символом своей эпохи

Автопортрет

Надар (Гаспар Феликс Турнашон). Автопортрет. 1855–1857 годы

Надар — псевдоним Гаспара Феликса Турнашона, журналиста, карикатуриста и фотографа. Он родил­ся в Париже в 1820 году в семье издателя. В 1837 году Турнашон-старший умер, а год спустя издательство обанкротилось. Гаспар Феликс, который на тот момент учился в медицинском колледже в Лионе, решил бросить медицину, чтобы писать для газет. Спустя несколько лет нищей богемной жизни, прове­денной бок о бок с друзьями, писателями и поэ­тами Жераром де Нервалем и Теофи­лем Готье, он приобретает славу журна­листа и карика­ту­риста. Тогда же он берет псев­доним, приду­манный путем перебора: Турна­шон превращается в Турна­шон­дара, потом Турнадара, Шондара, Надаршона и, наконец, Надара. 

В 1852 году Надар придумывает свой первый амбициозный проект: коллектив­ный шаржи­ро­ванный портрет тысячи двухсот знамени­тых современников. Беспрецеден­тное пред­приятие называлось «Пантеон» — литографическая панорама должна была запечат­леть целую эпоху. Надар под­ключает к делу помощников, в том числе своего младшего брата Адриена, ищет финан­сирование и, чтобы уско­рить процесс, обращается к фото­графии. Но дело оказалось слишком затрат­ным: за два года из четырех задуманных гигант­ских литографи­ческих листов удалось выполнить только один — с 270 портре­тами француз­ских писателей. Впрочем, и в таком урезан­ном виде «Панте­он» принес Надару успех и у пуб­лики, и у моделей, которые не только не оби­жались на карикату­ры, но очень хоте­ли, чтобы Надар их нари­совал, понимая, что это упрочит их известность. Когда Надар возьмется за камеру, многие из них будут позировать ему — в том числе Виктор Гюго, Жорж Санд, Алек­сандр Дюма, братья Гонкур и прочие. 

Постепенно из подспорья в работе худож­ника фотография становится основ­ным делом Надара. Возможно, именно различие между мастерством карикатуриста и фотог­рафа (один искажает и преувеличи­вает, другой, наоборот, стара­ется как можно точнее отобразить реаль­ность), а также навык ухватить в человечес­кой внешности главное, сделают Надара мастером портрета. Он отка­жется от деко­ра­тивного задника, будет снимать врасплох, не дожидаясь, когда модель примет специ­альную позу, и преду­предит представ­ление о фотографи­ческом портрете на многие годы вперед.

Ателье на бульваре Капуцинок

Феликс Надар. Ателье Надара на бульваре Капуцинок. Париж, 1861–1872 годы

Фотографическое ателье середины XIX века — важное место на карте светской жизни Парижа эпохи Второй империи: только на Итальянском бульваре насчиты­валось семь студий. В ателье можно было не только сделать собствен­ный портрет, но и приобрести модные карточки для коллекции carte de visite. В витринах были выставлены портреты знаменитостей. Ателье различались по роду клиентов, для которых они работали. Так, аристократы посещали студию Эжена Дисдери, который, в отли­чие от Надара, сделал на фотогра­фии крупное состояние, а в ателье Надара встречались интеллектуалы, худож­ники и богема. 

Надар сменил несколько студий, но самой известной из них стало ателье на бульваре Капуцинок. Здесь любовь Надара ко всему пере­довому проявилась в полной мере: студия нахо­дилась в ультрасовременном здании из стек­ла и металла с лифтом и фонтаном внутри. Все было выкрашено в красный, и сам Надар, рыжий, в красной куртке, встречал посетителей. Еще одной техниче­ской новинкой была вывеска: светящуюся неоновую надпись, закреп­ленную на балконе третьего этажа, специально по заказу Надара сделал Антуан Люмьер, отец знаменитых братьев-кинематографистов.

Портрет Шарля Бодлера

Феликс Надар. Портрет Шарля Бодлера. Около 1855 года

Из фотографий XIX века до нас в основном дошли портреты, которые к 1850-м годам благодаря технологиям производства стали доступны боль­шинству людей. В ателье Надара было сделано множество таких снимков, но не всегда понятно, кто их автор — сам Надар или кто-то из его многочис­ленных помощников. Однако можно не сомне­вать­ся, что поэта Шарля Бодлера он фотографи­ровал сам. Они познакомились, когда фотографу было двадцать три года, а Бодлеру на год меньше, и дружили до смерти последнего в 1867 го­ду. Бодлер даже должен был сопровождать Надара в его первом полете на зна­ме­нитом аэростате «Гигант», но в последний момент передумал. Поэт посвятил Надару сонет «Мечта любопытного».

