В советское время за это ему пришлось принять другие «награды» - аресты выставок, конфискации работ, принудительное лечение в психиатрических больницах и, наконец, лишение гражданства и высылку из Советского Союза.
Детство Михаила Шемякина прошло в ГДР, где служил его отец, а вот юность, пришедшаяся на 60-70-е – в Ленинграде. Первые же опыты начинающего художника в стиле андеграунд привели его к исключению из средней художественной школы им. Репина «за несоответствие нормам соцреализма». Молодому дарованию пришлось поработать и почтальоном, и вахтером, и такелажником в Эрмитаже. Однако искусство остается для Михаила главным, и в 1962 году проходит его первая персональная выставка. Сам он описывает это время так:
«Мы были молодые, все воспринимали радужно. Но бывали и депрессии. Людей сажали в сумасшедшие дома не только потому, что они левые, многие действительно страдали от депрессии. Было серо, сыро - все на букву «с». С другой стороны, была интересная подпольная духовная жизнь.»
Как известно, за «интересную духовную подпольную жизнь» в Советском Союзе можно было получить еще больше, чем за творчество в стиле «неофициального авангарда», тем более что такие отклонения от соцреализма часто сопровождались и неумеренными возлияниями. В случае Михаила Шемякина распространенная болезнь русской интеллигенции принимала настолько угрожающие формы, что некоторые издания до сих пор называют его «алкогением». В конце концов, это дало повод Союзу художников СССР инициировать его принудительное лечение в психиатрической клинике.
После полугодового лечения пить Михаил не перестал, да и художественный стиль не поменял, но зато обратился к Богу и два года жил послушником в Псково-Печерском монастыре. С тех пор мастер авангарда понял и полюбил русскую иконопись. Именно ее он считает первым явлением в русском искусстве. А с алкоголизмом он справился тоже, но гораздо позднее и самостоятельно:
«Однажды я понял, что доставляю слишком много хлопот тем людям, которых люблю, вспомнил об ответственности перед искусством. И бросил — без помощи всяких химических средств.»
В 1971 году будущий лауреат Государственной премии РФ под угрозой уголовного преследования был выслан из Советского Союза. Правда, этот жизненный поворот оказался очень близок к русской пословице про то, что «Не было бы счастья…». Западный мир был готов в полной мере воспринять творчество опального художника, поэтому вдали от родины его творческая судьба складывалась весьма удачно.
«Все мы, родившиеся при советской власти, остались советскими людьми с определенным взглядом на жизнь. Как бы мы не хотели от этого избавиться, мы все равно несем эту сложное клеймо. Я не считаю его позорным. Мы привыкли к иному мышлению, к иному взгляду на жизнь, научились приспосабливаться и выживать при любых условиях. Советская власть нас ко многому приучила. И лично я многому ей обязан и за многое остаюсь благодарным.»
Уже в эмиграции он познакомился с Владимиром Высоцким. Дружба с поэтом стала отдельной страницей в жизни и творчестве Михаила Шемякина:
«Высоцкий был в завязке, выпивки ни на столе, ни под столом не было. Но был ошеломляющий и опьяняющий концерт – спектакль одного актера, певца, поэта Владимира Высоцкого. Трагизм текста и нечеловеческая энергетика, исходящая от исполнителя, покорили и захватили меня. На улицу мы с Володей вышли вместе и до рассвета бродили вдоль Сены. Было ощущение, что мы давным-давно знаем друг друга, но только очень долго были в разлуке. Наша дружба состоялась.»
Высоцкий посвятил авангардному художнику около 12 песен и стихов, а тот рисовал иллюстрации к его произведениям и после смерти поэта создал его памятник. Кроме того, в личной студии Михаила Шемякина в Париже Высоцкий записал для друга целый ряд песен. Это собрание сегодня является уникальным и включает в себя 7 виниловых пластинок.
Михаил Шемякин никогда не ограничивал свою творческую натуру одной живописью. Сегодня он известен и как скульптор, оформитель и постановщик балетов и спектаклей, организатор шествий, маскарадов и представлений.