Иоганн Гуттенберг, Луи Дагер и др: 6 исторических личностей, доказывающих, что даже ты можешь стать великим человеком

Всемирно известных гениев от тебя отличает только то, что они смогли реализовать свои возможности. Вот несколько историй, которые помогут разбудить скрытый потенциал и подарить миру пару-тройку гениальных изобретений.

Иоганн Гуттенберг (1398-1468)

На исторической границе между грозным рычанием неандертальцев и современными цифровыми средствами связи стоял один-единственный человек. Шестьсот лет назад он сумел перевернуть ход мировой истории, не взяв в руки ни оружия, ни королевского скипетра.

Отец 15-летнего Иоганна Генсфляйша хотел для сына только лучшего: с детства обучал ремеслу ювелира и хлопотал о карьере в королевском монетном дворе. Но процесс плавления серебра навел сообразительного юношу совсем на другую мысль: почему бы не отлить из расплавленного металла шрифт и не использовать его для печати книг? Разве стоят все монеты мира возможности совершить революцию в умах и сердцах? Ради своей идефикс свободолюбивый сын бросил вызов семье: ослушался отца и отказался от его фамилии, сменив ее на название родового имения — Гуттенберг.

Иоганн Гуттенберг начал жизнь с чистого листа — во всех смыслах слова. Уехал в Страсбург, где занял солидную сумму, чтобы организовать типографию. Первым произведением Гуттенберга стала Библия на латыни. Но познать сладкий вкус триумфа сразу ему не удалось. Он не сумел вовремя вернуть долг, и его типография по суду перешла к кредитору, который и сколотил на ней неплохое состояние.

У Гуттенберга можно было отнять компанию, но не мечту. Разоренный инженер начал все с нуля, организовал новое крошечное издательское дело и остался в истории как главный популяризатор знаний. Современные стартаперы нервно курят в сторонке.

Иоганн Кеплер (1571-1630)

Как поверить в себя и крупными буквами записать свое имя в истории, когда всю жизнь тебя преследуют смерть и болезни, а в твой будущий успех не верит даже собственная семья? «Я предпочитаю резкую критику одного умного человека, чем бездумное одобрение масс» — вот жизненный принцип великого астронома, который помогал ему здраво смотреть на жизнь, не заискивать перед толпой, а уверенно двигаться к своей цели (читай: к звездам) несмотря ни на что.

Родившись в бедной семье, мальчик не вылезал из болезней, не годился для физического труда и был признан самым никчемным сыном. Нападки со стороны родителей и сверстников не сломили дух будущего ученого: его пристальный, любопытный и чуткий взгляд всегда был обращен на небо, которое стало его отдушиной. Когда Кеплер уже был астрономом, его жена неожиданно умерла, оставив мужа с двумя маленькими детьми; родную мать обвинили в колдовстве, а с престола сместили главного покровителя — Рудольфа II. Никто не давал Кеплеру работу.

В 1618 году началась Тридцатилетняя война, а с ней — голод и скитания. Судьба бывает неблагосклонна и к страстным победителям, и к гениям своего дела, но только те, кто способен пойти ей наперекор, остаются в веках. Главной наградой для Иоганна Кеплера всегда были его открытия. Трудности не только не помешали, но и подстегнули ученого сформулировать главные законы движения планет по орбитам, объяснить возникновение приливов притяжением Луны, нагло предположить, что Земля движется вокруг Солнца, и навсегда остаться самой заметной фигурой в научной революции XVII века. Это просто космос какой-то!

Барон Драйз фон Зауерброн (1785-1851)

На протяжении нескольких веков авторство этого сенсационного изобретения оспаривали сотни людей на планете. И проспорили ему одному. Человек, на месте которого мечтал оказаться каждый изобретатель, — создатель велосипеда Карл Фридрих Христиан Людвиг фон Драйз фон Зауерброн.

Он носил титул аристократа, дружил с королевскими министрами и пользовался большой популярностью у женщин. Но единственное, что не давало Карлу покоя, — это ноги. Во время прогулок по немецким лесам у барона возникла шальная мысль создать машину, с помощью которой можно перемещаться со скоростью всадника.

Забыв про еду и сон, день за днем в темном, холодном, тесном сарае он самозабвенно мастерил странный агрегат, состоявший из деревянной рамы с двумя колесами, сиденьем и рычагом управления. Свое творение он назвал на латинский манер — «быстрые ноги» (velocis + pedis).

Отталкиваясь от земли ногами (педали появились гораздо позже) и с трудом удерживая равновесие, изобретатель выехал на улицы города с гордо поднятой головой. Фон Зауерброн ожидал сенсации. И он ее получил. Над велосипедистом смеялись до слез и свистели вслед. Слух о выжившем из ума бароне дошел до графа, который лишил «легкомысленного» аристократа почетного титула королевского лесничего. Публичный провал и презрение друзей не сломили Карла.

