Дракула в женском обличье: венгерскую графиню Елизавету Батори считают самой жестокой женщиной-убийцей в истории

Тревожное детство и кастрированный любовник

Эржебет (таково ее венгерское имя) родилась 7 августа 1560 года в очень знатной венгерской семье. Ее мать была сестрой польского короля Стефана Батория, а отец — братом трансильванского воеводы. Семейная легенда гласила, что еще в девятисотом году основатель ее рода победил дракона, за это получил прозвище Bátor — «отважный» в переводе с венгерского.

Для своего времени девочка получила отличное образование, знала немецкий, греческий и латынь. В то же время про ее детство ходили разные слухи. Так, говорили, что  на ее глазах сходил с ума ее дядя Габор — он сражался с невидимыми врагами и кричал на неизвестных языках, а тетка Клара приучила Эржебет к колдовству и лесбийским играм. Кроме того, однажды на ее глазах казнили крестьянина, заживо зашив его в лошадиный труп.

Правда, Кимберли Л. Крафт, доктор юридических наук, в своей книге «Печально известная леди: правдивая история графини Эржебет Батори» скептически относится к этим слухам. Как утверждает автор, у Эржебет не было дяди по имени Габор, а тетя Клара была слишком стара, чтобы так сильно влиять на племянницу. Слух о лошади она комментирует в таком духе, что дети в то время видели и не такое. При этом сама Крафт не отрицает, что в семье все же было неспокойно: у отца Батори были неконтролируемые вспышки гнева, которые передались и дочери. 

В возрасте 11 лет она была помолвлена с 16-летним Ференцем Надашди, и переехала в его родовое имение, где дожидалась, пока жених отучится в Вене. С этим временем связан еще один слух. В тринадцать лет Эржебет соблазнил некий Ласло Бенде, по одной версии — слуга, по другой — мелкий дворянин, и она родила от него дочь. Ференц, взбешенный этим известием, кастрировал любовника и скормил орудие измены псам. О судьбе зачатого ребенка ничего неизвестно.

В четырнадцать Эржебет вышла за Ференца замуж и получила в качестве приданого Чахтицкий замок — место будущих злодеяний.

Закрытые гробы

Первая странная история в биографии Батори случилась, когда ей было 25. В замке, где она жила, умерла молодая служанка. Вызванный священник обратил внимание, что к его прибытию тело не лежало на кровати, как это бывало обычно, а уже в гробу, причем запечатанном. Графиня с горечью заявила ему, что девушка скончалась от холеры, но чтобы никто не начал распускать слухи об эпидемии, отпевать решили в закрытом гробу. Священник возражать не стал.

Следующая смерть в замке случилась через несколько дней. На этот раз гроб — опять закрытый — принесли к церкви. Гроб был больше размером, чем обычно, и пока его тащили, пошел слух, что внутри не одно, а целых три тела. Молва дошла до помощника пастора, принявшего гроб — открывать он его не стал, а отправился к графине и прямо спросил, почему в гробу лежат три тела. Графиня ответила, что тел в гробу все же не три, а два — первое принесли днями ранее. На вопрос о том, почему в ее замке так быстро, один за другим, скончались три человека, графиня отвечала, что два последних умерли не сразу: мол, сначала умер один, а другой был при смерти, и они решили подождать, чтобы положить в гроб два тела. «Если бы из замка вынесли еще два гроба подряд, это вызвало бы еще больше слухов», — сетовала графиня. 

Помощника священника сопровождал звонарь, который слышал разговор с графиней. «Отец, — сказал он ему позже. — Лучше бы вам не расспрашивать леди о таких вещах». Когда помощник хотел ему возразить, звонарь добавил: «Иначе слугам придется несладко».

Разумеется, все это в итоге дошло до пастора — и тот решил внимательнее присмотреться к делам графини. Начав собирать слухи и сплетни, он выяснил, например, что кастелян замка, в котором проживала графиня, видел на стене одной из комнат кровавое пятно, и слышал крики девушек из-за стен. 

Тем временем, в замке продолжали пропадать девушки, которые там работали, а люди поговаривали, что графиня самолично избивает их до смерти в приступе гнева. Например, одной швее она проткнула булавками губы и язык. Другой, которая, по ее мнению, плохо шила, она сломала руку, ударив по ней металлической тростью, а потом в ярости избила до полусмерти. Служанку, которая попыталась сбежать от нее во время путешествия, графиня приказала раздеть, выгнать на мороз и обливать водой, пока девушка не умерла от переохлаждения. Тех, кого она ловила на воровстве, заставляла брать в руки раскаленные монеты, сжигая таким образом плоть провинившейся. 

Постоянные жалобы прихожан на пропавших без вести в замке графини, и многочисленные похороны молодых служанок в закрытых гробах, заставили пастора Мадьяри прямо во время проповеди обвинить графиню в убийствах и жестокости к ее слугам. Графиня пожаловалась мужу, и тому удалось замять скандал, да так, что после его смерти, этот пастор еще долго защищал  доброе имя Ференца от нападок других священников.

