«Бусидо по-русски», или Кодекс чести русского офицера

 Бои 1914 — 1915 гг. выбили из строя большую часть кадровых офицеров нижнего и среднего звена — тех, что обладали необходимым опытом для поддержания боеспособности и дисциплины войск, тех, что следовали военным традициям и общались с рядовым составом. Дивизии и полки командование укомплектовывало наспех обученными младшими офицерами. Чтобы помочь им усвоить представления об офицерской чести и правилах поведения в армии вообще, ротмистр Валентин Михайлович Кульчицкий (1881 — 1942), участник русско-японской войны и кавалер трёх орденов св. Станислава, написал «Советы молодому офицеру». Эта книга вобрала в себя все испытанные временем положения неформального кодекса чести русского офицера. «Советы…» пользовались большой популярностью и за 1915 — 1917 гг. переиздавались 6 раз; впоследствии выдержки из книги публиковались и для воинов Красной армии во время Великой Отечественной войны.

Кульчицкий начинает свои советы с самого главного: «Веруй в Бога, будь преданным Государю Императору, Его Семье и люби Родину». Верность императору и Отечеству для офицера — «первая и главная обязанность», «не твоё дело впутываться в социальные вопросы и политические умствования; твоё дело неуклонно исполнять свои обязанности». Вслед за этим Кульчицкий перечисляет множество очевидных (а иногда и не очень) добродетелей и рекомендаций: «будь храбрым», «повинуйся дисциплине», «уважай своё начальство и верь ему», «офицер должен быть верен и правдив», «будь вежливым и скромным», «с начальством держись официально», «никогда не критикуй действий и поступков начальства, при ком-либо особенно, и Боже избави — при нижних чинах». «одевайся строго по форме и всегда чисто», «держи себя просто, с достоинством, без фатовства», не будь льстивым и назойливым, «будь наблюдательным и осторожным в выражениях», «не пиши необдуманных писем и рапортов сгоряча», «не кути — этим лихость не докажешь, а скомпрометируешь себя», «избегай «ты», дающее повод и право к фамильярностям дурного тона, предлог на правах дружбы выругать тебя, вмешиваться в твои дела, сказать пошлость, грубость и т. п.».

 Большой интерес представляют наставления, связанные с обращением с другими офицерами — как выдерживать такт, о чём следует и не следует разговаривать, как не нажить врагов: к примеру, офицеру не следовало брать в долг и полагалось избегать давать взаймы, не стоило делать какие-то указания чужому денщику или ухаживать за полковыми дамами (во избежание раздоров с сослуживцами), кутить за чужой счёт или сплетничать. В общем, офицеру императорской армии требовалась немалая выдержка и осторожность, чтобы заработать и удержать свой авторитет.

С точки зрения требований времени самое важное, о чём писал Кульчицкий, — это отношение офицера к рядовым. Конфликт солдата и командира давно тлел в русской армии. Крепостное право уже ушло, а сословные противоречия остались; одни чувствовали себя ещё барами, другие — холопами. Даже умный Кульчицкий писал: «мы» и «простые люди». Очень многое зависело от личных качеств офицеров в конкретной части — где-то этот конфликт сглаживался благодаря здоровым отношениям командиров к солдатам, а где-то дела обстояли совсем худо: рукоприкладство и суровые наказания за любую формальную провинность. Как вспоминал доброволец В. Арамилёв о своём ефрейторе: «…пилит и тянет ежечасно. Сапоги на поверке не блестят — наряд вне очереди. Пуговицы тусклы — наряд. Клямор не блестит — гусиным шагом ходи».

Прозорливые военные теоретики ещё до войны прекрасно понимали, что эту проблему надо решать, иначе в военных условиях дисциплина окажется под угрозой (так оно в годы Первой мировой и случилось). Генерал М. И. Драгомиров говорил, что офицеру необходимо завоевать доверие рядовых — прежде всего «характером, знанием дела, заботливостью о солдате и, наконец, всяческой справедливостью…». Драгомиров рассуждал: «Чем больше со стороны офицера будет теплоты, участия, терпения, тем легче он найдёт доступ к сердцу и сознанию молодого солдата; в таком случае лучше пойдёт его воспитание и образование, ибо он уверует в офицера, и, уверовавши, во всём послушает». Примерно о том же писал подполковник Генштаба М. Галкин, а великий князь и генерал С. М. Романов в 1906 г. требовал от офицеров в его подчинении больше уделять заботы и личного внимания рядовым; его примеру последовали и командующие крупнейших военных округов. Поддерживал эту тенденцию и закон. В 1904 г. Николай II отменил телесные наказания даже в дисциплинарных батальонах, где они ещё применялись. С тех пор рукоприкладство и жестокое обращение с солдатами резко осуждалось, виновные в подобных проступках офицеры нередко наказывались.

 Не мог обойти эту тему и Кульчицкий: «Бить солдата запрещено законом»; «Щади самолюбие солдат»; «Солдаты не безмолвные бараны, а беспощадные судьи, пришедшие из разных концов беспредельной России, уносящие обратно туда же всё пережитое на службе: благодарность и озлобленность, уважение и презрение, любовь и ненависть. Молчание солдат сковано суровой и железной дисциплиной, а не происходит от недостатка развитая. Справедливость и человечность они ценить умеют». Кульчицкий советовал заслужить не страх, а уважение, заботиться о питании рядовых, говорить с ними, подавать личный пример, командовать строго, но человечно, без «надменности и жестокости». Офицер, — писал он, — «старший брат солдата».

К несчастью для России, в 1914 — 1917 гг. конфликт офицеров и солдат не только не разрешился, но и обострился. Большие потери на фронте привели к пополнению младшего офицерского состава за счёт плохо обученных людей, прибегавших к «палочной дисциплине» и запрещённому рукоприкладству — иначе добиться подчинения они зачастую не могли. Реальность оказалась далеко от идеала, описанного Кульчицким. В воспоминаниях и записках солдат полно подобных эпизодов. К примеру, Н. Д. Хабаров (3−1 стрелковый полк) в 1916 г. писал, что новобранцев «…очень колотят, попадают кулаком по морде и очень здорово стегают ремнём». Результат закономерен: «Когда увидишь всё это, то сердце закипает какой-то ненавистью, и думаешь: был бы всякой на своей воле, неужели бы он мог перенести, чтобы не дать сдачу? А тут бьют и бьют совсем ни за что».

Правительство Российской империи и энтузиасты вроде Кульчицкого опоздали с решением этой проблемы (впрочем, как и со множеством других проблем). Всё кончилось кровавыми столкновениями в 1917 г., развалом армии и государства.

***

В 1918 г. Валентин Михайлович Кульчицкий вышел в отставку. Получив юридическое образование, служил адвокатом, после ареста в 1933 г., работы на Беломоро-Балтийской канале и реабилитации в 1937 г. трудился табельщиком на заводе в Харькове. Затем оказался в оккупации. В конце 1942 г. (по другим сведения — в начале 1943-го) арестован и в гестапо забит до смерти украинским полицаем Василенко.