Генерал Зейдлиц: Семилетняя война, Наполеон и революция в кавалерии

Зейдлиц-Курцбах

Великий Зейдлиц прожил интересную и насыщенную жизнь: ещё ребёнком он обратил на себя внимание при дворе как талантливый наездник и с тех пор, казалось, не покидал седла. Юность и молодость кавалериста прошли с саблей в руке и бок о бок с верными товарищами, зрелые годы — на полях Росбаха, Цорндорфа и Кунецдорфа под руководством обожаемого короля, недругов которого топтали эскадроны Зейдлица. С окончанием Семилетней войны Зейдлиц продолжил совершенствовать прусскую кавалерию, и без того лучшую в Европе. И если генералу повезло в службе, то не повезло в любви — семейная жизнь у него сложилась несчастливо.

Женившись в 1761 году на младшей дочери бессменного коменданта Берлина графа Хакке, Зейдлиц испытал на себе все превратности семейной жизни. Жена оказалась ему неверна и заразила полководца сифилисом, который 10 лет подтачивал здоровье бывалого воина. Ни смена обстановки, ни лечение не помогали генералу — год от года его состояние только ухудшалось. На 52-м году жизни он пережил инсульт, ставший предвестником скорого конца. 8 ноября 1773 года Фридрих Вильгельм Зейдлиц-Курцбах тихо скончался в силезском городе Олау (совр. Олава).

Король был глубоко огорчён, узнав о кончине преданного генерала — незадолго до смерти он навестил Зейдлица и был удручён состоянием бравого вояки, но был не в силах что-либо сделать. Тихо умерев в одиночестве, не имея наследников мужского пола, Зейдлиц всё-таки оставил о себе громкую память — его имя и ныне почитается в Германии как одного из главных сподвижников великого Фридриха II, а его влияние на развитие конницы трудно переоценить.

Армия новой модели: прусский опыт

Преобразования Фридриха II и его сподвижников навсегда изменили облик кавалерии в европейских армиях. До реформ прусского короля конница, увядшая после военной революции Нового времени, не отличалась высокой организацией, предпочитая атаковать рысью, а то и вовсе вступать в перестрелку с противником. Кавалерия лишь спорадически возвращалась на поля сражений в качестве решающей силы, но только в особых исторических условиях. Так было во время смут внутри государства: например, войны Трёх Генрихов во Франции и противостояния короля и парламента в Англии. Другим условием были труды гениальных кавалеристов: Густава Адольфа и Карла XII, сумевших, пусть и ненадолго, вдохнуть в этот род войск новую жизнь.

При Фридрихе облик кавалерии изменился до неузнаваемости — верный заветам шведских королей Фридрих развивал ударную кавалерию, требуя от неё смелости, напора и отваги. Всадники Фридриха Великого были организованы на принципиально иных началах, чем в прочих государствах. Король был из тех монархов, кто не только вспомнил, но и взял за правило использовать кавалерию в бою для удара холодным оружием. Может показаться странным, но в середине XVIII века всадники нередко предпочитали вести бой на дистанции, используя пистолеты, ружья и карабины, а холодным оружием атаковать без порыва, разомкнутым строем. Это лишало кавалерию главного козыря — энергии и стремительности удара.

Организация кавалерии требовала внушительных вложений и непреклонной воли — порвать с канонами военного искусства того времени было непросто. Однако результаты превзошли все ожидания: по подсчётам видного историка кавалерии Джорджа Дэнисона, из 22 крупных побед Фридриха 15 было выиграно благодаря действиям кавалерии. «Ни в какое другое время древней или современной истории, даже во времена войн Ганнибала и Александра, не отмечаются более блестящие победы, совершенные кавалерией, чем те, какие одержали конники Фридриха Великого во время его последних войн. Секрет их успеха лежит в тщательном обучении каждого конкретного солдата владению холодным оружием и совершению постоянных маневров массами. Не говоря уже о пламенной энергии, равно как и военном искусстве великих генералов, командовавших ею», — заключает историк.

И действительно, сочетание индивидуального и группового обучения, системность занятий и требовательность командиров обеспечили прусской кавалерии первое место в Европе. Рядовой состав кавалерии был не чета пехоте — каждый всадник проходил специальный отбор, оставаясь в строю по собственной воле, а не из страха перед палкой капрала. В бою кавалеристы Фридриха соревновались в отваге и смелости, пример чему подавали сами командиры, особенно Зейдлиц и Цитен.

Лёгкая кавалерия, конная артиллерия и казаки

Середина XVIII века, кроме того, была временем, когда ни артиллерия, ни пехота ещё не достигли вершины своего развития в гладкоствольную эпоху. Пехота в европейских армиях (кроме русской) ещё не имела народных корней, что сказывалось на качестве солдатского элемента — хрестоматийным примером этого была собственно прусская армия. Совершенствование артиллерии также произошло несколько позднее: во времена Грибоваля и Наполеона. В правление последнего удельный вес артиллерии рос с каждым годом, пропорционально падению качества пехоты, которая к исходу 18 столетия научилась бороться с кавалерией, собираясь в каре и ощетиниваясь штыками.

