Каковы были потери в Гражданской войне: кошмарный сон статистиков

Гражданская война в России стала одним из самых кровавых междоусобных конфликтов в истории человечества, но число ее жертв неизвестно. При изучении масштабных войн подсчет потерь заведомо является крайне сложной и не выполнимой на сто процентов задачей. Историки и военные специалисты сломали немало копий на поле статистической брани, но твердо сошлись лишь в одном: точное число потерь России в ходе Гражданской войны 1917 — 1922 гг. установить невозможно.

Прим.: заранее оговоримся — речь пойдет только о безвозвратных потерях населения — об убитых, а также умерших от ран, травм и болезней; потери в результате ранений (восполнимые), плена, дезертирства и т. д. достойны отдельного рассмотрения.

Проблемы статистики: «неучтенная» история

Занятия статистикой принадлежат к числу наименее благодарных по той причине, что статистика в период войны развалилась, и достоверной и достаточной документальной базы никогда не существовало. Расстроились или отсутствовали системы учета, имеющиеся сведения противоречивы и неполны; Гражданская война включала в себя множество фронтов и сторон с разной степенью организации. Особенно проблематичен подсчет потерь проигравших — повстанцев и белогвардейцев, а также потерь мирного населения.

Характерный пример — оценка числа погибших в результате голода и его последствий. Неизвестно, в какой точно мере голод повлиял на естественную убыль населения и в какой степени проблемы с продовольствием повышали смертность заболевших инфекционными заболеваниями. Сведения о смертности в сельской местности в годы войны отрывочны, чуть лучше отражена ситуация в крупных городах. Так, в Москве в 1917 г. смертность составляла 212 человек на 10 тыс., в 1918 — 218. С наступлением продовольственных проблем в первом полугодии 1919 г. смертность взлетела до 504 человек на 10 тыс., во втором упала до 390; в 1920 г. вновь поднялась до 462 человек. Похожим образом шли дела в Петрограде, где смертность в 1920 г. достигла 506 человек на 10 тыс. (в 1914 г. она была на уровне 215 чел.). Какое число жертв продовольственных затруднений погибло от истощения, а какое — от болезней, которые они могли бы пережить при нормальном питании и уровне иммунитета, подсчету не поддается.

Прим.: Еще до войны в Российской империи было зарегистрировано более 13 млн инфекционных больных; в 1918 — 1920 гг. ситуация резко обострилась. По приблизительным данным (опять же), за годы Гражданской войны от острых инфекционных заболеваний погибло около 2 млн человек. В 1919 г. В. И. Ленин поставил вопрос ребром: «Или вши победят социализм, или социализм победит вшей!» В конечном итоге, полной победы не добились ни те, ни другие, но Красная армия все же устояла, поведя решительную борьбу против переносчиков сыпного тифа.

Смертность в городах в 1918 — 1921 гг. была огромной, но едва ли кто-то решится назвать точные цифры даже по одному крупному городу.

Военные потери: с погрешностью в сотни тысяч

Нехватка источников порождает эту проблему при подсчете любой категории военных потерь. На сегодняшний день более или менее точно подсчитано только число безвозвратных потерь Красной армии. Подсчетами занимался историк, генерал-полковник Г. Ф. Кривошеев, работавший с документами Оперативного управления Полевого штаба Реввоенсовета Республики (к сожалению, тоже неполными и не сохранившимися в полном объеме, так что и они используются с оговорками и дают обоснованный, но приблизительный результат). Многолетние исследования привели Кривошеева к результату: в 1918 — 1922 гг. Красная армия потеряла 980 741 человека (убитые, умершие от ран, болезней и по др. причинам). Большая часть этого числа (742 тыс.) приходится на 1918 — 1920 гг. — период главных сражений белых и красных.

Гораздо хуже обстоит дело с оценкой военных потерь противников большевиков и их сторонников в партизанских формированиях. Нет сомнений, что счет идет также на сотни тысяч. Историк В. В. Эрлихман считает, что белые потеряли 650 тыс. человек, а партизаны разных цветов — до 900 тыс.; Б. Ц. Урланис полагал, что белогвардейцы потеряли лишь около 325 тыс.; Ю. А. Поляков писал, что совокупные потери воюющих сторон достигали около 2,5 млн человек. Но все эти данные не имеют строгой актовой базы и являются предположениями, основанными на разношерстных источниках, подчас весьма сомнительного характера.

То же самое можно сказать об очень приблизительных оценках числа жертв красного и белого террора. Совести красных приписывают от 1 до 1,7 млн убитых, белым — от 200 до 500 тыс. Партизанский террор так же плохо поддается оценке. При этом число жертв террора невозможно просто прибавить к числу безвозвратных военных потерь, так как террору подвергались и мирные граждане, и военные на фронте (так называемый «фронтовой террор»), уже учтенные в категории убитых в бою или пропавших без вести.

Все эти сложности, в специальных работах описанные на десятках страниц, в совокупности порождают чрезвычайный разнобой в оценках как отдельных категорий, так и общих демографических потерь России в результате Гражданской войны.

Демографические потери

Общие демографические потери населения России (включая убитых военных и гражданских, умерших от эпидемий, голода, террора и т. д.), составили, по оценке Г. Ф. Кривошеева, 8 млн человек. Другие исследователи предлагают более высокие цифры: А. Я. Боярский — 12 млн; В. А. Исупов — 10,8 млн; В. В. Эрлихман — 10,5 млн; С. Максудов — 10,3 млн. В эти цифры, помимо погибших по разным причинам, включают также и эмигрантов, покинувших Россию из-за революции и войны. Правда, и здесь все непросто — часть эмигрантов (более 200 тыс.) вернулись в СССР в 1920−30-е гг., а общее число их также никогда не было известно. С. Максудов оценивал их численность в фантастические 3,5 млн, В. В. Эрлихман — в 2 млн. Последние оценки историков (напр., В. Хрисанфова), критически изучавших численность эмиграции первой «волны», более сдержанны — эмигрантов едва могло быть более 1 млн.

Скептический подход к оценкам разных категорий погибших заставляет подозревать в статистических подсчетах тенденцию к завышению потерь России в 1917 — 1922 гг. Лучший вывод для любителя истории в этой ситуации — относиться к любым цифрам с легким недоверием.

Прим.: 10 и 12 млн — не предел. Хотя даже скромные на общем фоне 8 млн Г. Ф. Кривошеева внушают ужас, еще более драматичны попытки представить еще и косвенные демографические потери (то есть учесть тех, кто из-за войны не родился): так, прямые и косвенные потери статистик С. Г. Струмилин оценивал в 21 млн, а историк Ю. А. Поляков — в 25 млн человек. Учитывая примерное число прямых потерь, даже 25 млн может быть верной цифрой.

Несмотря на обилие разных подсчетов, порядок оценок понятен: Гражданская война унесла несколько миллионов жизней (а возможно, даже более 10), уже в начале самого сложного в истории России ХХ века лишив страну значительной части энергии, с которой она в этот век ворвалась. Потери 1917 — 1922 гг. сильнейшим образом повлияли на то, как Россия прошла длинную череду испытаний, выпавших ей в последующие три десятилетия.