Как немцы облажались с мостом Людендорфа

Взрывать нельзя оставить

К началу марта 1945 года передовые части союзников вышли к Рейну. После прорыва «линии Зигфрида» именно эта река оставалось последним серьёзным рубежом, на котором вермахт мог надеяться задержать наступление на Западном фронте. Непосредственным результатом форсирования Рейна стала бы потеря рурского промышленного района. Немцы прекрасно это понимали, поэтому вскоре после начавшейся Маас-Рейнской операции основные усилия прилагались не столько для задержки наступающих англо-американцев, сколько для того, чтобы как можно быстрее уйти на восточный берег.

При этом перед немецкими командирами встала та же дилемма, что и перед советскими летом 41-го. С одной стороны, нельзя было допустить, чтобы мост или переправа достались противнику. С другой — буквально до последнего момента требовалось обеспечивать переправу своей пехоты и техники.

Всё это происходило в условиях типичного для отступления отсутствия организации и недостатка информации — или, проще говоря, всеобщего хаоса и бардака.

Но когда седьмого марта боевая группа подполковника Леонарда Энгемана подошла к Ремагену, высланные вперёд разведчики из 89-го эскадрона сообщили, что мост ещё стоит и выглядит вполне целым.

Это было настолько неправдоподобно, что союзники заподозрили ловушку — немцы могли либо взорвать мост в тот момент, когда американцы пойдут по нему, либо позволить переправиться небольшой группе, а затем отрезать её и уничтожить. Но всё же попытаться стоило.

Формально в Ремагене и окрестностях самого моста находилось несколько сотен немецких солдат из различных подразделений, а также около 500 «фольксштурмистов». Но боевая группа Энгемана явно превосходила их в технике — пехота и разведчики перемещались на броневиках М8 и полугусеничных бронетранспортёрах М3, а главное — их поддерживали 17 танков, включая взвод новейших Т26Е3 «Першинг».

Взрывчатка «не той системы»

Разумеется, немцы заминировали столь важный объект — причём ещё до начала войны. Однако «что-то пошло не так» — и, хотя кабель находился в специально защищённой трубе, подрыв не удался. Скорее всего, пока немецкие офицеры под обстрелом утрясали формальности, снаряд или осколок повредил кабель.

Один из сапёров сумел поджечь бикфордов шнур, инициирующий часть подрывных зарядов. Но так уж совпало, что именно этот заряд был меньше и слабее расчётного. Вместо запрошенных командиром подрывников 600 килограмм доставили всего 300, причём не штатной взрывчатки, а более слабого промышленного «донарита» на основе аммиачной селитры. В итоге взрыв разрушил часть пешеходного подиума и девять метров одной из ферм — но хорошо спроектированный и построенный с истинно немецким качеством стальной мост устоял.

Второго шанса им не дали — под прикрытием танкового и пулемётного огня с западного берега американские солдаты начали пробираться по фермам под настилом, перерезая на своём пути все провода. Через 15 минут они достигли восточного берега, загнав оставшихся немцев в железнодорожный тоннель.

К вечеру сообщение о захвате моста через Рейн прошло по всей цепочке командования до Д. Эйзенхауэра — в полной мере оценив случившееся, он произнёс знаменитую фразу: «Этот мост для нас на вес золота». Хотя Ремаген не фигурировал в первоначальных расчётах американцев, к нему срочно начали стягивать все имеющиеся под рукой части. Кроме того, одновременно с лихорадочным ремонтом моста рядом поспешно устраивали паромную переправу.

До полуночи плацдарм на восточном берегу удерживали примерно 120 солдат. Спешно подлатав пробоины от взрыва, ремонтники дали добро на проход техники. Первые девять «шерманов» прошли удачно, но попытка отправить следом за ними ПТ-САУ М10 из 656-го батальона истребителей танков привела к тому, что одна из самоходок застряла в пробоине.

Столкнуть её в реку американцы не решились — и остаток ночи ушёл на то, чтобы вытащить злосчастную М10 из пролома.

Значение крупного моста через Рейн руководство рейха понимало ничуть не хуже союзников. Однако поскольку до этого момента данное направление считалось второстепенным, у немцев просто не нашлось поблизости значимых резервов — в первую очередь танковых частей, — способных быстро выдвинуться к плацдарму и атаковать его. К тому же оставшиеся на Западном фронте части панцерваффе после неудачного наступления в Арденнах были, мягко говоря, не в лучшей форме.

