Бородинское сражение: кто победил?

Ответить на этот вопрос можно двумя способами.

Самый очевидный — кто отступил с поля битвы, тот и проиграл. И тут темы для обсуждения нет. Русских вытеснили из их укреплений, и после битвы они отступили, так что Бородинскую битву можно смело назвать тактической победой Наполеона.

О разгроме говорить не приходится — русские и французы понесли сравнимые потери, почти не взяли друг у друга пленных, не отдали ни одного знамени. В итоге наши отступили, сохраняя порядок и дисциплину. Но отступать они изначально вообще не собирались, так что нельзя сказать, что русские выиграли эту битву.

О моральной победе тоже говорить трудно — это было не первое сражение, где Наполеону упорно сопротивлялись. Прейсиш-Эйлау, где сражались те же русские с теми же французами; Асперн, где Наполеон бился с австрийцами — словом, жестокие битвы со стойким противником и без решительной победы не были для французов чем-то новым. Другое дело, что Бородино стало крупнейшей подобной баталией, с огромными армиями и чудовищными потерями у сторон. Так что привкус горечи у французов остался.

Когда мы говорим, что русские покрыли себя славой при Бородине, то ничуть не лукавим.

Это вообще норма — часто славу приносят не победы, а стойкость в неудаче. Триста спартанцев при Фермопилах, испанская пехота, погибающая при Рокруа, да и наполеоновская гвардия при Ватерлоо — как раз такие примеры, когда одна из сторон проиграла, но проявила столько мужества, что впечатлила и врагов, и потомков. Бородино — прекрасный образец такой истории, где проявленная солдатами и офицерами доблесть придала благородный блеск даже поражению.

Что не отменяет простого факта: русские отступили с поля боя.

Однако у Бородинской битвы есть ещё одно измерение. Всё же сражение — это не демонстрация отваги. Сражение — это способ навязать свою волю противнику силой оружия. И здесь необходимо понять, чего пытались добиться стороны и что они в итоге получили.

Задача Кутузова состояла в том, чтобы не пустить французов к Москве. Выполнить её не удалось — русские отступили, и Москву французы взяли. Но задачей Наполеона было в первую очередь не взятие Москвы, а уничтожение русской армии. Когда русских возглавил Кутузов, император Франции обрадовался: битва, на его взгляд, надёжнее и быстрее всего заканчивала войну. Взять Москву, конечно, тоже было неплохо, но нацеливался Наполеон именно на разгром армии — и этой цели он не достиг.

Русская армия ушла с Бородинского поля ослабленной, но не развалилась и не сдалась. И здесь снова уместно провести аналогию, знакомую всем любителям спорта, — иногда для выхода в следующий круг соревнований команда должна не просто выиграть, но выиграть с определённым счётом. При Бородине Наполеону требовался полный разгром. Он же сумел в напряжённом матче выцарапать 3:2.

Кстати, Наполеон даже недооценивал важность Бородинской битвы для себя. Он всё-таки считал, что взятие Москвы сделает реальной перспективу выгодного мира. На самом деле, русских, как мы знаем, падение Москвы не сломало, и уничтожение русской армии в действительности было единственным событием, которое давало Наполеону реальную возможность закончить войну.

Генеральное сражение стало для Наполеона идеей фикс, все его манёвры до сих пор подчинялись одной цели — навязать битву, разгромить русскую армию и выкатить условия мира. Даже Москва — это в первую очередь был объект, за который русские, по идее, должны были драться до последнего. Битва состоялась… и с точки зрения разгрома армии её результатом стало оглушительное ничего — армию Кутузова не удалось уничтожить.

Наполеон мог получить второй шанс у стен Москвы, но русские не пошли на матч-реванш. Так что с тактической точки зрения при Бородине выиграл Наполеон, но главные задачи, решение которых обеспечило бы победу в войне, не выполнили ни русские, ни французы.

В сухом остатке: Бородино — тактическая победа Наполеона, которая, однако,

.