В те времена знать не слишком сдерживала свой гнев, особенно когда под руку попадали слуги или крестьяне. Избиения были вполне обычным делом, но вот откуда взялся такой откровенный садизм?

В своей книге Кимберли Л. Крафт упоминает двух людей, которые могли оказывать влияние на графиню— помимо отца, от которого она унаследовала приступы неконтролируемого гнева.

Первый — ее муж Ференц Надашди, уже отметившийся выше историей (хоть и не факт, что правдивой) про кастрацию любовника. Он был командующим венгерской армией во время тринадцатилетней войны и немало времени провел в боях с турками. Возможно, военное прошлое сказалось на его быте. Говорили, что он танцует с мертвыми телами своих врагов, а их головы подбрасывает в воздух или играет ими в подобие футбола. Также он учил свою жену, как дисциплинировать слуг: например, вставляя кусочки промасленной бумаги между пальцами ног несчастных, а затем зажигая их.

Интересно, что с Надашди связан и эпизод, совсем иначе представляющий нашу героиню. Пока муж воевал, она заботилась о его имениях в окрестностях Вены, которые подвергались нападению турков. Кроме прочего утверждается, что она помогала обездоленным женщинам, чьих мужей захватили турки.

Вторым человеком, который мог способствовать злодеяниям графини, была служанка Анна Дарвулиа. Она имела большое влияние на свою молодую госпожу. Жители окрестных деревень описывали ее как «дикого зверя в женском облике». Считалось, что именно она обучила Батори различным садистским способам наказания слуг.

Графиня входит в раж

В 1604 году муж графини умер. Заботу о жене и детях он поручил своему приятелю Дъердью Турзо — венгерскому аристократу, который чуть позже станет палатином Венгрии, вторым человеком в стране после короля. Он еще сыграет свою роль в судьбе Батори.

Тем временем, садисткие наклонности графини расцвели пышным цветом. С помощью своих слуг — трех женщин, Доротеи Семтеш, Илоны Йо, Катарины Беницки и одного юноши — Яноша Уйвари, Батори замучила десятки, если не сотни девушек, работавших у нее в качестве швей, служанок или кухарок.

Как впоследствии описывал творимое графиней свидетель, управляющий замком, Бенедикт Десео, девочек заставляли раздеваться, и графиня избивала их, кромсала ножом, вгоняла булавки под ногти или вырезала плоть, заставляя готовить ее и есть. Некоторых она мучила, вставляя раскаленную кочергу во влагалище.

Все эти ужасы происходили не только в замке, но и во время путешествий графини, а также в ее особняке в Вене. Дошло даже до того, что монахи из соседней с особняком обители в гневе начали швырять горшки в стены дома, привлеченные криками жертв графини.

Кроме убийств графине также приписывали занятия черной магией и даже вампиризм. Первой графиню научила ворожея по имени Торко, жившая неподалеку от ее замка. К ее оккультным советам Батори часто прислушивалась, занимаясь колдовством, с помощью которого хотела принести вред каким-либо своим высокопоставленным врагам или как-то на них повлиять. Например, Торко учила ее, что одежду врага нужно вымазать кровью черной курицы, забитой белой палкой — и тогда он не сможет вредить.

Но самым важным применением магии для Батори было сохранение молодости. Ходили слухи, что графиня, изначально отличавшаяся красотой, так боялась увядания, что однажды в гневе разбила все зеркала, а также, использовала кровь молодых девушек, чтобы продлить свою молодость, и даже принимала ванны, заполненные их кровью.

Правда, Кимберли Л. Крафт сомневается в правдивости этих слухов. Она считает, что первым утку о кровавых ваннах запустил иезуитский священник Ласло Туроци в 1720 году. Он обнаружил документы судебного процесса над графиней на чердаке замка, где он проходил, и решил пересказать ее историю в своей книге про венгерскую знать. В то же время жители соседних деревень рассказали священнику массу сплетен про кровавые ванны и прочие ритуалы графини. Вампирские истории были в то время в моде —  священник взял их на вооружение и с его руки Батори стала вампиром.

По мнению Кимберли, графиня могла использовать кровь для омоложения, но вот знаменитые ванны — скорее хлесткий образ, придуманный позже.

Но вернемся обратно к графине. Та постепенно зверела от своей безнаказанности. Ее слуги рыскали по округе, покупая или похищая девушек, а трупы уже начали сбрасывать прямо со стен, или закапывать так неглубоко, что их раскапывали голодные собаки. Но так как в основном пропадали крестьянки, знать закрывала на это глаза. 

И может и это бы сошло ей с рук, но в какой-то момент колдунья Торко посоветовала графине взяться за девочек благородных кровей, утверждая, что их кровь более ценна для омоложения. Чтобы не гоняться за ними, в 1609 году Эржебет открыла свой пансион, куда пригласила молодых дворянок, обещая научить их этикету.

