Как провалилась борьба за независимый Уэльс: «Лливелин, наш последний правитель»

Семейные приключения

Второй сын своего отца, который, в свою очередь, был лишь бастардом, Лливелин, казалось, имел мало шансов на престол. Тем более, что его отец, Гриффид, находился в немилости как у деда (Лливелина Великого, отвоевавшего у англичан солидный кусок земли), так и у взошедшего потом на уэльский трон дяди Дэвида ап Лливелина. Гриффид оказался в заключении вместе со старшим сыном Оуайном. Просто так, на всякий случай: Дэвид II укреплял свою власть (по завещанию корона отходила ему, но Гриффид, хоть и бастард, был старше и мог представлять угрозу) и не хотел дробить Уэльс. Земли, которые были завещаны Гриффиду, Дэвид тоже хозяйственно прибрал к рукам.

Однако если Гриффид и Оуайн находились в заключении, то Лливелин упоминается как один из приближённых Дэвида. Некоторые историки считают, что это могло указывать на то, что Дэвид рассматривал среднего племянника как возможного наследника. Это отчасти объясняет то, что случилось потом.

Дальше произошла цепь случайностей, которые и привели на престол нашего Лливелина. Английский король Генрих III не захотел признавать за Дэвидом право на завоевания его и Гриффида. Дэвид запротестовал. Генрих подкрепил свои аргументы, введя войска в Уэльс и загнав Дэвида в окружение. Дэвиду пришлось согласиться. Помимо земель, которые он нехотя вернул, ему также пришлось возместить военные издержки и передать Генриху заложников из числа семьи.

Так Гриффид с Оуайном переместились из валлийской тюрьмы в английскую. Возможно, избавиться от родственников Дэвид был только рад, но позже выяснилось, что Генрих планировал использовать обиженного Гриффида в качестве «своего» претендента на трон Гвинеда. Ну или не использовать, а пугать этим Дэвида. Однако Гриффид неудачно попытался бежать из замка, где его держали, и разбился, карабкаясь со стены. Дэвид обрадовался и снова начал воевать с Генрихом. Генрих отпустил Оуайна, надеясь стравить того с Дэвидом, однако Оуайн благоразумно остался в Англии. И вдруг посреди войны Дэвид неожиданно умирает, не оставив наследников.

Теоретически должен был наследовать Оуайн, но тот все ещё находился в Англии. Так на престоле Гвинеда оказался Лливелин. Оуайн вскоре присоединился к нему, и они продолжили войну с Англией — но неудачно. Восточная половина Уэльса отошла к англичанам; кроме того, теперь правитель Уэльса должен был приносить оммаж английскому королю и воевать за него.

Это был провал, тяжесть которого легла на плечи Лливелина.

Вскоре достиг совершеннолетия его младший брат, носивший, как и дядя, имя Дэвид. Подрос — и бросился к английскому королю, обещая ему верность и ещё больше валлийских земель. Генрих благосклонно принял юношу: раздор в Уэльсе был ему выгоден.

Оттеснённый от короны Оуайн присоединился к младшему брату против среднего. Оуайн и Дэвид собрали армию и выступили против Лливелина. Получилось неудачно, особенно для Оуайна: Лливелин разбил их армию, а коварных братцев взял в плен. Юный Дэвид вскоре вышел на свободу, а вот Оуайну пришлось прожить в тюрьме свыше двадцати лет — практически всю жизнь.

В общем, на страницах истории Уэльса старший из Гриффидов больше не появлялся. А вот у Дэвида всё сложилось интереснее. Он обещал Лливелину верность, и тот поверил.

Тогда, разбив братьев в Брин-Дервине в 1255 году, Лливелин сделал первый шаг к консолидации неделимой территориальной власти, когда-то осуществлённой Лливелином I Великим, его дедом. Следующие 11 лет ему сопутствовал успех практически без единого поражения.