Реальные шансы уничтожить мост имели артиллерия и авиация — и в следующие дни «мост Людендорфа» стал точкой притяжения для различных видов немецкого «чудо-оружия».

Вундерваффе против моста

Девятого марта мост атаковали реактивные бомбардировщики Ar-234 из эскадры KG-76. Впрочем, как оказалось, высокая скорость всё же не делала самолёты полностью неуязвимыми для зенитного огня, если он достаточно плотный — а зениток, как мы уже говорили, американцы не пожалели. Один «Арадо» был подбит и упал в 20 километрах от Ремагена.

Следом за реактивными машинами мост атаковали штурмовые FW-190F-8, оснащённые фугасными «пятисотками» SG500. Однако несмотря на заявленные пилотами два прямых попадания, мост по-прежнему стоял.

В ночь на десятое марта штабные офицеры сразу нескольких эскадр люфтваффе с изумлением выслушали личный приказ Геринга — найти добровольцев, готовых пойти на таран моста. Хотя пилотам обещали (разумеется, посмертно) Рыцарские кресты, «камикадзе по-немецки» нашлись только в двух группах из четырёх, получивших приказ. Впрочем, к утру новых указаний не последовало — и историю тихо «спустили на тормозах».

Одиннадцатого марта по мосту «работали» по большей части штурмовые варианты FW-190. В ночь на 12 марта был запланирован массированный налёт силами ночных бомбардировщиков из NSg.1, но плотный туман и облачность сорвали вылет. Зато днём над Ремагеном вновь появились реактивные «Арадо» — 14 машин с однотонными SС1000. К счастью для американцев, бомбовые прицелы на новых бомбардировщиках оказались не настолько совершенны, как хотелось бы немцам — прямого попадания добиться так и не удалось.

На следующий день к налётам на мост присоединились Me-262 — 22 самолёта атаковали мост и устроенные американцами паромные переправы. Но если кто-то из зенитчиков счёл, что ничего круче быть уже не может, то ему быстро и наглядно доказали обратное. К обстрелу моста привлекли подразделение СС (SS-Werfer-Batterie 500), отвечавшее за пуски ракет «Фау-2». По уверениям немецких инженеров, к этому времени точность ракет была доведена до 500 метров, что в глазах фюрера делало их применение по цели типа «мост» вполне оправданным. Правда, на практике   «Фау-2», летевшим за 200 километров из Голландии, случалось промахнуться и на 40 километров — одна из выпущенных по Ремагену ракет попала в Кёльн.

И наконец, по мосту непрерывно вела огонь обычная артиллерия — порядка ста орудий, включая 150-мм и 210-мм артсистемы. Именно артиллеристам удалось достичь нескольких прямых попаданий в мост.

Девятого марта снаряд угодил прямо в грузовик с боеприпасами, от которого осталась лишь дыра в покрытии размером 4,6 метра. На следующий день немцы добились ещё одного удачного попадания — в машину с горючим. Однако мост стоял, и 11 марта к нему направили 628-й дивизион самоходных мортир «Карл». Но к месту событий она прибыла только 20 марта.

В ночь на 17 марта попытку взорвать мост предприняла группа боевых пловцов из команды Отто Скорцени. Однако к этому моменту реку уже перегородили заграждениями, а с берега её «подсвечивали» сверхмощные прожектора, смонтированные на танках М3.

Две «лягушки» погибли от переохлаждения, двоих убила охрана моста и ещё троих захватили в плен.

Провал акции был вдвойне обиден, поскольку именно на следующий день история моста Людендорфа завершилась. Бомбёжки, обстрелы и «Фау-2» хотя и не всегда попадали прямо в мост, но и ударные волны (особенно в воде) причиняли повреждения, эффект от которых постепенно накапливался. Семнадцатого марта, примерно в 15:00 — как раз когда американские ремонтники собирались приваривать усиливающую плиту к одному из поверженных участков — мост рухнул в Рейн. При этом погибли или пропали без вести двадцать пять солдат, трое умерли позже от ран; 63 человека получили ранения различной степени тяжести.

Впрочем, к этому времени для немецкой группировки на восточном берегу всё это уже не имело особого значения. Развёрнутые на плацдарме американские дивизии надёжно снабжались по двум наведённым рядом с мостом переправам.