Польстившиеся на обучение у одной из знатнейших женщин королевства девочки стали ее очередными жертвами. Спустя несколько недель выяснилось, что все ученицы мертвы. Безутешная графиня объявила, что всех убила одна из девочек, позарившись на чужие украшения, а затем покончила с собой.

Но кажется, это не сработало — ведь речь шла уже не о безродных крестьянках. Родители девочек направили королю Матиасу II десятки жалоб, и тот был вынужден реагировать. К тому же, на тот момент король был должен много денег графине, и ему было выгодно избавиться от долгов таким образом. Расследовать дело он приказал своему палатину — тому самому Дъердю Турзо, который был отлично знаком с семейством Батори.

Разоблачение

Собрав более трехсот свидетельских показаний — в них у Дьердя не было недостатка — он в сопровождении охраны прибыл в замок графини. Там он обнаружил несколько тел мертвых девушек, и еще одну — сильно изуродованную, но еще живую, которая дала показания против слуг-сообщников, а также самой Батори. Так сам Дъердь описывает увиденное в письме своей жене, от 30 декабря 1610 года: 

«Когда мои люди вошли в Чахтицкий замок, в доме они нашли мертвую девушку; другая была при смерти и умерла в результате многих ран и мучений. Еще там была раненная и замученная женщина; другие жертвы были спрятаны там, где эта проклятая женщина готовила этих будущих мучеников»

Другие свидетели рассказывали, что тела убитых девушек были со следами пыток — порезами, сильными ожогами, плоть была во многих местах как будто вырвана.

Пойманная за руку, графиня не потеряла хладнокровия и заявила, что все эти непотребства творили слуги, а она сама боялась им помешать. Слуг начали пытать; сначала они оговаривали друг друга, но потом выдали графиню. По итогам двух служанок, Доротею и Илону, сожгли на костре, а Яношу отрубили голову. Еще одна служанка, Катарина, смогла доказать, что действовала по принуждению — и отделалась пожизненным заключением.

Именно на суде всплыла и цифра в 650 жертв Батори. Как пишет Кимберли Л. Крафт, столько приписала графине ее молодая служанка, Жужанна, утверждавшая, что у леди был список всех убитых ею девушек. Правда, сама Крафт сомневается в правдивости этих данных: никаких следов этого списка найдено не было. Количество жертв так и не было установлено, свидетелями и обвиняемыми назывались самые различные цифры — 37, 50, 200, но точно установить ничего не удалось. Между тем, в Книге рекордов Гиннеса решили ограничить сомнительные достижения Батори 600 жертвами.

Король потребовал казнить графиню, намереваясь таким образом избавиться от долга.

Дъердь настаивал на заточении, однако в таком случае власти не могли конфисковать ее земли. Тогда король потребовал провести дополнительное расследование, надеясь таким образом добыть еще доказательств вины графини, и добиться казни. Но во время этого расследования выяснилось, что многие представители знати также убивают своих крестьян или издеваются над прислугой. Чтобы не подставлять других дворян, король был вынужден согласился на пожизненное заключение для графини, решив замять дело.  

Элизабет Батори замуровали в одной из комнат ее же замка, оставив только окошко, через которое передавали еду. Поначалу ее навещали родственники, и жена Дъердя — при этом она потихоньку воровала драгоценности из сокровищницы Батори. В заточении она провела несколько лет. В ночь на 21 августа 1614 года графиня, которой было уже за 50, пожаловалась охране, что у нее слишком холодные руки. Охрана в ответ на это посоветовала ей прилечь. По свидетельствам очевидцев, Батори в самом деле легла — и начала петь. С утра ее обнаружили уже мертвой. Похоронили ее в церкви Чахтице в ноябре того же года, но сейчас местонахождение ее тела неизвестно: по одной из версий, захоронение переносили из-за протестов разгневанных местных жителей. 

Впоследствии появились теории о том, что Батори подставили, и она была жертвой политических игр при венгерском дворе. Например, ставились под сомнение показания ее слуг, которых слишком жестоко пытали и быстро казнили, узнав все нужные для завершения дела детали. С другой стороны, как быть с показаниями прочих, которые в свое время собрал Дъердь Турзо? Несмотря на все теории Батори вошла в историю как «Кровавая графиня». С 18 века ей посвящали литературные произведения, в XX веке — снимали кино, так или иначе отсылающее к ее кровожадному образу. В 2015 году ее, например, сыграла Светлана Ходченкова. Свое почтение ей выразили и музыканты — в честь нее назвалась не одна металлическая группа, от шведской Bathory до голландской Countess.

И разумеется, образ Батори неоднократно упоминался в играх: например, она фигурирует в Castlevania Bloodlines; в Bloodrayne один из боссов называет себя ее потомком; Скарлет из Mortal Kombat называет Батори героиней ее детства. При таком количестве приемов со словом blood в названии — вполне понятный выбор.