Атомный удар по Хиросиме и Нагасаке

«Малыш» и «Толстяк» разрушают города

В то утро Хиросима проснулась от воздушной тревоги — американские самолёты облетели город и убрались восвояси. А затем начался рабочий день: японцы забрались в трамваи и автомобили и отправились трудиться. В 8 часов утра в небе вновь показались два В-29. На этот раз на сирены обратило внимания гораздо меньше людей — к чему бежать в бомбоубежища и подвалы, если враг просто снова хочет на них поглазеть? Привыкли уж, нестрашно. Через 15 минут самолёты добрались до центра города, и один из них сбросил на парашюте какой-то груз. Бомба с ироничным названием «Малыш» приблизилась к земле, но ещё не упала, когда последовала яркая вспышка и раздался чудовищный взрыв.

Ничего подобного в мировой истории ещё не случалось. В-29, уже удалившиеся от эпицентра, казалось, развалятся. Под жуткие звуки скрежета и гул разрушений на земле экипажи смотрели на содеянное. Один из пилотов, капитан Роберт Льюис, сделал запись в бортовом журнале: «В первую минуту никто не знал, что будет дальше. Вспышка была ужасна. Нет никакого сомнения, что это самый сильный взрыв, который когда-либо видел человек. Боже мой, что мы натворили!» Позднее он же рассказывал: «Там, где две минуты назад мы ясно видели город, теперь мы не видели города вообще».

Американские пилоты ещё смотрели на ядерный гриб на горизонте, а Хиросима уже пылала. Всё живое в радиусе двух километров от места взрыва погибло моментально. Огонь, дым и пыль весь день окутывали город. Утром в нём насчитывалось 343 тыс. человек, к полуночи более 78 тыс. из них погибли, более 51 тыс. получили ранения или пропали без вести. Взрыв и пожар уничтожили 48 тыс. зданий из 76 тыс. и повредили ещё 22 тыс. Без крыши над головой осталось 176 тыс. жителей Хиросимы.

Президент США Г. Трумэн: «Принимать окончательное решение о времени и месте применения бомбы должен был я. (…) Я считал атомную бомбу средством ведения войны и никогда не сомневался в необходимости пустить её в ход».

На следующий день президент Штатов Г. Трумэн заявил, что Япония должна немедленно капитулировать, в противном случае по ней будут снова нанесены ядерные удары (в запасе у США имелась ещё одна бомба — «Толстяк»). Однако капитуляции не последовало, хотя, по существу, её и не ждали. 9 августа бомбардировщики сбросили вторую бомбу на Нагасаки — в тот день там погибло до 60 тыс. японцев, 14 тыс. зданий (из 52 тыс.) превратились в руины.

«Погибла даже рыба в воде…»

Спустя всего месяц после атомных бомбардировок Хиросиму и Нагасаки посетили сотрудники советского посольства. Война закончилась, 2 сентября Япония подписала капитуляцию, и дипломаты недавних врагов императора снова ступили на землю Страны восходящего солнца. Их донесения В. М. Молотов вскоре передал И. В. Сталину: последствия применения ядерного оружия представляли исключительный интерес. Среди прочего посланники сообщали:

«В результате [воздействия атомной бомбы] сильное кровотечение из носа, горла, глаз и у женщин маточное кровотечение. У пострадавших температура поднимается до 39−40 и 41 градусов. После 3−4 дней больные, как правило, умирают. (…) Пострадавшие, пившие воду, или обмывающиеся водой в районе падения бомбы в день её разрыва (…) моментально умирали».

«В районе падения бомбы сильный трупный запах: много трупов ещё не убрали из-под развалин и пожарища. Шофёр сказал нам, что были случаи, когда дети сидели на деревьях в листве и оставались в живых, а те, кто неподалёку играл на земле, погибли».

«Город [Хиросима] представляет из себя выжженную равнину с возвышающимися 15−20 остовами железобетонных зданий. (…) мы встретили старую японку, которая вылезла из землянки и начала рыться в пожарище. На вопрос, в каком месте упала атомная бомба, старуха ответила, что произошёл сильный блеск молнии и огромной силы удар, в результате чего она упала и потеряла сознание. Поэтому она не помнит, где упала бомба и что произошло потом. (…) На окраинах города в землянках ютится несколько десятков тысяч человек. Было опасно первый 5−10 дней. В первые дни, заметил [японский старик], люди, пришедшие оказывать помощь пострадавшим, погибли. Погибла даже рыба в воде на небольшой глубине».