Завоевания Лливелина

Отвоёванный Восточный Уэльс стал вотчиной сына короля Генриха Эдуарда, которого впоследствии прозвали Длинноногим. Эдуарду предстояло стать великим завоевателем, но тогда он был юношей, а Лливелин — воином и политиком. Как только в Восточном Уэльсе поднял голову протест против английской короны, Лливелин вместе с Дэвидом вошли туда — быстро и успешно. В считанные недели они вернули практически все утраченные земли, а юный Эдуард ничего не смог этому противопоставить.

Свои действия Лливелин мотивировал тем, что валлийских дворян обижали, а английский король не смог их защитить, поэтому защищать пришлось Лливелину.

Для того времени это было достойное обоснование.

Лливелин, ободрённый успехами, пошёл дальше, отвоёвывая у англичан всё больше и больше земель. Не английских, разумеется, — король всего лишь возвращал то, что откусили от Уэльса до него. Получалось удачно.

Военный успех сопутствовал Лливелину. Благодаря слабости короны и разобщённости лордов-маршеров он присоединил Северный Уэльс и обширные территории вплоть до границ Гвента Уэльс. В 1258 году другие местные принцы (за исключением Гриффида, сына Гвенвин, сделавшего это позднее) были обязаны поклониться не английскому королю, но Лливелину. Всё новые и новые земли возвращались в Уэльс, всё больше валлийских князьков склонялись перед князем Уэльса. Для нас этот титул более привычно звучит как «принц Уэльский» — именно так именовали себя сначала Дэвид (который дядя, а не брат), а затем и его преемник Лливелин.

В 1260 году Генрих был вынужден просить о мире на два года. Лливелин согласился, но как только срок истёк, он стремительным броском занял ещё несколько провинций.

Англия попыталась контратаковать. Генрих отправил повзрослевшего сына Эдуарда в военный поход на север Уэльса. Этот поход не принёс военных побед, но дал кое-что другое: братец Дэвид, уже однажды предавший Лливелина, решил снова сделать ставку на англичан и присоединился к Эдуарду. Это могло стать ударом для Лливелина, но судьба продолжала хранить последнего правителя Уэльса. В Англии начался бунт — против короля выступил Симон де Монфор.

Нет, не тот, что воевал с альбигойцами, а его младший сын. Тот, легендарный Симон-отец, бич Тулузы, носил, помимо французских титулов, ещё и английский — граф Лестер. Этот титул и унаследовал Симон-младший, тогда как французские владения папеньки достались его брату Амори де Монфору. Амори продолжил воевать за Париж, Симон же уехал в Англию и верно служил королю Генриху до поры до времени. Потом верно служить надоело — Генрих был суров и не всегда справедлив, многие дворяне были им недовольны. Вспыхнула междоусобная война, и Монфор возглавил мятежных английских баронов. Лливелин примкнул к нему.

Вначале это казалось хорошей идеей — Монфор одерживал одну блестящую победу за другой. Ему удалось захватить в плен Генриха и Эдуарда и взять Лондон. Сына французского полководца признали лордом-протектором. (Кстати, именно он создал английский парламент).

Удача, однако, сопутствовала Монфору недолго: спустя два года после начала войны Эдуард бежал из плена, возглавил сторонников короля (благодаря скверному характеру Монфора их количество быстро увеличивалось) и разбил мятежных баронов. Симон де Монфор погиб в бою.

Однако Лливелину снова повезло: Генрих понял, что с Уэльсом ослабленной английской короне воевать не под силу, и предложил правителю валлийцев договор. На максимально выгодных условиях: практически все завоёванные Лливелином земли доставались ему, а сам он для себя и для своих потомков закрепил титул принца Уэльского и сюзеренитет над всеми валлийскими дворянами.

А что же переметнувшийся Дэвид? Дэвид по этому договору не претендовал ни на что, кроме собственных земель, которые Лливелин обязан был ему вернуть. Лливелин и вернул — надо полагать, с презрением.