Он был уверен: его велосипед достоин признания. Фон Зауерброн решил пойти ва-банк: он бросил вызов самому министру внутренних дел, что проедет 70 км быстрее почтовой кареты. Зауерброн сказал — Зауерброн сделал. Королевский двор признал поражение и аплодировал стоя, а барон Драйз фон Зауерброн получил награду, о которой мечтал, — патент на изобретение.

Луи Дагер (1787-1851)

Что получится, если смешать в равных дозах страсть к искусству художника, смелость катанатоходца, любопытство самоучки и дерзость настоящего гения? Биография циркового декоратора Луи Дагера и первая в мире фотография!

В цифровую эпоху и эру селфи сложно представить, как в начале XIX века этот амбициозный француз мог провести 11 лет взаперти в лаборатории, чтобы проявить на свет один-единственный кадр. Неудачные опыты, нападки со стороны коллег-художников и оппонентов-химиков, пары тяжелых металлов — ничто не могло сломить его волю. Это был не только вызов обществу самовлюбленных эстетов, привыкших к кистям и краскам, но и самому себе.

В 1839 году на заседании Парижской академии наук полный достоинства Луи Дагер поднялся на сцену и представил на суд ученым первую в мире фотографию — изображение, появляющееся под воздействием паров ртути. «Человек создан по образу и подобию Божьему, а Божий образ нельзя уловить ни одним аппаратом, созданным человеком», — писала растерянная пресса на следующий день. Увидев передовицу, Дагер лишь рассмеялся такой недальновидности.

Ученые месяц шептались в кулуарах, а Луи стойко продолжал работу над качеством снимков, не думая отказываться от своей мечты. Отрицать гениальность изобретения было нельзя: общественность приняла новинку, с благодарностью назвав первые фотоизображения в честь его создателя — «дагеротип». Сегодня имя Дагера красуется в зале славы великих ученых на первом этаже Эйфелевой башни. Не отступай и ты от своей мечты, «ивановтип» и «смирновотип»!

Пал Эрдёш (1913-1996)

Что получится, если скрестить искрометное чувство юмора, феноменальные способности к точным наукам и страсть к перемене мест? Самый эпатажный математик в истории!

Известно, что четырехлетний венгерский мальчик Пал часто веселил гостей, моментально подсчитывая в уме, сколько секунд они прожили с момента рождения. Детская забава вундеркинда стала главной теорией его жизни — находить нетривиальный подход к науке и к окружающим людям. Он стал одним из немногих математиков, бросивших вызов собственному профессиональному сообществу. Не такой, как все, он без конца смешил тусовку ученых и дружил с исследователями по всему миру.

Неугомонный Пал Эрдёш не мог сидеть на месте и все время куда-то ехал. Он мог появиться на пороге дома коллеги на другом конце света со словами: «Мой мозг открыт» — и оставался на несколько дней. У него не было семьи и детей, определенного места жительства, постоянного заработка и даже имущества.

Все его пожитки умещались в легендарный черный чемоданчик. Он не боялся быть белой вороной, не таким, как все, напротив — всячески к этому стремился. За свою жизнь он опубликовал рекордные 1475 научных статей, почти все — в соавторстве. Это даже породило шуточное явление (математики от смеха валялись под столом) — «число Эрдёша», или кратчайший путь от любого человека до самого математика по совместным работам.

Фрэнк Гери (1929)

Единственный представитель своей профессии, который снялся в рекламе Apple и появился в эпизоде «Симпсонов». Легенда деконструктивизма — архитектор Фрэнк Гери прошел путь от изгоя в собственной стране до суперзвезды мирового масштаба.

Хотите что-то изменить в этом мире? Начните с себя! Показательный случай: соседи в Санта-Монике подали на архитектора в суд за то, что его дом «неправильной формы», из неокрашенной фанеры и утилитарных материалов уродует район и недвижимость в округе падает в цене. Суд они проиграли, переехали, а потом кусали локти: именно эта работа впервые прославила автора, а стоимость домов в его окрестностях взлетела в десять раз.

«Не понимаю, зачем люди нанимают архитектора, а потом указывают, что ему делать», — пожимал плечами Фрэнк Гери. Он не позволял никому и никогда себе указывать. Именно жесткая и принципиальная жизненная позиция становилась фундаментом для всех его шедевров. Каждая его новая работа, будь то танцующий дом в Праге, Музей Гуггенхайма в Бильбао или рыбоскульптуры, — это манифест независимости и вызов классическим устоям не только в архитектуре, но и в умах.

Путь на вершину архитектурного олимпа был для Гери стремительным, но очень тернистым. Во время строительства концертного зала Уолта Диснея в Лос-Анджелесе по проекту Гери, от него самого пытались избавиться неоднократно: слишком дорогой и наглый. Но никто другой этот «каменный цветок» не потянул, и архитектора умоляли вернуться. Уверен в деле своей жизни — иди до конца!