«Тело обожженных тёмнокоричневого цвета с открытыми ранами. Все они обинтованы бинтами и намазаны белой мазью, напоминающей цинковую. (…) Многие ранены стеклами, у них глубокие порезы до кости. У лиц, подвергшихся воздействию с непокрытой головой, выпали волосы».

«Недалеко от места разрыва стоит обгорелый остов трамвая. Если смотреть издали, то внутри трамвая стоят люди. Однако, если подойти поближе, то можно видеть, что это трупы. Луч новой бомбы попал на трамвай и вместе со взрывной волной сделал своё дело. Те, кто сидел на лавочках, остались в том же виде, те, кто стоял — повисли на ремешках, за которые держались во время хода трамвая. Из нескольких десятков человек ни один не ушёл от смерти в этом узком трамвайном вагоне».

Военное преступление или способ положить конец войне?

Последствия атомной бомбардировки ужасали. Пострадавшие от острой лучевой болезни продолжали умирать до конца года, многие умоляли их убить. После войны встал резонный вопрос — имели ли эти колоссальные жертвы смысл? В Хиросиме погибло около 165 тыс. человек (с учётом умерших от болезней и ожогов до конца 1945 г.), в Нагасаки — около 140 тыс. (с теми, кто умер от последствий облучения в течение 5 лет после взрыва). Во-второй половине 20-го и начале 21-го вв. в Штатах и даже самой Японии распространился миф о военной необходимости применения атомного оружия в августе 1945 г. Главный аргумент: если бы не бомбы, японцы ещё долго не сдались бы и потребовалось бы вторжение сухопутных сил на острова, что повлекло бы за собой миллионы жертв.

Между тем, в 1945 г. никто не считал, что именно бомбы заставили японцев капитулировать. В Хиросиме практически не было военных предприятий, в Нагасаки, где насчитывалось всего пять сотен военных, — тоже. Почти все жертвы — гражданские. После взрывов японские чиновники продолжали придерживаться лозунга «Сто миллионов погибнут как один!» и готовились к вторжению армии США на острова. Японцев не заставили сдаться жестокие бомбардировки десятков их городов обычными бомбами (только в Токио летом 1945 г. погибло до 120 тыс. человек), они были готовы пережить и бомбы атомные.

Император Хирохито объявил, что решил закончить войну, только 15 августа. Он также объяснил это решение тем, что враг использовал «новую и самую тяжёлую бомбу невиданной разрушительной силы». Этот предлог выглядел лучше, чем главная причина: Япония стояла на пороге поражения и уже не могла рассчитывать на успешную длительную борьбу на своей земле. Дело в том, что в обороне островов планировалось использовать хорошо вооружённую и многочисленную Квантунскую армию, расположенную в Маньчжурии, а к тому моменту это стало невозможным: 8 августа 1945 г. Японии объявил войну СССР, и началась Маньчжурская операция.

Премьер-министр Японии К. Судзуки признавал, что японцы «испытали огромное потрясение от взрыва атомной бомбы», но само по себе это ещё не означало для них конец. Он же говорил: «…вступление (…) в войну Советского Союза ставит нас окончательно в безвыходное положение и делает невозможным продолжение войны». Англичане и американцы также знали, что не ядерное оружие заставило императора капитулировать. У. Черчилль сказал: «Было бы ошибочным полагать, что судьба Японии была решена атомной бомбой». Адмирал ВМФ США Ч. Нимиц также говорил: «Атомная бомба не сыграла решающей роли, с чисто военной точки зрения, в поражении Японии». О том же рассказывал его коллега адмирал У. Лихи: «Применение атомных бомб в Хиросиме и Нагасаки не оказало существенного влияния на ход войны против Японии». Более того, Лихи не одобрял это решение президента Г. Трумэна: «Мои ощущения были, что став первыми, кто использовал [атомное оружие], мы приняли этические стандарты средневековых варваров. Меня не учили вести войны в такой манере, и войны не могут быть выиграны уничтожением женщин и детей».

Роберт Оппенгеймер, который работал над созданием атомной бомбы, сказал президенту Трумэну после случившегося в Хиросиме и Нагасаки, что «чувствует кровь на своих руках» и услышал в ответ: «Ничего, это легко смывается водой».

Всё это заставляет заключить, что Хиросима и Нагасаки не были законными военными целями, а их бомбардировку назвать военным преступлением с целью демонстрации силы — таким же, каким была бомбардировка Дрездена. Преступления стран «оси» не могут служить оправданием злодеяний союзников по антигитлеровской коалиции. Случившееся 6 и 9 августа 1945 г. навсегда останется одной из самых чёрных страниц в истории и страшным уроком, который никогда не должен повториться.