Шёл 1267 год, зенит славы Лливелина. До самой смерти короля Генриха и воцарения Эдуарда неприятности у принца Уэльского были исключительно мелкие: приграничные конфликты и судебные разбирательства с некоторыми лордами, не выливавшиеся в крупные проблемы. Однако умер Генрих, вернулся из крестового похода Эдуард, и в Англии начались перемены.

Длинноногий король

Генрих был неплохим королём — Эдуард стал великим. Высокий, красивый, решительный и умный монарх изменил Англию — и не только внутренними реформами, но и завоеваниями. Причём завоеваниями в первую очередь на Британских островах. «Бичом шотландцев» его назвали позже — начал он с Уэльса.

Эдуарду нужна была сильная централизованная власть, и он своего добился.

Он не выступил в военный поход против Лливелина — просто не мешал баронам приграничных территорий покусывать принца Уэльского. Принц закономерно возмутился. Он слал Эдуарду письма, в которых обвинял того в нарушении обязательств, Эдуард же действий не предпринимал. Более того: он захватил в плен невесту Лливелина — Элеонору, дочь Симона де Монфора: дескать, дочь мятежника не имеет права выйти замуж без его разрешения.

Повлиял и ещё один фактор: братец Дэвид продолжал настойчиво стремиться к короне. Он сговорился с одним из валлийских лордов напасть на Лливелина и убить его. Однако отряд убийц не застал Лливелина там, где рассчитывал, потому что опоздал к назначенному времени из-за снежной бури. Судьба все ещё считала Лливелина своим фаворитом.

Принц Уэльский мог бы и не узнать о том, что его планировали убить, но мятежный лорд неудачно исповедовался: «нерушимая тайна» его исповеди дошла до Лливелина, и Дэвиду с союзником пришлось снова бежать к англичанам. Но теперь Дэвид не сидел под защитой, а нападал на приграничные владения брата — Эдуард же продолжал политику невмешательства.

Лливелин по совокупности факторов крепко обиделся и не стал приносить Эдуарду оммаж. Король вызвал его к себе, Лливелин не стал воевать, но и не поехал. Король несколько раз повторил своё приглашение, оставшееся без ответа, а потом пришёл сам — с большим войском. Эдуард планировал забрать себе Восточный Уэльс, а Западный отдать Дэвиду.

Леса и горы Уэльса испокон веков обеспечивали преимущество местных жителей перед захватчиками, но Эдуард приказал рубить древние дубы и закладывать замки на своём пути. Так он и шёл — медленно, но неотвратимо вглубь мятежного Гвинеда. Двигался он вдоль берега, а рядом по морю его сопровождал флот — главный козырь Эдуарда в этой войне. Король не собирался углубляться в валлийские горы, ему достаточно было занять равнинную часть и остров Англси — именно там возделывали больше всего хлеба, и этот хлеб должен был кормить армию Лливелина.
Английский флот высадился на Англси, когда там приготовили припасы для отправки принцу Уэльскому.

Это был серьёзный удар, после которого Лливелину пришлось пойти на примирение.

Восточный Уэльс отошёл Эдуарду, как тот и планировал. Корона Уэльса пока не досталась Дэвиду, однако у Лливелина всё ещё не было детей, и по договору с английским королём Дэвид должен был стать его наследником в случае, если их и не будет. Это было в 1278 году.

Невесту вернули Лливелину, он женился, Эдуард даже был на свадебном пиру. Через четыре года Элеонора родила девочку и умерла. Неизвестно, что произошло в голове у Дэвида. Возможно, он устал предавать брата, возможно, уверовал в безнадёжность своих покушений, а возможно, решил подождать, пока тот снова отвоюет потерянные уэльские владения. Так или иначе, Дэвид решил, что статус наследника Лливелина его устраивает и большего он пока не хочет. И когда началась война, он внезапно не стал предавать брата, а остался ему верен, хотя Элеонора тогда ещё была на сносях и могла родить сына.

