Как экономика повлияла на восстания в Америке: колонии против метрополий

«Английский гнёт в американских колониях особенно усилился после Семилетней войны. В 1763 году определена была пограничная линия (по Аппалачам), за которой колонистам было запрещено селиться на землях, принадлежавших английской короне. В следующем году были установлены таможенные пошлины на сахар, вино, шелк и другие продукты и товары, запрещено торговать с Французской и Голландской Вест-Индией. В 1765 году был введён закон о военном постое, обязывавший колонистов предоставлять английским колониальным войскам жилье и питание. В том же году был введён закон о гербовом сборе. Правда, через год английский парламент, убедившись, что закон этот осуществить невозможно, отменил его, но уже в 1767 году были введены законы Тауншенда — пошлины в пользу Англии на ввоз стекла, свинца, красок, бумаги и чая. В 1773 году колонисты отказались покупать чай Ост-Индской компании, на который были введены новые пошлины, а в Бостоне груз этого чая даже сбросили в море. В ответ на это в 1774 году английский парламент провёл ряд новых притеснительных законов, которые колонисты назвали «нестерпимыми законами».

Н. М. Гольдберг, «Томас Пейн» (серия «ЖЗЛ»).

Широка страна моя родная

Английские колонии в Северной Америке — это лоскутное одеяло из совершенно разных по укладу жизни, экономике, структуре власти территорий, которые между собой изначально объединяли лишь связь с метрополией и ощущение себя британцами.

В состав колоний входили территории, напрямую принадлежавшие короне — Джорджия и Нью-Йорк; основанные торговыми компаниями — Вирджиния и вообще вся Новая Англия, включая штаты Коннектикут, Мэн, Массачусетс, Нью-Гэмпшир, Род-Айленд; были также территории, подаренные в разное время королями своим придворным или друзьям за какие-то услуги (Пенсильвания, Делавэр, Мэриленд, Нью-Джерси, Каролина). Понятно, что на начальном этапе управлялись они совершенно по-разному и степень зависимости от метрополии имели абсолютно разную.

Например, Пенсильванию основал Уильям Пенн, и, поскольку он был квакером, господствующей религией признали, соответственно, квакерство. Рядом находилась колония Мэриленд, подаренная королём Карлом I господину Калверту. Он был католиком — как следствие, в колонии объявили… примат католической церкви, конечно же!

Но если бы только религиозные различия! Так, Джорджия изначально не являлась королевской колонией — её в 1732 году основал генерал Джеймс Оглторп (которому, кстати, в Англии грозила долговая яма). Оглторп решил реализовать свои социально-экономические фантазии, заселив колонию преступниками (в основном осуждёнными за долги), которым давалась возможность создать небольшие крестьянские хозяйства со строгой дисциплиной, чтобы «труд сделал из них людей».

Эксперимент предсказуемо провалился.

Джорджия перешла под королевское управление и стала типичной плантаторской республикой — такой же, как обе Каролины.

А чем, собственно, занималось население колоний, какова была их экономическая жизнь? Ответ простой — почти три четверти населения были фермерами. Типичная ферма в Америке нередко превышала 100 акров земли (немыслимые размеры для крестьян Европы того времени!), фермеры производили излишки зерна, которые реализовывали там же, в колониях. При этом почти все они являлись именно владельцами своей земли, что, опять-таки, в Европе того времени почти не встречалось.

Дело в том, что изначально земля в колониях продавалась по очень низкой цене, и после краткой аренды, обычно не превышавшей трёх–пяти лет, крестьянин просто выкупал свой надел и становился полноправным собственником. В зимние сезоны фермеры занимались кустарным ремесленным производством, которое чаще всего было направлено на удовлетворение собственных нужд.

«Мани, мани, мани»

Основной проблемой в колониях стало отсутствие денег, поскольку месторождений серебра и золота там не было, а торговлю с испанскими колониями в Вест-Индии и Южной Америке запретила Англия. Но деньги-то были нужны, поэтому широко расцвела контрабанда: колонисты в обход запретов продавали природные ресурсы и продукты сельского хозяйства испанцам и получали полнокровные серебряные песо, на которые могли закупать в Англии ширпотреб, оружие, порох, и т. д.

В скором времени песо стал основной американской валютой, и в колониях его стали называть долларом.

Однако такая система была экономически ущербна, поскольку деньги в конечном итоге всё равно утекали в Англию. Наличности не хватало — большое распространение получил бартер. Колониальные власти принимали в качестве оплаты налогов зерновые культуры, кукурузу, табак, рис, бобровые шкуры, крупный рогатый скот, вампумы, и т. д.; каждый год публиковались официальные цены на перечень продуктов, принимаемых к оплате бартером.

Однако и здесь возникла проблема.

Колонисты, не будучи дураками, отправляли в оплату свои худшие продукты (хорошие-то продать можно — и деньги получить!). Естественно, такое положение не устраивало ни администрации колоний, ни Англию, поэтому следующим ходом стало развитие рынка векселей, расписок и бумажных денег. Последние вообще изначально являлись «справками о задолженности» администрации колонистам за оказанные услуги и котировались ниже номинала. Большое распространение эти «справки» получили только тогда, когда ими разрешили оплачивать налоги и землю и официально менять на серебро.

Кстати, о налогах. Изначально налогов как таковых в Америке не существовало — просто любая правительственная услуга (суд, свадьба, сделка по недвижимости) была платной, и правительственные агенты жили с этих оплат. В 1640-х годах несколько колоний попытались ввести обязательное налогообложение для своих жителей, но отступились — платить не хотел никто. Известный американский историк XIX века Ричард Эли писал: «Главная вещь, против которой боролись наши предки в колониях, — это не репрессивное налогообложение (то есть налогообложение без представительства), а… любые налоги вообще. Те, кто выдержал трудности путешествия через Атлантику, самостоятельно приручал дикую природу, воевал с индейцами, — не хотели платить налоги ни одному правительству».