Пьеро-фотограф

Феликс Надар, Адриен Турнашон. Шарль Дебюро. Пьеро-фотограф. 1854 год

Это фотография из серии «Экспрессии Пьеро»: мима Шарля Дебюро братья Турнашон снимали вместе. Узнаваемый образ Пьеро придумал отец Шарля — знаменитый парижский мим Жан-Гаспар Дебюро из театра «Фюнамбюль». Надар дружил с Дебюро-младшим и даже сочинял для него пантомимы. Вероятно, ему же принадлежала идея снимка. Серия «Экспрессии Пьеро» принесет братьям медаль Всемирной парижской выставки 1855 года.

В XIX веке казалось, что наука и техника способны разгадать все — включая то, что скрыто от чело­веческих глаз. Так, зарож­давшийся в середине столетия спиритизм пытался применить научный подход к изучению потусторонних явлений, физиогномика делала выводы об истинной сущности человека по чер­там лица, а фотография, будучи сама по себе «светописью», то есть результатом воздействия явления природы, фиксировала моменты, которые человечес­кий взгляд уловить не мог. Так и серия «Экспрес­сии Пьеро» не только демонстри­ровала самые выра­зительные приемы мима Дебюро, но и рисовала его психологический портрет, тем самым объе­диняя фотографию с физиогно­микой.

Ладонь банкира Делессера

Феликс Надар. Ладонь банкира Д. 1861 год

Этот снимок демонстрировался Французскому фотографическому обществу как доказа­тельство того, что в фотографии можно применять искус­ственное освещение. Первые попытки Надара использовать электриче­ство при фото­съемке вызовут такое же недоуме­ние, как и его экспери­менты со съемкой с воздуха. Электричес­кое освещение уже использовалось при меди­цин­ских операци­ях, но мало кто верил, что при искус­ствен­ном свете можно фотографи­ровать. Надар решил доказать обратное. Приг­ла­шенный электрик установил электрические батареи на террасе ателье. Чтобы смягчить рез­кость искусствен­ного света, фотограф использо­вал магниевые вспышки, которые сильно дыми­лись. Посте­пенно совершенст­вуя техноло­гию, он сумел добиться стабиль­­ных резуль­татов. Во вре­мя первых экспериментов Надар позиро­вал себе сам и снимал служащих мастерской, но вско­ре в ателье стали стекать­ся любо­пыт­ные посети­тели. Воз­мож­но, снимок ладо­ни принадлежит одному из них, банкиру и фотографу-любителю Делессеру.

Автопортрет в катакомбах

Феликс Надар. Автопортрет в катакомбах. 1861 год

Этот автопортрет в окруже­нии человечес­ких кос­тей и бутылок с фотографи­ческими реактива­ми сделан при искусственном освещении под зем­лей. В конце XVIII века, после запрета на пог­ре­бе­ния в черте города, катакомбы, служившие ког­да-то каменолом­нями, превратили в оссуарий. Сюда свозили останки с заброшенных клад­бищ, из церковных крипт, а также найденные при строи­тельстве в стремительно разрастаю­щемся Париже. Во время османовской реконструкции города было выкопано огромное количес­тво костей: семь или восемь миллионов скелетов были сложены в бывших карьерах.

Идея пригласить Надара в катакомбы и провести там съемку принадлежала инспектору, в чьем ведении они находились. Для Надара это был первый опыт съемки с искусственным освеще­нием за пределами студии, и растянулся он почти на три месяца. Громоздкие аккумуляторы прихо­ди­лось возить на тележке, они застревали в узких проходах, а коллодионная эмульсия страдала от подземных испарений. Часть оборудова­ния оставляли на земле, спуская необходимое через люки по частям.

Первые сто фотографий Надар подарил городу и даже написал текст о под­земном Париже для путеводителя, выпущен­ного ко Все­мир­ной выставке 1867 года (к 1900-му он перера­ботает его для мемуа­ров). «Останки времен Римской империи и норманнских набегов, меровин­гских королей и жертв якобинского террора, скелеты бывших обитателей Двора чудес и жертв Варфоломеевской ночи лежали здесь рядом вперемешку», — вспоминал потом фотограф.