Десятилетие 1267-го — 1277-го привело к смещению центра тяжести в англо-валлийских делах на юго-восток: Лливелин охранял свой тыл с помощью тщательной эксплуатации финансовых и военных ресурсов внутренних районов. Однако он был жесток и безжалостен во внутренней политике, и это привело к тому, что многие бывшие сторонники покинули его.

Последняя война последнего короля

Валлийские лорды, в том числе и бывшие сторонники английской короны, постепенно осознавали все прелести оккупации, усугубляемые реформами Эдуарда, стремившегося к централизации власти. Чиновниками назначали пришлых англичан; суды отныне должны были судить по английским законам и на английском языке, которого многие в Уэльсе даже не знали.

Валлийцы настаивали на старых валлийских законах — но безуспешно.

В итоге восстание против английской короны начал Дэвид. Его подданного на его же землях английский суд приговорил к повешению по английским законам; валлийский же кодекс вообще не предусматривал смертную казнь. Лливелин присоединился к брату. Весь завоёванный Уэльс поднялся против английских захватчиков. Как раньше, до Эдуарда, Лливелину сопутствовали новые и новые победы.

Первая волна восстания была погашена: Эдуарда занимали дела в Европе и планы новых крестовых походов, поэтому он замирился с Лливелином и Дэвидом, однако мир оказался не очень прочным. Лливелин настаивал, чтобы валлийские законы применялись по всему Уэльсу, Эдуард же предлагал ему ограничиться собственным княжеством. Как раз в это время один из непокорных вассалов принца Уэльского потребовал, чтобы его судили по любым законам, кроме валлийских. Лливелину пришлось, как обычному лорду, ввязаться в судебную тяжбу, и этого гордый правитель Уэльса, веривший в свою избранность, не мог простить сопернику.

Вторая волна восстания стала яростной и кровавой — валлийцы зверствовали, не щадя ни одного англичанина на своём пути. Эдуард собрал войско и тяжёлым молотом обрушился на Лливелина. Он снова шёл одновременно по суше и морю; сухопутную армию возглавлял сам король, морскую — Люка де Тани. Войско Эдуарда угрожало ставке Лливелина, а высадка войск с моря должна была загнать того в окружение, из которого мятежный князь не вышел бы.

Английский король уже торжествовал. Однако именно в тот день, когда Эдуард заявил, что мир может быть заключён только на условиях безоговорочной капитуляции Уэльса, де Тани поспешил и слишком рано высадился на валлийский берег. Вместо того чтобы ждать королевской атаки и наступать вместе, он решил, что захватит армию Уэльса врасплох. В итоге это армия Уэльса застала его врасплох: неудачливый командующий угодил прямиком в засаду и был разбит.

Лливелин, окончательно уверившийся в своей богоизбранности, торжествовал. Он оставил Дэвида командовать на севере Уэльса, сам же отправился карать и грабить. И тут удача, всю жизнь сопутствовавшая принцу Уэльскому, предала его. Лливелин пошёл в Абервед, во владения своего старого врага, недавно умершего, — Роджера Мортимера. Там он вместе с советником отправился на встречу с местными вождями (по некоторым версиям, с сыновьями Мортимера), а английская армия в это время напала на валлийскую. Спешивший к своему войску Лливелин был убит копейщиком Стефаном де Франктоном из Шропшира. Опознали его тело только на следующий день.

Лливелину так везло всю жизнь, вплоть до поражения де Тани (которое произошло всего за полтора месяца до этого) — и такой глупой и случайной оказалась его смерть. Что же произошло — судьба, его покровительница, решила, что Эдуард нравится ей больше? Или это был рок не Лливелина, а Дэвида? Дэвид теперь не воевал против брата, а шёл с ним рядом. Но пока Дэвид предавал старшего, старшему везло; когда же Дэвид стал сражаться вместе с ним, удача отвернулась от Лливелина — словно брат-изменник был проклят, должен был всегда терпеть поражения, и теперь тень проклятия легла на правителя Уэльса.