Что касается налогов английского правительства — сперва их ввели в 1670-х годах, и они были косвенными (кроме налога на имущество и налога на прибыль). Ставки английских налогов по некоторым колониям: Массачусетс — 0,4%, Пенсильвания — 1%, Нью-Йорк — 2% (самый высокий налог). На практике это означало, что в том же Массачусетсе совершеннолетнему белому мужчине приходилось в год заплатить правительству Англии один шиллинг — при средней зарплате в шесть-семь фунтов стерлингов (120-140 шиллингов) в год.

Но на этом налоги не заканчивались, поскольку дальше начинались требования местной администрации. Если суммировать все выплаты и разделить на количество жителей, то в среднем налогообложение не превышало шести-семи процентов с трудоспособного человека. При этом от налогов освободили целые категории граждан — кузнецов, моряков, рыбаков, мельников, пекарей и ещё несколько важных для колоний специальностей.

То есть налоги в Америке были небольшими, и при этом львиную часть из них составляли платежи местным властям.

Однако самыми неприятными для колонистов были косвенные налоги. Так, ввоз в колонию английских товаров облагался пятипроцентной пошлиной (чуть позже её снизили до двух процентов). За ввоз иностранных товаров и денег колония платила пошлину в восемь (позже — 12) процентов. Последний пункт был очень неприятным, ведь других источников серебра, кроме торговли с Испанией, у американцев не было. А деньги требовались.

Платить или не платить?

Американцы, включая администрацию, поступили просто: они… забили на постановление британского парламента. Нет, официально таможенники в колониях существовали, но чаще всего за небольшую мзду закрывали глаза на контрабанду. Тех же, кто пытался начать эффективно выполнять свои обязанности, избивали, вываливали в пухе и перьях, сажали в тюрьмы по липовым обвинениям, а в 1673 году двух человек даже убили.

Недоумевающий парламент пробовал было спрашивать с администраций колоний — мол, что там у вас происходит? Но губернаторы бодро отчитывались, что всё в порядке, проблем нет.

Парламент же где-то там, а жители колоний — они вон, под окном стоят.

На все призывы из Англии губернаторы отвечали отписками.

Какое-то время обе стороны закрывали глаза на такое положение дел, но в 1763 году, после Семилетней войны, в Англии возник настоящий финансовый кризис. К этому моменту средний британец платил в 5,4 раза больше налогов, чем средний американец в Массачусетсе, в 18 раз больше, чем в Коннектикуте, в 6,3 раза больше, чем в Нью-Йорке, в 15,5 раза больше, чем в Вирджинии, и в 35,8 раз больше, чем в Пенсильвании. При этом чтобы покрыть сильно возросший внутренний долг, в Англии планировали ещё больше поднять налоги.

И тут взгляд обратился за океан. Ведь там же живёт практически наш народ, но налогов в казну не приносит. Как так-то?

В 1765 году правительство Англии понизило пошлины на ввоз мелассы и патоки (обязательные продукты для выделки рома) с шести пенсов за галлон до трёх, но сделало их обязательными. Скорее всего, опираясь на отписки губернаторов колоний о том, что «всё в порядке, всё нормально».

Что тут началось! Таможенников опять ловили, били, угрожали. Колониальные ассамблеи Массачусетса и Нью-Йорка направили в британский парламент официальный протест, где просили отменить нововведение и «оставить всё, как было», чем ввели англичан в настоящую прострацию — мы им только что налог в два раза понизили, а они что, хотят его обратно повысить?

Понятно, что последующее введение Гербового акта в Америке встретили с ещё большей ненавистью. Дальнейшее известно — «нет налогов без представительства», Бостонское чаепитие, Бостонская резня, начало революции.

Лучше всех — кратко, но ёмко — прокомментировал всю эту ситуацию Самир Амин, политолог и экономист:

«Взбунтовавшиеся против английской монархии американские колонисты не хотели менять своих экономических и социальных отношений, они просто не желали делиться доходами с правящим классом страны, из которой они прибыли. Они хотели взять власть в свои руки не для того, чтобы создать общество, отличное от колониального режима Англии, а чтобы продолжать в том же духе, только с большей решимостью и бо́льшими доходами. Прежде всего их целью было продолжение экспансии на запад, что подразумевало, среди прочего, геноцид индейцев. Никто не сомневался в целесообразности сохранения института рабства. Чуть ли не все основные лидеры американской революции были рабовладельцами и отнюдь не намеревались менять свое отношение к этому вопросу».

«А что, если бы?..»

А можно ли вообще было выправить такую экономическую ситуацию между колониями и метрополией, и если можно, то как?

Скорее всего, разрешение Англии на торговлю американцев с испанскими колониями если бы не полностью погасило, то сильно отсрочило бы конфликт экономических интересов. Ведь, по сути, Штаты были посредником, который перекачивал серебро из испанских серебряных шахт в Англию.

Но проблема заключалась в том, что английские компании хотели торговать и вывозить испанское серебро напрямую, и в этом смысле американские колонисты были конкурентами фирм, занимавшихся торговлей с Испанией. Именно в этом и крылся глубинный смысл высоких пошлин на торговлю с испанцами и их владениями в Америке.

В 1760 годах у правительства Англии было два пути: либо поддержать экономические интересы колоний, либо поддержать экономические интересы собственных лоббистов. Выбор был сделан в пользу вторых, причём в строгом соответствии с господствовавшей тогда теорией меркантилизма.

Столкновение колоний и метрополии стало неизбежным.