Канализация Парижа

Феликс Надар. Канализация Парижа. 1865 год

К началу 1860-х годов, когда Надар запатен­товал приборы искусственного освещения для фото­съемки, парижская канализация была только что пере­строена: после очеред­ной вспышки холеры барон Осман не только вывел за черту города все скотобойни, но и модернизировал в борьбе с миаз­мами систему стоков. При искус­ственном свете можно было снимать, только заставив людей неподвижно позировать в течение восем­надцати минут, поэтому вместо рабочих Надар расставил в подзе­мелье восковые манеке­ны. Съемка просла­вила подземный Париж, и с тех пор в моду вошли регулярные экскурсии по подзе­мелью. Посетители начинали путешествие на усо­вер­шен­ствованной ассенизационной вагонетке, дальше женщин везли по подзем­ным каналам на гондоле, а мужчины шли рядом. Однов­ременно подземный город прославил друг Надара, писатель Виктор Гюго в романе «Отвер­женные», вышедшем в 1862 году.

Внутри гиганта

Феликс Надар. Корзина «Гиганта» после аварии. Около 1863 года

Аэронавтика занимала Надара не меньше фото­графии. В 1861 году он сконст­руи­­ровал свой знаменитый «Гигант» — аэростат высотой более сорока метров поднялся над Парижем пять раз. За пер­вым подъе­мом с Марсова поля следили более восьми­десяти тысяч человек. Двухъярусная корзина была размером с небольшой домик, и в ней было все необхо­димое, включая кухню. По бортам свисали припасы: птица и пучки овощей. Во время одного из поле­тов непода­леку от Ганновера «Гигант» потерпел кру­шение: в результате аварии пассажи­ры, в том числе сам Надар и его жена Эрнестина, получили травмы. Но это не оста­новило фотографа: он не только продолжил летать, но и по­стро­ил в студии модель разбив­шегося аэростата, а потом заказал брату Адрие­ну нарисовать с нее картину, репродукции с которой широко разошлись. 

На одном шарже знаменитого карикатуриста того времени Оноре Домье «Гигант» проле­тает над множеством вывесок других фотог­рафов. Подпись гласит: «Надар поднимает фотографию на высоту искус­ства». Скорее всего, именно аэростат Надара виден над Парижем на картине Мане «Все­мир­ная выставка 1867 года». В 1864 году Надар выпустит книгу «Воспоминания „Гиганта“», а в 1865-м Жюль Верн выведет Надара под именем Ардана в научно-фантастическом романе «С Земли на Луну прямым путем за 97 часов 20 минут».

Панорама Парижа

Феликс Надар. Панорама Парижа с воздуха. 1866 год

Несколько раз поднявшись в небо на воздуш­ном шаре, в 1858 году Надар запатентует новую систему аэрофотографии. Первые попытки сделать снимки в воздухе прова­ливались из-за газа, портившего реактивы, но упорный Надар продолжает эксперимен­ты и наконец получает первую фотографию. С высоты восьмидесяти метров ему удалось добиться бледного, но доста­точно четкого изображения деревеньки под Пари­жем. Этот снимок выставлялся на Всемир­ной выставке 1900 года, но не сох­ранился и известен только по описанию. К концу 1860-х Надару наконец удается сделать фотографию города с высоты более пятисот метров. Вид Парижа к северу от площади Звезды (нынешняя площадь Шарля де Голля) выполнен для Всемирной выставки и подписан 1858 годом, временем первой надаровской съемки с воз­духа, несмотря на то что снимок сделан позже.

Надар рисует домочадцев в Сенаре

Неизвестный фотограф. Надар рисует домочадцев в Сенаре. 1885–1904 годы

События Парижской коммуны оконча­тельно расстроили финансовое поло­жение Надара. Фотограф переезжает в Сенар, за сорок километ­ров от Парижа, в дом, когда-то принадлежавший монастырю. Там он занимается организацией художествен­ных выставок, пишет книги. В 1886 году к столет­нему юбилею химика Эжена Шеврёля правительство заказывает Надару съем­ку, и они с сы­ном Полем организуют первое фотоинтервью. Во время съемки Надар задает вопросы, которые вместе с ответами публикуются в газете прямо под фотогра­фиями. Но, несмотря на награды и признание, финансовое состояние семьи остается нестабильным. Надар продолжает писать для журна­лов, про­дает часть своих коллек­ций, но денег не хватает, и ему при­ходится переб­раться к сыну. Через неко­торое время Надар окончательно передает дела Полю и переезжает в Марсель, где заводит свою небольшую студию. В 1900 го­ду ретроспектива работ Надара демон­стри­руется на Всемирной выставке, в том же году он опуб­ликует книгу «Когда я был фотог­рафом». Последние годы жизни Надар прове­дет в Париже, заканчивая работу над воспо­минаниями о Бодлере и другими книгами. Ателье Надара продолжит работать до смерти Поля в 1939 году.