Чесапикское сражение: крупнейшие поражения английского флота

Сражение при Гранаде, 1779 год

Летом 1779 года у адмирала д’Эстена, командовавшего французскими силами в Карибском море, было 25 линейных кораблей и десять фрегатов. С этим флотом он стал господином Вест-Индии и начал кампанию по захвату британских Антильских островов. Были взяты Синт-Мартен, Сан-Бартоломью, Сент-Винсент. Естественно, англичане решили это господство оспорить, и в июле в Вест-Индию прибыл контр-адмирал Байрон с 21 кораблём — не считая фрегатов и транспортных судов.

Д’Эстен же в это время осадил Гренаду и успел взять её 4 июля лихой атакой — ровно за день до того, как у острова появился Байрон. Хотя у д’Эстена было 25 кораблей, по мощи залпа он уступал англичанам, чья эскадра имела три 90-пушечника и была более однородной. Байрон, видя французов у острова, решил пройти между берегом и флотом, чтобы отрезать французские корабли от берега. Непонятно, чем была вызвана эта идея, — возможно, Байрон думал, что Гренада ещё английская.

Однако, поскольку французские войска уже заняли бастионы, этот манёвр превратился для англичан в смертоубийство.

Англичане попали под два огня: их обстреливали и береговые батареи, и французские корабли.

Сюффрен, командовавший в том бою 64-пушечным «Фантаск», вспоминал: «Моя команда творила чудеса, мы произвели 1600 пушечных залпов по англичанам с близкого расстояния, и ни одно ядро не ушло мимо цели». В результате весь английский авангард — 64-пушечный «Лайон», 74-пушечные «Графтон», «Корнуолл» и «Монмут» были расстреляны и выбиты из линии. Примерно 17 кораблей получили довольно серьёзные повреждения, хотя и легче, чем эта четвёрка. Англичане прошли сквозь строй, и на остатках парусов взяли курс на остров Сент-Кристофер. Напрасно Сюффрен, Ламотт-Пике и де Грасс просто умоляли д’Эстена пустить флот в погоню и добить английскую эскадру. Командующий, мало что смысливший в войне на море, отказался. Сюффрен позже отметил: «Граф д’Эстен был храбрым командиром и проявил себя и на суше, и на море неплохо. Но если бы он был настоящим моряком, мы бы не дали уйти хотя бы четырём английским подранкам, а может — и всему флоту».

Потери французов — 176 убитыми, 776 ранеными. Потери англичан — до 300 человек погибшими, до 700-750 ранеными.

Звонкая пощёчина, 1780 год

Война с Североамериканскими колониями легла тяжким бременем на службы снабжения Англии. Войска требовалось кормить, доставлять оружие, боеприпасы, провиант, подкрепления и т. д. Именно поэтому в конце весны 1780 года началось комплектование гигантского конвоя из 63 судов. Помимо провизии, снаряжения и тому подобного на кораблях должны были перебросить в Америку 90-й пехотный полк, а кроме того, к конвою решили присоединить семь кораблей британской Ост-Индской компании, гружёных товарами и звонкой монетой, — для будущей торговли в Индии.

Чтобы миновать побережье Франции и Испании, конвой, вышедший 2 августа 1780 года из Портсмута, сопровождал весь Флот Канала в полном составе — 22 линейных корабля, семь фрегатов и мелкие корабли.

По договорённости с Адмиралтейством, эскорт, достигнув точки 112 лиг южнее островов Силли, развернулся домой. Сопровождать конвой остались 64-пушечные линейные корабли «Буффало» и «Инфлексибл», 74-пушечный «Рамиллиес», а также два 36-пушечных фрегата — «Тетис» и «Саутгемптон».

У мыса Финистерре, миновав опасные воды, «Буффало» и «Инфлексибл» отделились, и теперь весь конвой в 63 судна охраняли один линкор и два фрегата. Далее армада должна была спуститься к Канарским островам и, пользуясь устойчивым ветром, достичь Карибского моря.