Голову Лливелина, увенчанную плющом и насаженную на пику, пронесли по площадям Лондона, — так Эдуард решил посмеяться над пророчеством Мерлина о том, что однажды валлийский князь будет коронован в Лондоне. Дэвид продолжал сражаться против английской короны, однако продержался всего полгода — не хватало ни полководческого таланта брата, ни той преданности, которую валлийцы испытывали к Лливелину. Дэвида захватили в плен и приговорили одновременно к колесованию, повешению и четвертованию; тело его должно было быть выпотрошено, а части тела — выставлены в нескольких английских городах.

Эдуард даже не захотел видеть бывшего союзника, которого некогда произвёл в рыцари. Все приговоры привели в исполнение.

Дочь Лливелина

Отдельно стоит упомянуть о единственной дочери Лливелина и погибшей в родах Элеоноры. Принцессу звали Гвенллиан. По матери она была родственницей английского короля, по отцу — законной наследницей короны Уэльса. Поэтому для Эдуарда она была опасна. Родственные связи стали тому причиной или благородство английского короля — жестокого, но рыцарственного, — однако он сохранил ей жизнь. Вместо того чтобы нанять убийцу, Эдуард отправил Гвенллиан в монастырь гилбертинцев в Семпрингеме, в Линкольншире. Естественно, не было и речи о том, чтобы дочь Лливелина унаследовала титул отца. Когда он погиб и англичане забрали её, Гвенллиан была совсем малышкой — так законная наследница и прожила всю жизнь вдали от родины, не зная даже валлийского языка. Местным монахиням было сложно произносить её настоящее имя, и в записях монастыря её именуют «Венсилиан». По-видимому, и сама принцесса предпочитала называть себя «Вентлиан» — звуки родного языка оказались для неё чужими.

Эдуарду удалось добиться своего: дочь Лливелина была безопасна для английской короны. Она прожила в монастыре тихо и безвестно 54 года и не сыграла никакой роли в истории Уэльса. Только в 1993 году в её честь установили мемориальную доску.

Легенды о смерти Лливелина

Смерть последнего правителя независимого Уэльса свершилась вдалеке от глаз подданных, и потому была окружена множеством загадок. Помимо официальной версии есть и другие. Так, в валлийском стихотворении пятнадцатого века говорится, что Лливелин погиб во время свидания с возлюбленной (считается, что от этого романа пошёл один из местных родов).

Хроника князей Уэльских гласит: «и затем был предан Лливелин в колокольне в Бангоре его собственными людьми». Архиепископ Кентерберийский написал письмо через шесть дней после события, в котором он упоминал, что на теле Лливелина был найден список местных сановников (с указанием вымышленных имён), которые были готовы сменить сторону и поддержать принца Уэльского. Возможно, Лливелина нарочно заманили в засаду, чтобы отрезать от армии.

Феофил Джонс, историк графства Брекон в 1812 году, попытался собрать воедино все истории о смерти Лливелина. Его версия выглядит так: Лливелина преследовали, когда он бежал из Аберведа в Билт, однако там его не пустили за городские стены. Тогда правитель Уэльса направился в долину Ирфона, где попросил кузнеца (иногда в легендах его называют Мадог Мин) поменять подковы на лошади. Таким образом Лливелин надеялся изменить следы на снегу, чтобы обмануть преследователей. Однако позже кузнец предал Лливелина англичанам, и его поймали.

После смерти Лливелина валлийские барды пели печальные баллады о конце надежды. Гибель последнего правителя называли «концом света». Лливелин лишился головы, драгоценности короны были разграблены, королевские мавзолеи разрушены. Уэльс больше не был независимым, и правил им больше не валлиец. Строительство Эдуардом английских крепостей в Уэльсе усугубило ситуацию.

Печальный итог

Княжество Уэльс стало частью английских земель. У Эдуарда же впереди было завоевание Шотландии. Его прозвали бичом шотландцев, а правильнее было бы — бичом кельтов. Впрочем, сам он теперь называл себя иначе: наследником короля Артура. Завоевав Уэльс, Эдуард присвоил и его короля — и теперь некому было возражать.