Впрочем, Зейдлиц всё-таки оставался полководцем своего времени — в отличие от русской конницы того времени, его кавалерия не обладала достаточной автономностью и не всегда могла решить стратегические задачи самостоятельно, в отрыве от главных сил. Это во многом стало залогом неудач Фридриха в борьбе с русскими — в малой войне прусская конница была беспомощна, в то время как казаки и калмыки постоянно тревожили прусские тылы и вели разведку.

Вклад Зейдлица в военное искусство трудно переоценить: наряду с фон Цитеном он стал создателем самой совершенной кавалерии своего времени, принципы обучения которой, введённые при Фридрихе Великом, не менялись вплоть до исчезновения кавалерии с полей сражений.

Яркий тактик, отважный и смелый в рубке, осмотрительный и осторожный, когда того требовала обстановка, Зейдлиц был настоящим украшением прусской армии. Его победы говорили за него: неслучайно самые сложные и ответственные задания король поручал именно ему. В ответ генерал платил монарху фанатичной преданностью и неизменным героизмом на поле боя. Всадники Зейдлица всегда появлялись на самых сложных участках, решая исход сражения, несмотря на численное превосходство противника.

Поддержку прусской кавалерии на поле оказывала изобретённая и внедрённая Фридрихом конная артиллерия. Идея сажать на коней прислугу, а орудиям придавать дополнительных лошадей оказалась весьма удачной — кавалерия отныне получила возможность сражаться на равных с любым неприятелем. Правда, как и в случае с организацией кавалерии, конная артиллерия была доведена до совершенства в армиях соперников Пруссии — России и Франции. Так, русские артиллеристы в особенно сложных ситуация практиковали выезд «на передок», буквально в упор открывая огонь по атакующему противнику. Однако не стоит забывать, что изобретателем этого несомненно полезного рода войск был именно Фридрих Великий.

Наполеон Бонапарт — главный ученик Фридриха Великого

В середине XVIII века прусская кавалерия была самой могучей и опасной силой на поле боя, решавшей исход сражений. Одарённые и смелые командиры не знали преград, а солдаты были уверены в своей непобедимости, соблюдая строгую дисциплину и порядок. К концу века ситуация изменилась: хотя кавалерия оставалась важным компонентом вооружённых сил Пруссии, пальму первенства пруссаки уступили русским и французам.

В России со времён Екатерины Великой всё больше сил и средств направлялось на улучшение состава кавалерии, закупку лошадей и развитие тактики конницы, что вкупе с превосходной иррегулярной конницей (казаки, калмыки, башкиры, татары) сделало её одной из лучших в Европе. В руках умелого начальника русские «арнауты» (так в середине XVIII века было принято именовать иррегулярную конницу) и гусары образовывали непроницаемую для неприятеля завесу, мешающую организации разведки и добыче сведений об армии. Средняя и тяжёлая конница, гвардейские конные полки покрыли себя неувядаемой славой от Дуная до Парижа, сражаясь с самыми разными противниками. Вершиной славы русской конницы стали войны с Францией.

После Великой Французской революции конница республики оказалась в упадке — содержать и снабжать регулярную кавалерию оказалось слишком дорого для молодого государства. Однако после захвата власти генералом Бонапартом дела пошли на лад. Хорошо зная историю военного искусства и не понаслышке знакомый с военным делом других стран, Наполеон сразу же принялся за реорганизацию кавалерии, которая много способствовала победам первого консула и императора. Впрочем, здесь император пошёл дальше своего учителя Фридриха, придав кавалерии постоянную организацию на стратегическом уровне.

Кавалерийские дивизии, бывшие частью любого корпуса, на театре войны часто действовали независимо, а существование целого кавалерийского корпуса под командованием Мюрата делало возможным использование конницы в стратегических масштабах. Как и Фридрих, Наполеон нередко прибегал к массированному применению кавалерии — всадники Лассаля, Мюрата и Нансути выручали императора в критических ситуациях. К таким примерам относятся, например, атака французской кавалерии австрийского центра при Асперн-Эсслинге в тот момент, когда, казалось, армия вот-вот будет раздавлена втрое превосходящим противником, или атака русской пехоты в грандиозном побоище при Эйлау.

Любопытно, что жертвой французской кавалерии стали и учителя Наполеона — пруссаки. В ходе войны 1806 года под Йеной и Ауэрштедтом прусская армия была разгромлена, причём кавалерия Пруссии не смогла оказать сколько-нибудь достойного сопротивления французам, целыми полками сдаваясь в плен. Упадок прусской кавалерии был столь очевиден её противникам, что инструкции французской кавалерии отныне предписывали атаковать всадников противника вне зависимости от соотношения сил — дерзость достойная самого Зейдлица. И хотя потомки великого генерала не сумели сохранить и преумножить его наследие, вклад полководца в теорию военного искусства и становление конницы как самостоятельного и ударного рода войск неоценим.