Испанская дипломатическая служба сработала великолепно, и 3 августа 1780 года франко-испанский флот адмирала Луиса де Кордовы (27 испанских и девять французских кораблей, четыре испанских и один французский фрегат), занимавшийся блокадой Гибралтара, получил известие о громадном конвое, вышедшем из Англии, а также о пути его следования и месте назначения. Кордова оставил у Гибралтара небольшой заслон и 5 августа выдвинулся к Мадейре, где испанский корабль «Сан-Исидро» перехватил отбившегося от каравана купца, который сообщил о конвое исчерпывающие данные.

По предложению французского адмирала Боссе французы и испанцы разделились, чтобы произвести атаку с двух сторон. Луис де Кордова на флагманском «Сантисима Тринидад», чтобы захватить как можно больше английских судов, решил использовать трюк, хорошо знакомый нам по фильму «Хозяин морей».

Вечером 8 августа «Сантисима» сблизился с английским конвоем, находясь впереди него, и, воспользовавшись тем, что «Рамиллиес» отдалился, зажёг бортовые огни. В свою очередь, капитан «Рамиллиеса» Джон Мутри, увидев незнакомые паруса, приказал привестись на ветер и следовать за ним. Но лишь восемь торговых кораблей исполнили его предписание. Остальные ошибочно приняли «Сантисима Тринидад» за «Рамиллиес». По приказу коммодора все остальные суда последовали за огнями испанца. В результате почти весь конвой к утру оказался в центре испанского флота.

Часть торговых сдались сразу. Вооружённые корабли Ост-Индской компании пытались сопротивляться. Так, офицер с корабля ОИК «Хиллсборо» писал: «Мы дали залп и в ответ получили два с испанского 74-пушечника „Фирме“. После этого мы были вынуждены сдаться». Ещё несколько кораблей пытались бежать, но тут со стороны моря подошли французы Боссе, которые захватили беглецов.

К утру 10 августа испанцы и французы захватили 55 кораблей, в том числе корабли Ост-Индской компании «Гэттон», «Годфри», «Хиллсборо», «Монтсерат», «Хоутон», «Геркулес» и «Роял Джордж». Было взято в плен 1350 матросов, 1357 солдат и 286 гражданских лиц. Захвачено огромное количество трофеев — 80 тысяч мушкетов, три тысячи бочек пороха (20 тысяч фунтов), обмундирование, снаряжение, палатки, одеяла, 1,6 миллиона фунтов стерлингов в слитках и монете, причём как в серебре, так и в золоте, запчасти и материалы для британского флота у берегов Америки (мачты, реи, такелаж, и т. п.).

Это была катастрофа. Чуть ниже мы расскажем о Чесапикской битве, исход которой во многом зависел от возможности ремонта кораблей эскадры Грейвза. Грейвз не получил необходимые материалы и не отремонтировался, поэтому не смог деблокировать армию Корнуоллиса — и случился Йорктаун. 90-му полку не удалось усилить оборону Багамских островов, поэтому испанцы позже захватили там главную базу англичан — остров Нассау.

Полтора миллионов фунтов, не полученные в Индии (в том числе и для ведения военных действий против Хейдара Али), привели англичан к настоящему проигрышу второй англо-майсурской войны и поставили под угрозу Мадрас и английские владения в Карнатике.

Последствия этого захвата были ужасающими.

И всё это — помимо взлетевших до небес страховых ставок, массового разорения владельцев страховых контор и купцов. Достаточно отметить, что фондовая биржа в Лондоне после этого захвата закрылась на две недели.

Испанцы взяли все пять кораблей ОИК к себе на службу, остальные суда и товары были реализованы с аукциона.

Командир «Рамиллиеса» попал под трибунал, и, хотя по результатам слушания его оправдали, под напором общественного мнения ему запретили командовать любыми кораблями классом выше шлюпа, кроме того — разозлённые купцы через взятки высоким чинам Адмиралтейства буквально услали Мутри с глаз подальше — в Вест-Индию, командовать мелкой верфью.

Что касается Георга III — говорят, известие о захвате этого конвоя вызвало у Его Величества обморок.

А Луис де Кордова… Девятого июля 1782 года он перехватил ещё один крупный конвой, следовавший из Плимута в Галифакс, — в этот раз ему удалось взять 19 из 27 судов. Ущерб от этого захвата британцы оценили в 700 тысяч фунтов стерлингов.

Чесапик, 1781 год: «В этот день мы перестали быть империей»

Вообще, в мире мало сражений, которые кардинально меняли ход истории. Битва при Чесапике — из этого списка. И особенно англичанам было обидно, что ситуация на весну 1781 года для них складывалась очень хорошо.

В борьбе с Тринадцатью колониями в Северной Америке, казалось, произошёл перелом — британцам удалось захватить Южную Каролину и Северную Каролину, почти была покорена Вирджиния, давно захвачены Нью-Йорк и Род-Айленд. Повстанческие территории и армии были отрезаны друг от друга, им грозило полное поражение. Конечно же, основной проблемой для англичан стал французский контингент Рошамбо (сначала высадились 5,5 тысяч солдат, потом группировку нарастили до 7,8 тысяч человек), однако французы оказались на американской земле ещё в августе 1780 года и вели себя совершенно пассивно, никуда не двигались — поэтому генерал Корнуоллис, наступавший с юга на север, вообще не учитывал их в своих планах.

Английские войска располагались следующим образом: Корнуоллис на юге имел 7500 солдат, плюс 1500 американских ополченцев, лояльно настроенных к короне. В Нью-Йорке находились силы генерала Клинтона — 13 тысяч солдат, плюс там же базировался английский флот в составе семи линейных кораблей под командованием адмирала Грейвза. Кроме того, англичане вполне могли полагаться на Вест-Индскую эскадру адмирала Роднея — а это ещё 21 линейный корабль.

К лету 1781 года у главнокомандующего британскими войсками в Америке генерала Генри Клинтона возникла мысль — надо объединить собственные силы с Корнуоллисом и получить решающее преимущество над французами и повстанцами. Двадцать второго июня 1781 года он приказал Корнуоллису свернуть военную кампанию в Вирджинии и отступить к устью реки Йорк для удобной посадки на корабли.

Река Йорк в нижнем своём течении разделяет территорию на два полуострова — Вирджиния и Мидл. Корнуоллис выбрал для своей базы в ожидании флота окрестности города Йорктауна, находящегося на полуострове Вирджиния. Первого августа британские части прибыли на место и занялись обустройством оборонительных позиций в ожидании флота.

Этому разумному плану помешали два обстоятельства.

Во-первых, Клинтон, Корнуоллис и Грейвз, конечно же, знали, что 22 марта 1781 года из Бреста к берегам Америки вышел французский флот де Грасса в составе 22 линейных кораблей, трёх фрегатов и двух корветов, однако он не пошёл к Атлантическому побережью США, а 28 апреля прибыл на Мартинику. Де Грасс отогнал от французской колонии эскадру британского адмирала Худа (18 кораблей) и начал действия против английских колоний в Вест-Индии. Английские командующие вполне логично предполагали, что эта французская эскадра там и останется, вступив в противостояние с британским Вест-Индским флотом адмирала Джорджа Роднея. Или, по крайней мере, Родней будет следить за действиями французов.

И тут на руку французам и повстанцам сыграло второе обстоятельство — в мае 1781 года Родней, страдавший от ломки в суставах и грыжи, решил поехать лечиться в Англию, оставив всю полноту власти над своей эскадрой адмиралу Худу — ещё и забрав из неё (для статуса) два линейных корабля.

В этот момент де Грассу поступило предложение от Рошамбо и Вашингтона — они предлагали французскому адмиралу с флотом прибыть к Чесапикскому заливу и заблокировать там армию Корнуоллиса.

Зажатый с моря и атакованный с суши, британский генерал попал бы как минимум в очень тяжёлое положение, а как максимум — союзники вполне могли уничтожить его силы.

Де Грасс оценил красоту плана и сообщил Вашингтону, что в начале сентября подойдёт к Чесапикскому заливу, но по времени он будет ограничен примерно до 15 октября, поскольку далее начинался период штормов и французская эскадра ушла бы на свои базы в Вест-Индии.

Тридцатого августа французы появились у устья реки Йорк, захватили несколько британских фрегатов, застигнутых врасплох, и высадили у Джеймстауна десант в 3200 человек под командованием Сен-Симона. Основные же французские силы подошли 3 сентября.

А что же творилось с британской стороны?

Худ, оставив в Вест-Индии небольшое количество линкоров, 28 августа 1781 года прибыл с 14 линейными кораблями, четырьмя фрегатами и двумя мелкими судами к Грейвзу и сообщил, что Родней уплыл в Англию. На вопрос «а где же де Грасс?» Худ ответить не мог. Подозревая худшее, Грейвз 28 августа приказал флоту выходить к Чесапикскому заливу, не дождавшись из ремонта двух кораблей. В результате эскадра Грейвза насчитывала лишь 19 линкоров, тогда как де Грасс имел 24 линейных корабля.

Пятого сентября прибывший к Чесапику флот Грейвза обнаружил стоящие на якоре корабли де Грасса. Несмотря на то, что это был очень удобный случай для атаки, британцы не стали нападать, выстраивая линию.

Де Грасс же со всей возможной скоростью вывел свою эскадру на открытую воду и, строясь в кильватерную колонну, пошёл на сближение с противником. Бой начался в 15:46, причём англичане проделали неудачный манёвр, чтобы привестись по ветру, и в результате их корабли перепутались и мешали друг другу. По сути, бой вёл только авангард Худа, который открыл стрельбу в 16:11.

Взаимная перестрелка длилась полтора часа. В 17:35 солнце начало садиться, а в 18:30 сражение прекратилось, поскольку наступили сумерки. В бою англичане потеряли 336 человек убитыми и ранеными, французы — 230. По факту с английской стороны в бою участвовало 12 кораблей из 19, с французской — 16 из 24. 

Бой, кроме схваток авангардов, оказался совершенно нерешительным: французы отошли к своей стоянке, и, если Грейвз захотел бы изменить положение, ему нужно было бы заставить противника выйти на ещё одно сражение. Однако его останавливало плачевное состояние английских кораблей — из 19 линкоров у семи имелись сильные повреждения, они настоятельно требовали ремонта. Поэтому, пробыв у Чесапикского залива до 11 сентября и видя надвигающийся шторм, Грейвз развернул корабли обратно в Нью-Йорк. Во время шторма 74-пушечный «Террибл» получил сильную течь и был затоплен англичанами.

Таким образом, к 12 сентября Корнуоллис оказался заблокирован с моря. Однако генерал не унывал: американские и французские войска находились в районе Филадельфии, их ждал 400-мильный переход до Йорктауна — время ещё было. В этих рассуждениях Корнуоллис совершенно забыл о французском флоте. Де Грасс 14 сентября подошёл к Филадельфии, посадил на свои корабли части Рошамбо и Вашингтона и к концу сентября сосредоточил их на полуострове Вирджиния. Корнуоллис оказался в ловушке, блокированный и с суши, и с моря.

Далее началась осада Йорктауна, которая закончилась через месяц. Девятнадцатого октября 1781 года армия Корнуоллиса капитулировала.

Сражение же при Чесапике, столь нерешительное по своим действиям, оказалось для англичан одним из самых главных стратегических фейлов XVIII века. Король Георг III, узнав о поражении при Чесапике, в сердцах сказал: «В этот день мы перестали быть империей».

И в этот же день родилась новая страна — США.